Поломка

В Семеновском округе Нижегородской области есть немало деревень, чья история остановилась навсегда. В них никто не живет, туда никто не приезжает, и только время неумолимо отсчитывает последние дни для оставшихся полуразрушенных домов.

Если, направляясь из Безводного в Пыдрей, свернуть по полевой дороге налево, можно попасть в деревню-призрак — Поломку. Эту крошечную, почти исчезнувшую деревушку, входящую в Шалдежский сельсовет, Яндекс-карта обозначает уже как «урочище», хотя там все-таки осталось 5 домов, из которых для проживания пригоден лишь один.

Первый раз в этой деревне мне удалось побывать 29 апреля 2018 года. Листвы на деревьях еще не было, трава тоже не успела вырасти — самое подходящее время для краеведческих вылазок! Деревеньку эту, конечно, получилось найти, но ... представьте, что значит отыскать 5 домов в незнакомом лесу без навигатора и карт!..

...Долгий путь окончен. Вот из-за деревьев выглянула крыша крайнего дома. Наконец-то!.. У первой же сараюшки красовался приставленный к стене чудо-наличник: какие-то диковинные сказочные птицы и травы переплетались по его краям. На ближайшем доме наличники тоже оказались богато украшенными, чувствовались старание и любовь к делу изготовившего их терпеливого мастера. Неподалеку сохранился бетонный глубокий колодец, из которого при желании еще можно зачерпнуть ведро застоявшейся воды.

Первое, что испытываешь, заходя в деревню, — ощущение брошенности, сиротливости, даже тоски, которая рождается, когда понимаешь, что жизнь отсюда ушла навсегда. Не заскрипит больше избяная дверь, не откроются створки окна, откуда выглянет старая хозяйка, не запахнет дымком и свежеиспеченным хлебом, не раздадутся голоса соседок, обсуждающих последние новости, не пробежит с друзьями приехавший к бабушке внук... Полуразвалившиеся дома словно старые, сломленные недугом люди, которые с затаенной надеждой ждут помощи, но, как известно, от смерти лекарства нет... Помните, в «Старосветских помещиках» Н. В. Гоголя: «...чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на ... прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, — и ничего более. Грустно! Мне заранее грустно!»

Поломка разместилась на самой границе Овсяновской волости Варнавинского уезда Костромской губернии: примерно в 2-х верстах от нее находилась деревня Пыдрей, входившая уже в состав Шалдежской волости Семеновского уезда Нижегородской губернии.

Жизненный век у деревеньки оказался не таким уж и длинным — около 150 лет. Поломку основали в период между 8-й (1834 года) и 9-й (1850 года) ревизиями (переписями населения). Так, на момент 9-й ревизии (12 сентября 1850 года) деревня принадлежала помещику — статскому советнику и кавалеру Викулину Андрею Алексеевичу (в частности, за ним же тогда числились Львово, Зимарка, Рассадино, Топан, позже вошедшие в Воскресенский район Нижегородской области). Деревушка состояла всего из пяти хозяйств и больше напоминала хутор. Все поломковцы были переведены из ныне исчезнувшей деревни Львово, входившей позже в Погатихинский, а затем — Благовещенский сельсовет Воскресенского района.

Первые поселенцы Поломки, названные в переписи главами домохозяйств, — Никон Анисимов, Фома Иванов, Сергей Михайлов, Иван Силонов и Иван Тимофеев. Всего на новое место прибыло 10 крестьян и 11 крестьянок. Потомки этих «первопроходцев» позже стали Кудряшовыми, Кульневыми, Рябиниными, Сизовыми, Смирновыми, Соболевыми, Сухаревыми, Фомиными.

На момент 10-й ревизии (19 апреля 1858 года) Поломка принадлежала помещице — статской советнице Викулиной Анне Сергеевне, и проживало в ней 24 человека.

О деревне сохранилась, в основном, информация статистического характера.

Так, согласно «Списку населенных мест Костромской губернии по сведениям 1870 — 1872 годов», Поломка находилась при речке Пыдрейке и насчитывала всего 4 двора с 25 жителями (14 мужчин и 11 женщин).

