Шагирт. Часть 3. ХХ-й век. Личные воспоминания

              Мальчишки Заречной улицы

Старый Шагирт встретил XX век теми же улицами, которые были указаны на межевом плане 1874 года. Двадцатый век, жестокий, кровавый и великий. Вехи Российской истории: русско-японская война и столыпинские реформы, первая мировая война, гражданская братоубийственная бойня, индустриализация, коллективизация, вторая мировая, целина, космос, БАМ, Афганистан, перестройка, - всё это известно, зафиксировано и отражено во множестве газетных статей, книг, кинофильмов. Поэтому здесь я не буду, точнее, почти не буду пользоваться документами, не поведу повествование в духе: «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…». Я буду рассказывать о том, что вспоминается, следуя своему потоку сознания. Первым, конечно, вспоминается счастливое шагиртское детство.

Я пошёл в первый класс из Заречки. Со мной пошли мои друзья-соседи, почему-то на улице были только мальчишки: Аркашка Унытбаев, Мишка Тухватов, Женька Садиулин, Сашка Нафетдинов, Юрка Садиев. Годом раньше в школу пошли Вовка Аллояров, Витька Митроков и Валерка Шамарданов, а через год после меня – Аркашка Кайдаров и Славка Шарипов. Имя дедушек этих ребят легко распознать по их фамилиям: Аллояров, значит, внук Аллояра. Вовку до школы звали Ислямовым, но оказалось, что в сельсовете фамилию ему дали уже не по имени отца, как это раньше было принято у удмуртов, а по отцовской фамилии: Владимир Ислямович Аллояров. Вовка остался на второй год, и в восьмом классе мы с ним сидели за одной партой, в третьем ряду, перед печкой – самое тёплое и уютное место в классной комнате, самое классное, золотое время!

Нисколько не кокетничая, скажу, что только написав эти строки, я обнаружил: я ведь был единственным русским мальчиком, пошедшим в школу с нашей славной Заречной улицы! Где же Килины, Киселёвы, Макаровы, Полонянкины, Смолины? Они остались (кроме Смолиных), но жизнь сильно разбавила крутой староверский замес. В конце 1920-х, начале 30-х годов многим старожилам Заречки пришлось оставить свои дома – коллективизация и раскулачивание, очередное переселение «по распоряжению начальства» – об этом чуть позже.

И надо же: летом 1930 года в Удмурт-Шагирте случился страшный пожар. От верхнего конца улицы Заречной в Старом Шагирте до окраины Удмурт-Шагирта не более километра. Мой дед Яков Иванович рассказывал, что они в тот жаркий ветреный день заготавливали сено, поле находилось на расстоянии 1,5-2 км от Удмурт-Шагирта, на взгорке. Увидев зарево, мужики поскакали верхом на лошадях к пожару, но, когда они примчались к деревне, та уже была объята огнём.
А вот что рассказал мне со слов старожилов Виталий Даутов, замечательный художник-пейзажист, бывший житель Удмурт-Шагирта, выпускник Старо-Шагиртской школы: «При пожаре сгорели по ветру 62 дома плюс мост. В порыве гнева жильцы деревни хотели бросить в огонь двух виновных пацанов. Не нашли, те убежали в лес. Ребятам захотелось испечь яйца на краю деревни, у коровника.»

Согласно переписи 1926 года (Список населённых пунктов Уральской области. Том IX, Сарапульский округ, – 1928 г.), в Вотском Шагирте, относившимся тогда к Гожанскому сельскому совету Куединского района, было 113 хозяйств, проживало 636 человек, по национальности все вотяки. Для сравнения – в Старом Шагирте было 146 хозяйств, 717 человек, из них русских – 709, татар – 8. Последствия пожара для Удмурт-Шагирта были катастрофическими – выгорело полдеревни.


