Вояж на Дальний Восток

               

              Москва – Хабаровск – Владивосток –               
             - Петропавловск Камчатский — Москва.               


Эта поездка состоялась в августе 1971г. Сохранились краткие записи, по которым удалось восстановить описанные ниже события.

В период работы в МГУ на каф. Биофизики я работал по хоздоговору на ; ставки МНС на каф. ВНД в группе Владика Супоницкого. Владик, бывший выпускник-биофизик, очень пробивной парень лет на 8-10 моложе, почему-то полюбил меня, называл Игорь Яковлевич и на ТЫ, и предложил работу по договору. Я, имея уже 2-х детей (а тогда это было много) и не имея еще кандидатской степени, конечно, согласился.

Однажды Владик предложил мне принять участие в командировке на Камчатку с ознакомительной целью для будущей работы с военными моряками. Естественно, я согласился — ведь на такую поездку нужны немалые финансы, чтобы увидеть эту экзотику.

Кроме нас двоих в поездке приняли участие:
Слава Сергеев, инженер каф. ВНД,молодой нормальный парень;
Владимир Иванович Гусельников, непосредственный начальник Владика, зав. лабораторией;
Кира Георогиевна, жена Гусельникова, ст.науч.сотр. той же лаборатории;
и, наконец, как сейчас говорят «вишенка на торте», Вячеслав Харитонович, начальник или зам. начальника УКСа МГУ, величина немалая, ворочащий огромными деньгами, аппаратурой, химреактивами и т.п. - всем тем, что так необходимо для экспериментальной работы.

Харитоныч, как мы звали его между собой, - весьма пожилой, спокойный и рассудительный человек, обаятельный и доброжелательный. Как назвал его Владик — мудрый еврей. Он был главным переговорщиком там, где могли возникнуть какие-либо проблемы.

Маршрут начальство разработало следующий: самолетом до Хабаровска, там поездом до Владивостока, смотрим из окна уссурийских тигров. Харитоныч рассказал анекдот: едут по этой дороге два пассажира. Один из них периодически достает из сумки порошок и сыпит за окно. Второй спрашивает: «Что это Вы сыпите»? - «Тссс! - порошок от тигров». «Здесь же нет тигров». «Но и порошок не настоящий».

Во Владивостоке осматриваем достопримечательности и дальше на круизном лайнере «Советский Союз» (бывший немецкий «Ганза») плывем в Петропавловск. Класс!

Узнав о поездке, я позвонил своей однокурснице Свете Маховой, тогда уже Крюковой, чей муж — сотрудник Тихоокеанского института рыболовства (Владивосток) — постоянно живет на институтской базе на реке Камчатка, и сообщил о поездке. Она страшно обрадовалась, сказала, что тоже собирается лететь и тут же предложила посетить их жилище на базе — «Камчатка там, а не в вонючем Петропавловске». Я с удовольствием принял приглашение.

Незадолго до нашего отъезда она мне позвонила и спросила, не смогу ли я взять ее рюкзак с вещами, которых набирается слишком много. Конечно я взял.

Возникла проблема с провозом спирта — горючие жидкости провозить запрещено. Пришлось купить вино в бутылке из цветного стекла, вино вылить (шутка) в бокалы и налить 0,75 л спирта, аккуратно скрыв следы взлома. А в химическую толстостенную посуду с притертой пробкой налил еще 1 л спирта, наклеив этикетку «Р-р Хэнкса. Стерильно». Все сработало.          

11.08.71.
К вечеру вылетели, правда, с опозданием из Москвы курсом на восток. Это был мой первый полет, не считая перелет на малюсеньком ЯК-12 в армии. Летели северной трассой. До Хабаровска 8 часов лету на Ту-114, или около 9000 км. Большая часть полета проходила над или в облаках. Облака сверху – потрясающее зрелище! Это ледовые торосы, а там, где облака разорваны -  синее море. Над облаками тоже синеет.

