Двое

Они жили в комнате коммуналки, в старом деревянном доме. Двухэтажном, двухподъездном, со скрипучей лестницей, чердаком, на котором зимой жильцы развешивали постираное белье для сушки, с печным отоплением, необустроенными уборными, и прочими неудобствами.
Мать родила Валю поздно, далеко за сорок. Обычная неграмотная женщина, работавшая на лесозаводе, к несчастью, как и многие заводские, не прочь была и выпить. Праздников находилось достаточно!
Валя была инвалидом детства. Колчиногая, как раньше говорили, полная, прихрамывала на правую ногу и носила один ортопедический ботинок с очень толстой подошвой, чтобы как-то регулировать длину конечности.
Слабоумная и, как многие люди с умственными отклонениями, в моменты - агрессивная.
Поколачивала она мать! Слышно было часто, как возились эти двое за дверью, Валя орала, голосила, мать что-то невнятно бурчала, видимо отбиваясь от буйной дочери. А что поделать? Силы у Вали в тридцать с лишним, хоть отбавляй! Агрессии тоже! Агрессировала из-за еды, из-за не так сказанного матерью слова, да бог знает из-за чего ещё, повод находился! И частенько ходила Надежда, с отцветающим потом недельку, синяком.  Результатами плохого настроения плода грешной любви.
Надежда была уже стара. Плохо видела, глуховата. Часто складывая дрова в сарае, громко разговаривала с кем-то невидимым. О чем то рассказывала, иногда плакала.
Никогда не видели её жалующейся или хмурой. Всегда улыбалась, общалась с детьми. И не подумал бы, что жизнь её горька и безрадостна.
Жалели их, горемычных, угощали, если кто пёк пироги или шаньги.
В эти моменты убогая затхлая комнатка оживала. Становилась шире, гостеприимнее, светлее. Словно раздвигала старую скрипучую кровать и стол, давая дорогу гостю. Хозяйки её тут же начинали суетиться, на радостях спешили поставить чайник, усадить за стол, уговорить гостя остаться на чай. Ведь много ли кто заходил к ним?
Валя ела за двоих. Это было всем понятно, поэтому и старались положить побольше. Мать довольствовалась куском. И обе были счастливы.
Шли годы, двое делили убогую комнатушку. Летом чаще сидели, допоздна, на крыльце, болтая с соседями. Зимой долгими длинными днями оставались невольницами своей каморки.
Однажды, по программе расселения коммуналок, им дали квартиру. Целую однокомнатную! В старом панельном доме, но со всеми удобствами! Недоверчиво они собирали свой немногочисленный скарб, переезжая в соседний дом.
Валя всем рассказывала, где они теперь будут жить и всех звала в гости. Ковыляя, старательно переносила вещи. Силы много! Природа не терпит пустоты, компенсирует что-то чем-то.
Все были рады за них. Теперь смогут спать на разных кроватях, каждая в своём углу комнаты. Не придётся старухе на восьмом десятке ползать на чердак, сушить белье.
Надежда умерла, не прожив в новой квартире и года. Возраст, болезни.
За Валей же закрепили соцработника, помочь, поговорить, дите же убогое, на пятом десятке.
А потом все узнали, что Валя повесилась. Дома, в ванной, на бельевой верёвке.
Пережив мать на полгода - ушла за ней.
Срастаются люди душами! И скучают потом. Словно смысл жизни теряют.
И никакая видимая история жизни, никогда не расскажет о том, что чувствуют души наши по отношению к друг другу...