Великая забытая война. Николай Гумилёв

Ведущими мероприятия “Великая забытая война” часто упоминался Николай Гумилёв и его творчество, посвящённое событиям Первой мировой войны. Не вдаваясь в подробности, было сообщено, что русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик, воевал в наших полесских краях.

Тема меня заинтересовала, я занялась её изучением, и вот что мне удалось выяснить.

Николай Гумилёв узнал о “Высочайшем указе о мобилизации” 18 июля 1914 года, будучи в гостях у своего друга на Васильевском острове Петербурга. Участвовал в манифестациях, приветствовавших сербов. Решение идти на фронт пришло сразу …

Ситуацию осложнял тот факт, что ещё 30 октября 1907 года Гумилёв был освидетельствован военной медицинской комиссией; был признан не способным к военной службе и освобождён от воинской повинности по причине астигматизма – расплывчатого зрения вне зависимости от расстояния до объекта.

Тем не менее, уже 30 июля 1914 года поэтом было получено медицинское свидетельство, что “… сын Статского Советника Николай Степанович Гумилёв, 28 лет от роду, по исследовании его здоровья оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причём, по словам г.Гумилёва, он прекрасный стрелок”.

На следующий день полицией Царского Села Николаю Гумилёву было выдано свидетельство, удостоверяющее “об отсутствии опорачивающих обстоятельств, указанных в статье 4 сих правил” (“Правила о приёме в военное время охотников на службу в сухопутные войска, Высочайше утверждённые 23 июля” – Н.Ф.).

5 августа 1914 года Гумилёв был уже в военной форме, а 14 августа 1914 года он был зачислен охотником (добровольцем – Н.Ф.) в 6-й запасной эскадрон, готовивший кавалеристов для гвардейских кавалерийских полков.

Этапы воинской службы описаны Николаем Гумилёвым в его “Записках кавалериста”, которые печатались в газете “Биржевые ведомости” с 3 февраля 1915 года по 11 января 1916 года.

Меня более всего интересовали факты, относящиеся к пребыванию поэта на моей малой Родине, Телеханах, а также населённых пунктах Ивацевичского и Пинского районов по нынешнему административному делению.

 – “24-25 августа 1915 г. натиск немцев усилился по всему фронту – предпринимались постоянные попытки форсировать переправы через Ясельду. К утру 25 августа к позициям остававшегося ещё у Ясельды эскадрона ЕВ (Ея Величества – Н.Ф.) Уланского полка у Пересудовичей с юга подошли части 45-й пехотной дивизии. В течение дня 25 августа и в ночь с 25 на 26 августа вся дивизия была переброшена на восток, за Ивацевичи, более чем на 50 вёрст. После дальнего перехода войскам был предоставлен отдых на несколько дней, до конца августа. Осуществлялось лишь дальнейшее перемещение отдельных частей южнее Ивацевичей на новые позиции вдоль Огинского канала.

Стоит отметить, что долина Ясельды представляет собой широкий заболоченный луг. Соседние деревни соединяются прорытыми искусственно каналами. Пройти через эти луга можно только в сухое лето. Только сухое лето 1915г. дало возможность двигаться в районе Ходоки – Забайлы – Гичицы – Козики – Великая Гать – Оброво – Корочин. По обочинам каналов можно ездить верхом. Дорога  Гичицы – Козики – Святая Воля – Телеханы – Озаричи – Логишин, широкая (песок)”.

Из “Записок кавалериста”:

– “… Четыре унтер-офицера, – я в том числе, – выпросили у поручика разрешение зайти болотом, а потом опушкой леса во фланг германцам и, если удастся, немного их пугнуть. Получили предостережение не утонуть в болоте и отправились.
С кочки на кочку, от куста к кусту, из канавы в канаву мы, наконец, не замеченные немцами, добрались до перелеска, шагах в пятидесяти от опушки <…>

Мы крались, как мальчишки, играющие в героев Майн Рида или Густава Эмара (английский и французский писатели, авторы приключенческих романов – Н.Ф.), друг за другом, на четвереньках, останавливаясь каждые десять шагов. Теперь мы были уже совсем в неприятельском расположении. Голоса слышались не только впереди, но и позади нас. Мы ещё никого не видели.

Не скрою, что мне было страшно тем страхом, который лишь с трудом побеждается волей. Хуже всего было то, что я никак не мог представить себе германцев в их естественном виде. Мне казалось, что они то, как карлики, выглядывают из-под кустов злыми крысиными глазками, то огромные, как колокольни, и страшные, как полинезийские боги, неслышно раздвигают верхи деревьев и следят за нами с недоброй усмешкой. А в последний миг крикнут: “А, а, а!” – как взрослые, пугающие детей.

