Пушкин. Патология ревности 3

Пушкин ревновал Натали до, во время и после женитьбы

Тот , которого в лицее звали обезьяно-тигром (тот же француз = так французы зовут со-племенников, т.е. самих себя в петушиной драчливости, кичливости и рогачества), проявил себя в полной мере ревнивцем в семейной жизни. 

Письма Александра и Натали пестрят взаимными упреками в кокетстве и волокитстве

Натали за весь период жизни с Пушкиным только раз покинула столицу – весной 1834 г после выкидыша на масленицу Пушкин отправил ее в калужское имение Гончаровых  для поправки и здоровья, и всей натуры «танцовщицы»… 

Весь столичный образ жизни Натали был посвящен одному - балам = женка поэта была постоянным членом интимных вечеров в Аничковом дворце императора. Поэта это бесило и он, изнывая от ревности, неспособный справиться с кокетливым публичным поведением его женки, стал запрещать ей ездить на балы без него.  Тогда царь-император сделал новогодний подарок = величайше по своей милости сделал сочинителя стихов, поэм и эпиграмм своим камер-юнкером. Теперь супруги Пушкины по протоколу обязаны были бывать на всех мероприятиях Двора …

Вересаев назвал это «придворным пленом».  При этом царь посадил Пушкина и на свою финансовую иглу = он стал выдавать денежные ссуды из казны, понимая что из всего этого плена Пушкин не выберется вместе с его женой  = «доброй женщиной» по классификации царя.   

Пушкин боролся с этим одним способом. Вот как рассказал о нем Юрий Нагибин в Дневнике (1942-1994) :

«Очень точно он (Гейченко Степан) рассказывал о состоянии Пушкина в последний год его жизни.

Пушкин прожил не одну, а десять, двадцать жизней; по самому скупому счету каждый его год следует считать за два.
Уходил из жизни очень старый, безмерно усталый, задерганный и запутавшийся человек.
Он был должен сто тысяч рублей, отдать такую сумму он, конечно, не мог.

«Пушкин хотел дуэли. Смерть развязывала все узлы.
А насчет интриг двора, травли – всё это неимоверно преувеличенно. При дворе все интриговали против всех, и никто не делал из этого трагедии».

 И далее:

«Он запечатывал жену.
 Она все годы их короткой жизни была беременной или рожала.
Она бы и рада, да не могла ему изменить.
Но и себя он запечатывал, хотя не столь прочно.
Известно, какую роль играли бардаки в его жизни, а он наложил на них запрет.
Отыгралось это тяжкое самоограничение романом с сестрой жены».

***

Итак, Пушкин «запечатывал» свою жену и надеялся, что частая (почти непрерывная) беременность жены будет преградой для того беспутства (его термин из  письма к жене), в которое она погрузилась в головокружительном успехе у альфа-самца Империи

За время жизни с Пушкиным Натали к 25 годам жития родила четверых детей и имела один выкидыш…

Пушкинистика безмерна в своей версологии …
Но пушкинисты Юрий и Степан, беседуя в Михайловском за пузырем, ошиблись в своих компетенциях:  Пушкин боролся не с пороками женки, а со своей патологической ревностью. Он был суеверно уверен: каждый муж = рогоносец, даже если его жена – ручка от метлы и ходит с поясом верности

***
Бонус:

Так вот теперь сиди и слушай -
Он не желал ей зла,
Он не хотел запасть ей в душу-
И тем лишить ее сна...
Он привозил по выходным ей сладости,
Читал в ее ладонях линии,
И он не знал на свете большей радости -
Чем называть ее по имени.

Ей было где-то 36,
Когда он очень тихо помер,
Ей даже не пришлось успеть.
В последний раз набрать его несложный номер...
Но - в первый раз - несла она ему цветы -
Две ярко-белых лилии,
В знак, что более никто, кроме него,
ТАК не называл ее по имени...

И было ей 76,
Когда ее самой не стало.
Нет - не страшила ее смерть,
Скорей - она о ней мечтала!
Бывало, знаете ли, сядет у окна,
И смотрит, смотрит, смотрит в небо синее:
Дескать, когда умру - я встречу его там,
И вновь тогда он назовет меня по имени!

Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
Хотя, что может быть красивее,
Чем сидеть на облаке - и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени!

Группа Високосный год
Фрязино