Дружба

На плите едва слышно посвистывал чайник. Привычными движениями Полина протиснулась в уголок кухни на своё любимое место. Она всегда садилась именно там, чтоб не мешать хозяйке хлопотать около плиты, а спокойно наслаждаться уютным вечером.
Полина и Алёна, или иначе говоря, Лёка, как звали хозяйку, были подругами со школы. Лёкой её прозвали одноклассники, на что она, в общем-то, и не обижалась. Лен в классе было пять, а Лёка - одна и это ей очень нравилось.
 Так получилось, что родители привели девочек учиться в одну школу, в один 1В класс. После торжественной линейки старшеклассники привели малышей в класс, и учитель рассадила всех за парты, чтоб провести первый в их жизни урок. На 1 сентября мама заплела Полине косички и повязала огромные белые банты. Именно они сделали девочку особенной в глазах Алёнки, у которой всегда были короткие волосы, и бантики на них плохо держались, особенно такие большие и красивые. Алёне не сиделось спокойно за партой, она вертелась, разглядывая класс и одноклассников. Прямо перед ней сидела девочка с длинными туго заплетенными косичками и большими белыми бантами. Ей захотелось потрогать эти огромные белые облака на голове соседки, но для этого, как минимум нужно было познакомиться. Алёна – девочка не из робкого десятка и долго раздумывать не стала. Не обращая внимания на рассказ учителя, дотянувшись и тихонько похлопав по плечу впереди сидящую девочку, прошептала: «Привет, я Алёна!» Банты повернулись. «Привет! А я Поля, Полина то есть», – скромным тихим голосом ответила одноклассница. У Полины оказались большими не только банты. На Алёнку смотрели большие зелёные глаза с длинными черными ресницами, в которых где-то далеко запрятались, но все же поблескивали, озорные огоньки. Взгляд был слегка затуманен, Поля явно не выспалась. В соседке Алёнка ясно разглядела не только бантики, но и напарницу для выхода своей бурной энергии.
***
«Давно у тебя не была, даже соскучилась, – весело заметила Полина, подвигая к себе чашку с горячим чаем. «О! Горячий! А помнишь, как ты меня всю школу поила холодным? Почему, кстати?» Довольная собой Лёка взяла многозначительную паузу и подошла к плите. Открыв дверцу духового шкафа и позволив вырваться из него жару и аромату её фирменного яблочного пирога, она перевела взгляд на Полину, ожидая реакцию. Устоять перед этим запахом было не возможно, и подруга расплылась в довольной улыбке, подвинув блюдце для получения кусочка. Аромат горячих яблок с корицей и ванилью окутывал и согревал. «Так лень было, – мимоходом ответила Лёка, – мы же всегда набегу чай пили, всегда спешили куда-то. Зато теперь я исправилась».
Полина кивнула, растянув довольную улыбку.
Спустя минуту Алёна достала пирог и накрыла его салфеткой: «Пусть отдохнет», – и перевела взгляд на гостью. Та задумчиво смотрела в окно, казалось, мысленно она унеслась куда-то далеко-далеко.
Зимой темнело быстро. Снег большими хлопьями кружил, то ускоряясь в порыве ветра, то замедляясь и кружа вокруг старого фонаря, как раз напротив окна. Огни вдоль дороги, свет в окнах, стоящих рядом домов и фар, проезжающих вдалеке машин, добавляли красоты вечернему зимнему пейзажу.
«Давай достанем свечи, - попросила Полина, не переводя взгляда, - давай выключим свет, и устроим сказочный вечер, и будем наслаждаться теплым ароматным пирогом с горячим чаем, забыв о суете».
Предлагать дважды подруге не пришлось, они часто были на одной волне, и секунду спустя свет на кухне был уже выключен, а на столе в красивом подсвечнике ручной работы плясал огонек свечи.
«Хорошо!» – задумчиво улыбаясь, отпивая глоток горячего чая, прошептала Полина.