Я с надеждой взглядывал на свой штык, как на талисман против колдовства, и думал, что сперва всажу его в карлика ли, в великана, а потом будет что будет”.

В тот раз вылазка унтер-офицеров закончилась благополучно.

28 августа было объявлено о наборе в партизанские отряды. Охотников для поступления в партизаны среди офицеров и нижних чинов не оказалось вследствие незнания предъявленной задачи.

29 августа 1915 года началась переброска полков в район Телехан. Первая бригада: разведка в полосе, ограниченной с востока дорогой Козики – Гичицы – Паньки – Озерец включительно и с юга дорогой Великая Гать – Вулька-Обровская – Житлин – Корочин – урочище Выгонин включительно. Вторая бригада – южнее. Первой бригаде приказано выставить 1-го сентября дежурную часть в составе эскадрона с двумя пулемётами к дому лесника у ручья на дороге между Козики и Святая Воля. Штаб – Телеханы.

30 августа в дивизии было “получено приказание перейти в район Святая Воля – Телеханы – Вулька для обеспечения правого фланга тридцать первого Армейского корпуса”.

1 сентября эскадрон Гумилёва был оставлен в д.Козики для прикрытия единственной в этой местности проходимой дороги. Была поставлена задача – не допустить противника в район Святой Воли, наблюдать за районом Козики – Бобровичи – Выгонощи и в направлении от Ходаки до Оброво. Отбивать отряды противника, населению приказывать уходить восточнее канала на Ганцевичи.

В номере 15310 “Биржевых ведомостей” от 8 января 1916 года описаны события, имевшие место в конце августа и самом начале сентября 1915 года.

– “Пройдя за ночь около 50 вёрст, Уланский полк утром 26 августа встал на бивак в д. Озерец (здесь и далее будут упоминаться населённые пункты, расположенные в радиусе примерно пятидесяти километров от Телехан – Н.Ф.). Шедшая с полком 2-я батарея встала на отдых в д. Подстарины (в районе Иванцевичи) (Подстаринь, Ивацевичи – Н.Ф.). Частям 1-й бригады был представлен недельный отдых. 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии было приказано охранять правый фланг 31-го Армейского корпуса, в районе которого и приказано сосредоточиться. Для этого дивизии надо было перейти в район Святая Воля – Телеханы – Логишин и расположиться вдоль Огинского канала.

В приказе №4366 по дивизии сказано: “От 1 бригады выставить 1 сентября в 8 ч. утра дежурную часть в составе эскадрона с 2-мя пулемётами к дому лесника у ручья на дороге между Козики и Святая Воля. Способы разведки – самые разнообразные (на конях, пешком, с переодеванием и т.д.). Штаб – в Телеханах”.

В приказе №4395 от 1 сентября указывается:
– “Противник занимает Любищицы – Яглевичи – Гичицы – Ходаки – Житлин. Приказываю: 1-й бригаде – не допустить противника в район Святой Воли, наблюдая за Козики <…> Населению приказывать уходить восточнее канала на Гонцевичи (Ганцевичи – Н.Ф.), не оставляя никакого скота западнее канала …”

Из “Записок кавалериста”:
– “… На рассвете следующего дня, когда можно было ждать атаки и когда весь полк ушёл, оставив один наш взвод прикрывать общий отход, немцы не тронулись с места, может быть, ожидая нашего нападения, и мы перед самым их носом беспрепятственно подожгли деревню, домов в восемьдесят по крайней мере. А потом весело отступали, поджигая деревни, стога сена и мосты, изредка перестреливаясь с наседавшими на нас врагами и гоня перед собою отбившийся от гуртов скот. В благословенной кавалерийской службе даже отступление может быть весёлым”.

Идущая через Козики, Великую Гать, Святую Волю, Телеханы, Озаричи, Логишин дорога пересекает леса и болота и до сих пор является единственной проходимой дорогой в этой местности. Прикомандированные к 31-му Армейскому корпусу уланы прошли Козики и остановились, как сказано в приказе, у дома лесника. В этом месте и происходили описываемые события. Утром полк ушёл: “31 Арм. корпус отошёл за Огинский канал. Дивизии приказано отойти тоже за канал. В 5 ч. утра батарея выступила в д. Святая Воля, откуда в 6 ч. утра бригада пошла на м. Логишин. Батарея шла в середине колонны за Лейб-Гвардии Уланским полком …”

В приказе №4413 от 2 сентября предписывалось:
– “1 бригаде выступить из Святой Воли в 6 ч. утра и двигаться на д. Турная – Омельная – Озаричи – Логишин. Притянуть к бригаде разведывательные эскадроны, оставив в Козики, Вулька-Обровская и Оброво по сильному разъезду (в 12 ч. дня они будут заменены драгунами)”.

