Ироничный посткриптум к хронике текущих дней-6

Через недели две после фестиваля, в газете «Молодежь Узбекистана» вышла большая статья Семена Новопрудского о фестивале в «Семурге». Надо сказать, что статья оставила двоякое впечатление. С одной стороны приятно польстило его замечание насчет того, что «Наманганская Аномалия» была лучшей из всех неташкентских команд. Но, вспомнив, что на фестивале было всего две команды не из Ташкента, нетрудно уловить иронию в его словах. И кроме того, он обвинил нас в использовании старых шуток. Вот только Новопрудский забыл указать эти шутки. Впоследствии он часто делал это, и я все гадал, где это у меня плагиат. Кстати, журналист процитировал нашу фразу, насчет того, что в районе Намангана наблюдается движение коры… мозга. Не ахти, какая фраза, но если ее процитировал сам Семен Новопрудский! Этого в статье удостоились не все команды.  Насколько я понял из статьи, больше всего ему понравились «Театр абсурда», «Первый в очереди» и «Пока все дома».
Я недолго переживал из-за предвзятого к нам отношения Новопрудского, впереди маячила первая в жизни педагогическая практика и подготовка к новой игре. Немного скрасила впечатления от опуса Новопрудского статья про фестиваль в детской газете «Класс!». Там о нашей команде отозвались более тепло.
Через некоторое время в университет пришло официальное письмо от «Веста-Д» с темой игры. Тема «Кино» меня и обрадовала, и огорчила. Обрадовала потому что был соблазн просто переработать сценарий фестивальной программы в Коканде, то есть особенно не утруждать умственной работой. Огорчила же оттого, что я все-таки чувствовал определенный подъем творческих сил, этот период был для меня особенно продуктивным, и мне хотелось сочинять что-то на новые темы. Я боялся, что все лучшее про кино я уже придумал на ту программу. Слава богу, эти опасения не оправдались – я довольно-таки быстро сочинил сценарий приветствия, в который все-таки включил немного шуток из того сценария. С музыкальным конкурсом опять возникли небольшие проблемы, связанные с выбором песен. Но обо всем по порядку.
Педагогическую практику я проходил в средней школе № 49 Давлатабадского района города Наманган. Директором в этой школе работала мать Ланкова Алексея, и это было самым важным в выборе места практики. Апрель выдался очень тяжелым для меня. Утром надо было ехать в пятый микрорайон, после обеда мчаться обратно в город – на репетицию. Страдало от этого все – и практика, и репетиции. Руководитель практики, учитель-предметник, к которой я был прикреплен и классный руководитель класса – все были недовольны моей работой. Я и сам понимал, что прохожу практику из рук вон плохо. Но в это время для меня самым главным было подготовить команду к первой игре первого сезона в Ташкенте. Другого выбора не было. А сил и времени на то, чтобы делать все на должном уровне не было.
В команде произошли некоторые изменения. Я исключил из команды за не совсем хорошее поведение на фестивале Таджибаева Анвара (что было, то было), в команду вернулся его брат Руслан (потом на игре Вагапов пошутил, что мы привозим братьев по очереди). С Русланом вернулся Игорь, Улугбек по семейным причинам не мог принять участия, и вместо него в качестве звукорежиссера был приглашен Валентин Цой. Кроме того, в команду была включена студентка иняза Валентина Югай, которая составила пару Диане Актугановой в подтанцовке. Перед самой игрой были и другие изменения в составе команды, но об этом позже.
Приветствие действительно писалось легко. Несколько шуток я все-таки взял из старого сценария, но они не являлись определяющими – в новом было достаточно качественных реприз. Игорю опять досталась роль приходящего персонажа, что он с успехом и делал. Игорь выходил к стоящим в линейке перед каждой песней в приветствии (кроме первой, разумеется). Особенно сильной была его фраза, в которой обыгрывалась тема приветствия «Кинопроба»:
- У вас тут про баб?
- Нет, у нас тут про все.
- Здесь написано «кино про баб». Давайте про баб – народ волнуется…
А начиналось приветствие с традиционной уже заставкой перед песней:
- Наконец-то мы на родине группы «Аль-Вакиль»
- Дмитрия Вагапова…
- И кинематографа!
- Но Ташкент не родина кинематографа!
- Не мешай,  мы уже начали подмазываться.
