Хохма-76

Волею судеб среди 125 студентов-архитекторов моего курса имелось два человека с "говорящими", знаковыми, судьбоносными, фатальными, можно даже сказать, "масонскими" фамилиями – Кирпичёв и Каменщиков. Насколько помню, были они приезжими и жили с двумя соседями в четырёхместной комнате общежития на Фонтанке. Ближе к диплому насельники комнаты провозгласили себя арт-группой или просто объединением "Кабаны", которое отличалось свободолюбием и небрежением к инструкциям.

Сессия в июне 1976 года (конец 3-го курса) у Родиона Каменщикова не задалась. Подробностей не знаю, но ходил он подавленный. Когда 26 июня я, со своей группой 2-А-III, сдал на "отлично" предмет "технология строительного производства" (ТСП), а через день-другой должна была сдавать их группа 5-А-III, Родион неожиданно поймал меня и сказал, что именно мне не составит труда сдать этот предмет ещё раз, но под его именем. Ему, мол, вполне хватит "тройки". Тем самым я спасу его от страшных бед (одна "академка" у него уже закончилась полгода назад). Я, было, воспринял это как шутку, но он говорил всерьёз.

Не желая уступать в отваге кабанам, я согласился на опасную авантюру. Фотография в зачётной книжке Родиона не походила на мои изображения. Притом,  мы оба были "старичками", поступившими в ЛИСИ через 4 года после средней школы (он на год раньше). Нам было, что терять. Поговорка "сам погибай, а товарища выручай" тут не работала, однако взял его зачётку и пошёл на экзамен.

Пятая группа моего курса была последней по номеру, но не пассионарности! Царили в ней юные и "быстрые разумом" девушки, даром, что не посвящённые в дела кабанов и примкнувших. Студентки поулыбались, осознав происходившее на их глазах преображение Родиона, но быстро восстановили концентрацию на экзаменационном предмете. Это был устный экзамен, который сдавался партиями по несколько человек: первые были в аудитории, вторые – за дверью. Я оказался в числе первых, так как дамы пожелали быть вторыми. После наиопаснейшего момента обмена зачётной книжки на билет с вопросами я успокоился, стал почти самим собой, подготовился, ответил и вышел с оценкой "хорошо" в зачётке.

Когда девушки на выходе за дверью заговорщицки спросили меня: "Как дела у Родиона Каменщикова?" Я машинально ответил: "Не знаю". Так тупо и мгновенно выпал из роли, что удивился, причём тут Родион. Девушки слегка опешили...

Осознал неловкость, но объясняться с однокурсницами не стал, отнёс зачётку Каменщикову. Он раскрыл, увидел "хорошо", добродушно попенял, что требовалось "удовлетворительно", и отпустил с миром.
Так как мы с ним никогда не вспоминали этот случай, очень может быть, что вся история мне приснилась -
я ни разу ничего не пересдавал.