17. Хозяйка пряничного домика

… Они брели, затылок в затылок, следуя за старухой, и удивлялись, как ей удаётся не сбиться с тропы, ведомой лишь ей.

– Всяк к моему порогу путь находит. Зверь ли, птица, человек иль нелюдь…

Старуха говорила негромко, будто рассказывала сказку. Казалось, обитатели и духи леса притихли, прислушиваясь к звуку её бархатистого голоса.

– Одному помощь требуется, другой за советом приходит — каждому своё… Вот вы, – старуха обернулась через плечо. – Вас судьба свела неспроста, да и привела ко мне. Так должно было случиться.

Конь, ведомый Дангором под уздцы, тихонько заржал; парень погладил его по морде, что-то ласково прошептал. Джейн, шедшая следом украдкой пригляделась к неожиданному попутчику.

Он был хорош собой: среднего роста, строен, широкоплеч; буйные рыжие кудри, спускавшиеся ниже лопаток, казались золотисто-пламенными, когда на них попадал пробившийся сквозь крону дерзкий солнечный лучик. Одежда его — узкие бордовые плюшевые штаны и камзол из яркого зелёного бархата, теперь изодранные и перепачканные землёй и травяной зеленью — вызывали невольную ассоциацию с каким-то шекспировским персонажем.

Словно почувствовав, что является объектом внимания, Дангор обернулся: из глубины его глаз, тёмных как морская пучина на Джейн глянула израненная душа. Он вопросительно вскинул тёмные прямые брови, но Джейн, смутившись, с улыбкой покачала головой и отвела взгляд в сторону, мысленно укоряя себя, что пялилась на нового знакомого.

«А ведь он молод, как и мы, – подумала волшебница. – А поначалу я решила, что он гораздо старше…»

Внезапно заросли расступились: словно кто-то невидимый раздвинул искусно расписанный театральный занавес.

– Ох!.. – остановившись как вкопанная, Джейн всплеснула руками. – Пряничный домик!..

„Knusper, knusper, kn;uschen, wer knuspert an meinem H;uschen!“* – всплыла в её памяти поговорка ведьмы из сказки.

***

… Мягкий желтоватый свет масляной лампы, свешивающейся с низкого потолка небольшой уютной комнаты, пропахшей сушёными травами, озарял лица пятерых гостей Старицы, расположившихся на плетёных стульях вокруг стола, застланного простой льняной скатертью. Сумрак был вынужден в испуге жаться по углам, ожидая своего часа. Пламя в очаге колебалось от сквозняка, его золотистые отблески танцевали на пузатых боках глиняных горшков и тёмных бутылей, стоящих на полках. Причудливые тени на стенах, потолке казались пляшущими призраками.

Молодые люди сидели, притихши: усталые, задумчивые. Слишком многое случилось с ними за столь короткий промежуток времени…

– Нечасто бывают добрые гости в этом доме, – промолвила Старица, входя в комнату и неся обёрнутый белым полотенцем горячий каравай. – Зато Стражи завели привычку навещать меня. Видно, надеются разжиться парой-тройкой высших эльфов, из тех, что я в погребе на зиму припасла.

Она положила каравай на стол.

– Надо будет теперь дополнительную плату брать с этих рыцарских псов, – Старица хмыкнула и кивнула. – Стоило об этом подумать раньше… Да не бойся ты! – ласково усмехнулась она Дангору, увидев, с каким страхом тот на неё таращится. – Неужто поверил?

Парень раскрыл было рот, но вдруг тряхнул головой и смущённо улыбнулся.

– Поверил, – вполголоса констатировал Чарли Бейтс.

Большой блестящий чайник, подвешенный на крюке над огнём в очаге, завёл песенку тонким голоском. Доджер невольно улыбнулся, наверное, вспомнив о каком-то давнем эпизоде из своей жизни.

– В последнее время Светлый Народ частый гость у меня… – Старица покачала головой и, сняв с крюка медного певца, поставила на широкую каминную полку, потеснив пару глечиков. – Здесь убежища ищут. Верят, что Чёрный лес укроет их, своих давних хозяев… – сняв крышку с большого закопченного котелка, она принялась помешивать похлёбку; по комнате поплыл её одуряюще аппетитный аромат. (Желудок мистера Бейтса издал громкое призывное урчание.) – Наверное, магия их древняя уберегла его от порчи — потому и теперь стоит он, нетронутый тленом. А может… – она на миг умолкла, помешивая в большом чане. – Только, тем, кто сейчас владеет этим миром, тоже не совсем дураки…

У Дангора вырвался тяжёлый вздох: вероятно слова старой ведуньи ответили его мыслям. Джейн исподтишка взглянула на парня. О том, что творилось в его душе, было несложно догадаться, не прибегая к телепатии.

Зачерпнув немного юшки черпаком, Старица осторожно пригубила и, удовлетворённо кивнула. Затем, сняв с крюка, водрузила на подставку посреди стола. Желудок Чарли вывел новую, ещё более замысловатую руладу, чем предыдущая, когда, сняв крышку, Старица принялась разливать похлёбку по мискам, что достала из низенького деревянного комода, и расставлять перед гостями. Молодым людям не требовалось особого приглашения.

Некоторое время в комнате был слышен лишь стук деревянных ложек о стенки глиняных мисок на фоне уютного потрескивания пламени в очаге.