Потом мы пели песню Тани Булановой «Божья коровка»:
Сняться в кино нам, увы,  не дано,
Но можно представить: нас взяли в кино!
Шире улыбку – давай до ушей!
Если рот до ушей, значит,  петь веселей.
Шутки уже писались под определенных людей. Мамажанов Ёдгор в это время стал заниматься в секции бокса и для него я придумывал репризы про людей на ринге:
- Я с Тайсоном… в шахматы играл. У меня – белые,  а он как начнет черными:  левой-правой, левой-правой…
Впоследствии будет еще несколько шуток на эту тему, эта же была первой.
Таджибаеву Руслану чаще доставались шутки на тему взаимоотношений полов. Я обычно брал себе шутки с интеллектуальным уклоном. У Алибаева Сергея хорошо получались шутки, связанные с различными дурацкими ситуациями, его сильной стороной было не показаться смешным на сцене. Ланков Алексей обычно исполнял репризы такой «пацанской» направленности.
Одну или две шутки из этого приветствия потом процитировали газеты «Молодежь Узбекистана»и «Класс!». К примеру, эту, которую произнес Ёдгор:
- Меня зовут  Ёркатай…
- Меня зовут… Я люблю шутки на букву «Ё». Вот:  «Ёжик залез на ёлку и у него всё внутри ёкнуло!»
- Не смешно.
- Вот и я думаю,  может,  мне другую букву взять!  Вот если бы меня звали Жора…
На мой взгляд, самой сильной шуткой  этом приветствии был следующий диалог:
 - Мы с друзьями соревнование устроили:  кто больше машинного масла выпьет.
- И что?
- Васю знаете? Выпил три литра и вырвал… таки победу!
Песни в этот раз мы решили подсократить в продолжительности звучания, пелся только куплет (кроме первой и финальной). Выглядело это так: на сцену выходил Игорь, и начинал предъявлять претензии к выступающим, а потом давал им разрешение спеть песню. В середине приветствия мы спели по куплету песен «Humana sexy» Доктора Албена и «Остров невезения» Андрея Миронова. И если у первой песни текст был откровенно дурацким:
В тумане ёжик – чего он ищет?
Так это ж «Парус».
В Ташкенте дождик – так это ж было
У Преснякова.
то у второй совсем простеньким:
Остров невезения в океане есть.
В океане остров невезенья есть
Невезенья остров в океане есть…
Вот и текст всей песни - абсолютно весь.
В финальной песне приветствия («Любите девочки простых романтиков» группа «Браво») наиболее запоминающейся были последние четыре строки:
Стреляют в вестернах, пугают в триллерах
А в «мыльных операх» все слезы льют.
Сыграем брокера, сыграем киллера,
Конечно,  если нам,  ту роль дадут!
Со сценарием приветствия связаны два обстоятельства, о которых следовало бы упомянуть. В первоначальном тексте была шутка – пародия на рекламу «Ред Булл». По телевизору в то время активно крутился рекламный ролик со слоганом «Ред Булл» - возьми быка за рога!». Я придумал такую репризу: «Ред Булл» - возьми быка за рога! «Милки Уэй» - возьми корову за вымя!». Прозвучи она на игре – была бы несомненно лучшей. Но незадолго до игры в Ташкенте по ОРТ показали игру КВН, на которой прозвучала аналогичная шутка. Пришлось убрать ее из сценария, ведь я бы не смог доказать, что я тоже придумал эту шутку. И второе обстоятельство – у нас была фраза «В Голливуде появился свой талисман КВН – Кивин Костнер». Что-то похожее было и у других команд, но мы в приветствии выступали одними из первых, и нам в этом отношении повезло. Ну, а Новопрудский не преминул упрекнуть команды в этом. 
Это все было в Ташкенте, а в Намангане нас еще ждали испытания. По замыслу в приветствии я не должен был выходить. Я уже решил освободить себя от актерских обязанностей, чтобы у меня было больше времени для творчества и администраторских функций. В линейке должен был выйти Ибрагимов Музаффар. Но примерно за неделю до отъезда он перестал приходить на репетиции. Сотовых телефонов тогда еще не было, два дня мы ждали его, а потом узнали печальную новость: у Музаффара умер отец. Разумеется, он не мог принять участия в игре. И мне пришлось брать слова из его роли.
