Когда стоишь на передовой

                Когда стоишь на передовой.
Современному человеку, в особенности молодому Великая Отечественная война теперь представляется чем- то неопределенно далеким, а для кого- то (да, да! есть и такие) полуреальностью- полувымыслом. Ведь тех, кто был очевидцем или участником тех сражений становится все меньше.  А в школьных учебниках теперь исторические факты, в частности из той войны, трактуются по- разному и чаще в сокращенном виде. Книг о войне конечно предостаточно, но нынче молодыми читаются они, что называется «в редкую стежку». Однако, к счастью, есть еще и такие молодые люди, кого по- настоящему волнуют события прошлых лет. Те события, что пронеслись страшным смерчем по нашей земле, прочертились кроваво- огненными полосами по  юным судьбам их дедов и прадедов. Этим ребятам хочется знать правду о Великой войне, разобраться во всем самим, узнать подробности, а лучше- прикоснуться к памяти о ней своими руками.
Роман Ушаков- один из них. Ему первому из жителей Тербунского района в составе известного отряда «Неунывак» в этом году удалось побывать на раскопках в Новгородской области в местах боевых действий, что происходили в 1942 году в ту войну.  Впоследствии они именовались «Демянский котел». Но более известны эти события тем, что в тех местах были окружены 1-я и 2-я Ударные армии и пленен генерал Власов.
От Москвы до этих мест,  как и до нас- 500км. Но то, что увидел там Роман- шокировало. Далее- услышанное из его рассказа.
Места эти, северо- западнее Москвы лесисто- болотистые, малозаселенные. Население- чаще безработное и не в меру пьющее, живет тем, что собирает по лесам ягоды, а более трезвая и «продвинутая»  молодежь занимается «черным копательством». Однажды в лесу пришлось столкнуться с таким деятелем: малоразговорчив, за поясом восстановленный заряженный ТТ- лишнего не спрашивай.
Ночью, в палатке, сквозь сон услышал один за одним несколько взрывов, затем выстрелы. Очнулся- руководитель успокоил: «Спи, это копатели.» На удивление, ни местная власть, ни милиция (теперь полиция) на эти взрывы тоже ни как не реагирует. На многие десятки километров лесные болота, а тут свои законы. По рассказам местных жителей- собирателей ягод, «копатели» неугодным  конкурентам могут и ловушку подстроить. Рванет- и искать некому и некого.
Но более всего удивляет то, что вся лесисто- болотистая почва сплошь напичкана металлом. И трупами наших солдат. Прибор звенит почти постоянно. Копнул- снаряд или каска. Раздвинул траву на кочке- а это череп со словно просверленным, идеально круглым отверстием  во лбу и рваной дырой в затылке. Когда видишь такое первый раз- дрожь и холод по телу. Чуть дальше из травы выступают белые кости коленных суставов.  Как упал солдатик, так и остался нетронутым лежать, на все эти семьдесят лет. Другим не до него было- у них такая же судьба,  через мгновение и им здесь предстояло лечь навеки. Немецких же трупов практически почти нет. Рассказывают, у немецких солдат были приспособления и специальные крюки, которыми они подтаскивали трупы своих погибших даже из окопов и через какое- то время хоронили.
Подошли к речке. Вода в ней на болотистом настое кроваво- красная. Словно так и остался цвет воды, пропитанным солдатской кровью, с тех пор,  когда плыли по ней трупы нескончаемым потоком. На бугристом бережку заметная прикопка с ложбинкой, направленной в сторону противоположного берега. Руководитель двинул ногой по земле- выскочили гильзы. Предложил- копай. Штык лопаты сразу же уперся в металл- посыпались гильзы- «море» гильз. Руководитель объяснил- здесь стоял немецкий пулемет, по углублению видно, что стрелял в сторону того берега. Перешли речку- благо, в болотниках, не намокнешь. Прямо у воды снова начали расчищать- черепа, кости, черепа, кости… Сразу видна вся картина боя: наши почти безоружные, с одной винтовкой, и чаще без патронов шли под приказом на пулемет- пытались выйти из окружения. Также большие потери наши войска несли от немецких минометов- этого вооружения у них видно было в достатке, как и всего другого. Вот раскрыли труп- череп, плечевой пояс, больше ничего. В пяти метрах минная  воронка, все остальное там.