Ближе к Хабаровску огромные массивы незаселенной земли с очень редкими очертаниями дорог – желтых линий на зеленом фоне. Да причудливые извивы частых рек.

Часа за два до Хабаровска предстала удивительно извивающаяся река, петляющая буквально туда и обратно. А вскоре увидел, что вода покрыла всю видимую с самолета площадь – непрерывные дожди в течение всего лета сделали свое дело. Зрелище ужасное, даже зловещее.

Хабаровск 12.08.
С посадкой на землю мы, пассажиры, выходим из самолета и из заботливой опеки Аэрофлота. Мы уже не нужны. Поэтому багаж ждем час. С самолета наши бедные чемоданы швыряют, как кирпичи, о чем свидетельствуют шрамы и впадины. Впрочем, то же самое было и при погрузке. Наконец, мы едем в маршрутном такси на хабаровский вокзал.

Оказалось, что с билетами непросто, хотя нач. станции и обещал помощь – дал распоряжение в кассу забронировать на имя Вячеслава Харитоновича 6 билетов в купе.

Итак, это уже Дальний Восток. Настолько дальний, что пришлось перевести стрелки на 7 часов. За 8 часов сутки передвинулись на 7 часов, так что вместо глубокой ночи в Москве, мы оказались утром в Хабаровске. Спать в самолете не пришлось, поэтому голова была тяжеловата.

У нас оставалось времени около 3-х часов. Решили спуститься к Амуру. Пристань, тут же хороший пляж, заканчивающийся большим впечатляющим утесом. На его вершине стоит маяк, белый. На катере пересекли Амур и вернулись обратно. Ширина – 1,5 – 2 км. Из-за дождей вода мутная. В засуху река очень мелеет. Вдалеке виднеется мост, построенный лет 60 назад.

По возвращении на Хабаровский вокзал узнаем, что наш поезд опаздывает на 2,5 – 3 часа. Это время маялись в парке, где все редкие скамейки заняты отсыпающимися  гуляками или такими же пассажирами. Голова как котел. Хочется спать.

К вечеру пришел поезд. Это один из первых поездов, пошедших из Москвы во Владивосток. Длительные дожди размыли пути перед этим. Но к нашему приезду погода стояла жаркая.

Чая в поезде не было, питьевой воды тоже. Удалось ухватить в ресторане несколько бутылок воды. Спал крепко, несмотря на малые размеры ложа. Утро тоже без чая и питьевой воды. Мотив проводников: скоро (через 3 часа) приедем. Проводники – студенты института инженеров транспорта.

Злые, голодные и жаждущие играем в карты. Кира Георгиевна и я смотрим пейзажи. Уссурийской тайги не видно. Места голые, вдали сопки. Изредка населенные пункты. После Уссурийска край оживает. Все чаще населенные пункты, больше растительности, сопки ближе. Поезд идет вдоль реки, видимо Уссури. Вернее сказать,река петляет вдоль линии железной дороги. Состав тянет электровоз, стало чище. Местами очень красиво, но хочется есть и пить. Попил в сортире… и ничего.

Владивосток 13.08.
Владивосток начался с новостроек и моря, море даже раньше. Вокзал 1913 года постройки. Сродни московским. В 300-х метрах – морской вокзал. Огромное количество людей. На вокзале за всем съедобным – очереди, особенно за мороженым. Некоторые покупают по две порции сразу.

Наша телеграмма в Научный Центр относительно брони на гостиницу осела где-то в столах Центра, хотя и была подписана президентом Дальневосточного Центра АН Капицей (сын физика, геолог или географ). Но они проявили оперативность и расселили нас: Вячеслав Харитонович – «Приморье», Слава – в «Челюскине» (3-х местном номере), мы с Владиком – в «Золотом роге» (2-х местном), несмотря на то, что во всех гостиницах города постоянно стоит табличка «Свободных мест нет». Это мое первое в жизни  посещение гостиницы, не считая в армии, в Берлине, когда туда прилетел Женя (двоюродный брат, бортинженер пассажирского ИЛ-14) и я ночевал у него. 