– В этом и есть суть великой магии! – торжественно провозгласил мистер Бейтс, кладя ложку в пустую миску и обводя собрание сверкающим взглядом чёрных глаз. – Не каждому дан этот дар… Ну, разве что леди Джейн.
– Льстец, – буркнула та притворно-ворчливо; однако уголки её губ чуть приподнялись. Она проглотила ещё одну ложку и блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как живительная энергия разливается по телу.

Украдкой скосившись, Джейн глянула на Дангора. Парень ел сосредоточенно, низко склонившись над миской.

– Воистину! – воздав должное кушанью и мягкому, удивительно вкусному хлебу, выдвинул Доджер непреложную истину. – Путь к сердцам голодных странников лежит через их вопиющие желудки.
– Амен! – вполголоса проговорил Нэп.

«Ведь он дракон! – подумала Джейн. – Но… встретив его на Земле вот в таком облике, я бы решила, что парень просто выпендрёжник, решивший, в подражание какому-то персонажу из аниме, выкрасить волосы в зелёный цвет и одеть экстравагантные линзы.»

– Я вижу, – промолвила Старица, стоя у камина и с улыбкой наблюдая за гостями, – вы нездешние. Все, кроме тебя, – она кивнула Дангору.

Друзья в смятении переглянулись. Эта добрая женщина, назвавшая себя Старицей Салли, привела их в свой дом, выказав доверие. Но стоило ли ей говорить правду?.. Первым нашёлся Доджер:

– Мы странники, – отвечал он, глядя на старуху глазами, поголубевшими от честности. – Прибыли из далёких земель…
– Я полагаю, – Старица едва заметно ухмыльнулась, – до этих д;льних земель так просто нельзя добраться, э? Ни по суше, ни по морю? Ни по воздуху?

Друзья неловко переглянулись, не зная, что ответить.

Однако Старица не стала больше ни о чём допытываться. Она лишь, вздохнув, покачала головой и вернулась к очагу.

– Пожалуй, вода в тебе сейчас нужной температуры, дружочек, – тихо проговорила Старица, улыбнувшись чайнику, тускло поблёскивал медным боком с каминной полки, как старому другу. – Достаточной, чтобы питьё получилось правильным.

Она наполнила коричневый глиняный заварочник. Затем вновь вышла и вскоре вернулась с каким-то тряпьём в руках; в тусклом свете лампы сложно было определить, чем оно могло быть.

– Мне известно, зачем вы здесь, кого вы ищете, – Старица обвела своих гостей пристальным взглядом и, положила тряпки на свободный край стола. – Вот, глядите!

«Это… Это же вещи Оливера!» – пронеслось в голове Джейн.

Зыркнув на неё, ведунья кивнула: она умела читать мысли.

– Вот это я нашла в рукаве, когда раздевала его, – сказала Старица, кладя рядом с лохмотьями тонкую белую волшебную палочку, переломанную пополам – аккуратно, будто разрезанную.

Джейн тихо ахнула, прикрыв рот, глядя на палочку широко раскрытыми глазами. Остальные подавленно молчали.

– Он… – Джейн запнулась: у неё вдруг пересохло в горле. И произнесла чуть слышно. Со страхом: – Жив?
– Он был у меня три восхода до вас, – Старица села и положила худую руку поверх вещей. – Мало что поведал он о себе — он мог вспомнить лишь своё имя; одежда и необычный выговор подсказали мне, что он явился из неведомых земель. Однако, судя по всему, его врагам было известно, где и когда он должен появиться. Его здесь поджидали, чтобы убить.

Джейн кивнула опущенной головой.

– И, наверное, это даже хорошо, что так вышло с вашим другом: никто не сможет выпытать, кто он и откуда. Чем дольше сможет он притвориться увечным, тем лучше — с таких мал спрос. Та ему будет проще. Когда память вернётся к нему, он уже будет достаточно знать об этом мире. И о его болезни.

Поднявшись, Старица подошла к окну и, отвернув край занавески, выглянула наружу. Бледный лунный луч проник в комнату, белесым пятном лёг на стол, на вещи, на сломанную волшебную палочку.

– Тяжёлую ношу взвалил на себя ваш друг, – Старица вздохнула. – Но таков был его выбор. – она повернулась к притихшим друзьям и обвела их пристальным взглядом. – Иного не дано. А ваши судьбы тесно переплетены с его судьбой.
– Скажите, – медленно проговорила Джейн, глядя на знахарку во все глаза, – а… С ним должен был быть друг… Они вместе отправились в… странствие.
– Он был один, – покачала та головой. – Не хочу утверждать, но… Того, другого могли увезти Стражи. Вашего друга они едва не забили до смерти.
– Мы должны немедленно отправляться в путь! – Джейн резко поднялась. – Мы разминулись во времени — три дня, но может быть…
– Да, девочка, – проговорила Старица, подходя и кладя руку ей на плечо. – Вы обязательно найдёте его. – И добавила, воздевая вверх указательный палец: – Если будете действовать продуманно. Теперь стало ещё опаснее…
– Но ведь мы…
– Вы лишь выиграете, если отправитесь в путь завтра.

*«Хруп да хрум все под окном, кто грызет и гложет дом?» (Братья Гримм, «Гензель и Гретель»)