Рефлексии Эмили Блант и суровость Дель Торо

                Моей любимой Пенелоп Меканикалхаймен
     С трудом разлепив заплывшие глаза, Самгин застонал, втягивая чуткими ноздрями густой сивушный дух, пропитавший горенку с вечеру, и простонал, ни к кому не обращаясь :
     - Вот так и утратишь все идеалы юности.
     Лютов злобно захохотал, спрыгивая с атласной спины Алины, на которой катался с рассвета, обучая невинную гризетку игре в лошадки. Подбежал, мелко перебирая ногами, к топчану с ворочающимся в похмельном бреду приятелем, отодвинул вскрикнувшую во сне Дуняшу в угол и прошептал, кривя губы :
     - А у нас гости, Самгин, так что прошу быть осторожнее.
     Клим встал, приглаживая волосы ладонями и подслеповато всмотрелся в сидевших за столом у самовара мужчин, сетуя на увлекшуюся накануне игрой в фанты Лидию, куда - то запрятавшую его очки. Спиной к свету, весело льющемуся из полузавешанного малиновой шторой окна, сидел хрупкий на вид блондин, чуть уже лысоватый, как говорил Варавка, мальца траченый жеребчик, хотя от жеребчика в блондине был разве что мышастого цвета френч, строго застегнутый на все пуговицы. Он сосредоточенно курил, быстро пристукивая длинными пальцами по столешнице. Напротив него, подставляя широкое лицо лучам солнца, торчал угрюмым сычом старый знакомец. Кутузов ! Жив курилка, ишь, еще толще стал, округлился на красных харчах, рожа хоть прикуривай, пузо через ремень флотский свисает, сапоги в говне. Был марксистом, стал коммунистом. Самгин хихикнул.
     - Я тута подумал, - зачем - то сразу бросился очертя голову в объяснения Самгин, хотя никто и не отреагировал на его явно неуместный смешок, лишь Лидия, сладко вздохнув, полезла требовательными пальцами в межножье Дуняши, готовно раскинувшей бледные подрагивающие ноги, немало смущая гостей, - что после коммуниста, Кутузов, быть вам натурально мертвецом.
     Кутузов, наливая чай, кашлянул.
     - Оставьте ваши намеки, - произнес он, жуя картонный мундштук папиросы, - на якобинцев, меня вот он, - кивнул лобастой головой на ухмылявшегося блондина, - с ума уже свихнул теорией центрального террора.
     - Дичь, - самоуверенно вмешался Лютов, отправляя Алину к товарищам женщинам, учетверившимся неким прелестным цветником на топчане, сразу же показавшимся им чересчур узким, - как вчерашняя фильма. Ну да, - поймал он недоуменный взгляд Самгина, - вы вчерась, Самгин, славно нарезались романеи, а я с дамами в синема отправился, пока вы тут воздух портили, - блондин коротко всхохотнул, - а там крутили американский боевик  "Сикарио ". Странное для Холмов кино, доложу я вам. Безнадега европейская, латиносы и отрава тоннами, но самое смешное в идее : надо, короче, помочь всей мощью государства потомкам Пабло Эскобара перебить конкурентов и потом преспокойно добазариваться с оставшимся в единичности победителем.
     Кутузов грохнул кулачищем по столу, вызвав жалобное дребезжание посуды.
     - Идиоты ! - загремел он, бросив окурок в стакан с чаем. - Любой студент России знает, что нужно помочь мексам строить достойную экономику, тогда с юга попрет не гера, а латиноязычные, скажем,  " Мерседесы " и  " Ягуары ".
     Блондин гомерически расхохотался. Кутузов, недовольно кривясь, представил смеющегося :
     - Это Савинков, Борис Викторыч, писатель Ропшин, инсургент и заговорщик, рэбел, короче.
     - Херню городить изволите, - сказал, просмеявшись, Савинков, угощаясь водкой, - я английский инженер МакКлоски, представитель велосипедной фирмы тихих американцев под эгидой ООН, а по поводу юга скажу.
     Он закурил, явно наслаждаясь всеобщим вниманием, даже товарищи женщины, шуршавшие и охающие на топчане, затихли, прислушиваясь.
     - В эпоху  " сухого закона ", - неприятным гнусавым голосом говорил Савинков, выпуская клубы сизого дыма в лицо Кутузова, - именно с севера шли караваны контрабандного вискаря, хотя экономика на родине Ариэльки была уже тогда вумат. Нет, Кутузов, никакие рисовые поля и автозаводы не заменят грандиозной маржи, мир наживы и чистогана никакому Марксу не изменить, здесь нужен новый Иисус, что просто легализует вчерашний запрет.
    - Хер на это кто пойдет, - мрачно заметил Лютов, протрезвев на глазах, - сонмы политиков, мусоров, бандитов лишатся куска, нарки тогда что, по вашему - то, за гроши станут покупать героин в аптеках ?
   Савинков пожал плечами, всем своим видом демонстрируя наплевательское отношение к поднятой Кутузовым проблеме.
   - Мне насрать, - счел нужным уточнить он, развеселив Дуняшу, тут же полезшую алчным ртом к розовой расщелине Алины, - я людей убиваю, товарищи и господа, а уж мир менять вот им.
   Он встал, картинно указывая на возящихся по топчану дам, занявшихся любовью, а не бестолковыми обсуждениями всего того, что никогда не изменится и измениться не может, так как иначе населяющие планету двуногие действительно бы исполнили завет Люцифера, став богами и познав на себе добро и зло.