«Ага! Молодцы, что пришли, такой вечер чудесный», - вторила ей Алёна, наливая себе чай.
«Интересно, почему зимой вспоминаешь зимние истории, а летом –
летние? Или это только у меня так?» – как будто размышляя, заметила Поля.
Тем временем приличный кусок пирога незаметно переехал в её тарелочку.
«А помнишь, как мы сбежали из школы и пошли на каток? Вот глупые то были! Наши, как потом оказалось, вместо урока всем классом в кино ходили».
«Да уж».
***
Четвертый класс.
«Ложись!» – прошипела Лёка, падая на лед и потянув за собой Полину.  Команда прозвучала так убедительно, что было бы достаточно странно не выполнить её. Полина повиновалась, не совсем понимая, что происходит.
«Эй! Ты чего?»
«Не поднимайся! Давай потихоньку выбираться отсюда», – и, слегка приподнявшись, подруга показала взглядом на дорогу, идущую между домами, от школы как раз мимо хоккейной коробки, в которой ещё секунду назад так весело катались подружки. 
Полина вытянула шею и посмотрела в указанную Алёной сторону. Сердце стучало, ойкнув, она присела снова. Нарываться сейчас здесь на учителя и одноклассников не хотелось. Девочки с таким трудом отпросились с последнего урока, выдумав какие-то невероятные, но уважительные, по их мнению, причины, что попасть на глаза здесь, на катке, было просто недопустимо.
Не понятно, зачем и куда именно, но класс практически в полном составе шел в сторону катка, на котором мирно катались две примерные ученицы класса. Какие могут быть уроки, если за окном чудесный зимний день, в соседнем дворе отличный каток, а дома стоят и ждут своего часа новенькие коньки?
Желание покататься на коньках оказалось сильнее.
Класс приближался. Хорошо, что подружки заметили его издали. Ледовая хоккейная коробка была окружена со всех сторон полутораметровыми снежными сугробами, и это было дополнительным преимуществом, позволившим остаться незамеченными. С другой стороны, оглядевшись, подруги поняли, что оказались в ловушке, выбраться незамеченными из которой становилось сложнее с каждой минутой. Единственный выход хорошо просматривался с дороги.
Возможно, одноклассники пройдут мимо и достаточно просто немного подождать.
«А если нет, представляешь, в какой ситуации мы окажемся? Стыдно-то как, – испуганно заметила Полина, – вдруг еще родителям расскажут, ну и влетит же нам».
«Тогда пошли, только не поднимайся, наши ещё далеко, – все также шепотом ответила Алёна, – через дверцу нельзя, увидят, давай через забор, вон там с дальней стороны сугроб поменьше». Подруга кивнула.
Переодевать коньки было некогда. Быстрыми и ловкими движениями девочки перелезли через невысокий забор, а потом кубарем скатились с насыпанного вокруг сугроба. Несколько секунд они лежали на снегу, как настоящие партизаны, прислушиваясь к едва доносившимся голосам. Их никто не окрикнул. На сердце становилось спокойнее, страх отступал и, по мере удаления от злополучной ловушки, заменялся смехом.
«Ну и ну! Вот попали!» – выпалила Лёка, переведя дыхание.
«Терпеть не могу врать, – смеясь, вторила ей Полина, – вынуждают! Все так хорошо было. Я в жизни так быстро через сугробы не лазила».
«Это да, я тоже!»
Преодолев несколько метров на коньках по рыхлому снегу и завернув за угол ближайшего дома, Лёка оглянулась, одноклассники шли по дороге с дальней стороны катка. Девочек никто не окрикнул, видимо, удалось выбраться незамеченными. Сейчас они были уже далеко, можно было не спешить, выпрямиться и говорить нормальным голосом.
«Что у тебя с ногой? Идти можешь?»
Полина немного отставала и прихрамывала.