В «Материалах для оценки земель Костромской губернии» (1904 год) отмечается, что в деревне уже было 13 хозяйств с 64 жителями, из которых грамотой владело только пятеро (из них одна женщина).

Согласно сельскохозяйственной переписи 1916 года, Поломка состояла из 18 дворов с населением в 89 человек, причем работоспособных — 46 (безлошадных домов — 7, с одной лошадью — 11). В подворьях содержались коровы, телята, овцы, свиньи.

На земельных участках сеяли озимую рожь, овес, лен, сажали картофель. «Отчет Варнавинской земской управы» за 1896 год называет крупными землевладельцами Ивана Леонтьева, Никона Анисимова «с прочими», у которых было 38 десятин. В «Отчете...» за 1908 год среди недоимщиков указан Смирнов Александр Кузьмич — хозяин 40 десятин. Статистический сборник «Кустарно-ремесленные промыслы Костромской губернии. Выпуск I. Варнавинский уезд» (1913) не отмечает ни одного промысла, которым бы занимались поломковцы.

Из «Списка населенных мест Костромской губернии» (1916 год) узнаём, что основным источником водоснабжения в деревне были колодцы, до ближайшего города Семенова — 20 верст, до своего уездного центра — Варнавина — 90, до Овсяновского волостного правления — 18, до ближайшей пристани в селе Воскресенском — 40; железнодорожная станция находилась за 90 верст в Нижнем Новгороде.

Поломка — одна из самых небольших деревень Овсяновской волости. По размерам ее можно сопоставить с такими деревушками, как Малая Покровка (в 1916 году в ней насчитывалось 17 хозяйств), Устиновка (Малая Шалдежка) — 19 дворов, Куликово (Малые Ключи) — 21, Новое Михайлово (Малая Овсянка) — 22, Молчаново (Лебедки) — 23, Малая Погорелка (Михайлово) — 25, Малое Гришенино (Косолапиха) —  27. До сих пор жилыми остаются лишь Малая Покровка, Устиновка (в составе Шалдежки) да Малая Овсянка. Остальные деревни исчезли навсегда и превратились в урочища.

В 1923 году Овсяновская волость вошла в Краснобаковский уезд, в апреле 1924 года была совсем ликвидирована, селения же объединились в Шадринскую волость того же уезда. В частности, Поломка с 17 апреля до августа 1924 года входила в Малиновский сельсовет (центр — деревня Малиновка), а с августа 1924 года и до июня 1954-го — Дмитриевский (центр — деревня Дмитриевка (Порубки)), влившийся после своей ликвидации в Шалдежский сельсовет. (Отметим, что в 1929 году Краснобаковский уезд упразднили, а Дмитриевский сельсовет вошел в Семеновский район Нижегородского округа.)

Из «Алфавитного списка населенных пунктов Нижегородской губернии» (в границах на 1-е января 1925 года) узнаём, что в  Поломке на тот момент проживало 99 человек; почтовое отделение находилось в селе Владимирском; расстояние до центра сельсовета составляло 2,5 версты, до Шадрина (волостного центра) — 11.

Согласно «Статистическому справочнику по Нижегородскому округу» (1930 год) к моменту переписи 17 декабря 1926 года Поломка насчитывала 21 хозяйство со 105-ю жителями и входила в Дмитриевский сельсовет вместе с Малиновкой, Малой Дмитриевкой (Малыми Порубками), Большой Дмитриевкой (Большими Порубками) и Софиловкой. (Ныне во всех этих деревнях нет ни одного постоянного жителя.)

В годы Великой Отечественной войны из Поломки ушло на фронт и не вернулось более двадцати человек. Среди них — Кульнев В. В., Кудряшов С. И., Рябинин В. П., Рябинин М. А., Смирнов С. П., Смирнов И. З., Смирнов А. П., Смирнов А. Н., Смирнов И. П., Смирнов Н. С., Смирнов Н. И., Сухарев И. П., Сухарев Н. А., Сизов В. П., Сизов В. Г., Соболев А. Т., Фомин Н. И.

Согласно переписи населения 1989 года, в Поломке не было уже ни одного жителя.

В 1990-х годах в деревне случился пожар, когда сгорело несколько домов.

