Часть 6 Глава 47

Глава XXXXVII
“Ежедневные архивы”

   В этот вечер «Хроники Квартала» вышли раньше обычного. Их принесли и положили кучкой в определённую специально под них квадратную металлическую корзину. Виктор-Джо Даунинг грустно вздохнул, увидев новые кричащие заголовки.

- Всё скоро поменяется, - уныло пробормотал он, кладя голову на свои распластавшиеся по барной стойке руки. - Квартал не будет прежним, Даркшейд падёт, а Кэрол Джэрол не будет счастлив. Не то, чтобы мы заслуживали хорошей жизни… Может, мы заслуживаем именно наказания? Но мне это определённо не нравится.

   Последнее время он часто говорил сам с собой.

   Сказывалась усталость.

   Ещё и этот вандемарец в Агентстве. Почему никто не додумался использовать его до такого, как это сделал Грэбэлл?

   Если бы только Джо знал ответ на свои вопросы! Но всё, что он мог, это постоянно задавать их, надеясь, что всё само собой изменится к лучшему.

   Ежедневные события, правда, на лучшее не намекали. Они кричали об угрозе.

   В одной из вчерашних газет, принесённых в «Скачущую блоху», заведение, принадлежавшее Даунингу, была описана крайне интересная история. Некого болтливого квартальца схватили и потащили было казнить. Он «пропагандировал» некие не те идеи, а именно говорил о нехватке воды в некоторых отдалённых частях Тёмного Квартала. Его сразу же посчитали приверженцем Агентства и отправили в тюрьму, но потом, со стыдом и даже без извинений, отпустили. Оказалось, про Люциуса Грэбэлла он слыхать не слыхал, а беседовал исключительно о бытовом, без каких либо положительных мнений на счёт этого «пропагандиста». Было ли это написано в «Хрониках» или ещё где-то, Джо не помнил. Но случай этот отчего-то впился острыми шипами в его нежную, уставшую память.

   Была и другая история, уже не описанная в газетах, но попавшая на обсуждение газетных издательств Квартала.

- Вы не имеете права обвинять нас в поддержке Грэбэлла лишь на основании неясных слов в наших статьях! Это же безумие! - кричал один какой-то то ли журналист, то ли просто газетный критик. - Вот в том-то единственном интервью с сбежавшим агентом такое написано, а его вы не трогаете!

- Она не пропагандист, а с вами вот непонятно!

- Да знаете что… Да знаете.. Вон они-то и вовсе опубликовали вздор про раздел Квартала и даже карту приложили!

   Шэр и Софи Дарк переглянулись. Они не переносили друг-друга, но в одном были согласны друг с другом — новости должны привлекать внимание. Кто-то там сказал, другой услышал, третий передал… Да, пусть они поступили не совсем верно, быть может, но внимание публики привлекли. Это ли не счастье для уличных газетёнок?

- А этот указ о запрете упоминания Агентства!? Как быть, если нужно оповестить об опасности?

- Я жду поправок по этому делу уже неделю… И тихо! Ничего!

- Ничего!? А вы слышали, что некоторые из нас поговаривают, что кто-то уже и вовсе исчез, был забран куда-то как раз из-за этого!?

   Эльвентиус Даркшейд и правда решил запретить упоминать Агентство в газетах, на сценах и даже просто во время общения. Но виной тому были не привязанные к этому слова о «направленной против иных ложной и агрессивной пропаганды агентов», а настоящие волнения в обществе. Мелкие и не очень, активно живущие своей и общественной жизнью квартальцы начинали выдвигать свои требования, требования от себя и своего окружения. Требования эти Даркшейд не поддерживал. А Грэбэлл вот… Вернее, открыто никакой конфронтации не было. До тех пор, пока не начались притеснения, так сказать, активистов. Тут, на руку Агентству с их политикой «недопустимого вмешательства иных в жизнь людей» сыграл и новоприбывший Эдан Нау. Оказалось, что среди иных квартала, квартальцев и ещё не граждан или просто посетителей, есть те, кто пострадал от губительного вмешательства семейства Даркшейдов в повседневную жизнь. И чем страннее казалась история с появлением, а затем похищением Агентством племянницы и любимой дочери, тем суровее становились правила жизни в Квартале. Эльвентиус не мог удержаться на месте, ему приходилось цепляться за стабильность своими длинными когтями, параллельно, конечно, задевая ни в чём невиновных квартальцев. Идеальный пример для Грэбэлла, а для Эдана Нау место для того, чтобы развернуться. А ему, чудом спасшемуся с Вандемара, было о чём поговорить с несчастными квартальцами.