Город расположен на холмах, очень живописен. Жара, ни ветерка, в воздухе висят мельчайшие капли влаги — либо дождя, либо «крупного» тумана. Местные называют это словом «морось». Дышать тяжело, особенно при подъеме в гору.

Перед отплытием решили пойти искупаться в Тихом океане. Солнце палит. Я предусмотрительно в легкой рубашке, Владик самозабвенно загорает. Капитально обгорел. Со следующего дня трачу на его подрумяненную спину драгоценный спирт.

Теплоход «Советский Союз» 16.08.
Писать не успеваю, время утекает словно вода между пальцев. Вчера отчалили от владивостокской пристани. Мы на борту роскошного теплохода «Советский Союз». Каюта первого класса на двоих с Владиком, примерно метров 15 кв. Такая же у Славы с Харитонычем, - просто роскошь. У Гусельниковых - каюта люкс.

Обустраиваемся. Часа через полтора — звонок (есть телефон!): Гусельниковы приглашают играть в кинга. Поднимаемся на верхнюю палубу. Каюта очень просторная, богатая мебель и пр. Два счастливых пассажира. Садимся играть.

Часа через два начинается небольшая качка. Затем усиливается, и к ней примешивается какой-то сомнительный запашок. Игроки украдкой посматривают друг на друга. И вдруг крик хозяина: «Прорвало канализацию»!

Все повскакали и кинулись к туалету — сухо, но вонь неимоверная. А Гусельников уже звонит дежурному. Входит сантехник, потом еще кто-то, начинают разбираться. Мы бочком смываемся, шепотом перехихикиваясь между собой. Вот вам Люкс, начальнички! А у нас в каюте полный порядок. Как потом объяснили, качка расплескала водяные замки в канализации, особенно на верхней палубе, где качка сильнее.

К ночи качка начала стихать. А с утра начало опять покачивать, волны приличные, барашки, ветер – с трудом стоишь. Мы с Владиком пробрались на нос, там вахтенный в зимней шапке, весь укутан. Кажется, от ветра лицо становится обтекаемым, как у рыбы.

Сделал несколько кадров. Снимать можно из-за укрытия, т.к. брызги на любой высоте, несмотря на огромные размеры теплохода (9 палуб!). Из иллюминатора снимать очень трудно – ветер прошибает до слез и сковывает дыхание.

К вечеру качка несколько поутихла. Снова играли у Гусельниковых в кинга. Утро у нас началось в 10 часов. С 12 до 2-х было солнце, но и ветерок. Раздеваться нельзя. Завтракали с Владиком в ресторане. Долго не обслуживали. Владик нервничал, яко лев. Или сноб или оголодал.

18.08.
Завтра утром Петропавловск. Владик все еще мучается от загара. Кожа слезает, болит и чешется. Я продолжаю лить ему на спину спирт. Море спокойно, тепло, но туман.

Петропавловск 19.08.
Камчатка. Красотища! Большая бухта, со всех сторон обрамленная сопками. Выход в океан через очень узкий пролив. Узкой полосой город вытянулся вдоль бухты, занимая около одной трети берега.

Утром «Советский Союз» швартовался к стенке с помощью 3-х буксиров, которые толкали его в правый борт. Эта процедура заняла минут 30.

Много деревянных домов, старых. Но много и современных 5-этажных зданий. Население 200 тыс. Гостиница практически одна, 66 номеров. Попасть в нее можно с трудом. Нам устроил комендант города.

Говорят, что зима здесь мягкая, лето теплое. Вызревают иногда помидоры. Есть картошка и капуста. Снабжение хорошее, даже лучше чем во Владивостоке. Но фрукты дорогие,  дешевле 2руб не бывают. Фрукты: виноград, персики, сливы, яблоки.

