Скорый поезд моей судьбы

Ограниченный мир два шага на четыре, ветер, бьющийся по ту сторону окна поезда моей жизни, уродливый призрак старости дышит в мою согнутую спину, солнце, уходящее за горизонт, жизнь, замкнутая в кольцо, сбившееся хаотичное дыхание.
Сумеречный город, ночная тишина одиночества, дни пробегают неслышно, полупрозрачные тени, неслышно крадущиеся друг за другом, пустые взгляды, размытые лица, стертые следы на запыленной дороге моей судьбы.
Вопрос: “Что будет потом, когда я упаду, когда она проглотит меня?”
Ответ: “А кто тебе сказал, что потом что-то для тебя будет.”

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 31
Порядок перерождения таков, что обречённая пожинать плоды своих деяний душа входит в мужское семя, с которым попадает в женскую утробу, где созревает её будущее тело.
Питаясь соками матери, плод растет день ото дня, лишённый свободы движений заключён он в утробе точно птица в клетке.

Смерть — фундаментальный закон бытия, не имеющий порядка, жизнь — дорога, по которой мы идем к смерти.
Она может быть длинной или короткой, широкой или узкой, прямой или петляющей, словно серпантин.
Томится в стволе патрон, в кулаке зажата ампула с ядом, песочные часы моей жизни встают, судьба подталкивает меня к месту исполнения приговора.
У смерти свои собственные часы, своё собственное время, свои собственные планы, не совпадающие с моими и прямо сейчас, где-то совсем рядом ничего не подозревая дышит, чувствует, ждет, мечтает, думает о встрече с женщиной, надеется, просчитывает свои перспективы на завтрашний день её очередная жертва.
Ненарушимое равенство и солидарность всех прав и возможностей на тихом городском кладбище, все самые важные проблемы резко превращаются в пыль, тлен и шелуху, которые разлетаются на ветру времени.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 20, стих 21
Всевышний присутствует в окружающем мире как время.
В облике времени Он беспристрастен.
Время - не враг и не друг никому.
Каждый, кто попал в сети времени, обречен пожинать плоды своих собственных поступков, порою сладкие, порою горькие.
Подобно пылинкам, увлекаемым воздухом, мы несемся во времени, радуясь и печалясь проходящему.
В виде времени Всевышний являет миру высшую справедливость.
Награждая нас плодами нашей деятельности, одному Он дарует жизнь долгую, другому — краткую.
Сам же Он не пожинает плодов Своих деяний, ибо над Ним нет судьи.
Согласно нашим поступкам Он творит для нас обстоятельства, но Сам не зависит от них.