- Ну вы же понимаете, что этот указ лишь очередная попытка узаконить уничтожение противников семьи Дэ. Кто не был с этим связан, так и будет себе упоминать агентов, а кто противился самому Э, тот, разумеется, и падёт смертью глупых.

- Смертью храбрых!

- И бедных. И незнаменитых.

- Но что же делать тем, кто может попасть под горячую руку Эльвентиуса Даркшейда? В гневе он страшен!

- Куда страшнее его «немые» стражи, они не разбираясь могут такого натворить…

- Отставить панику, господа! Ничего ведь ещё даже не успело случиться!

   Всё только начиналось, а в высшем обществе уже успел случиться раскол. Кто-то бежал в Чёрный Квартал сразу, даже заранее. Кто-то только начинал думать об этом. Кто-то заглядывался на Незримый Квартал, а кто-то, и вовсе, решил вернуться в обычные города обычных стран и материков. Тут, правда, всплывали другие особенности политического строения иных, наличие фракций, междоусобиц и прочего неприятного безобразия. Но это уже совсем другая история и другая проблема.

   Пока Грэбэлл начинал движение в сторону Квартала, там уже окончательно решили, что он победит, а поэтому стоит бежать.

   Эдан Нау потирал руки, желая разобраться в несправедливости, но куда больше его волновали не внутренние цели Агентства, не дела Квартала и даже не семейные дела Даркшейдов. Сначала ему нужно было разобраться с оборудованием, прихваченном с собой во время побега с Вандемара, а потом уже приступать к различным изысканиям. Так же требовалось пробежаться беглым взглядом по архивам. Он точно знал, что часть архивов заблокирована Сабрианом. Чтобы её освободить нужно либо отправиться к королевскому компьютеру Вандемара, ведь что сабрианский, что вандемарский архив построен по его модели, либо рваться к имперским андроидам, в каждом из которых спрятан заветный секретный чип. Но ни первое, ни второе было пока что невозможно.

   Многие агенты рвались помочь, но им доверяли только работу по распределению многочисленных обитателей разрушенных башен ЭАДАС. Кто-то из вандемарцев осел в Лондоне, но большинство вместе со специальными агентами-сопроводителями отправилось заграницу. Часть из вандемарцев смогла поучаствовать в Российско-Британском обмене специалистами, часть отправилась шпионить за The Silence в США, часть просто отправилась шпионить, а оставшиеся выполняли цели индивидуального назначения. Хоть американцы назвали бы агентов-вандемарцев шпионами, на самом деле те были скорее разведчиками, желавшими предотвратить всевозможные конфликты, нежели шпионами, жаждавшими найти информацию для их усугубления. Главный помощник Эдана Нау, которому тот безмерно доверял, решил отправиться помогать Марте-Марии Лонгблю в Петербург. И, по сути, Эдан остался один на один со своими машинами. Доверять кому-то из простых агентов он не хотел, а Грэбэлл и его круг были слишком заняты, чтобы отвлекать их по мелочам. Алан и Морган, например, вместе с Майкрофтом Холмсом и его приближёнными изучали возможное прибытие фанатиков культа Магдайла в Лондон.