Потом была проблема с официальным приглашением на игру. За день до отправления этой бумаги, Титель позвонил мне и сообщил, что передаст ее через проводника поезда «Ташкент – Наманган». Взять приглашение я поручил Алибаеву Сергею, но он по разным обстоятельствам не смог этого сделать. А в ректорате мне сказали, что без официального приглашения нельзя отправить команду в Ташкент. Кириллу пришлось опять отправлять бумагу.
В Ташкент мы приехали в день игры, как говорится, с корабля на бал. Накануне состоялась первая игра 1/8 финала, в которой из фаворитов принял участие «Первый в очереди», который и победил. В нашей подгруппе были и «Женихи из Ташкента», и «Ташкентские каникулы». Я не был информирован о регламенте, и соперничество с такими командами не сулило ничего хорошего. Утром мы заехали в театр имени Горького, где Вагапов, как редактор КВН, бегло просмотрел текст сценария, попросил вычеркнуть некоторые шутки (уже не помню, что именно) и все – оставалось ждать игры.
В игре принимало участие семь (!!!) команд. В такой компании легко было затеряться, что наверное и произошло. Несмотря на хорошую реакцию зрителей на наше приветствие, жюри почему-то поставило нам низкие баллы. Даже «Милашки» с их откровенно слабым сценарием обошли нас. А ведь приветствие всегда было нашим «коньком»!
Потом была невразумительная разминка, где я убедился, что публика в Ташкенте не очень реагирует на шутки, основанные на игре слов. Я помню у нас были вопросы про Шварценеггера в новой версии фильма «Тимур и его команда» и Виктора Цоя на съемках фильма «Игла». На один вопрос мы ответили удачно – это я помню.
В-общем, перед музыкальным конкурсом мы шли уверенным курсом на вылет.
В игре был момент, когда «Милашки» попросили капитанов команд принять участие в их номере. Но я не вышел – мне надо было настроиться на следующий номер. Помню, что вместо меня вышел Таджибаев Руслан, и, что обижался на мой отказ. А в чем заключался смысл того, что придумали девочки из консерватории, я даже не знаю.
Надежды на музыкальный конкурс были. Хорошие голоса, замечательная фонограмма и неплохой сценарий. То, что сценарий был хорошим, сказала однокурсница Валентина Цоя, который дал прочитать ей текст. Была в музыкальном конкурсе и «фишка», которой являлся… Игорь Карпенюк. Дело в том, что по сценарию в конкурсе центральными фигурами были продюсер (его роль исполнял я) и его секретарша, на роль которой я собирался взять Актуганову Диану (не вечно же ей скучать на подтанцовке!). Но Таджибаев Руслан убедил меня (и Игоря в первую очередь), что секретаршей должен стать Карпенюк. Высокий, на две головы выше меня, Игорь в этой роли выглядел просто убойно. Причем и зрители, и я впервые увидели его в виде накрашенной дылды одновременно. На репетициях он выступал в обычной одежде, и только перед самим музыкальным конкурсом девчонки за кулисами принарядили его. Помню его первое появление. Начало конкурса, я говорю какой-то текст в зал, и тут зал грохочет от смеха, хотя текст у меня нейтральный. И тут за моей спиной появляется это…
Сюжет конкурса был прост. Я – продюсер. Ко мне по очереди приходят сценарист (Ланков Алексей), героиня индийского фильма (Анжела Камалова), режиссер (Алибаев Сергей), актриса из Парижа (Наташа Бережная), спонсор (Таджибаев Руслан) и с каждым у меня завязывается беседа, в которой участвует и секретарша. Каждый из этих персонажей поет песню.
Мне и самому сценарий нравился. В нем были довольно сильные шутки. Например, такие репризы:
- Эти братья Шаши Капут и Гитлер Капур  никому не нужны! Напишите лучше сценарий про наркоманов. Главную роль дадим Василию Плановому.  Давно не снимался мужик,  пусть так сказать,  «понюхает» запах съемок…
- В кинотеатре «Космос» начинается  повторный показ сериала «Санта-Барбара»…
- У секретарши должно быть два ощущения:  первое – что боссу с нею хорошо;  и второе – что боссу без нее тоже неплохо. Кстати,  я заметил: у тебя то ли юбка стала короче,  то ли ноги длиннее…
- Мэри,  что ты напечатала? «Уважаемый Дени Де Вито…». Не Де Вито,  а Де Ниро!
- Босс, де-юре он -  Де Ниро, но де-факто – Де Вито!