Цвет юности на лице умирает, сегодня я нуждаюсь в вещах, сопровождающих меня в моей грусти, таких как дождь, печаль, сомнения, тоска, лестница из четырех ступеней.
Тот, кого вы принимаете за меня: имя, положение, возраст, национальность, место проживания, цвет кожи, интеллект, образование, внешние характеристики - некая поверхностная форма, вещественная оболочка, временная фаза моего нынешнего существования, с которой вы меня отождествляете.
Я сижу в скоростном поезде моей жизни, начало пути, родильный дом, нежные руки моей мамы, теплое сладкое молоко, струящееся из её груди.
Смотрю в окно, тающий снег превращается в юную звонкую весну, одни разноцветные пейзажи быстро мелькают, исчезают, растворяются во времени, проявляются другие.
Ветер перемен бьется в стекло, бросая острые стрелы моих слов, поступков, мыслей, импульсов, неисполненных желаний в моё лицо.
Бегу по волшебной стране своего детства не касаясь земли, разбрызгиваю по всем сторонам света солнечные лучики счастья.
Слепящее солнце, улыбающиеся звёзды, яркие краски, веселая радуга, теплые мутные лужи, свежая охапка растроганного неба, отражение моего лица в окне движущегося поезда, невинный и безмятежный мир детства.
В мои глаза смотрит лукавое счастье, из-за рваных облаков пробиваются украдкой позолоченные лучики весеннего солнца, тонкие длинноногие стебельки полевых цветов раскачиваются на ветру, весна моей жизни касается меня своими нежными зелеными руками.
Юность, беспечность, праздность, свобода, беззаботность, мой друг теплый ветер ласково перебирает струнами моего сердца, наигрывая весенние мелодии любви.
Я живу так, как будто обладаю секретом бессмертия, словно смерти для меня вообще не существует: развлечения, авантюризм, праздное времяпрепровождение, нескончаемая вереница любовных романов.
Тускнеет молодости свет, прагматичный и расчётливый голос рассудка, на смену песочнице, мячу, велосипеду, верным друзьям приходят большие разноцветные игрушки для взрослых: дорогие машины, доступные женщины, деньги, имущество, банковские кредиты, новые модифицированные условия счастья.
Я начинаю рассчитывать, вычислять, подстраиваться, прогнозировать, кооперироваться, беспокоиться о будущем, успевая позабыть о том, как быть беспечным и счастливым.
А поезд идет всё дальше и дальше по извилистой дороге моей судьбы, солнце смотрит на меня янтарно-золотистыми глазами, капли теплого дождя, падающие из вечности, зеленая трава настойчиво пробивает размытый ковер прошлогоднего снега, весёлый смеющийся трепет весны.
Полустанки, перекрестки, пересадки, перроны, вокзалы, остановки, внешние декорации быстро меняются подобно юной, звонкой, трепещущей весне, что плавно переходит в сладкое, пьяное и надменное лето.
Время потонуло в тишине, душные звёздные ночи, шелковые туманы, стелящиеся над теплой рекой, густые ресницы полевых цветов, крикливые беспокойные чайки, летающие над водой, ласточки, парящие в голубоглазых небесах.
Кружится жизнь, переливается узорами, красками, оттенками, цветами, нет конца у упоительной песни моего сердца, мелодии ветра мягко сплетаются с танцами капель летнего дождя и незаметно уходят в неизвестность, оставляя дождь, небо, солнце и мою жизнь наедине.
Затем наступает приятная, ласковая осень, завернутая в покрывало многоцветия, по земле мчатся сиреневые тени величественных облаков, кружащий голову золотистый хоровод опадающих листьев.
Из растрепанных карманов осени на землю сыплются разноцветные танцующие листопады.
Рыжая, смешная девочка-осень, она радостно бежит по лужам босиком, хватает руками вальсирующие на ветру листья, собирает их в разноцветные венки, фейерверки и серпантины, ловит обветренными губами капельки ещё тёплого дождя.
Холстом для неё становится весь мир, любопытный ветер весело играет с пожелтевшею листвой, ничем не потревоженные облака, гордо плывущие в бездонной синеве, ощущение свободы, томления сердца, крики улетающих птиц, желания любить и быть любимым.
Мир для меня словно полотно художника, что растворил повсюду палитру из пьянящих благоухающих акварельных красок.
Чудесная пора, я радуюсь жизни, я ещё достаточно молод, успешен, влюблен, очарован красотой женщины, удовлетворен своим финансовым положением, мне в жизни более чем повезло.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает всё.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.

Счастье презрительно кивнуло мне, безразлично улыбнулось и зашагало в противоположную сторону.
Легкий дождь осенней грусти, ночь, растворяющая в себе стыдливость и строгость дня, тонкая линия горизонта где-то между обречённо ушедшим "вчера" и ненадёжно будущим "завтра".
Непобедимое время, юный друг мой, ты не представляешь, как быстро пробежала жизнь, осень, как и старость, подкрались врасплох, тихо и незаметно, чувства утратили юношескую живость, длинные серые дни, густые свинцовые туманы, тихий шёпот шелестящей листвы.
Далее с каждым прожитым днем становится всё холоднее, печальная желтоглазая незнакомка, прикрывшая бледные губы веером оголённых ветвей, скрипучие надрывные стоны ветра, солнце всё реже и реже появляется за моим окном.
Затягиваются липкие туманы, ночные заморозки, опадающие листья, унылые пейзажи, плачущие птицы, увядающие цветы, холодный бездомный ветер, плутающий между обнаженными ветвями деревьев, грустные песни уходящей осени, взял бы и улетел в неведомое, но крылья сломаны и некуда мне лететь.

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Глупцы всеми способами пытаются продлить жизнь плоти, не понимая, что она источник их страданий, что душа обретает плоть за порочное стремление стяжать.
Тело, какими бы достоинствами оно не обладало, не награда за добродетели, но кара за прегрешения.
Сыны мои, покуда вы не обратитесь к своей истинной сути, вы будите испытывать тревоги и страх потерять накопленное.
Кто трудится из корыстных соображений, хотя бы и во благо ближних, тот вынужден рождаться снова и снова в мире, где владычествует смерть.
Кто трудится не ради Господа Бога, тому не видать света свободы!