Опять в Шагирте локальное бедствие синергически наложилось на события глобального характера. В освободившиеся дома Заречки въехали удмуртские семьи. Кто-то выкупил по недорогой цене недвижимость у хозяина, а кто-то получил её от властных органов: «от сельсовета», как тогда говорили.
Когда я заканчивал первый класс, папе дали квартиру в новом совхозном доме из гипсоблоков, и мы переехали в Осиновку. Здесь лучшими моими друзьями стали одноклассники Саша Вахрушев и Володя Галектинов, а также ребята немного постарше: Виктор Килин и Виктор Асатов. Вообще, осиновская команда была большая, вместе играли в войнушку, в футбол, в чижа и в клёк, читали вслух книжки про пиратов и пионеров-героев, гоняли на велосипедах, а зимой на лыжах пацаны от шести до пятнадцати лет. Помню, когда мы были солидными шестиклассниками, за нами увязывался Лёшка Макаров, такой трогательный, добрый, беззащитный и такой маленький – ему едва исполнилось пять лет. Алексей Карпович Макаров лежит в воинском захоронении Старого Шагирта, погиб в Афганистане; его имя есть в мемориале на Аллее памяти воинов-интернационалистов в Перми.

Нет ни одного из пяти перекатов на Шагиртке, ни одного пруда и прудика между Тымбайкой и Уральским хутором, Черемиской и Подгорным, куда бы мы не забрасывали свои удочки из ивовых прутиков с репейными поплавками, с удовольствием и азартом вытаскивая мальков и иринок, а иногда даже окуньков с сорожками. Но высшее наслаждение – рыбалка на Бую. Тут уже готовились удилища из рябины или даже тонкой берёзки. В лесу и на лугах – грибы, ягоды, костры, печёнки из картошки. Собирали дикую малину в Дуброве, смородину в Ареме. А одна ягода так и называлась – «ягода». Если говорили: «Пойдём по ягоды,» - то все понимали, что речь идёт об ароматной и сочной королеве шагиртских угоров – полевой клубнике. Зимой те же угоры были отполированы нашими лыжами до зеркального блеска.
   Мальчишки, мальчишки,
   Несутся по снежным горам,
   Мальчишки, мальчишки,
   Ну как не завидовать вам!

                Под горой колхоз, на горе лесхоз, конзавод и совхоз

Очередная уникальная особенность Шагирта, отличавшая его от окружающих деревень и даже сёл, состояла в том, что здесь в советское время существовало последовательно или одновременно несколько различных хозяйствующих субъектов, об этом я уже говорил в первой части очерка. В «мирный тринадцатый год», предшествующий катаклизмам двадцатого столетия, освободившиеся от плотной опеки правительства, выкупившие свою свободу и свои земельные наделы российские крестьяне, уже крепко встали на ноги и уверенно смотрели в будущее. Не получилось, попали под ещё более сильную опеку более сильного правительства.

Креативная пролетарская власть, размахивая знаменем марксизма-ленинизма, с помощью гегемона революции относительно легко отобрала фабрики и заводы у бывших владельцев. Последовательно внедряя в жизнь учение о классовой борьбе, марксисты к концу 1920-х годов перенесли свой основной удар на деревню. Меня спросят: «Что ты имеешь против всесильно-верного учения Маркса?» Отвечу: «Ничего не имею – статистически обоснованное учение, не хуже и не лучше других экономических теорий.» Я имею против тех, кто заставил русских марксистов применить это учение для борьбы с русским крестьянством.

Сейчас российские фермеры вполне заслуженно гордятся своими хозяйствами, работающими на обеспечение страны продовольствием, обеспечивающим её продовольственную безопасность, если угодно. А тогда, сто лет назад: У тебя паровая молотилка, жнейка на конной тяге, мельница? Используешь наёмный труд, имеешь прибыль, осуществляешь расширенное воспроизводство??! Капиталист, враг трудового народа – кулак!!!

