25. Пленники

С улицы донёсся громкий хрипловатый голос хозяйки «Колпака и пики», отчаянно препирающейся с кем-то:
– А я говорю: убирайтесь, откуда явились! – кричала госпожа Броза. – Некуда мне пускать таких, как вы проходимцев! У меня приличное заведение!

По-видимому, ей что-то ответили.

– И на одну ночь не пущу! – послышалось снова. – И плевать, что вы с братом отработаете!..

Может быть, в другой раз спор у входа в трактир мог бы вызвать какой-то интерес у кого-нибудь из собравшихся в крошечной комнатушке со скошенным потолком. Но не теперь.

– Я ничего не мог поделать!..

Маленький хоббит стоял посреди сумеречной комнатушки и потерянно глядел на волшебников, арфиста и дракона.

– Я предатель! – бормотал он. – Я должен был уберечь её… предупредить!.. Они могли забрать меня вместо неё!..
– Ты не виноват, – прислонив арфу к стене, сказал Дангор. – Ты ничего не мог поделать. Если бы ты бросился на её защиту, то сам бы угодил к ним в лапы. И мы бы не узнали обо всём.
– Или узнали, – тихо проговорил Доджер, – когда было бы уже слишком поздно. Тебя никто не заметил?

Мери мотнул опущенной головой.

– Мы вышли от Йолуса, – забормотал он, глядя в пол, – уже начало темнеть. Я испугался: на улицах появлялись обходные. Госпожа Джейн рассмеялась, сказала, что успеем…

Мери переступил с ноги на ногу.

– Та женщина стояла, прислонившись к стене соседнего лома, – продолжал Бельчонок, сотрясаясь от дрожи, – вся в сером, похожая на призрак… Она словно ждала нас. Она окликнула госпожу Джейн, поманила за собой. « Ей нужна помощь» – сказала госпожа и поспешила следом. Я немного отстал…

Мери на секунду умолк.

– Они набросили на неё сеть. А она… она превратилась в большого чёрного зверя…
– В пантеру, – кивнул Чарли. – Леди Джейн анимаг.
– Она успела крикнуть: «Беги, Мери! Скажи им!»… – маленький хоббит стиснул ладони. – Я не послушал её. Я крался за ними до самой тюрьмы…
– Надо идти её вытаскивать! – решительно запахнув полы мантии, Чарли окинул взглядом друзей.
– Да, – кивнул Джек Докинс. – Плохо то, что Оливер куда-то подевался. Но может быть, его позвали к больному…
– Ты говорил, что знаешь, уда её поволокли? – спросил Чарли, проверяя наличие волшебной палочки в рукаве.

Меригар кивнул.

– Её повезли на Пустоши, – ответил он, содрогаясь с ног до головы. И добавил совсем тихо: – В Норы.

– Это самое худшее, – Дангор поднялся. – Из всего, что могло бы произойти.

*

… Они шли друг за другом, стараясь двигаться как можно тише. Раза два или три им приходилось прибегать к маскирующим чарам, пережидая обходных, патрулирующих безлюдные улицы ночного города.

Они были так осторожны. Как могли они не заметить двух фигур, закутанных в плащи, крадущихся следом в густой тени домов, не приближаясь, но и не отставая ни на шаг, молчаливых и бесшумных как призраки?

*

… Из-за кривого пролома в высокой городской стене, за которым затаились друзья, узилище на Пустошах казалось кубиком, забытым на безжизненной равнине детёнышем гиганта, явившимся сюда из другого мира со своими игрушками.

Тюрьма в Норах вызывала смешанное чувство омерзения и иррационального ужаса. От отвратительного серого куба, возвышающегося посреди обширного открытого пространства того участка Пустоши, что был сплошь изрыт глубокими круглыми ямками (за что он и получил своё название), исходили волны боли, безысходной тоски и страха перед близкой и мучительной смертью. Эмоции, что испытывали узники, были настолько сильны, что прорывались наружу сквозь толстые каменные стены, создавая ауру. Норы были последним пристанищем самых опасных преступников, чья вина перед Великим Эала и его слугами была доказана. Никто из них не задерживался в кубе дольше одной ночи. А на утро «артистам» предстояло исполнить главные роли в весёлом представлении, регулярно проходящем на городской площади, имя которому: публичная кара. Последние роли в их жизни.

Узилище было окружено магическим силовым полем, вдоль периметра которого выстроились вахтенные Стражи.