Из Владивостока была послана телеграмма в адрес института вулканологии, единственного института в Петропавловске, подчиненного Дальневосточному Центру, с просьбой забронировать гостиницу. Телеграмма за подписью секретаря Центра. Однако, в это время проходило какое-то совещание и мест не было. Вулканологи дали автобус и поселили нас в общежитии Камчатлес.

Вячеслава Харитоновича пустили на связь с военным комендантом. В результате комендант устроил нас сначала в обкомовскую гостиницу (6-местный номер), но в тот же день мы переехали в гостиницу «Восток». Живу с Владиком. Окна выходят на одну из двух центральных улиц с односторонним движением. Вторая улица проходит выше. Виден порт, он намного меньше владивостокского, никакого сравнения. Очень часто проходят машины, шум жуткий.

Ходим по магазинам, ищем сувениры. В Ювелирном продают золотые диски для зубов, сусальное золото и т.п. Чего в Москве давно уже нет.

Вечером к нам заходит Кира и приглашает к себе через 5 минут. Идем, стучим, заходим. На кровати на медвежьей шкуре возлежит Кира. Мы ахаем. Зрелище эффектное. Спрашиваем, что, где, почем. Оказалось, оленья шкура с подшитой сзади плотной тканью. В магазине осталась последняя, цена вполне приемлемая. Никто не претендует, я мчусь покупать. Успел. Теперь эта шкура висит на даче.

Как-то набредаем на бочку с пивом в разлив. Кружек нет, стаканов нет, есть у продавщице полиэтиленовые пакеты и густая очередь. Если своей посуды нет, она нальет в пакет. Так и идут страждущие по городу с пакетами. А нетерпеливые пьют тут же из пакета.

24.08.
С 8-00 в рыб. колхозе им. Ленина – самого крупного в СССР. Председатель Сергей Иванович Новоселов, лет 50, энергичный, высокий лоб с лысиной. Очень приятный человек. С готовностью согласился помочь в отборе материала: моллюски, крабы, губки, звезды. Отвез на «Волге» на рыбокомбинат, куда их суда сдают продукцию. Немного набрали на МРС (малое рыболовное судно), что случайно они не выкинули. Кира Гусельникова ухватила здорового краба, которого они, по-видимому, оставили для себя, но отказать постеснялись.

Председатель предложил выйти с рыбаками на ночь на лов терпуга (рыба, которая поднимается только на ночь). Но нужно оформить у пограничников документы. Однако, это непросто.

Капитан-пограничник прицепился, что выбытие из города уже оформлено (мы сразу в институте вулканологии проштамповали прибытие и выбытие), покуражился и т.д. Короче, это сложно, а времени в запасе часа 3-4. И только эта ночь свободна, потому что послезавтра 26-го с утра - гейзеры.

После неудачной попытки прорваться на МРС так захотелось в Усть-Камчатск к Крюкову, что сил нету. Тем более, что на гейзеры остается не более 3-х часов созерцания, потому что вертолет дают нам на 8 часов, из которых 2 часа лететь, а садиться не в самой долине, а рядом. Поэтому еще не менее 2-х часов ходьбы. А если учесть ходовые качества нашей компании, то и того больше.

Итак, толку от этой поездки ожидать особо было нечего, а ради того, чтобы потом говорить, что был в Долине Гейзеров не стоит менять на Крюковых. Света расписала, соблазнила. Трава, говорила, до 3-х метров высотой. Ходить можно только по медвежьим тропам, на озере камни цветные, а из домиков ручейника можно сделать отличное ожерелье. К тому же, у Крюкова можно разжиться икрой и рыбой. И вообще, Камчатка - там, а не в «вонючем городе, этой клоаке», как она говорила. Словом, желание непреодолимое.