С одним из этих разъездов, в Козиках, и остался Гумилёв. При отходе Козики и другие деревни были подожжены.

Из “Записок кавалериста”:
– “… Темнело. Мы шагом поехали на бивак и по дороге поджигали скирды хлеба, чтобы не оставался врагу. Жалко было подносить огонь к этим золотым грудам, жалко было топтать конями хлеб на корню, он никак не хотел загораться, но как весело было скакать потом, когда по всему полю, докуда хватал взгляд, зашевелились, замахали красными рукавами высокие костры, словно ослепительные китайские драконы, и послышалось иератическое (священное, жреческое – Н.Ф.) бормотание раздуваемого ветром костра”.
 
Моё сознание земледельца-любителя выхватило из контекста: “… но как ВЕСЕЛО было скакать потом …”.

– Из-за скудной почвы и без того вечно голодные полешуки остались без хлеба, какое тут веселье?! Хотя, где-то я уже слышала оборот речи о тактике “выжженной земли”, – подумала я.

В памяти всплыла работа с архивными документами для книги “История здравоохранения Барановичского края”. Из исторических материалов я узнала, что летом 1915 года Барановичи были заполонены беженцами, которые пытались уехать подальше от фронта:

– “Российские войска оставили город Барановичи осенью 1915 года. Отступающая царская армия использовала тактику “выжженной земли” и, чтобы побудить гражданское население покинуть оставляемые регионы, распускала слухи о зверствах, которые совершали германские солдаты. В связи с этим вслед за отступающими российскими войсками Беларусь покидали и тысячи мирных жителей, которые стремились спастись от ужасов войны в центральных районах Российской империи”.

Всё стало на свои места: кавалерист Н.Гумилёв и его товарищи, поджигавшие хлебные поля, просто выполняли приказ командира.
   
 – “С 2 по 4 сентября Уланский полк стоял в Логишине, ведя наблюдение к западу от Огинского канала и обороняя дороги Телеханы – Хотеничи (Хотыничи – Н.Ф.) и Выгонощи – Хотеничи. 5 сентября дивизия была разделена на два отряда, Уланский полк вошёл в отряд генерал-майора Шевича (Георгий Иванович, русский генерал-майор). 7 сентября отряду Шевича было приказано продвинуться возможно дальше вперёд, для чего Лейб-Гвардейскому Уланскому полку со взводом артиллерии приказано занять д. Гортоль. С 5 по 9 сентября Уланский полк стоял в Рудне. 8 сентября противник с утра перешёл в наступление и занял д. Речки. Было приказано выбить его оттуда. К 6 ч. вечера отряд Шевича, поддержаный 2-й батареей, выбил противника из Речек”.

Изучая документы, я обратила внимание на количество приказов, которые были написаны в первые дни сентября 1915 года. Если предположить, что приказ №4366 по дивизии был написан 31-го августа, то в первый день сентября было издано почти тридцать приказов, а во второй – около двадцати.

– Да, нелегко в военное время приходилось и писарям, это же сколько нужно чернил извести, описывая планируемые военные операции! – посочувствовала я канцелярам.

Слово “операции” напомнило мне о работе коллег, врачей-хирургов. С какой же  неохотой они садились за стол, чтобы описать ход проведенного ими оперативного вмешательства!

– Врач несёт ответственность только за одну жизнь – прооперированного им больного, а в военных операциях на кону множество человеческих жизней. Вот почему никак не обойтись без подробного описания планируемых военным руководством действий, – провела я параллели между значением слова “операция” в мирное и военное время.

Основной театр военных действий в течение нескольких последующих месяцев размещался в лесах, болотах, небольших деревнях, на берегах каналов, располагавшихся между относительно крупными населёнными пунктами – Телеханы и Логишин. В них периодически размещались штабы дивизии и других частей. Из Логишина велись наблюдения к западу от Огинского канала, с обороной дороги Телеханы-Хотыничи и Выгонощи-Хотыничи. Противник, начиная с 3 сентября, предпринял ряд попыток форсировать Огинский канал, чтобы продолжить наступление. Однако, этот рубеж удалось сильно укрепить и войска задержались здесь надолго, вплоть до переброски на другой фронт в начале 1916 года.

В номере 15316 “Биржевых ведомостей” от 11 января 1916 года описаны события, которые относятся к 9-10 сентября 1915 года.