«Болит немного, наверно вывихнула или потянула, когда за тобой повторяла повороты, сразу не почувствовала, хорошо, что дом рядом, – раздосадованно заметила Полина, – но все равно здорово мы с тобой покатались! Жаль только, спиной вперед я так и не научилась ездить и поворачиваться тоже, не успела. Может коньки снимем? Поможешь?»
Лёка охотно кивнула. Разместившись на лавочке возле соседнего дома девчонки переобулись, сложили коньки в рюкзаки, еще раз вспомнили, как лихо они преодолели сугроб, после чего румяные и счастливые направились по домам учить уроки, чтоб завтра снова быть отличницами с примерным поведением.
Всю следующую неделю Лёка ходила в школу без подруги. Нога разболелась, и врач отправил Полину на больничный. Подруга заходила после школы и пересказывала уроки. Память у неё всегда была феноменальной. Поле приходилось науку осваивать усердием, трудолюбием и усидчивостью. Времени на уроки уходило гораздо больше. Это Лёка все запоминала с урока и дома ей оставались только письменные задания, да и те она выполняла удивительно быстро, иногда хватало школьных перемен. Полина искренне завидовала такому таланту подруги, но справляться с уроками, как Лёка, не получалось.
Вскоре наступили суровые уральские морозы, которые сменились внезапной оттепелью, каток поплыл и стал совсем не пригоден для катания. Девочки искренне радовались, что успели обновить коньки и покататься.
***
Свеча понемногу таяла. Иногда пламя тянулось вверх, стараясь показать свое изящество, иногда начинало раскачиваться в такт какой-то неслышимой музыке. Лёка, не прерывая разговор, вновь поставила на плиту чайник. Пирог уже немного остыл и из соседней комнаты послышался детский смех и какое-то шебуршание. Через минуту в дверях стояла и тихонько посмеивалась Маруся, протягивая две тарелочки для очередной порции пирога.
«Слушай, а Маруся у тебя на коньках катается? – заговорила Лёка, – может на каток сходим? Нам на работе выдали пригласительные на каток в воскресенье».
Маруся, девочка лет восьми, дочка Полины, тут же навострила уши. Полина немного учила её кататься на коньках, и дочка даже превзошла мамины способности, но часто выбираться на лед не получалось. Но раз уж сама Полина многого не умела, то и научить разным премудростям было достаточно сложно. Алена же с детства на коньках стояла уверенно, хоть и не занималась фигурным катанием, но могла выписывать разные причудливые узоры. Предложение было заманчивым.
Полина перевела взгляд на дочь. По ней было видно, что она заинтересовалась. Маруся подошла к маме и, прижавшись, тихо прошептала на ушко: «Мамулечка, давай сходим на каток, соглашайся».
«Я не против, только коньков-то у нас нет», – ответила, глядя на дочку, Полина.
В разговор вмешалась Лёка: «А и не надо их иметь, там прокат есть». Маруся заерзала в надежде на согласие матери. Полина кивнула: «Ладно, пойдем, детство вспомним».
Вечер для Маруси был просто волшебный. Она всегда любила ходить по гостям с мамой, особенно если их угощали какими-нибудь вкусностями. А сегодня перед Марусей замаячило еще и веселое воскресенье. Девочка, забыв о пироге, за которым пришла, довольная удалилась в комнату поделиться радостью со старшим другом.
***
Лёка ждала у входа на каток. Увидев издали мамину подругу, Маруся, пританцовывая, побежала навстречу.
«Привет!»
«Привет, привет!» – Лёка обняла девочку и показала Полине, где можно выбрать на прокат коньки. Через пару минут Маруся держала в руках пару белоснежных коньков.
«Не поверишь, не суждено мне научиться кататься, – засмеялась Полина, – нет в прокате моего размера, все коньки разобрали. Придется тебе Марусю учить или ей тебя. Она сообразительная, быстро схватывает».