Сказал нашим. Харитоныч поддержал, мол, хочешь, езжай, конечно. Понимает. Владик и Слава – тоже, в общем, готовы. Тем более, что у Владика как будто  там знакомый есть, может и на его долю икры отвалить. На всех (а аппетиты у нас – по 3л на человека, не меньше), мне никто бы не дал, не продают, да и довезти такое количество – не шутка.

Словом, надо идти к шефу и падать в ножки: не могу, мол, душа горит. А прогноз на результат – вряд ли пустит. Но иду. И вдруг - «Если хотите, конечно». Тем более, что один человек может быть лишним (комендант едет сам, с женой и ее подругой), а вертолет на 8 человек.

Но реакция Киры Гусельниковой на мое заявление – взгляд, как на блевотину: «Как, променять вещь уникальную на обычную! Усть-Камчатск – ну, что там, а гейзеры…» Только три места в мире: Австралия, Н.Зеландия (или нет, забыл) и у нас. Ах, ох, ух, эх. Вы подумайте как следует и т.д... Умом, отвечаю, все так, понимаю, но сердцем – там. Живу по душе. И при том гейзеры из вертолета… Да еще, может, и погоды не будет (так и случилось) и вообще. Вот охота в Усть-Камчатск – и все. Я перестал для нее существовать. Зато поеду в Усть-Камчатск.

Но туда билет, а до билета разрешение на въезд. Опять комендант, волшебник-комендант.

25-го утром Владик должен получить у него разрешение на въезд, точнее на приплытие, в Приморский – поселок на той стороне бухты, по работе. Обещает обратиться и по моему делу – лично заинтересован. Я же с утра должен ехать на Моховую, на рыбокомбинат, куда идут МРСы с ночного лова терпуга, за объектами и сувенирами.

Встаю в 6-30 утра (25-го), рань, но на комбинат нужно к 8, чтобы встретить «наш» МРС (восьмерка, номер). Вчера в шесть вечера был в колхозе. Этот район называется Сероглазка. Как прочел это название при въезде, стало как-то приятно, что-то родное. Наверное, из-за серых глаз моей Светки.

Вчера договорился с дядей, у которого взяли кое-что накануне утром, чтобы не выкидывал зверей, подъеду завтра утром за ними. Подъехал. Начал моросить дождь. Случайно узнаю, что наш МРС вернулся еще в 2 ночи, много взял и разгрузился на «баночке».

Что такое «баночка», понять не могу. Банка – то ли впадина, то ли выступ в море. Спрашиваю, сел на банку что ли? Нет, говорят, это – жестяно-баночная фабрика (но банки там не делают), там тоже рыбу принимают.

Тем временем рыбак из команды МРС по рации все выяснил у диспетчера. «Восьмерка» сейчас в Сероглазке, а они минут через 20, выгрузившись, пойдут в Сероглазку, могут меня подбросить. Еду с ними.

Там дядя с «восьмерки», Красин, уже ушел, но другой показывает, что он для нас собрал. Мало, меньше, чем вчера. Разочарован. Он, наверное, пожалел меня и принес роскошного «Королевского» краба. У него шипы и ноги не такие безобразно-длинные, как у кириного, а которого обычно едят. Здорово воняет, давно выловлен, немного почищен.

Беру, а у самого на брюхе огромный полиэтиленовый мешок (140х60) и о,5 л спирта. Давать или  не давать — вот в чем вечный вопрос. Вроде много за одного-то. Не даю, а сам готов сквозь землю. Да еще боюсь, вдруг выскочит бутылка-то. Словом, понес все в руках, иду как обгаженный. Мерзостно, и ругаю себя за жадность.


На остановке автобуса вытащил, наконец, мешок, сложил все туда и повез. Народу много, боюсь за краба, да еще если мешок даже чуть приоткроется, мертвечиной как обдаст, так меня  выкинут из автобуса. Димка, думаю, обрадуется крабу, а Максиму давать нельзя, сломает.