Из донесений от 9 сентября 1915 года:
– “31 Арм. корпус перешёл в наступление. Бригаде ген. Шевича приказано наступать на его правом фланге. В 1 ч. дня выяснилось, что противник очищает лес западнее д. Речки. Командир бригады приказал Уланскому полку со взводом артиллерии занять Вульку Ланскую (Вулька-Лавская – Н.Ф.). Остальным взводам для содействия этого обстрелять Хворосно…”

Генерал Шевич докладывал:

– “Спешенные эскадроны, поддержанные огнём 2-й батареи, атакой в штыки выбили противника из Вульки Ланской в 6 ч. 30 мин. вечера, причём были взяты в плен 2 нижних чина 272 германского пехотного полка здоровых и 6 раненых. В деревне были оставлены немцами 11 убитых <…> Ночной разведкой выяснили, что неприятель из Вульки Ланской отошёл на д. Хворосно <…>

В течение дня 9 сентября и ночью был сформирован заслон полковника Толя (Александр, лейб-гвардии полковник) из 1 роты 207 пехотного полка и трёх эскадронов с 5-й батареей и взводом пулемётной команды в направлении на Телеханы, которые сдерживали попытки немецкого наступления из Гортоли на Краи – Гута – Буда и к вечеру прочно закрепились на этой линии …”

10 сентября генерал Шевич сообщил:

– “В 3 ч. дня близ хутора Осина была обнаружена ружейная рота пехоты противника, выходящая из леса и шедшая от Логишина на сев.-запад. Эта колонна была обстреляна с близкого расстояния 2-й батареей, после чего мною было послано 3 эскадрона для атаки в конном строю. Атаку не удалось довести до конца, так как противник рассыпался в лесу, заваленном срубленными деревьями, открыл огонь …”

Рассказ Николая Гумилёва об этом инциденте дополняет донесение из  эскадрона Лейб-Гвардейского Гусарского полка:

– “Часов в 12 дня отряд ген. Шевича выступил на Вульку Ланскую, Валище для выполнения задания. Не доходя 1 версты до д. Валище, отряд неожиданно обнаружил около батальона немецкой пехоты, пробиравшейся лесом на запад. Их увидала группа начальников, выехавших вперёд в тот момент, когда немцы  переходили поляну. 2-я батарея моментально выехала на позицию и, как потом выяснилось, очень удачно обстреляла 2 эскадрона пеших улан под начальством полковника князя Андроникова (Андроникашвили, Михаил Михайлович), уже успевших выйти на дорогу Логишин – Валище …”

Два эскадрона улан, в том числе и тот, в котором служил Гумилёв, стояли у дома лесника, располагавшегося не доходя полторы версты до деревни Вулька Лавская. Эскадрон ЕВ в результате обстрела собственной батареей понёс заметные потери. Как следует из приказа № 421 от 10 сентября 1915 года по Уланскому полку, был убит состоявший при эскадроне обозный Демьян Черкасов, ранены два улана и убиты три лошади.

До конца 1915 года Лейб-Гвардейский Уланский полк находился на позициях вдоль Огинского канала. В течение сентября продолжались периодические столкновения с неприятелем, а с октября по декабрь практически никаких боевых действий не было.

 В декабре 1915 года полк отошёл на отдых в д. Дребск, за Лунинец.

22 сентября 1915 года по полку был объявлен приказ №433:

“Командированного в школу прапорщиков унтер-офицера из охотников эскадрона Ея Величества Николая Гумилёва исключить с приварочного и провиантского довольствия с 20 сего сентября и с денежного довольствия с 1 октября с.г.”

После перевода Н. Гумилёва из Лейб-Гвардии Уланского полка продолжения “Записок кавалериста” не последовало, хотя поэт прослужил ещё до апреля 1918 года.

Николай Гумилёв был награждён награждён Георгиевским крестом 4-ой степени (24 декабря 1914 года), Георгиевским крестом 3-ей степени (5 декабря 1915 года) и орденом Святого Станислава 3-ей степени с мечами и бантом (апрель 1917 года).

Литература:

1. Беларусь в годы Первой мировой войны. История Беларуси: с древнейших времён до нашего времени. И.И.Ковкель, Э.С.Ярмусик. Минск, “Аверсэв”, 1998.
 
2. Беларусь в годы Первой мировой войны. История Беларуси: с древнейших времён до 2013г. Е.К.Новик, И.Л.Качалов; под редакцией Е.К.Новика. Минск, Высш. Шк., 2013. 4-ое изд., испр. и доп.

3. Гумилёв Н. Сочинения в 3 т. Т.2. Драмы; Рассказы / Сост., подгот. Текста, прим. Р.Щербакова; Подгот. Текста “Записок кавалериста”, примеч. Е. Степанова. – М.: Худож. Лит., 1991. – 478с.