Олег Павлович и еврей 2

– Меня нет дома, – ответил на стук Олег Павлович и сделал глоток минеральной воды.
– Как же тебя нет дома, когда я отчётливо слышу твой голос? – удивлённо буркнул Липоед, ожидая за дверью квартиры.
– А вот так! Нет дома — и всё!
– А кто же тогда сейчас со мной разговаривает?
– Никто не разговаривает! Это тебе мерещится.
– Как это мерещится?! – недовольно отрезал Липоед. – Олежка, хватит шутить, открывай, я, между прочим, к тебе по срочному делу пожаловал.
– Я тебе ещё раз говорю, что меня нет дома. Я уехал с тёщей за грибами. Приди завтра.
Липоед опустил голову, как провинившийся школьник, развернулся и пошёл прочь. Но стоило ему сделать пару шагов, как дверь за спиной отворилась и в дверном проёме возник улыбающийся Олег Павлович в семейных трусах и тельняшке с короткими рукавами.
– Ну, проходи, коль не шутишь, Моня. Рад тебя снова видеть.
– По тебе не скажешь, что рад.
– Да очень рад! Заходи, а то холодно нынче мне здесь стоять.
Липоед, скорчив кислую мину, прошел в квартиру Олега Павловича, купленную по военной ипотеке, снял дорогие ботинки, под которыми оказались дырявые носки, и повесил шляпу на оленьи рога.
Они сидели на кухне и пили капучино. Липоед очень любил капучино, особенно когда оно наливалось бесплатно. Он выпил уже три чашки и не собирался останавливаться на достигнутом.
– Ты так у меня всё кофе попьёшь, жидовья твоя натура!
Липоед ухмыльнулся и прикусил стародубского сухаря.
– С чем пожаловал, друг мой Моня, с чем пожаловал?
– Пожаловал я к тебе, дорогой Олежка, вот с чем, – начал Моня, поглаживая ладонью козлиную бородку. – Дело в том, что я по срочному делу нанёс визит нашему общему другу, графу Стародубову. Когда я подъехал к его поместью, то отчётливо увидел его в окне второго этажа. Верный слуга графа Илюша Вешалкин поднялся на второй этаж и, вернувшись, сообщил мне, что графа Стародубова нет дома. «Как же нет дома,– крикнул я и чуть было не схватил его за воротник, – если я сам, своими глазами, его в окне видел!» «Говорю же: нет графа дома! Вам померещилось».
Олег Павлович сделал глоток капучино, причмокнул губами и прикусил сахарком.
– Ложь, словно дым, проникает и в дворцы и в землянки. Но тут дело, Липоед, в тебе самом, а не в графе Александр Юрьевиче Стародубове.
Моня захлопал глазами, нижняя губа отвисла до подбородка.
– Как же во мне? – удивлённо буркнул он. – Я прибежал за помощью к Стародубову, а этот «царь палестинский» меня не пожелал принять и ложью выпроводил вон.
– Еврейская твоя натура, Липоед! Что же ты смотришь на сучок в глазу брата твоего, а бревна в своих зенках не видишь?!
Моня Цукер откусил сухаря и уставился на Олега Павловича, который с наслаждением и улыбкой на устах пил кофеёк.
– К тебе ведь самому люди с просьбами в дом стучат, и ты не открываешь. Они просят у тебя денег взаймы или сахарку до зарплаты, но ты через слугу говоришь, что тебя нет дома. Опять за старое взялся, Липоед?
Моня, как настоящий еврей, не растерялся, он попросил у Олега Павловича ещё капучино, и желательно к нему немножко коньячка с шоколадом.
– А вот кукиш тебе по всей роже! Прежде иди людям помоги, которые ждут от тебя помощи. Ведь всё для этого у тебя есть! Не бойся, не обеднеешь, а только приобретешь. Твори добро, пока дурная молва о твоей жадности не разлетелась на всю округу. А теперь ступай, Липоед, мне пора принимать лечебные ванны.
– А как же ещё кофейка?
– Я ведь сказал: кукиш тебе по всей роже!
Липоед возвращался домой в глубокой задумчивости: «Как хорошо, что Олег Павлович вразумил меня, вновь вправил мои куриные мозги на место. Слава Богу, что есть у меня такие друзья, как Олег Павлович и «царь палестинский» Стародубов Александр Юрьевич. Слава Богу!"

Моня Цукер сидел в своём кабинете на кожаном стуле, пил зелёный чай и перебирал стопку документов. В дверь постучали.
– Войдите, – ответил Липоед.
– К вам посетитель, некий Ефим Кислый, по личной просьбе, – отрапортовал верный слуга.
– Пускай входит, и отныне всех ко мне запускай без разбору, дружище. Настало время творить добрые дела!