- Ты сама поняла, что сказала? Я скоро Де-Биллом Клинтоном стану! (Насчет этой фразы у Вагапова возникли претензии: нельзя так называть руководителя иностранной державы).
- А где Мэри?
- Вы ее уволили за ее ужасный чикагский акцент.
- Ах, да! Эта ее редукция гласных переднего ряда выводила меня из себя.
И песни были достойные. Анжела исполняла безумно популярную некогда песню «Джимми» из фильма «Танцор диско»:
И закричал  тут зал,
И зал тут закричал:
«Джимми!»  «Джимми!»
«Ваще!»  «Ваще!»
Гитару Джимми взял,
Возьми еще рояль!
До-ре-ми-фа-соль-ля-си!
Всего семь нот, автопилот,  зурна зовет!
Раз, два, три, четыре, пять!
Всего пять чувств,  автобус пуст,
Троллейбус пуст, пешком тащусь.
Танцуй и пой!  Это круто ваще!
Танцуй и пой – без плаща и в плаще!
Сергей на смеси русских и итальянских слов спел не менее знаменитый шлягер Тото Кутуньо «Итальянец», причем некоторые слова в песню вставил он сам:
Я – грандо режиссеро,
Братан мой – «Коза Ностра».
Он вашу всю контору –
«Лимонкой» очень просто…
Мама миа,  прошу я не путать
Арфу с лирой, ведь лира – валюта.
А если «си» скажу, то  это не нота,
Лучано не бьет по воротам.
Ведь это делает наш Баджо любимый,
Финал. Бразильцы. Пенальти. Мимо…
«Гостья из Парижа», она же Наташа Бережная, исполнила, пожалуй, самую бестолковую песню, написанную мной. Она выбрала песню Патриции Каас, у которой были очень короткие строки. Пришлось вставлять первые попавшиеся слова:
В Париже вновь и вновь:
Он и она – любовь!
А у ней красивый бровь. Он красив.
Но это – ерунда!
Вчера с Бриджит Бардо
Играла я в «балду»,
Делон в восьмом ряду. Он курил.
Но это – ерунда!
Надев противогаз, красива я в анфас,
И голосом слегкаас похожа я
На Патрицию Каас!
Хвала Наташе, что она согласилась петь эту белиберду. Ей вообще везло на такие песни. О чем она не раз говорила мне.
Таджибаев песню для себя выбирал тоже сам, и текст ее был тоже слабым. У меня все-таки лучше получаются переделки тех песен, которые я выбираю сам. Я до сих пор даже не знаю, что это была за песня, кто ее исполняет. Остался только текст, который мне совсем не нравится. Он просто никакой.
Море денег есть: баксы,  фунты, йены, марки!
В банке: там и здесь – их совсем не жалко!
Море есть долгов – и «наличкой»  и «безналом»,
А закон суров: от налоговой попало!
Финальную песню предложил тоже Таджибаев Руслан, но она получилась более удачной. Хотя вряд ли можно назвать мелодию выигрышной. Это была песня «Цыганский романс» из кинофильма «Жестокий романс»:
Здесь индийский фильм немец вдруг полюбил,
И с евреем араб фильм снял.
Голливуд про колхоз и с участием звезд
Фильм начал снимать за «безнал».
Только здесь, здесь и только на «фабрике грёз»
Снимем фильм,  похожий на сон!
И найдется, мы в это верим всерьез,
В титрах место для наших имен!
Перестанет Ван Дамм в фильмах бить по ногам,
А на Улице Вязов – Весна!
До шестнадцати лет вдруг исчезнет запрет,
Без того дети все будут знать!
Пусть мы звезд не хватаем, - далеко до звезд.
И до «Оскара» нам далеко.
Мы построили нашу «Фабрику грёз»,
Ну, а это важнее всего!
Песня эта кладезь плагиата. Знатоки КВН найдут в ней парафразы из переделок других команд (это строчки про «араба и еврея» и «До шестнадцати лет вдруг исчезнет запрет, Без того дети все будут знать!»). Тут можно найти и кражу у самого себя - «И найдется, мы в это верим всерьез, В титрах место для наших имен!» (подобная фраза была у меня в переделке песни «Айсберг»).