Постепенно палитра цветов, оттенков и красок безнадежно бледнеет и размывается, очаровательные созвучия желтоглазой осени тщетно прячут под собой выступающую замерзшую пустоту.
Рассеянный свет, струящийся сквозь кроны оголённых деревьев, шуршание опавшей листвы под ногами, сиплый простуженный ветер наигрывает грустную мелодию зимы, обиженно скулящая метель, снега, морозы, вьюги, холода, замерзшие реки, пересохшие ручьи на пути следования моего поезда.
Глаза, спрятанные в тенях и призраках уходящей ночи, поникший замерзший цветок у обочины судьбы, это я.
Первый снег, мягко прикрывающий наготу серо-коричневых полей, птицы перестали радостно петь в моём тоскующем сердце, я наблюдаю ненавистную старость, что незаметно, словно вор, подкрадывается ко мне со спины.
За ней её лучшие друзья и сослуживцы по департаменту смерти: слабость, бессонница, хронические болезни, неизбежность, безысходность, деформация костей, безнадежность, депрессии, страх.
С каждым прожитым днем всё темнее, давящая пустота, расклад крапленых карт, именуемых судьбой, как сложно устоять на ногах, когда весь огромный, звенящий, движущийся мир перешагивает через тебя и радостно бежит дальше, а ты остаешься один на замерзшем перроне своей порванной и заштопанной судьбы.
Что же мне делать, как остановить вращающиеся лопасти неодолимого колеса времени?
Я на прицеле, словно плененная истерзанная птица, нещадно бьющаяся в клетке своей проигранной судьбы, смерть следит за мной каждый миг, каждый час, безопасных мест нет, бежать некуда, я обречен.
Для неё все одинаково неважны: убийцы и жертвы, грешники и праведники, малые и старики, патриоты и оппозиционеры, гиганты мысли и наивные беспечные глупцы вроде меня.
Все с самого рождения находятся под её оптическим прицелом, даже не подозревая, что идет постоянная, непримиримая война между жизнью и смертью.
Сегодня радостно в одну дверь вошел, завтра в другую тебя вынесли, вот и вся жизнь.
Смерть не берёт пленных и всегда побеждает жизнь, я, напуганный своим нынешним положением, непроизвольно задаю себе один и тот же вопрос — есть ли что-нибудь для меня по ту сторону реки беспощадной смерти?

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 18.
Чудно, зная о скоротечности зримого бытия смертный уповает на счастье в призрачном мире.
Смерть забирает его родных и близких, но человек надеется, что его дверь она обойдет стороною.

Золотая художница-осень разрисовала леса яркими, сочными цветами, щедро усыпала холодную землю разноцветным ковром из одиноких пожелтевших листьев.
Тихий шелест прожитых дней, время смывает мои расплывчатые следы с дороги жизни, размытый счастья след, перелетных птиц неровный клин, робкие лучи осеннего солнца раскрашивают намокшую листву в яркие пестрые тона, палитра волшебной расплескавшейся акварели.
В усталом сердце осенние дожди, жизнь как подступивший к горлу крик, как шальная пуля в голову, как ампула с ядом, как в спину нож.
Замкнутая в кольцо, обглоданная, обветренная, обтрепанная комната с задернутыми шторами, сквозь которые не просачивается солнечный свет.
Годы, превращающиеся в мгновения, они бегут, рвутся, струятся по скоростным, упругим магистралям реки времени и исчезают в океане вечного забвения.
Осыпающиеся сквозь пальцы песчинки прожитых дней, безразличная вечность с закрытыми глазами, жизнь, разорванная на тысячу маленьких кусочков, обломков, осколков, тонущих островков, похожая на пунктир.

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Плоть ненасытна, потворствуя телесным желаниям человек становится рабом своего тела.
Безумен тот, для которого плотские удовольствия смысл жизни.
Словно одержимый он бросается в омут суетных забот и ради плотских удовольствий идет на многие злодеяния.
Глупцы всеми способами пытаются продлить жизнь плоти, не понимая, что она источник их страданий, что душа обретает плоть за порочное стремление обладать.
Тело, какими достоинствами оно бы не обладало, не награда за добродетели, но кара за прегрешения.
Тело умирает каждое мгновение, потому доставлять удовольствие телу, всё одно, что ублажать мертвеца.
Смерть: «Удачно сошлись звёзды, хороший день для нашей встречи, следуй за мной».
Смерть освобождает меня от попыток быть счастливым, заботливые, отзывчивые, участливые липы и ивы отбрасывают тихую прохладную тень на мою могилу.