Последний термин был использован иезуитски бессовестно. Хотя какая может быть совесть, когда речь идёт о борьбе за власть: законно всё, что соответствует революционной целесообразности. Слово «кулак» было особенно понятным русскому крестьянину, потому что кулаков ненавидели. Это был человек из деревенской среды, односельчанин, который по каким-то объективным или субъективным причинам, личностным свойствам получил доступ к деньгам и стал давать их в долг, под проценты – в рост. Человек, попавший в трудную жизненную ситуацию, взявший микрозайм у кулака, попадал к нему в долговременную, порой пожизненную кабалу.

В Шагирте кулаков в исконном смысле этого слова не было. Но раскулачили всех, у кого были хотя бы мало-мальские механизированные сельскохозяйственные орудия: «Вот тебе, эксплуататор трудового народа, кирка и лопата, покажи, на что ты способен – вырой канал к Белому морю, насыпь плотину Днепрогэса, добудь уголь из шахт Кузбасса.» Отобрали всё имущество, вплоть до одежды, и переселили по «распоряжению начальства» на великие стройки индустриализации. Оставшиеся в деревне безлошадники не то что «Фордзон-Путиловец» приобрести не могли, лопаты купить было не на что. Оставалось одно: скидываться по кругу, объединяться в артели или коллективные хозяйства – колхозы. Для того, чтобы выйти из колхоза и получить паспорт для выезда из деревни, требовалось специальное разрешение правления и местных властей. Чем не новое крепостное право, отменённое 60 лет назад?

В Шагирте образовалась артель «Верный путь», о чём свидетельствует, например, справка от 20 июня 1930 года, выданная Килину Якову Ивановичу «в том, что он действительно он действительно является членом Шагиртской с/х Артели «Верный путь» Куединского района Сарапульского округа Уральской области, что и удостоверяет Предсс/хартели Маслов Секретарь П.Чепкасов». После пожара в Удмурт-Шагирте и переселения семей погорельцев в Заречку Заречная улица Старого Шагирта и Удмурт-Шагирт образовали колхоз «Горд-кизили», что означает по-русски «Красная звезда» или «Красная искра».

На левом берегу Шагиртки, видимо, в память о казённом происхождении поселения, были образованы государственные предприятия. Сначала здесь размещался Куединский лесосовхоз, сокращённо – лесхоз. В это хозяйство и был назначен бухгалтером после окончания курсов счетоводов-лесоводов Василий Семёнович Ощепков. За Василием Семёновичем из Чайковского (тогда – Фокинского) Альняша в Шагирт перебрались семьи Владимировых, Мясниковых, Петуховых и Сазоновых.

После того, как «по распоряжению начальства» в 1927 году в Шагирте разместили табун племенных лошадей-тяжеловозов арденской породы, здесь был образован Шагиртский участок 6-го Уральского государственного конного завода. Где в это время находилась головная контора 6-го ГКЗ, нам так и не удалось узнать. Ау, шагиртские краеведы! – задачка для вас. Выйти из колхоза жителям Заречки и поступить на работу в конзавод, т.е. перейти от натуральной оплаты по непредсказуемым трудодням к гарантированной государственной зарплате в рублях, конечно, можно было, добившись заключения двустороннего договора. Проживание в одном селе никаких преимуществ не давало.

6-й госконзавод находился в подчинении Уральского треста Управления конных заводов Главконупра СССР. Контора треста находилась сначала в Челябинске, потом в Свердловске. В феврале 1937 года хозяйство Куединского лесосовхоза было принято конзаводом «на основании решения СНК СССР от 15/1-1937 г.», - так написано в трудовой книжке Василия Семёновича. Наконец-то «начальство» конкретно указано. Между прочим, СНК – это Совет народных комиссаров, впоследствии Совет министров СССР – высший орган исполнительной власти Советского Союза. Говоря современным языком, произошла реорганизация двух государственных предприятий в форме присоединения.