Похоже, Дангор был прав: судя по усиленной охране, опасную узницу поместили здесь.

– А не многовато ли мер предосторожности для одной дикой кошки? – вполголоса проговорил Доджер, глядя на жуткий кубик, словно подпирающий чёрное небо плоской крышей.
– Им есть кого охранять, – послышался сзади тихий голос. – Сегодня за эти стены угодили два особо опасных пленника.

Друзья как один обернулись. Волшебные палочки в руках обоих волшебников были нацелены на двоих незнакомцев, закутанных в широкие длинные плащи.

– Не надо! – вскинув руку, промолвил один из преследователей — парень в рваной мантии, откидывая с головы широкий капюшон, скрывавший его лицо. – Простите, что не окликнули вас раньше. Мы шли за вами от самого трактира.
– Великий и могучий Мерлин! – воскликнул опешивший Чарлз Бейтс, забыв об осторожности. – Вот так сюрприз! Дик Уилкинс!

К счастью, ни один из Стражей не всполошился.

– Мы шли за вами следом от самого трактира, – сообщил Ричард. – Только вот не решались вас окликнуть.

Друзья крепко обнялись. Ричард вёл себя сдержанно: судя по всему, встреча лишь немного удивила его.

– Мы знали, кто на этот раз угодил в Норы, – промолвил его спутник, выступая вперёд; глаза его слабо светились, из-под капюшона выбились длинные серебристые пряди.
– Эльф?.. – проговорил Дангор, то ли спрашивая, то ли констатируя факт.
– Моё имя Хеледир, – представился тот. – Если бы не Ричард, я мог бы сделаться постояльцем этой «гостиницы» на одну ночь, – Хеледир кивнул в сторону тёмного куба.

Над головами друзей пронеслась летучая мышь: бесшумно, словно ожившая тень. Дангор зябко передёрнул плечами.

– Мы видели, как их привезли: сначала пантеру, потом — Светлого. Вашего друга. – Хеледир поглядел по очереди на каждого, более пристально — на молчаливого Нэпа.
– Неужели нельзя хоть что-нибудь предпринять?! – Чарли потерянно огляделся вокруг.
– Можно, – эльф кивнул. – Утром, по пути к центральной площади можно попытаться их перехватить. В Ущелье живут надёжные люди, кто бы мог помочь нам, но, увы, в нашем распоряжении слишком мало времени.
– Самые надёжные люди — мы, – сказал Джек. – К тому же, в нашем распоряжении целый фургон… и магия.

***

… Холод, подбирающийся к самому сердцу и лютый страз перед близкой смертью, постепенно заволакивающий сознание, заставили его очнуться от тяжёлого полузабытья. Он медленно раскрыл глаза.

Тьма, окружающая его была абсолютной. И он, наделённый способностью видеть во мраке, не мог разглядеть и собственной руки, как будто тьма растворила его в себе. Однако под ним был твёрдый пол: он ощущал его жёсткую сырую поверхность. Он слышал звук редкой капели, гулко отражающийся от стен. Память возвращала его назад во времени; события, произошедшие с ним накануне, прокручивались в голове вновь — до того момента, когда он увидел зеркало и её, глядящую из тёмного Зазеркалья.

« – Приманка для очень жирной рыбки…
– О да. Жирная рыбка хочет полакомиться тощей плотвой. И не опасается, что тощая плотва может встать ей поперёк горла.»

Сердце Оливера сжалось. Пришло горькое осознание: противник мог уничтожить его в любой момент физически, но этого было недостаточно. Ему понадобилось подавить его волю. Да, Оливер был готов пойти на всё — только бы с Джейн ничего не случилось.

« – Есть узы более прочные чем родственные, или супружеские. Я знаю, чт; она для тебя значит. Я буду беречь её как самое дорогое.»

«Ах, Чарли! – подумал волшебник, вспоминая обещание верного друга. Больше похожее на клятву. – Разве мог ты предвидеть, что в тот час, когда ей понадобится твоя защита, тебя не окажется рядом? А я?! Как?! Как мог я её отпустить?!!»

Звуки падающих капель воды: плюм… плюм… плюм… Тихие, но так отчётливо слышные в тишине, – они словно отмеривают время. Секунда за секундой утекают во тьму…

Оливер пошевелился. Сел, помассировал руку и бок, онемевшие от долгого лежания. Так странно ощущать своё тело в кромешном мраке…

«Как долго я здесь? День? Неделю? Или всего несколько часов?»