В гостиницу Владик уже вернулся, дрыхнет. Бужу, вскакивает, на, говорит, документы, билет, к 13-00 в аэропорте, в 14-00 вылет. А уже 11-30, а в 11-55 автобус. Бросаю мешок с дохлым крабом на балкон, хватаю рюкзак, благо, все приготовил с вечера. Входят Гусельниковы. Что-то бормочу, что мало принес, и что это «Королевский» краб и рву. Успел.

В аэропорту тянут с вылетом. Но вот около 15 часов погрузился на ЛИ-2 – пассажирский вариант. Ничего. Сегодня должно быть два рейса. Это первый. Выруливаем, начинаем разбег, дали уже конфеты. Расслабляюсь. Вдруг притормаживаем, разворачиваемся на 180 град. – и обратно. Выходит стюардесса: Усть-Камчатск только что закрыли по метео. Эх! До 17-00. А затем до 7-30 утра 26-го.

Что делать? 27-го или 28-го я должен вернуться. А если и там задержка? А отъезд на 29-е, всем надоело смотреть на Камчатку из окошка. И с икряным промыслом ничего не выходит. Еще на «Советском Союзе» Харитоныч познакомился с женщиной из поселка или деревни Коряки, в 60 км от Петропавловска, обещала помочь. Он ей раз 100 звонили, она все откладывала. Потом оказалось, что она народный заседатель или судья.

А я нужен как носильщик, да еще Светы Крюковой рюкзак тридцати килограммовый приволок. И вообще заботиться о моих вещах, если уезжать без меня, проблема. И будет ли рейс завтра тоже писано на воде. Словом, сплошная неопределенность. К тому же меня напугали, что в Усть-Камчатске часто туманы и можно там просидеть. Сдал билет. Вернулся. Кира посмотрела на меня теплее и с торжеством: «Что же Вы?»

27.08.
Сегодняшний день – день хлопот, огорчений и радостей. Гейзеры сгорели. Казалось, дело верное, договорились с командиром летной части, полковником (опять же через коменданта). 25-го наши ездили обсуждать маршрут к нему. На 11-00 – вылет. Но...

С утра начали собираться. Прибавилась шкура и рыба (3 кижуча кг на 8 веса). Шкуру еле впихнул в чемодан, мелочь распихал по разным местам. Рыбу засолил вчера вечером (пригодился опыт на шхуне), до половины первого возился. Завернул в марлю, полиэтилен. Утром хотел положить в свой рюкзак (не крюковский), в котором уже лежали 2 полушерстяных одеяла, купленные Владимиром Ивановичем накануне, и несколько его же банок консервов.

Но Гусельников начинает ныть, а хорошо ли рыба упакована, она же течет, вдруг прорвется, тогда с одеялами будет кошмар. Не должно, говорю, она в большом мешке, не будут же тыкать в мешок ножами. А он свое, лучше отдельно, взять в салон и т.д. Уступил, не споря.

Но так только скоты делают. Даже Владик осудил, а уж он-то стелется перед шефом. Эта пара может хапать, когда им нужно. Это не от жадности. Просто «хочется» и все. Не остановятся, пока не  удовлетворят свои  «хотелки». Черт с ними.

29.08.
Заказанные такси прибыли (здесь 15 коп за 1 км), сели по три: Вячеслав Харитонович, Слава и я. Тронулись, Харитоныч говорит, надо попрощаться с комендантом. Поехали. Те трое не догадались – тоже, кстати, хамство. Простились.

Сидим в аэропорту Елизово (Петропавловск-Камчатский). Должны были вылетать в 12-35 местного, но рейс отложили до 17-00, потом взяли багаж, потом отложили до 20-00. Это стало известно в 13-00. И тут решили с Владиком смотаться в Пограничный по адресу, который дал капитан, моряк в отделе перевозок. Его видели в первый и последний раз.