С 1938 года Шагирт стал центральной усадьбой 6-го Уральского госконзавода. Наш конный завод пользовался заслуженной славой, в первую очередь, конечно, благодаря самоотверженному труду сотрудников, многие из которых были награждены медалями и орденами, в том числе высшей наградой страны – орденом Ленина. Различными призами отмечались и выращиваемые в хозяйстве лошади. Сведения о нескольких лучших жеребцах и кобылах  Уральского конного завода приведены в «Книге о лошади», вышедшей в 1952 году под руководством С.М. Буденного. Фотографии и данные о лошадях, выращиваемых нашими земляками, имеются и в Атласе лучших советских лошадей различных пород. Вот, например, сведения о Бурьяне: Бурьян – рыжий жеребец, родившийся в 1949 году от Блокнота и Рощи. Промеры: высота в холке - 149 см, косая длина туловища - 160 см, обхват груди - 203 см, обхват пясти - 21,5 см. Принадлежит Уральскому конному заводу Молотовской области. В Атласе указано, что Бурьян получил аттестат 1-й степени Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки 1955 года (позднее – ВДНХ СССР).

О том, что произошло с коннозаводством в 50-е годы прошлого века, в журнале ЗМ («Золотой Мустанг», журнал о лошадях, о конном спорте и не только) пишет его редактор, выпускник Тимирязевской академии Егор Мелентьев в заключительной статье цикла, посвящённого истории коневодства в России: «В сентябре 1953 года у руля большой советской империи становится Н.С.Хрущев, проводится исторический Пленум ЦК КПСС, на котором обсуждается состояние сельского хозяйства и пути его развития. …С главной трибуны были брошены судьбоносные лозунги: «Догнать и перегнать США по производству продукции сельского хозяйства!», «Долой травополье и травопольщиков. Да здравствует кукуруза!», работников коневодства Первый секретарь ЦК КПСС окрестил «кочубеевцами». Словом, лошади Хрущеву были не нужны. Огромные площади, предназначенные для пастбищ, засевались «царицей полей», у конных заводов отбирались здания для размещения в них коров, свиней или птицы, многие хозяйства просто закрывались, целые табуны передавались на баланс леспромхозов для работы на лесозаготовках, а зачастую – сразу на мясокомбинат» (ЗМ, №2, 2013 г.)

Не обошли очередные «решения начальства» и Шагирт. В апреле 1955 года Уральский трест конных заводов Главного управления конных заводов Министерства совхозов РСФСР был ликвидирован. Документы сданы в Государственный архив Свердловской области (ГАСО), в том числе, и документы 6-го конзавода (всего в Тресте было 19 хозяйств). Золотая жила для шагиртских историков! 6-й Уральский конный завод был реорганизован в другое сельскохозяйственное государственное предприятие: совхоз «Уральский». Какое это было хозяйство, говорит хотя бы тот факт, что на территории совхоза после его разукрупнения через 20 лет возникло три совхоза: «Уральский», «Красноярский» и «Каскасальский». Историю совхоза «Уральский», я думаю, многие мои читатели видели собственными глазами или слышали от родителей. Не буду её дублировать.

Возвращаясь ненадолго к истории конзавода, хочу сказать, что его сотрудники – и коренные жители Шагирта и приехавшие сюда специалисты были фанатиками своего дела, влюблёнными в лошадей. Начинали трудиться с раннего детства. Мой папа Юрий Васильевич, тогда просто Юрка Ощепков, с 9 лет возил директора конзавода: маленький кучер молодого руководителя. Потом до армии работал объездчиком лошадей. В связи с шагиртскими мальчишками конзаводских времён мне вспоминается эпизод, опять же связанный с пожаром.

Мне было 4 или 5 лет. Мы с бабушкой вышли в огород, когда за речкой Шагирткой, на Порываевской горе возникло зарево. Помню сначала белый, а потом чёрный дым. Это был первый увиденный мной, хотя бы и издалека, пожар. Стоял ясный майский день, первое число. Пацаны решили сжечь сухую траву около конзаводской конюшни… Нет-нет, дальше события шли не по Удмурт-Шагиртскому сценарию. На этот раз дело закончилось не столь плачевно, скорее пафосно, хотя пожар – всегда трагедия.

