Гражданские войны

     Всякая война между европейцами есть гражданская война. (В. Гюго)

     Наш рассказ плавно подошел ко времени, с которого, собственно, и начинается письменная история древнерусского государства. И если период княжения Владимира Крестителя еще во многом полулегендарен, то эпоха Ярослава Мудрого, правление которого считается вершиной расцвета Киевской Руси – это уже время историческое, когда в ПВЛ на смену «легендарному баснословию1» приходит описание событий близких по времени или современных созданию летописи.

     Однако, прежде чем Киев стал одним из крупнейших городов Европы того времени, а молодые Рюриковичи и Рюриковны самыми завидными женихами и невестами для европейских владетельных домов, Киевская Русь пережила две ожесточенные внутренние войны, которые с полным на то основанием можно считать гражданскими2. И поскольку с этим, казалось бы, широко известным термином мы будем не раз встречаться на страницах нашего исследования, остановимся на нем подробнее.

     Безупречной дефиниции гражданских войн не существует. Да и формы эти войны могут принимать самые различные: от династических и этнических конфликтов до религиозного и идеологического противостояния. Но в любом случае – это борьба за власть и, соответственно, за право обладать и распоряжаться материальными ресурсами в стране или регионе, в которой «по приглашению» враждующих сторон или без такового могут принимать участие и внешние силы. Именно такая борьба началась после гибели в 972 году Святослава, еще при жизни разделивший русские земли между тремя сыновьями. Старшему, Ярополку, достался Киев, в столицу древлян – Овруч был направлен Олег, а малолетний Владимир оказался в далеком Новгороде «под присмотром» фактического правителя города – своего дяди Добрыни.

     Что непосредственно послужило поводом к началу гражданской войны, доподлинно неизвестно. Согласно наиболее распространенной оценке короткого летописного сообщения это было убийство Олегом сына могущественного варяжского воеводы Свенельда, который в отместку подговорил Ярополка напасть на Овруч. Олег потерпел поражение и был убит, а число претендентов на единоличную власть сократилось до двух. По мнению Л. Н. Гумилева, за каждым из молодых князей стояли влиятельные группировки. За Ярополком – сторонники мира с Византией, союза с печенегами и принятия православия. Их поддерживали жители Киева, Полоцка и Турова. За Владимиром – второй по значению после Киева город Древней Руси Новгород и языческая партия3. Думается, что представляя расклад сил подобным образом, Л. Н. Гумилев вольно или невольно искажает реальное положение вещей. На наш взгляд, вряд ли правомерно говорить о «языческой партии» в лице нанятых Добрыней на новгородские деньги варяжских наемников. Не столь однозначным был расклад сил и в лагере Ярополка, у которого была собственная «языческая партия» в лице отцовских ветеранов во главе с уже знакомым нам Свенельдом, видевших в византийских православных миссионерах обычных шпионов и агентов влияния.

     Впрочем, все эти «партии», «агенты влияния» и т. п. – не более чем попытка перенести реалии современной политики в далекое прошлое. Не останавливаясь подробно на перипетиях начавшейся в 977 году войны, скажем только, что велась она со всей характерной для гражданских войн жесткостью. Ярким примером служит взятие Владимиром союзного Ярополку Полоцка. Владимир – будущий святой – залил город кровью его жителей, убил местного князя Рогволда вместе с женой и сыновьями, предварительно обесчестив на их глазах княжну и официальную невесту Ярополка Рогнеду.

     В итоге в живых из детей Святослава остался лишь победивший Владимир, а территория Киевского княжества была «зачищена» им и от прежних племенных династий, и от конкурирующих сообществ русов. Были ли они уничтожены физически, как семья несчастного Рогволда, вернулись ли на Балтику, отправились ли в Византию на службу к императору или же влились в княжескую дружину? Имеющиеся в распоряжении историков на сегодняшний день источники об этом умалчивают. Все эти варианты развития событий могли иметь место. Несомненно только одно: «автономии» племенных княжеств были ликвидированы, во всех крупнейших центрах Руси были посажены наместники великого князя, а на смену архаичному полюдью пришло более-менее упорядоченное налогообложение. Собственно, только с этого момента и можно говорить о Руси как о состоявшемся государстве.