   Истинное доверие Эдана Нау досталось Хелен Киприс. Случайно или заслужено, она сама сказать не могла. Хелен была в базах ЭАДАС, но не как «представитель королевской власти Ламэра или Нигленма», а как «бунтовщик в тени». Эдану она была симпатична не только как специалист, хотя он был в курсе, что её не заинтересует ни один мужчина на свете, будь он вандемарец или человек.

- Вот тут я бы поспорила, - как-то прервала его рассуждения Хелен. - Да, я искала отчего-то в женщинах то, чего не могла найти в мужчинах. Но чем больше я живу, чем дальше я наблюдаю за людьми и прочими… Тем больше я убеждаюсь, что проблема была вовсе не в женщинах и не в мужчинах. Просто я искала не то, что хотела на самом деле найти. И не в тех людях. Оттого и сложилось некоторое непонимание… Когда-то я была в этом убеждена, когда-то нет… Но теперь я вижу новые ориентиры для себя.

- Значит, - начал было Эдан, но Хелен сразу же его прервала.

- Я решила, что буду слушать своё сердце, а не то, что мне пытаются навязать то там, то тут. Где-то я недостаточно умна, так как родилась в теле чернокожей женщины, где-то чересчур несносна. Но я — это я. И другой мне не стать. А разговоры о любви — фи! Когда ты любишь по-настоящему, ты это понимаешь. И не надо себя уговаривать, что это любовь. Тут либо да, либо нет. Если есть сомнения — никакая это не любовь. Я больше ни в чём не намерена сомневаться. И навешивать на себя и других какие-то ярлыки.

- Значит, никаких рабочих романов?

- Ха-ха, ну уж нет.

- Слышала бы это Сара…

- Сара любит только одно — манипуляции. А кто уж попадётся ей под руку — я или Ламэр… Или ещё кто-нибудь… Ей нет разницы. Ей бы вбить кому-нибудь в голову что-нибудь этакое, разрушить и править этим разрушенным. Ей всё равно, на самом деле. На права, обязанности и тех, кого она мучает. Главное не попадаться в руки таким людям, иным, пришельцам даже, и всё будет хорошо.

- Хорошо сказано…

- А тебе, Эдан, я советую как-нибудь выглянуть на улицу — там полно красавиц. И таких, и этаких. Даже вандемарки найдутся, их в последнее время стало побольше. А ещё говорят, что русские девушки…

   Эдан смеялся, чем противоречил основе современного вандемарского общества. Он всегда был противоречив, но уверял всех, что именно в этой странной противоречивости и есть счастье. Если все мы станем как один, если не будем ничего чувствовать и понимать, кем же мы станем? Хелен когда-то думала, что работа в The Silence – предел её мечтаний. Она так о многом думала. А потом огляделась по сторонам и поняла, что всё совсем не так радужно, как ей казалось. Огляделась ещё, и мир её перевернулся. Поэтому, иногда стоит проверять свои мечты на соответствие реальности. Актуальны ли они хотя бы для вас?

   Мечты и грёзы Сурако были куда ближе к реальности, они скорее должны были бы называться планами, чем мечтами, но сама госпожа считала иначе.

- Я желаю, чтобы мы с тобой покинули Миангуду, - сказала она грядущему своему супругу. - Пока твои друзья там борются со злом, мы с тобой сидим и бездействуем.

- Но разве острову не нужна твоя защита? - Фрай смотрел на свою госпожу влюблёнными глазами. - Мне казалось, что…

- Мы поедем сразу же, как сможем, - отрезала Сурако. - Даже если ты будешь не согласен. Такова моя воля.

   Лицо Сурако принимало грозный вид тогда, когда она была уверена в чём-то или чего-то очень хотела. Глубоко внутри своей души она боялась, что её предложение отвергнут, что ей придётся бороться, оттого и становилась строже. Но Мартин был не из тех, кто отвергает своих близких, тем более, когда речь шла о той, что смогла захватить его одним лишь своим взглядом и до сих пор не отпускала. Как можно отказать тому, кого на самом деле любишь? Тем более, если желание это неопасно?

- Хелен! Это сигнал!