В конюшне, по случаю выходного дня, находилось в стойлах много лошадей. Кони жались к стенкам, конюхи не могли справиться с их страхом и выгнать лошадей из конюшни. Наискосок, через дорогу от конюшни, находилась новая двухэтажная Шагиртская школа. Ученики старших классов, отмечавшие Первомай на школьной линейке, без раздумий выскочили из здания школы через окна и побежали к пожару. Обмотав головы мокрыми тряпками, они вбегали в конюшню, хватали лошадей под уздцы и тянули к выходу. На разнузданных лошадей вскакивали верхом, вцеплялись в конские гривы, плотно прижимались к крупам и давали шенкелей, усиленно помогая пятками – конзаводские ребята! Лошади слушались всадников, сквозь огонь и дым мчались по проходу к открытым воротам и выскакивали наружу, к спасительной свободе. Конюшня, конечно, сгорела дотла, но близлежащие дома отстояли, все лошади были спасены.

Слава шагиртским мальчишкам!

Между созданием 6-го Уральского конезавода, периодом его расцвета и стремительной реорганизации была Война.

   Мальчишки, мальчишки,
   Вы первыми ринулись в бой,
   Мальчишки, мальчишки,
   Страну заслонили собой!


                Сороковые роковые

Моя мама вспоминает воскресный день 22 июня 1941 года. Ей шесть лет, скоро будет семь, в сентябре в школу. Папа Яша взял Нюру с собой на маёвку. На Камке собралось много народа: буфет, музыка, веселье. Вдруг со стороны Шагирта скачет всадник, как оказалось, вестовой из сельсовета. Спешился, сказал несколько слов, все замолчали, а потом бабы вдруг хором завыли…

Шоферов забрали сразу, мобилизовали вместе с полуторками: Яков Килин, Тимофей Килин, Иван Владимиров, Фёдор Новокшанов. Они прошли всю войну, вернулись живыми и почти невредимыми. Чудо. Многие не вернулись. Имена участников войны увековечены на Шагиртском мемориале в парке 35-летия Победы. Помню, как в 1980-м году наш учительский коллектив участвовал в его закладке, садили берёзки.
Как воевали шагиртские мужики и парни? Вот два примера.

Из Наградного листа Александра Фёдоровича Полонянкина (брат Вассы Фёдоровны, маминой мамы):
«Лейтенант ПОЛОНЯНКИН Александр Фёдорович будучи командиром батареи 82 м/м минометов, 220 казачьего кав.полка, 63 казачьей кав. дивизии, 5 гв.кавкорпуса в 4-х дневных боях в январе 1944 года по ликвидации вражеской группировки в районе гор.Кировограда огнём своей батареи уничтожил до батальона противника и во взаимодействии с конницей захватил 100-чел. пленных немецких солдат и офицеров. 30 января 1944 года будучи ранен продолжал командовать батареей и выбыл из строя после вторичного тяжелого ранения, в результате чего потерял ноги и левый глаз.
Достоин награждения правительственной наградой Ордена Отечественной войны I ст.»

5-й гвардейский кавалерийский корпус, в котором воевал Александр Полонянкин, входил в состав 4-го Украинского фронта. Указом Президиума Верховного Совета СССР Полонянкин А.Ф. был награждён орденом Красного Знамени.

Из Наградного листа Петра Ивановича Килина (брат Якова Ивановича):
«Бывши красноармейцем 43 сп. 16 гв. сд. Килин Петр Иванович [участвовал] в боях Отечественной войны с декабря 43 г. по июль 1944 г.
Будучи пулемётчиком в составе 43 сп. 16 гв. сд. во время боя в р-не гор. Орша, БССР 26 июля 1944 г. осколками мины был тяжело ранен в грудь и левую ногу, с повреждением седалищного нерва.
Товарищ Килин Петр Иванович представляется к правительственной награде за ранение – медали “За отвагу”»

Пётр Килин воевал на 2-м Прибалтийском фронте.