     После смерти Владимира началась новая братоубийственная (в прямом смысле этого слова) война, на этот раз между его детьми. Гибнут Борис и Глеб, впоследствии канонизированные как первые православные святые на Руси, затем погибает Святослав с семью сыновьями, и на великокняжеском престоле в Киеве утверждается Святополк, женатый на дочке польского короля Болеслава I Храброго. И вновь, как и поколением ранее, Новгород выступил против Киева, поддерживая Ярослава. Причем сами новгородцы проявили едва ли не большее желание воевать, чем их князь. (После поражения от союзных Святославу поляков Ярослав даже хотел бежать в Швецию, но новгородцы изрубили подготовленные для бегства ладьи, ввели «чрезвычайный налог» и наняли на собранные деньги варяжскую дружину4.) Именно новгородско-варяжское войско добывает Ярославу Киев, одержав решающую победу над киевско-печенежской армией Святополка в битве на реке Альта. Сам же Святополк вскоре умирает, то ли от полученных в бою ран, то ли от нервного расстройства, то ли от рук подосланных Ярославом варяжских «киллеров».

     К слову, каноническая версия об убийстве Бориса и Глеба по приказу Святополка, прозванного из-за этого Окаянным, вызывает определенные сомнения. До нас она дошла из двух, безусловно, лояльных для Ярослава источников – «Сказания о Борисе и Глебе» и «Чтения о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба», созданных не позднее 2-й половины XII века, т. е. при его ближайших потомках. Эти агиографические произведения вполне могут послужить образцами для черных пиарщиков наших дней. В чем только ни обвиняют в них потерпевшего поражение Святополка: и в том, что он был незаконнорожденным (тем самым, оспаривая его права на княжение как старшего сына), и в том, что его не любил отец, но прежде всего, конечно, в убийстве «по наущению дьявола» своих братьев Бориса и Глеба.

     Между тем, некоторые весьма авторитетные ученые (И. Д. Данилевский, А. Л. Никитин, А. Поппэ), напротив, считают, что убийцами были именно варяги Ярослава, основывая свои выводы на ряде прямых и косвенных «улик»5. Немалое удивление вызывает и отношение к Ярославу православной церкви. Несмотря на все неоспоримые заслуги Ярослава в деле распространения христианства на Руси и знаковость этой фигуры для истории восточных славян, князь был канонизирован лишь в наши дни, что можно расценивать, скорее, как политическое, нежели религиозное действие. (В 2004 году на это «решилась» УПЦ Московского патриархата, в 2008 году – УПЦ Киевского патриархата, а в 2016 году, то есть уже ко времени написания настоящей книги, Архиерейский собор Русской Православной Церкви установил общецерковное почитание благоверного князя Ярослава Мудрого). А ведь еще в пору средневековья подобной чести удостоились десятки куда менее известных Рюриковичей, о существовании многих из которых ведают лишь профессиональные историки. Поневоле напрашивается вывод о том, что по большей части лояльные к правящей династии православные иерархи знали о Ярославе нечто такое, что не позволяло им переступить некую запретную черту... 6

     Впрочем, возможно, подозрения в виновности Ярослава не имеют под собой оснований. Несомненно, однако, другое: если бы война братьев завершилась иначе, то Мудрым, скорее всего, в летописях был бы назван Святополк, а Окаянным – Ярослав. Историю всегда писали победители.

     В заключение рассказа об этой темной, во всех смыслах этого слова, странице древнерусской истории коротко расскажем о том, как Рюриковичи обретали свои прозвища. Вопрос этот далеко не второстепенный, поскольку фигура того или иного князя чаще всего воспринимается нами именно на основе некой его личностной характеристики, зафиксированной современниками в его «дополнительном имени». Однако, вряд ли следует полагаться на эти «объективки». Во-первых, прозвища чаще всего давались не современниками, а потомками. Более того, многие из них (например, «Мудрый» по отношению к Ярославу или «Удалой» по отношению к Мстиславу Мстиславичу) вовсе не существовали в эпоху Средневековья – это плод фантазий историков Нового времени7. Во-вторых, значение одних и тех же прозвищ в различные исторические времена не было одинаковым. Например, однозначно трактуемое в резко негативном смысле «окаянный», имело в древнерусском языке и другие значения: «многострадальный», «жалкий», «заслуживающий сожаления», «несчастный»...

     Возвращаясь к теме двух первых на Руси гражданских войн, вспомним, что в промежутке между ними произошло поистине эпохальное событие, во многом предопределившее возникновение современных геополитических и цивилизационных границ – Русь приняла крещение по православному обряду (см. очерк XVIII). На время княжения Владимира приходится и первое военное столкновение с «западноевропейской цивилизацией», в результате которого он захватывает у Польши Червенские города8.