   Эдан Нау свалился со стула, обычного, человеческого, сделанного для офиса. К ним он совершенно ещё не привык.

- А как похож на писк микроволновки! - Хелен выбежала вниз на площадку, которая была заставлена огромным количеством внеземной техники.

- Чёрт подери тебя с твоими человеческими шутками! Я пытаюсь объяснить тебе что-то серьёзно, а начинаю смеяться! - Эдана завалило чем-то тяжёлым, и смех совершенно не помогал ему в этой ситуации.

- Да что тебе было нужно-то!?

- Ответь! Ответь!

- Кому?

- Это… Это с Веона! Чёрт, где же…

- Ты сначала разобрался бы в своих завалах, а потом бы звал гостей.

- Я не звал!

- А, так может мы их…

- Ответь! Хелен, ответь им!

- Да ответила я!

   Хелен смеялась, наблюдая за тем, как вандемарец с трудом выползает из под какого-то крайне важного аппарата.

- Если бы все вандемарцы были такими, как ты, - начала она, но потом подумала, что её речь может быть истолкована неверно, и замолчала.

- То? - Эдан спасся из плена и почти перестал смеяться.

- То они были бы людьми.

- Нет, они были бы морскими ламарийцами.

- О, ты всё об одном и том же!

- Я обладаю 11 видами крови, но он! Ох, как хорошо, что я сделал этот тест до того, как он ушёл...

- Он от тебя упрыгал обратно в свои глубины, ты знатно ему надоел! Представь себе — какой-то чудик...

- Я тебе так не нравлюсь, Хелен, да?

- ...взял и объявил, что вандемарцы и финорла это одно и то же!

- Но структура ДНК!

- Сам ты дура-ДНК! Кто так делает? Это совершенно недипломатично!

- Зато представь себе… Представь, каким он будет правителем для Вандемара… У него ведь все шансы есть! Он сядет на трон и это будет лучшим, что случалось с нами за… Ну, если захочет. Но если бы он захотел, он смог бы всё, и тогда...

- Судя по всему, он тебе нравится куда больше, чем я.

- Хелен!

- Ха!

- ХЕЛЕН! Прекрати!

- Ха-ха!

- Сейчас же прекрати смеяться!

- Ты бы видел своё лицо! О, Боги, я сейчас умру!

- Я сказал тебе, перестань!

   Эдан схватил Хелен за руки, отчего та засмеялась ещё громче прежнего. Передатчик, который скромно стоял на одном из громадных приборов, снова запищал.

- Энтанцы! - воскликнул Нау, отталкивая Кипирис в сторону.

- Тебе стоит поучиться как обращаться с женщинами! - Хелен легонько стукнула его по голове кулаком. - Ты женат на науке и своих приборчиках, а ещё заводишь непонятные разговоры! Дурак.

- Я не дурак!

- А кто? Кто сидел в своей башне столько лет… А если бы они не пришли за тобой? Если бы Алиса тебя не спасла, где бы ты был сейчас?

- Среди руин или… Энтан! Я даже подумать не мог. Это интересный поворот…

- Это те безумные пришельцы, которые так похожи на меня?

- Да-да, это они и…

- О, я точно к ним не поеду.

- Ты только послушай, что они пишут!

   Каждый день, один за другим, следовали одному и тому же плану — кто-то находит что-то новое, а кто-то обнаруживает, что потерял. И, если раньше побеждал, скажем, Даркшейд, то теперь всё переменилось. Должно быть, это начала торжествовать справедливость — она посчитала n-ное количество шансов и чудес, не отданных за годы, и начала возвращать законным владельцам. События сыпались одно на другое с такой скоростью, что общее собрание ближайших к Грэбэллу агентов, забылось почти мгновенно. Столько нового случилось, что потребовалось бы ещё десяток собраний для того, чтобы всё обсудить.

   И где-то в Глубинах Финорла Анулу был невероятно счастлив...

- ...ведь с тобой мы можем обо всём этом говорить.