Мой Донбасс

-Опять прилетело.
Женщина согнувшись присела на жесткую кровать. Осыпалась вахрушная пыль с бетонного потолка. Секунду назад разорвалась мина у первого этажа полуразрушенного дома. /  Грохот и тишина. Они не выходили трое суток из подвала. Оставалась еще вода в мутных пластмассовых канистрах. Оставалась гречка и немного муки. / И оставались еще они, наполовину разбитая
рота безголового отребья.
 И мирные жители, что остались и схоронились в подвале  убежища.
 -Это русские стреляют по нам? Синеглазый мальчуган спросил своего деда. 
-Почему русские? Эти стреляют!.
 Дед запахнул засаленную теплую молдавскую безрукавку.
 - В своих стреляют? Не унимался мальчишка./
Ночь прошла тревожно. Рядом были слышны противно-отголосые взрывы снарядов. К утру утихло./
Прибежала  девчушка из  соседней "комнаты" подвала.
-Тетя Алина зовет завтракать! / Горячая гречка без хлеба и остатки черного чая. / Еще трое суток так же. К исходу подходил запас воды./
 -Вань попробуем дойти до колонки?  Старик обратился к хромому старичку, бывшему соседу по мирному тамбуру.
Давай, когда стемнеет. Вдалеке разрывались мины, наверняка с пехотных минометов.  Идем! Солнце зашло за горизонт.
Старик в безрукавке волок 4 канистры связанные веревкой. Следом прихрамывал сосед с двумя. Нет никого. /
 Вдруг послышался от влажного асфальта лязг гусениц. Танки? Они застыли. Корпусные фары танка осветили две фигуры.
Нелепый старик что то волочащий и опершийся на правую ногу сосед. И прошла рядом колонна танков. В зияющей темноте и скудных блесках фар угадывались два триколора. Один черно сине красный и бело сине, такой же красный..