Насчет «всего другого»- если находишь немецкий труп, прежде всего удивляет в его амуниции количество различных пузырьков, баночек, флаконов- для духов, для мази против облысения и еще многого чего- целая косметичка. Даже здесь, в глухих местах фашисты «блюли» себя. Они, молодые, шли в Россию профессионально убивать, чтоб обеспечить в дальнейшем себе безбедную жизнь. Типичные обманутые трофейщики. И им не надо было задумываться о судьбах тех, таких же молодых защитников этой горькой земли, кого они в азарте убивали, как скот на бойне.  Это было легко- уничтожать в снегу и лесных болотах, оставленную без боеприпасов и продовольствия, практически обреченную армию. Иногда находишь советскую винтовку, а в ней пяток отверстий- вся прострелена. Вот тогда и представляешь себе как тут «горела земля».
И какие силы нашим мальчишкам надо было иметь, чтоб в мороз, по пояс в снегу, голодными  тащиться десятки километров и тащить на себе снаряжение и оружие, опасаясь потерять (иначе все равно поставят «к стенке»), зная, вот- вот нарвутся на пулеметы или будут разнесены очередной миной. А еще были такие «изобретения»- выпрыгивала из дороги «лягушка» спрятанная круглая коробка и, взрываясь на уровне пояса «рассылала» заряд сотней мелких шариков по сторонам, выкашивая идущих. Оружие массового поражения.
 Сколько здесь лежит солдатиков- мальчишек- трудно даже представить, не то, что определить кто они и откуда. Да этого делать пока ни кто и не пытался. А ведь у них у каждого была своя судьба, своя семья, свои мечты… «Черным копателям» нужно оружие, тротил и немецкая амуниция. Наши солдаты их не интересуют. А кроме копателей, здесь, в этих забытых богом и чертом болотах встретишь разве только подхмелевшего ягодника.  Одна такая престарелая женщина рассказала, как тогда, весной, они, будучи девчонками, после этих адских  боев выгоняли в лес на выпас коров. По всему лесу жуткий запах от разлагающихся тел. Ступить негде. Корова идет не разбирает…  Поистине было страшно.
Лагерь поисковиков находился километрах в десяти от намеченной для работы точки. И тоже приходилось идти по болоту в тяжелых сапогах, нести лопаты, приборы, рюкзаки. На половине пути начинают ныть плечи, руки, но лето, и даже осень- это не зима. Захотелось есть- в рюкзаке провизия, надо только подождать времени обеда. Да и просто- ты не на войне. А хоть и на передовой, но спустя семьдесят лет. И вот теперь начинаешь понимать- каково было им, обреченным на гибель мальчишкам 42-го здесь, в зимнем лесу.
Потом были захоронения, и не покидало чувство обиды и горечи. Так ни кто и не узнает, кого здесь похоронили. Ведь о пеналах с личными данными нет и речи- их нет почти ни у кого. Писать о себе в пенале, считалось плохой приметой. И даже нацарапли на котелке или ложке  свои имена не многие. Но в эту экспедицию «Неунывакам» повезло. Нашлось захоронение земляка- политрука из Покровского Николая Егоровича Гребенькова. Позднее, когда уже здесь, на его родине читали его письма оттуда, особенно заметно в последнем- не покидала реальность ощущения событий- взрывы, выстрелы, накаленность обстановки, среди войск- смятение (трудно подобрать слово вместо «паника»): почерк неровный, с исправлениями, а между строк- недосказанность. Пишет, что все хорошо, а все было очень плохо. 
 Теперь один солдат, защитник своей земли, один из многих тысяч погибших стал известен своей стране, своей Родине.  Дойдет ли очередь до остальных- кто на это ответит? И не только на этот вопрос. Слишком много остается вопросов, на которые предстоит ответить уже будущим поколениям. Многим другим молодым, таким, как Роман Ушаков.
22. 10. 2011г.                Колесник А. В.