Самое печальное с этим конкурсом было то, что на втором припеве что-то случилось с аппаратурой, и мы ее просто не допели. Месяца через два один из телеканалов Узбекистана показал эту игру, но не целиком. Из нашей программы показали музыкальный конкурс, и там видно, как мы понуро уходим со сцены. Разумеется, момент с остановкой фонограммы был вырезан, но неприятный осадок остался. Смешная сторона этого события в том, что эту игру я смотрел в гостях у двоюродного брата, в кругу племянниц, и чувствовал себя на седьмом небе оттого, что меня показывают по «ящику».  А после окончания передачи брат сказал: «Неплохо. Мне кажется, вам нужен хороший сценарист». Хорошо, что я раньше не похвастался, что пишу сценарии.
Потом было томительное ожидание оценок, и когда их объявляли, я тоскливо подумал, что наша ташкентская одиссея закончилась: мы получили такие низкие баллы, что не могли претендовать на попадание в четверку команд. Я ведь рассчитал так, что из семи команд четыре продолжат борьбу. Итоговый результат был сродни траурному маршу – мы заняли седьмое место! Это был позор. У меня была дикая мысль – выйти к жюри и сказать им: «Вы – козлы!». И другие, не менее «ласковые» слова. Но тут слово взял ведущий, и сказал то, что вернуло меня в нормальное состояние. Оказывается, исходя из того, что организаторам чемпионата не был известен уровень команд (сезон-то первый, для многих команд первая в жизни игра), то в четвертьфинал команды выходили по итогам обеих игр. То есть по количеству набранных баллов. И выходило так, что седьмая команда второй игры (то есть «Наманганская Аномалия») набирала больше баллов, нежели четвертая в первой игре. И будучи на последнем месте в своей подгруппе, в общем списке мы оказались в середине, и, как говорится, запрыгнули в уходящий поезд. Нет более приятного чувства, чем ощущение внезапного спасения, когда из беспросветного мрака отчаяния неожиданно оказываешься в сонме избранных. Это был подарок судьбы. Звучит пафосно, но тогда иначе и не думалось.
Позднее, прочитав в «Молодежи Узбекистана» отчет об игре, я увидел, что в первой игре очень низкие баллы у команд, что борьбы в ней не было – «Первый в очереди» выиграл с большим отрывом. В нашей же подгруппе с заметным отрывом выиграли «Женихи» и «Ташкентские каникулы», а остальные команды подошли с еле заметной разницей в баллах.
Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Последнее место в подгруппе уже не так ранило мое самолюбие. В таких случаях я повторяю себе узбекскую пословицу: «Хороший конь хорошо скачет потом». Или из русского фольклора: «Медленно запрягаем, но быстро едем». В-общем, такие мысли имели право на существование.
Игра запомнилась и тем, как мы возвращались после игры в гостиницу. Для нас была забронирована гостиница «Хосилот» (возле Южного вокзала). Игра закончилась поздно, транспорт уже не ходил, и мы добирались на грузовом трамвае (есть, оказывается и такие!).
Обратно в Наманган поехали на коммерческом автобусе, который возил «челноков» на рынок Ипподром. Опять-таки чтобы сэкономить. Денег снова не осталось. Как сейчас помню, чтобы пообедать, мы с Ёдгором продали на Ипподроме бутылку водки, которую привезли из Намангана. Накануне, празднуя выход в четвертьфинал, мы потратили все деньги на закуску, а спиртное осталось. Вот такое тоже было.
Надо сказать, что это первая поездка, в которой я был самым главным в команде – капитаном, администратором, «надзирателем». И потому было важно вернуться с положительным результатом, иначе руководство вуза вполне справедливо могло рассудить, что причина неудачи кроется в том, что я не справился с ролью руководителя. Можно сказать, эта поездка была тестом, и дала ответ на вопрос: «Имеет ли «Наманганская Аномалия» право на существование в таком виде?». Так, будучи студентом четвертого курса я взвалил этот груз на свои плечи. Опять пафосно? Ну, и что. Дело обстояло именно так: я доказал, что могу не только сочинять сценарии, руководить репетициями, но и быть администратором.
Сразу после приезда я сделал устный отчет о поездке проректору. Рассказал все как было – главное, что был результат. Отдельно я подчеркнул то обстоятельство, что двух команд Ферганской долины в четвертьфинал пробились мы, а не Андижан, у которого было все в порядке с финансами (о чем говорило то, что на фестиваль и игру они приезжали на своем, а не рейсовом автобусе). Одним словом, я посчитал, что это удобный случай для того, чтобы «качать права»...
Продолжение следует