Города

Городской воздух делает свободным. (Средневековая европейская поговорка)

     Начавшиеся усобицы и половецкие вторжения значительно изменили расклад сил внутри княжеств. Постоянно «кочующие» с одного стола на другой члены правящего клана перестали быть единственными держателями акций ЗАО «Киевская Русь». Теперь Рюриковичи едва ли не всецело зависели от симпатий и антипатий городского населения, поскольку именно горожане составляли большую часть княжеской армии во время крупномасштабных военных действий. (Вече могло как одобрить, так и отклонить «мобилизацию»). Подобное положение позволяло жителям городов, прежде всего столиц новых княжеств, в значительной степени контролировать не только внутреннюю, но и внешнюю политику своих князей, и даже «диктовать им линию поведения»1.

     Свои политические и экономические интересы столичное население закрепляло договорами с князем, а городское вече со временем стало органом управления не только стольным градом, но и всем княжеством. В итоге к концу XII века

     «…Областные общества больше смотрели на вечевые сходки своих главных городов, чем на местных князей, являвшихся в них на короткое время. К тому же волостной город в каждой земле был один, а князей обыкновенно бывало много. Управление целой землёй редко сосредоточивалось в руках одного князя: обыкновенно она делилась на несколько княжеств по числу наличных взрослых князей известной линии и во владении этими княжествами соблюдалась та же очередь старшинства, сопровождавшаяся обычными спорами и раздорами»2.

     Невольно напрашивается сравнение с аналогичными процессами в Западной Европе, где примерно в то же время города освобождались от власти феодалов, становясь самостоятельной политической силой. Однако сходство это лишь внешнее, поскольку между европейскими и русскими городами того времени имелись коренные отличия. Вот лишь основные из них:

     Если в Европе монархи видели в городах союзников в борьбе с крупнейшими вассалами – полунезависимыми держателями наследственных ленов, то на Руси набирающие силу города, с их вечевыми собраниями и прочими зачатками демократических свобод, князья рассматривали не как союзников, а, скорее, как противников или в лучшем случае просто в качестве объекта налогообложения и источника пополнения своих вооруженных сил.

     Получившие магдебургское право западноевропейские города были избавлены от присутствия крупных феодалов и их административного аппарата. Совсем иную картину мы наблюдаем на Руси – там князья со своим «двором» постоянно проживали в столице (не суть важно всей земли или ее удела) и, естественно, такое «соседство» не способствовало развитию городского самоуправления.

     По сравнению с Европой городов на Руси было ничтожно мало, а расстояния между ними были очень велики. Это исключало возможность создания характерных для Европы того времени союзов коммун наподобие Ломбардской лиги или Ганзы, чьи вооруженные силы с успехом противостояли не только крупным феодалам, но и целым государствам.

     Монгольское нашествие оборвало процесс усиления городов. Многие из них были попросту уничтожены, а в тех, что уцелели, власть князя была «освящена» монгольским ярлыком, и любое неповиновение расценивалось как неповиновение захватчикам и каралось самым жестоким образом.

     Хотя большинству разрушенных монголами городов удалось в прямом смысле слова восстать из пепла, состав населения в них качественно изменился. На смену привыкшим к вечевым свободам «коренным жителям», убитым или угнанным в рабство, пришло население соседних деревень с устоявшимся патриархально-общинным сознанием. Для этих новых горожан власть князя была священна и непререкаема по определению...


     1. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. Москва: Товарищество Клышников, Комаров и Ко совместно с издательством «Лорис», 1992. С. 201.

     Такое изменение баланса сил между княжеской властью и городским вече стало следствием половецкого вторжения. После первых поражений стало понятно, что одной конной дружиной врагов не одолеть. На Руси развернулось массовое производство оружия, были организованы достаточно хорошо вооруженные городские ополчения, и в результате кочевникам был нанесен ряд ощутимых ударов. Но теперь князья во многом стали зависеть от доброй воли «резервистов первой очереди». Впрочем, чаще всего интересы сторон совпадали – население столиц княжеств, надеясь поживиться добычей (прежде всего «полоном»), взятой во вражеских селах и мелких городах, было заинтересовано в войнах не меньше (а иногда и больше!) князей.

     2. Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 202.