Оливер попытался пронзить пространство силой мысли. И, натолкнувшись на преграду, получил обратный импульс — как если бы его толкнули в лицо.

«Магическое силовое поле! – подумал волшебник. – Я в тюрьме…»

Заныло левое плечо. Леденящая боль сковала руку, медленно поползла к сердцу…

Во мраке прорисовались серые контуры: фигура, лицо. Длинные светлые волосы, глаза, лучащиеся голубоватым светом… Оливер глядел на своё отражение в зеркале.

Он протянул руку — отражение исчезло, словно рисунок из лёгких песчинок.

Гладкая тёмная поверхность зеркала пошла рябью: как будто кто-то невидимый покачивал плошку с чёрной, маслянистой нефтью.

– Все мои расчёты оказались верны, – донёсся низкий голос из Зазеркалья; кожа Оливера покрылась мурашками, болезненная судорога сковала левое плечо. – Эмпатия и чувство долга — великие помощники, если нужно заполучить какого-нибудь героя вроде тебя, Оливер Флэминг. Подумать только! – в голосе Эала послышались нотки торжества. – Как всё оказалось просто! Уже очень скоро ты исчезнешь с моего пути, и…
– Да, я теперь в твоей власти, – довольно нетактично перебил его Оливер, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Ты волен сделать со мной всё, что пожелаешь… Но зачем ты пленил… её?! Или она тоже где-то перешла тебе дорогу?

Великий Эала расхохотался.

– А! – протянул он. – И теперь, здесь, чувствуя близость своего конца, помнишь о своей подружке, что бездумно бросилась неведомо куда спасать ненаглядного братца? Что ж, похвально, делает ей честь и очень трогает нежные сердца… у кого они есть.

Эала на минуту умолк.

– В том-то всё дело, – вновь заговорил он. – Я, видишь ли, счёл, что так просто уничтожить тебя, милый мой противник, будет слишком скучно, даже при том, что твоя позорная кончина на свалке будет жестокой насмешкой над легендами и пророчествами о последней битве и победе Добра над Злом. Уж куда веселей будет наблюдать, как твоя милая сестрица Джейн будет пытаться разорвать сеть, разнести клетку, чтобы вырваться и спасти тебя, такого самостоятельного мальчика, не страшась, что сама может погибнуть. Ты, наверное, и вообразить не можешь, сколько питательной энергии можно вытянуть из паники, ярости, боли, бешенства и других подобных проявлений всего, что происходит в душе того, на чьих глазах пытают или казнят родное существо? О, я предвкушаю, сколь приятно завтра проведу время!
– Хладнокровное чудовище!..
– Ты должен радоваться, – продолжал Эала, не обращая внимание на Возглас волшебника, – что доставляешь мне величайшее наслаждение. Ведь это тоже доброе дело, не так ли? Позволь и тебя порадовать.

Зеркало исчезло, будто растворилось во мраке. Стало немного светлее — достаточно, чтобы можно было разглядеть толстые прутья решётки, отделяющего его камеру от соседней, на полу которой свернулась клубком чёрная пантера.

Словно почувствовав взгляд волшебника, анимаг подняла голову; тускло сверкнули изумрудно-зелёные глаза.

«Прости меня, Нолли! Я так глупо попалась…»
«Это я виноват, что не уговорил тебя остаться, леди Джейн. Он бы заполучил меня одного.»
«Они убьют тебя!»
«Да, они попытаются. Но я знаю: завтра не наступит конец. Та сможешь защититься, я знаю. Прошу, не упускай шанс освободиться, когда почувствуешь…»
«Нолли!..»
«Не торопись возражать, леди Джейн. Если… Если мне суждено уйти, то мне будет легче принять мою судьбу, если я буду знать, что ты на свободе. Пообещай мне!»
«Я…»

Пантера издала тихий рык.

«Да, Нолли. Я обещаю!»

Оливер улыбнулся. На душе его стало немного спокойнее. Он был рад, что малышу Мери удалось улизнуть; наверняка он всё рассказал друзьям. Они обязательно предпримут всё возможное и невозможное, чтобы спасти его названую сестру.

… Звуки падающих капель воды: плюм… плюм… плюм… Тихие, но так отчётливо слышные в тишине, – они словно отмеривают время, что осталось…