     Сын Владимира Ярослав тоже воевал с Польшей, хотя в целом его взаимоотношения с Европой отнюдь не были враждебными. В отличие от отца, для которого приоритетными были связи с Византией, Ярослав уделял первоочередное внимание европейской политике, умело пользуясь «брачной дипломатией» для достижения своих целей. Сам князь был женат на шведской принцессе Ингигерде, его сестры Премислава и Добронега были замужем за венгерским герцогом и польским королем, а дочери – за королями Франции (Анна), Венгрии (Анастасия), Швеции (Елизавета). Не хуже были «устроены» и сыновья: Изяслав был женат на польской принцессе9, Святослав – на представительнице одного из немецких владетельных домов, а Всеволод сочетался браком с родственницей византийского императора10.


     1. Толочко А. П. Очерки начальной Руси. С. 63.
 
     2. Гражданские войны известны с глубокой древности, принимая форму династических или междоусобных конфликтов. Знаменитая война двоюродных братьев Пандавов и Кауравов, красочно описанная в древнеиндийском эпосе «Махабхарата», является, по сути, крупномасштабной гражданской войной внутри одной социальной прослойки воинов-кшатриев. Примечательны два момента: 1) в многодневном решающем сражении старший из братьев Пандавов, Карна, сражается в рядах Кауравов, а сводный брат последних, Юютсу, в свою очередь бьется на стороне Пандавов; 2) практически все участники конфликта в итоге погибают. Многочисленные гражданские войны велись в древнем Китае, а история Рима – это, по сути, история гражданских войн, большинство из которых пришлось на два последних века его существования.

     Не обошли гражданские войны и Империю. Речь идет о гражданских войнах XV века в Московском княжестве и Литве, Смуте начала XVII века, восстаниях Разина и Пугачева. А события 1648–1655 годов в Украине, с одной стороны, можно рассматривать в контексте национально-освободительной борьбы против Польши, а с другой – как гражданскую войну, в которой православное козачество противостояло окатоличенным литовско-русинским магнатам. Фактически, то затухая, то разгораясь с новой силой, гражданская война продолжалась и в период «Руины» (1657–1687 гг.).

     3. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 161.

     4. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Москва: Мысль, 1988. Т. 1. С. 203.

     5. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). Москва: Аспект-Пресс, 1998. С. 336–354. Никитин А. Л. Основания русской истории; Мифологемы и факты.
     6. Судя по летописным текстам, Ярослав не испытывал к братьям особой любви. С Мстиславом Тмутараканским он был вынужден разделить земли княжества после поражения в битве при Листвене (1024 г.), а другого своего младшего брата Судислава продержал в тюрьме 23 года.

     7. Горский А. А. Русское средневековье. URL: https://www.litmir.co/br/?b=187208&p=25

     8. Червенские города – группа городов и замков на левобережье Западного Буга.

     9. Если во времена борьбы Ярослава со Святополком активной стороной противостояния был могущественный польский король Болеслав I Храбрый, которому даже удалось захватить Киев и утвердить в нем зятя, то к концу своего правления (после смерти Болеслава и начавшейся в Польше усобицы) уже сам Ярослав «по-родственному» активно вмешивался в польские дела.

     10. Именно из «прозападничества» Ярослава многие историки выводят и обострение отношений с Византией, что вылилось в неудачную для Киевской Руси войну 1043 года, когда ее флот потерпел поражение недалеко от Константинополя.


               РЮРИК И ПЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ ЕГО ПОТОМКОВ

1. РЮРИК
1.1 ИГОРЬ
1.1.1 СВЯТОСЛАВ (? - 972)
1.1.1.1 ЯРОПОЛК
1.1.1.2 Олег
1.1.1.3. ВЛАДИМИР
1.1.1.3.1 Вышеслав Новгородский
1.1.1.3.2 Изяслав Полоцкий (родоначальник полоцких Рюриковичей)
1.1.1.3.3 Святополк Окаянный
1.1.1.3.4 ЯРОСЛАВ МУДРЫЙ
1.1.1.3.4.1 Владимир (1020 - 1052)
1.1.1.3.4.2 ИЗЯСЛАВ (1024 - 1078)
1.1.1.3.4.3 СВЯТОСЛАВ (1027 - 1076)
1.1.1.3.4.4 ВСЕВОЛОД (1030 - 1093)
1.1.1.3.5 Борис
1.1.1.3.6 Глеб
1.1.1.3.7 Всеволод
1.1.1.3.8 Святослав
1.1.1.3.9 Мстислав Храбрый
1.1.1.3.9.1 Евстафий
1.1.1.3.10 Позвизд
1.1.1.3.11 Станислав
1.1.1.3.12 Судислав