серафим

               

   Дорога    удивительно ровная без поворотов и изгибов, слева и справа степь,       не имевшая, кажется, ни конца, ни края, выгоревшая, пустынная, однообразная, широкий путь разделивший степь на две половины, уходящий вдаль в мутную тьму, туда в эту тьму несли меня ноги, идешь – идешь и не знаешь, идешь ли.  Абсолютная тишина,  тишина до слуховых галлюцинаций. Мне   бы ужаснуться этому безмолвию, но тут появился Велосипедист. Я не знаю, откуда он взялся, впрочем, это не удивительно с моей близорукостью.
  Велосипедист был в форменной фуражке, такие носили  когда-то почтальоны  и курьеры, над козырьком была вышита желтая цифра шесть, из под козырька торчал нос   больше похожий на птичий клюв.   За спиной у него трепыхалась накидка, напоминающая обтрепанные птичьи  перья, пахнуло курятником.  Я сделал шаг ему навстречу, он посмотрел на меня   взглядом без всякого участия, жалости или каких либо других чувств, даже без удивления, вильнул рулем и налег на педали.
Удивительно ровная дорога, без изгибов и поворотов, справа степь, слева степь, не имеющая ни конца и ни края. Ничего тоскливее однообразной, выгоревшей степи с редкими кустиками молочая и, каких- то колючек.  Ну вот, подумалось, опять серафима упустил.