Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Глава 2

 Глава 2. В тайге.

          Вышел еще на рассвете. До ближайшего кордона день пути. Там и планировал первую ночевку. Корм для собаки уложил в нору под зимовьем, медведь не достанет, а кто помельче - вряд ли сунется. Лето прошло не зря. В этом году травы выросли на славу – мешок с уложенными пакетами тянул почти на десять килограмм.  Где теперь обменяю свой груз на золотой песок - пока не знал. В прошлый раз чуть не вышел на егерей, теперь же буду осторожней, да и карта с конечной точкой должна меня поджидать в укромном месте у кордона. Золото менял в основном на одежду, продукты и патроны, с этим проблем не было, пока не было.
         Начало пути было под гору, и я почти полдня наслаждался тем, чего ожидал с прошлой осени. По большим снегам не прокатишься, а сейчас лыжи сами несли меня вниз. Метрах в трех позади подгоняли нагруженные сани, и пока я почти не чувствовал их противодействия. Из ручной поклажи - лишь палки в руках, да вертикалка за плечами. В это лето много исходил, северяне выдали заказ посерьезнее, чем в прошлый раз. Третий сезон уже промышляю от Нижней Тунгуски до Подкаменной, и знаю каждый уголок в тайге. В этот же раз путь лежал на север к эвенкам, они обещали еще в придачу строганины и черной икры.

          Внизу снега внезапно закончились, и я перешел на ручную тягу. Промерзшая трава ничем не отличалась от снега, а временами двигаться было даже полегче. У кордона меня ожидал человек, но появляться там было нельзя – каждый новый пришлый был мишенью для охочих людей или егерей. Как и было условлено – развел два костра по линии пути, и сразу же засобирался ночевать. Для большой дороги требовался немалый отдых, тем более для меня. Завтра утром найду тайник с картой по прямой в ста шагах от кострища, в прошлый раз он оказался еще и с недельным провиантом. Сани закидал ельником, а сам расположился у костра. Через час он погаснет, постелю брезент и накроюсь сверху. А пока растоплю воды и заварю трав. Три года назад раскопал в заброшенной избе старую книгу Махова «Зеленая аптека», и осилил за одну ночь все триста страниц. С нее все и началось, но об этом сейчас старался уже не думать – так, видимо, сложилась судьба. Набрал во флягу кипятка, и по привычке, мелкими глотками пытался согревать уже подстывающее тело. Над ближайшим гольцом зажигался Волопас, а мысли нежданно вновь устремились к большой реке.

         …но лесных обитателей не предвиделось, узкий ручей то пробивал себе дорогу, то надолго пропадал среди камней. Я удалялся от реки все дальше и дальше, иногда оглядываясь в надежде услышать за спиной любой звук, который бы заставил меня поменять свой маршрут. Но уже совсем скоро перестал различать и шум воды, и ее величественное движение, лишь однажды, на открытом пригорке, явилась мне водная гладь, и пропала, уже навсегда. Первый привал случился совсем скоро, новые ботинки содрали свежий мозоль на большом пальце, а хромать мне совсем не хотелось. Из положения вышел просто – натянул еще одну пару носков, а ботинки сунул за плечи.
          Путь среди сосен и других выступающих на пути растениях оказался довольно легким и приятным. Ноги иногда по щиколотку проваливались в мягкий мох, а встречающиеся на пути редкие острые камни старался перешагивать или обходить стороной. Неожиданным случился на пути кедровый лес, и горы прошлогодних шишек по окрестностям. Орешки оказались вполне съедобными, и я набил себе карманы этим первым таежным лакомством. Если до этого времени я стремился в гору, то за кедрачом внизу открылась величавая равнина, укрытая редколесьем. По первым, знакомым мне по зоне признакам, угадывалась старая деляна, но разработки не проводились уже много лет. Неплохо было бы обойти территорию – по опыту знал, что должны остаться укрытия или заброшенные жилища. Но только растратил силы, кроме ржавого бесколёсного прицепа, ничто больше не напоминало о давнем присутствии человека.

          Новых ручьев не наблюдалось, да и пить особо не хотелось. Носки поначалу казались промокшими, но чем дальше в лес, тем меньше было у земли влаги. Так что натягивать ботинки пока не решался. Почему я не растоптал их по пути к пристани?  На равнине надолго решил не задерживаться, и направился в сторону уходящего вправо и на восток распадка. Заросшая со временем дорога, видимо туда и уводила. Где-то вдали однажды послышались раскаты грома, а вослед прокричала неведомая птица. Чем дальше я перемещался в ущелье, тем больше случалось всяких голосов. Совсем неожиданно впереди раздался то ли рев, то ли треск неведомо какой лесной нечисти, и я от неожиданности попятился обратно за какой – то колючий куст. Треск приближался, и вскоре над ближайшими кустами проявилась сначала темно – рыжая морда, а вослед свинцовое ожерелье над головой. Лось-самец пробирался сквозь кусты параллельным курсом, а за ним, пофыркивая, двигалась лосиха. Я присел на корточки, не смея шелохнуться. Не понаслышке знал, что после медведя в лесу, такая встреча не сулит ничего хорошего.

          А посему настроился не двигаться дальше, а подождать, пока парочка удалится куда подальше. В трех шагах справа просматривалось углубление, и, ступив вниз, к изумлению, обнаружил старую, полуразрушенную землянку. Лаз в нее поднимался в гору, а вместо одной стены было нагромождение из истлевших от времени чурок. Здесь и заночую, - явилась своевременная мысль, ибо в этот раз раскаты грома случились уже совсем рядом, а ночевать под дождем даже и не планировал. Из целлофанового пакета соорудил воронку в земле для воды, собрал в окрестностях охапку сухих веток, и разместился внутри первобытного жилища. Дождь пошел вскоре, его напора оказалось достаточно, чтобы напиться из ладошек, и оказаться в потоке стекающей сверху вонючей жижи. Пробрался поглубже и, видимо из старых досок, обнаружил сухую и ровную площадку. То, что надо! В читке оставалась еще половина живительной влаги, первую истратил на обработку ран на берегу, второй промыл красный мозоль и свои пульсирующие внутренности. Вот теперь можно и уснуть, в первую мою таежную ночь…