А как жил Шагирт, находившийся в глубоком тылу? Конечно, выращивал хлеб и давал лошадей фронту. Русский тяжеловоз был порой незаменим. Перевозил те же самые 82-мм минометы, батареей которых командовал мамин дядя Шура. Одна из героически-трагических страниц Великой Отечественной – эвакуация. В Шагирт не были эвакуированы предприятия, сюда приехали люди из Москвы, Ленинграда, Киева и других городов. Они ехали по железной дороге, выходили на станции Рабак и на подводах или пешими проходили 15 километров между Рабаком и Шагиртом.
Кстати, об эвакуации из Киева. У нас в семье хранится фотография дяди Савоти, младшего брата бабушки Вассы: бравый молодой человек в военной фуражке и с лейтенантскими «кубарями» на петлицах гимнастёрки. Сзади на фото надпись: 1943 год, г.Кунгур. Бабушка рассказывала, что брат Савотей учился там на артиллериста. Кунгур – Куеда, никаких вопросов. Вопрос возник, когда на замечательном сайте «Память народа» мы нашли анкету С.Ф.Полонянкина, заполненную им собственноручно. В графе «Военное образование» Саввотей Фёдорович Полонянкин (так он заполнил графу ФИО) указал: «Киевск. ТТУ», что означает: Киевское танко-техническое училище. Причём тут Кунгур? Вопрос решился просто. По запросу «Киевское ТТУ» интернетовский поисковик выдал историю училища, в которой чёрным по жёлтому написано: училище «согласно директиве Генерального штаба № 638/орг от 3 июля 1941 г. эвакуировано в г. Кунгур (УрВО)». Ещё раз поблагодарим цифровизацию и программистов сайтов, занимающихся увековечением народной памяти.

Немного продолжу историю поисков информации про дядю Савотю (для меня он – двоюродный дед, но так его называли в нашей семье), чтобы показать, насколько противоречивой бывает информация, и с какой тщательностью её надо проверять будущим шагиртским историкам. В Книге памяти Пермской области читаем:

«Полонянкин Савватей Федорович 1916, д. Шагирт Куединского р-на. Призван в 1938. Сержант, ком-р отд. Пропал без вести в июле 1944».

В перечне безвовратных потерь офицерского состава Вооружённых сил СССР в списке, поданном военкоматом Кабардинской АССР содержатся сведения:

«Техник-лейтенант ПОЛОНЯНКИН Савватий Федорович – помощник по тех.части командира батареи 1200 самоходного артиллерийского полка. Пропал без вести в 1944 г. 1912 г. рождения. Отец ПОЛОНЯНКИН Федор Кузьмич – г. Нальчик».

Два разных написания имени, две даты рождения, без сомнения, одного и того же человека. Но это ладно: две разные даты призыва, разные военкоматы и воинские звания!

Оказывается, Саввотей Федорович (будем называть его так, как он сам написал, и как его звали в семье) был призван в 1938 году на срочную службу из Шагирта, демобилизовался в начале 1941-го в звании сержанта и уехал с отцом на проживание к старшему брату Александру в Нальчик, откуда и был мобилизован в 1942 году, попав на курсы командиров в Киевское ТТУ. Этих данных нет ни в одном документе – чисто семейная история. Зато в документах есть данные о том, что 1200-й самоходный артиллерийский полк имел на вооружении установки СУ-76 и летом 1944 года освобождал Западную Украину и Молдавию. В графе «Дата рождения» Саввотей Федорович указал: 1912 год. Так что Кабардинский военкомат оказался точнее Куединского.


Только в Шагирте могут так переиначить незнакомое заграничное слово, что оно начинает отражать всю свою суть, но уже на русском языке. В Шагирте эвакуированных называли «выковыренные». Среди выковыренных были, в основном, женщины и дети, немного мужчин, не подлежащих призыву по возрасту или заболеванию. Взрослые работали по специальности или на подсобных должностях, дети ходили в школу. Моя мама вспоминает забавный случай про городского мальчика:

Учительница:
- Прочитай, Лёвушка, что здесь написано.