Пограничный недалеко, но ехать на двух автобусах. Адрес без улицы, хозяин Михал Михалыч без фамилии. Еле нашли. Дом не очень. Хозяин представился: Михаил Михайлович Ляпин, 1926 г.р., бывший старшина. Четверо детей, жена в санатории. Мы соответственно тоже представились, добавив - от Ивана Ильича. Выложили  на стол пузырек. Выпили. Хозяин поставил картошку, хлеб, нутряное сало свиное. Ясно, говорит, зачем вы пришли от Ильича. Нету. Не ловят. И протягивает газету.

Там про браконьеров с их поселка. У них можно было взять, Ильич пасся там. А сейчас они пьют, ждут суда. Идем с Михал Михалычем искать других. Встречается бич. Михаил Михайлович говорит с ним, подзывает нас. Там две рыбы, самец и самка с икрой. Она – 3 руб. Берем, Михал Михалыч обещает засолить. Идем дальше. Дом в мой рост. Окна начинаются с земли. Развалюха. Двое детей 2,5 – 3,5 года. Хозяйка местной национальности, маленькая, испитая. «Есть баночка, только что засолила. Бутылку не надо, надо деньги, лекарство ребенку купить»,- сказала, хотя мы еще рта не раскрыли. 5 руб. Михалыч начал было торговаться, но мы с Владиком выложили. Зрелище тяжелое. Вышли.

«Пошли к Цыгану»,- говорит Михал Михалыч. Дом рядом, тоже бидонвиль. Михалыч ушел. Ждем. Вернулся. «Час назад, говорит, они 12 штук продали здесь в деревне». Вышел Цыган. Здорово под банкой, чуть картавит, зарос, смугл, худ, начинается плешь. Просит на выпивку, обещает завтра икру. Но мы летим. Михалыч делает знак – не давать (у нас спирт 1,25 л, он знает). Ушел с ним, поговорил, вернулся. Дали 0,5 л, ручается за Цыгана. Владик в доме закинул удочку на посылку. Михалыч пообещал. От Цыгана обещает выслать почти вслед за нами. Не знаю. (До сих пор не знаю).

Тем временем пришли еще две колоритные фигуры, браконьеры из газеты, как потом пояснил Михалыч. Еле вяжут лыко. Пришли с рыбой. Михалыч рассказывает: как-то несет ведро пива (здесь, как и в Петропавловске, так берут, т.к. оно бывает редко). Навстречу Цыган с этой парой: – дай попить. - Нет посуды, а из ведра не дам. Тогда Цыган снимает с одного из этих двух берет: - Лей. Выпил из берета и берет выкинул. Оба браконьера согласно закивали.

Заходим всей кампанией к Цыгану. Браконьеры выкладывают рыбу, мы — бутылку из-под вина. Один берет бутылку, разглядывает ее и разочарованно тянет; «А-а-а, моча». Меня в смех. Объяснил. Цыган нашел шуруп, открыл бутылку понюхал и передал браконьерам.

Вернулись для засолки к Михалычу. Сделал быстро.  На улице все время моросил дождь. Промокли ноги. В доме жар, протапливает раз в неделю от сырости.

Вернулись в аэропорт к 19-00. Уже 21-35 местного, а вылетом не пахнет – из Хабаровска нет самолета, который за 1 час должен выгрузиться и посадить новых пассажиров. В Красноярске должны сидеть 1 час, там сменится экипаж. Но из Хабаровска нет вылета, а летит он 3 час 10 минут. В общем, наверное, до утра, в 23-00 объявят.

Рейс задержан до 23-00. Народу – тьма, душно. Здание недавней постройки, а сортира нет, отдельной постройкой стоит. Пожрать – очереди здоровые, в справочное не прорваться, она успевает только по телефону и объявлять. Словом, дрянь аэропорт. В 23-00 объявили, что вылет задерживается на 30 мин. Может, вылетим сегодня?

Гейзеры...

На этом записи обрываются. Наверное, вылетели, но как, уже не помню.