В «Реестре административно-территориальных образований, городских и сельских населенных пунктов Нижегородской области (по состоянию на 1 января 2008 года)» Поломка по-прежнему значится в составе Шалдежского сельсовета.

Важным источником сведений о деревне являются церковные документы: метрические книги и клировые ведомости. Так, в наиболее ранней из дошедших до нас клировых ведомостей Тихвинской церкви села Топан за 1877 год находим краткую запись о приходской деревне Поломке: число дворов — 7, крестьян — 34, военных — 7; расстояние до церкви — 8 верст, препятствий в сообщении с храмом нет. В клировой ведомости этой же церкви за 1918 год увидим, что за 41 год число дворов увеличилось до 13, а жителей — до 113.

...Открываем метрическую книгу Тихвинской церкви села Топан за 1882 год и находим самую раннюю запись о рождении поломковца: имя – Феодор; рожден – 28 января, крещен – 30-го. Родители — Овсяновской волости деревни Поломки крестьянин Иван Леонтиев и законная жена его Матрона Прокопьева, оба православного вероисповедания. Восприемники при крещении — той же волости и деревни крестьянский сын Герасим Филиппов и крестьянская девка Анна Иванова. Таинство крещения совершал священник Иоанн Тарелкин с дьячком Димитрием Благовещенским. (Как выяснилось при сопоставлении нескольких метрических записей, фамилия Ивана Леонтьевича — Смирнов.)

Актовые записи гражданского состояния о жителях Поломки содержатся не только в метриках Топанской церкви, но и Христорождественской церкви села Шалдежина. Так, в книге за 1905 год находим запись от 9 апреля о рождении Георгия, родители которого — «Овсяновской волости деревни Поломки крестьянин Георгий Михаилов и законная жена его Дарья Иванова, оба православные. Восприемник при крещении — той же деревни крестьянин Иван Леонтьев. Таинство крещения совершал священник Алексей Кротков с диаконом Дмитрием Краснопевцевым». ...Позже удалось восстановить фамилию новорожденного Георгия Георгиевича — Сухарев. С его правнуком, Сухаревым Вячеславом, мне довелось познакомиться при составлении родословного древа.

Вячеслав помнит деревню еще живой, когда в 80-е годы прошлого века он мальчишкой приезжал сюда к бабушке и дедушке. Уже тогда в Поломке оставалось совсем немного жителей, но всё же летом, когда гостили внуки, деревня как будто возрождалась вновь. Жили без удобств: воду брали из колодца, а в последнее время не было даже электричества. В конце 1980-х Сухаревы уехали из Поломки, но эта обезлюдевшая деревушка осталась в памяти Вячеслава навсегда. Увлечение генеалогией снова привело его в  родные места после 30-летнего отсутствия:

— Воспоминания детства самые тёплые, именно «тёплые»: в Поломку меня отвозили на лето. Запомнилось купание в речке Пыдрейке, бег наперегонки с друзьями по пыльной дороге между Пыдреем и Поломкой, лабазы на деревьях, хлеб из печки... Теперь Поломку не узнать, — отмечает Вячеслав. — Всё заросло бурьяном, бывшая улица утонула в деревьях, дома или рухнули, или находятся в аварийном состоянии... Крыша родного дедовского дома полностью обвалилась... Жаль Поломку... Всё чаще ночами снится мне эта деревня-сирота...

На кладбище близ деревни Малиновки — могилы умерших родственников. Вячеслав не раз навещал этот затерявшийся среди полей погост. Связь с родной землей окрепла... Появилось большое родословное древо.

...В опустевших домах Поломки невозможно находиться спокойно, с равнодушным сердцем. Когда видишь словно застывшее время и понимаешь, что жизнь здесь угасла навсегда, невольно накатывает волна какого-то угнетенного состояния, жалости ко всему этому брошенному деревенскому хозяйству... Но это приходится принимать как должное. Будто хоронишь близкого человека: вот в последний раз видишь его родное лицо... вот уже насыпаны оставшиеся комья свежей земли... вот уже стоишь и смотришь на невысокий, только что появившийся холмик — и наступает пора забытья и безвременья...