Лёвушка читает по буквам:
- Мэ. Я. Сэ. О.
- Молодец, Лёвушка, что получилось?
- Говядина! – громко выпаливает мальчик.

Класс покатывается в истерическом хохоте. Деревенские мальчишки и девчонки знали только одно слово, начинающееся на «гов», – и это слово отнюдь не «говермент».


После освобождения западных областей эвакуированные постепенно возвращались в родные места. Шагиртская жизнь продолжалась. Когда в мае 1942 года ушёл на фронт мой второй дед Василий Семёнович Ощепков, оставив любимую жену Лиду с шестерыми детьми в возрасте от 2 до 14 лет, Лидия Андреевна позвала на помощь младшего брата Виктора. Виктор Андреевич Никитин был на 20 лет младше своей сестры и всего на 4 года старше своего племянника Евгения. Понятно, что дядя Витя – так его называли у нас в семье – и дядя Женя крепко дружили. Когда Виктору исполнилось 18 лет, его призвали на фронт из Шагирта.


Когда дядя Витя в 2001 году последний раз (знать бы, что он последний!) приезжал в гости к дяде Жене, я услышал его удивительный рассказ про войну:
«Взяли мы Кенигсберг. Иду по улице, вдруг слышу, кто-то Шагиртские частушки наяривает. Поворачиваю за угол, смотрю – на броне сидит Васька Иванов с Черемиски и горланит под гармошку: Ты Подгорно, ты Подгорно – ШирокАя улица!...»

Было тогда шагиртским мальчишкам Ваське и Витьке по 19 лет:

   Хоть им нет двадцати пяти —
   Трудный путь им пришлось пройти.
   Это те, кто в штыки поднимался, как один,
   Те, кто брал Берлин.

А потом пришла Победа.
 
Опять семейная история. Бабушка Васса Фёдоровна вспоминала:
«Стою я утром у окна, смотрю – по улице Оганька, племянница, бежит и громко кричит:
- Обеда-а-а-ть.
Я высунулась в окно:
- Так ведь рано ещё, Огань.
- Победа, тётка Васеня! Побе-да-а-а-а!!!»

Мама с подружками побежали на берег Шагиртки за лазоревыми цветами: солдаты с фронта сейчас домой придут, их надо букетами встретить.

             ЭПИЛОГ. ШАГИРТ ВО ВСЕЛЕННОЙ

Что такое Шагирт? Как сказал один мой знакомый, старший друг, ученый-химик, мастер спортивного ориентирования про свой любимый Альняш – «точка на карте» (Николай Глухов «Точки на карте. Москва, 2007 г.»). Находится эта точка на 56 угловых градусов севернее экватора и на 55 градусов восточнее Гринвича. Но это по земным меркам. А если посмотреть из космоса? Уже с ближайшей к нам звезды – Проксима Центавра, до которой всего-то 1,3 парсека, Шагирт не различить, он меньше точки.

С другой стороны, мы размышляем о Млечном пути – нашей Галактике, о метагалактиках, квазарах, вселенной… Думаем о Шагирте. И вот парадокс: наши мысли о Вселенной ничтожны по сравнению с виртуальным образом Шагирта. Принцип дополнительности? Закон Парето?

Попробуем разрешить парадокс и накроем точкой бесконечность:

Шагирт несётся сквозь пространство,
Накручиваясь на земную ось,
И двадцать тысяч километров
Проходит он за день и ночь.

Умножьте это на полгода,
Получите совсем чуть-чуть:
Три с половиной миллиона
Составит планетарный путь.

Теперь мы вспомним орбитальный:
Земля вкруг Солнца за сто дней
Проходит триста миллионов,
Что в сотню раз его длинней.

Вращенье Солнечной системы,
Что с краю Млечного пути,
Плюс расширенье – Хаббла темы:
Решенье просто не найти.

И хорошо, что пермский Фридман
Сказал: пульсирует весь мир,
Пройдя через квазары мимо,
Мы возвращаемся в Шагирт.



АЮ
06.12.2022