Путешествия на подножках

   
    Как-то так вышло, что в детстве мне часто приходилось ездить в Барнаул, за 120 километров от дома. Без билета. Зайцем. Мать за чем-то посылала. Валентин, старший брат, уже закончил учебу в железнодорожном училище, работал слесарем-инструментальщиком. К нему я и ездил. А было это году в сорок восьмом прошлого века.

   На поезд садился в Алейске. Способы попасть в вагон были разные. Один из них начинался с того, что во время стоянки поезда на станции, пока паровоз заправляли водой, я шел вдоль вагонов и внимательно всматривался в лица проводников. После войны проводниками были только мужчины. А на железной дороге была введена армейская дисциплина.

   По каким-то признакам, а скорее сердцем, я определял, кто из проводников самый человечный. Я к нему подходил и объяснял, почему мне нужно ехать и почему у меня нет денег. Добрый проводник разрешал мне устроиться в нерабочем тамбуре, который он для этого не закрывал на замок. Когда состав трогался, я выбегал из засады, вспрыгивал в тамбур и быстро закрывал за собою дверь. При этом пригибался, чтобы через стекло меня не было видно милиционерам.

   Если же не удавалось обнаружить доброго дядю, а тот, к кому обратился, только выругал и пригрозил милицией, то тактика менялась. Долго оставаться на перроне нельзя - заберут как беспризорника. Поэтому приходилось нырять под вагон и на противоположной стороне скрываться за грузовым составом. И ждать, когда пассажирский поезд тронется. А потом, вынырнув из-под грузового состава, цепляться за подножку, садиться на ступеньки и в дыму и копоти из паровозной трубы, на ветру, но все же ехать.

   На следующей станции снова прятаться. Беспризорников тогда постоянно отлавливали. Милиция ждет тебя на перроне, а ты за грузовым составом прогуливаешься. Хитрость проверенная. Кстати, этому меня старший брат научил.
   Только однажды, неожиданно для меня, безотказная схема не сработала. Первым отправился не пассажирский поезд, как я ожидал, а рванул с места и быстро набрал высокую скорость грузовой состав, за которым я прятался. Тут же тронулся в путь и мой пассажирский поезд. Он уходил у меня на глазах, а я был отрезан идущим грузовым составом. Почему-то не было ни одного перехода, которые обычно встречались у грузовых платформ и вагонов.

   Положение ухудшалось с каждой секундой. Я лихорадочно соображал, что же делать. Решил пробежать под движущемся поездом и зацепиться за уходящий пассажирский состав. От одной этой мысли мне стало страшно. Под вагонами не так уж много места. Там различные тяги, тормозное устройство. Хоть я и небольшого росточка, но вдруг за что-нибудь зацеплюсь?

   На соседних пустовавших рельсах я сделал эксперимент. Глядя на колеса идущих грузовых вагонов, я, нагнувшись, пробегал через пути, представляя, что пробегаю под вагоном. По времени получалось, что успеваю. И я решился...

   После очередной промчавшейся мимо меня передней пары колес я бросился под вагон, увернулся от каких-то тяг и тормозного устройства и вылетел на противоположную сторону как раз тогда, когда, гудя и постукивая, мимо пробежала задняя пара колес. Но я уже был в безопасности. А дальше все шло по плану. Я на ходу уцепился за ступеньку предпоследнего вагона уходящего пассажирского поезда, уселся на нее и поехал своей дорогой. Как ни в чем ни бывало. Мне было необычайно радостно. А что случилось? Я все рассчитал!

   Иногда мимо зазевавшегося проводника удавалось проскочить в вагон. Усядешься около какого-либо семейства, будто их ребенок, и сидишь с беспечным видом, поглядывая в окно. В вагоне тепло, ветер не дует. Сажа от паровоза в глаза не летит. Надо только вовремя уйти на ступеньки вагона или на крышу - перегона за два до крупной станции. В это время начинают проверять билеты.

   Однажды просчитался. Контролеры пришли, когда я их не ждал. Они перекрыли оба входа в вагон и методично двигались от купе к купе, проверяя билеты. Я не спеша, с достоинством проследовал в конец вагона, уже не надеясь ни на какое чудо. Стали подходить и другие "зайцы". Нас там толпилось уже человек пять разного возраста.

   Окно было открыто. Слева, буквально в метре, виднелись вожделенные подножки, на которых и надо было ехать. А на уровне окна торчал кронштейн для фонаря. До него можно было достать рукой. Я попробовал. Устройство показалось прочным. Тогда я крепко взялся за него левой рукой, потом, подавшись в окно, уцепился обеими руками и вытащил свое тело через окно.

   Я был маленький и легкий. Повисев немного на кронштейне мчащегося вагона, я перебрался на ступеньки. Остальные "зайцы" с завистью посматривали на меня. Никто из них не решился повторить мой поступок. На остановке их увели в отделение милиции.

   Перед отправкой поезда я снова прошмыгнул в вагон и уселся на прежнее место. Проводник был уверен, что я еду на законных основаниях. Ведь контролеры только что у всех проверили билеты. И до конца пути он принимал меня за своего пассажира. Я свободно выходил на перрон прогуляться во время остановок. И спокойно, вместе со всеми, занимал свое место.

   Лишь годы спустя при воспоминании о своих поездках мне становилось страшно. Оплошай я на долю секунды, и меня перерезал бы грузовой состав. В нашем селе один такой смельчак лишился обеих ног. Окажись кронштейн на гнилом болту, я на всем ходу улетел бы вместе с ним на шпалы и камни. Но мой Ангел Хранитель меня хранил.