Нежелание и иллюстрировать - четыре

     - Чурка бешеный, говоришь ?
     Громов вперился воспаленно блестящим глазом, лихорадочно игравшим алкогольными красками сквозь несколько запотевшее стекло монокля, по случаю приобретенного за соболя и пару пригоршней золотого песку на Невьянской ярмарке у какого - то горбатого подьячего, горделиво ходившего в женской вологодской шали, насмерть заточенной в упор английской булавкой, на кудлатого молодца, претендовавшего на место прикащика.
     - Так, так, - веско барабанил пальцами по еловому фальшборту коча, пузасто и вальяжно выходящего на стремнину Енисея, купец, пренебрежительно поплевывая на сапоги кандидата, - верно баешь, так оно и есть. Чурки - сволочь.
     - Убей его, отец, - лениво посоветовал с кормы Прохор, изгоняя из еле пробивающейся юношеской бороденки подходящую ситуации вшу, жестоко терзавшую эпидермис с утра, - как я вот эту вот самую вошь швыряю в высокую пресную воду, так и ты ухойдакай мудака.
     - На, сука !
     Вскричал знатный промышленник, бросая визжащего Илью Сохатых в хладные воды Енисея.
     Он замолчал, задумчиво шевеля ольховых прутиком в розовато тлеющих углях костра.
     - Проверь картохи, - сытым баритоном посоветовал подошедший к костру любой хоббитц из заунывной саги дурака Толкиена, пуча аквамариновые глазцы последнего из Бондов, хоть и обещался коала произвести очередного супершпиона лошадью, лесбийской бабой или чорным человеком с родословной от ризеншнауцера из Кении, - уварились ли.
     На вбитых в грунт черенках левее кострища горизонтально телу планеты покоилась славная жердь, держа на весу закопченный фронтовой котелок, в коем покоились помянутые хоббитцем картохи, а также подлежащие общественному осуждению волосы сопливой девчонки, умыкнутой Икебодом Крейном накануне вечером. Мисс Порция Браун ошарашила ее велосипедной цепью на вечернем звоне, скелет Бахрама махом содрал скальп, добросовестно урча, а невидимый дядюшка Этуарий, все торчавший на своем чердаке кошмарной тенью тенденции тайного влияния, повелел добавить к питательным кубикам Корпорации еще и пару страниц того самого Толкиена, чьи нетленные труды нашлись под бахромой Тритуанского усилителя, вот и явился Ушастым перед рассветом хоббитц.
     - Давай про купцов, - моляще вымолвил непонятный Жидедайя Текстильщик, не показываясь, впрочем, из - за ржавого карбюратора от морально устаревшего рейдового драккара Империи, найденного Ушастыми на грандиозной свалке Корпорации и, конечно же, притащенного на свой двор, - Икебод, насрать на приблудного хоббитца, он всяко исчезнет, как только дядюшка Этуарий прикажет пользовать другую книжку.
    - Посмотри на них, Икебод Крейн ! - возопил Икебод, потрясая Шипастым, все же заменившим навсегда привычного Костяного.
    Мистер Браун устало выглянул из расписанного анилиновыми красками фургончика и прошептал :
    - Феминистки все же, Ушастые, те же сумасхожие, что и борцы за права кальмаров.
    Тишина была ему ответом. Рев зависшего на орбите гигантского флагмана флота некромонгеров знаменовал тот знаменательный момент, когда откроются шлюзы и на планетоид обрушатся сонмы боевых роботов, стирая в пыль не только теннисисток, жидовок, блогеров и прочую х...ню, но и знатно обосравшихся следом за отдельными  " Пусси мать их райот " британцев и голых феминисток, в лице лажанувшей Ребекки Кроу становящихся как минимум скучными.