Эшелон

               

       1941 год.  Октябрь.  Москва. Немецкие войска на подступах. Идет эвакуация предприятий, заводов, учреждений. Отец, после окончания МИИТа (Московский институт инженеров транспорта) в 1940 году получил назначение на строительство окружной железной дороги вокруг Байкала в должности начальника (прораба) участка, базирующегося в посёлке Култук - в самой южной точке озера.

       Мы, его семья, мама и трое детей еще оставались в Москве, где у нас была квартира на улице Нижне Красносельской и собирались к сентябрю переехать в Иркутск, по месту работы отца (Главное управление дороги было именно там), где нам выделили квартиру в центре города на улице Карла Маркса.

       Но началась война… Немцы приближались к столице. Брат отца Яков Левинтас, капитан медицинской службы, (врач – хирург одной из больниц Москвы) был назначен начальником санитарного поезда, вывозящего раненных бойцов Красной Армии в районы Поволжья или за Урал. Он помог нашей и своей семье эвакуироваться в Свердловск с одним из эшелонов. Мне тогда было всего четыре года и я с трудом вспоминаю эти дни, когда в одном купе пассажирского поезда ехали около 12 человек, семья брата отца - его жена и трое детей, мы четверо еще две старушки.
 
       Помню, как в тот же день, когда поезд, отойдя от Курского вокзала, прошел всего часа полтора, налетели немецкие самолеты. Паровоз неистово гудел и резко останавливался, затем опять набирал ход. Слышались глухие взрывы бомб, пулеметная дробь (впереди паровоза была прицеплена платформа с зенитками). Наши матери прижимали к себе детей и шептали молитвы… Было очень тревожно и все молчали. Даже мой младший брат, всегда что то говоривший без умолку, и тот молчал.

       Но вот гудки смолкли и поезд на большой скорости помчался на восток. Двое суток ехали до Свердловска. На вокзале нас встречала жена маминого брата Михаила (он в это время служил на Черноморском флоте в Новороссийске) Елена, в квартире которой мы двумя семьями и поселились. Не помню, сколько времени мы жили у Елены. Но   нашей семье надо было ехать в Иркутск. И однажды, к дому, где мы жили у Елены, подъехал грузовик и мы, погрузив свои пожитки, поехали на вокзал.
 
       На путях стоял эшелон из множества вагонов и платформ, на которых укрытые брезентом, стояли какие то станки. Рядом с вагонами ходили вооруженные люди. Нам показали вагон – теплушку, в котором предстояло ехать до Иркутска. Солдаты помогли влезть всем в вагон. Внутри были деревянные настилы – полати, на которых предстояло спать. Посредине вагона печь «Буржуйка» с трубой в окно. Рядом большая куча угля.

       Вместе с нами ехали еще несколько семей, в основном женщины и дети. Солдаты принесли откуда то два больших блока сена. Женщины расстелили сено по полатям и мы с удовольствием валялись и спали на вкусно пахнущем сене. Четверо суток эшелон добирался до Иркутска. В дороге нас кормили солдаты, принося в котелках то супы, то кашу и горячий чай от походной кухни из соседнего вагона.

       Наш эшелон изредка останавливался на больших станциях и мы, открыв двери вагона с любопытством смотрели на все, что там происходило. Иногда к вагонам подходили хозяйки и предлагали то какие-нибудь овощи или фрукты, то вареную картошку, а то и хлеб –  и все бесплатно. Как потом выяснилось, эшелон перевозил в Иркутск эвакуированный из Москвы какой-то важный научно исследовательский институт авиационной промышленности.

       Женщины, мужчин в вагоне не было, сами управлялись и буржуйкой, поддерживая в ней постоянный огонь, сами приоткрывали тяжелую дверь вагона и тогда мы, дети, видели проплывающие мимо города и села, реки и грохочущие мосты, и лес, сплошным ковром тянущийся от дороги и до самого горизонта. Среди наших пассажиров были две учительницы.

       Собрав на одной из лежанок детей, одна из педагогов –худенькая, пожилая женщина часами рассказывала нам про географию нашей Родины и мы завороженно её слушали. Другая, молодая, яркая блондинка в огромных очках пыталась заниматься с нами математикой, решая примеры на каком - то щите, нивесть откуда взявшимся мелом. И весь вагон внимал этим занятиям.

       Проехали Омск, затем Новосибирск, Красноярск и на четвертый день к вечеру поезд прибыл в Иркутск – столицу Восточной Сибири. На вокзале, как и многих, нас встречал отец. Радости не было предела. Чумазые как чертенята мы выпрыгивали из вагона и отец ловил каждого в объятия. На такси мы доехали до нашего дома, в котором предстояла наша дальнейшая жизнь. Огромный Г образный дом на пять этажей с балконами на главной улице Иркутска – ул. К.Маркса 33.

       В этом доме в квартире N23 на 3 этаже нам и посчастливилось жить, учиться в школе N28, что напротив дома, ездить на лето в Култук на Байкал, бегать на Ангару весной или ранней зимой, когда ледостав или ледоход. Итак продолжалось вплоть до 1958 года, когда отца перевели на Кавказ в Абхазию. Опять мы ехали, уже в пассажирском поезде, через всю Россию. Пять суток поезд шел сквозь густую тайгу. Мимо пробегали мосты, реки, села и города и тайга, тайга, тайга…Затем были Москва, Клязьма и через год Абхазия, Черное море и абсолютно другая жизнь.