На катке было шумно и весело. Народ, чтоб не мешаться друг другу, в основе своей ехал в одном направлении. Маша, постояв немного, сделала один шаг, потом еще и, почувствовав, что спокойно стоит на коньках, покатилась довольно бойко. Лёка с восторгом догнала девочку. Они катались легко и непринужденно, показывая друг другу разные хитрости – повороты, шаги, вращения. Полина тем временем достала из рюкзачка термос с горячим чаем, предусмотрительно взятый с собой на каток, и налила себе маленькую дорожную кружечку. Она пила чай и любовалась девчонками, нисколько не сожалея, что для нее не нашлось коньков.
Но подруга на то и подруга, чтоб не давать скучать.
Накатавшись вдоволь, Алена уговорила Полину взять её коньки, переобуться и все-таки встать на лед впервые с тех пор, как они сбежали с уроков в четвертом классе. Маруся с любопытством наблюдала. Она стояла чуть в стороне, на щеках горел румянец, глаза блестели, ноги слегка дрожали от усталости. Полина вышла на лед и замерла, пытаясь осознать все свои ощущения. Трепет и восторг! Она слегка оттолкнулась и покатилась, медленно, держа равновесие. Маруся смотрела, как ехала мама - аккуратно, сосредоточив свое внимание. Дочка подбадривала её, катаясь рядом. На удивление Полина легко проехала целый круг. «Мастерство не пропьешь», – в шутку крикнула Лёка с трибуны, наливая себе чай.
Улыбнувшись в ответ, Полина с облегчением выдохнула и поехала чуть быстрее. Проезжая очередной круг, она обернулась что-то крикнуть и показать подруге и в тот же миг ноги перестали её слушаться. Вместо этого они заплелись невероятным образом, а потом разъехались так быстро и ловко, что уже через секунду Полина сидела на льду, не понимая, как это произошло, но искренне радуясь мягкой посадке.
Встать оказалось трудней, чем упасть. И в момент, когда, уже отчаявшись и валясь со смеху от своих барахтаний на льду, Полина решила доползти на коленках до трибуны, где сидела подруга, она почувствовала, что встает, не прикладывая для этого никаких усилий. Круглыми от удивления глазами она смотрела на Лёку с Марусей, которые уже не сдерживались и смеялись громко и заразительно, маяча что-то руками.
Встав полностью на ноги, Полина поняла, что встала не сама, её кто-то держит. Повернув голову, она увидела рядом худенького высокого паренька лет семнадцати и с застенчивой улыбкой.
Молодой человек быстро отпустил воротник Полининой куртки, за который успел поймать и тем самым смягчить падение, а потом потянуть вверх и помочь встать. Полина была похожа на котенка, которого подняли за шкирку.
«Матвей! – обрадовалась Полина, — вот хорошо! Как ты здесь очутился? Мама, как старый партизан, не сказала, что ты пойдешь с нами.»
К Матвею с Полиной подъехали еще ребята, на перебой спрашивая все ли в порядке.
«Я с друзьями. Просто рядом оказался».
«Матюша, мальчики мои хорошие, как хотите, но сначала вы поможете мне добраться до трибун, я, похоже, опять что-то с ногой сделала, а потом катайтесь себе дальше, на здоровье».
Матвей галантно подставил руку, и Полина, хоть уже и не очень уверенно, но доехала до трибун. «Да, за шкварник меня еще никто не таскал! – шутила она, – я это запомню».
Добравшись до прохода на трибуну, переступив порог и почувствовав под ногами твердый пол, Полина повеселела окончательно.
«Смотри, Алён, оказывается, хорошо, что дети быстро растут. Если б не Матвей, я точно бы костей не собрала. А так! Поймал за шкирку, как котенка, и вот я здесь, даже доехала на своих ногах. Сама насмеялась и народ насмешила. А ведь недавно я за ним под столом ползала да ловила, чтобы не упал».
Матвей, давно привыкший к таким разговорам, уже перестал смущаться. Забрав пакет с пряниками и термос, забравшись на верхнюю скамейку трибун, они вместе с Марусей с удовольствием поглощали запасы, слушая доносившуюся издали болтовню школьных подруг и отдыхали.