Продолжение начатого, но незаконченного романа

2. После знакомства
      В квартире всё блестело.  Соседка по подъезду Надежда в его отсутствии привела в порядок его холостяцкую берлогу. На кухне ещё не остыл приготовленный  ею ужин. Каждый раз после её посещения он, подняв глаза к небу,  благодарил бога (хотя в бога он не верил) за то, что нашлась женщина, согласившаяся за умеренную плату, помогать ему с бытом, а иногда и приготовить что-нибудь вкусное, когда он ждал гостей.
      Всё,  что он намечал сделать в этот день, он сделал. Вечер был свободен. Приготовив  себе чашку  чая, он включил приёмник и, усевшись  в кресло, отдался воспоминаниям о новом знакомстве.
      В отличие от его контактов с женщинами последних лет,  знакомство с Марией было необычным. Инициатором подобных знакомств  всегда выступал он сам, а  сегодня всё было наоборот. И то ли от того, что она сразу понравилась ему внешне, то ли из-за какой-то настойчивой мягкости её побуждения к знакомству, он без сопротивления пошел на контакт. Эта же настойчивая мягкость заставила его раскрыться перед ней, чуть приподняв завесу болевых точек его внутреннего мира. Сейчас он об этом пожалел. Не стоило ;плакаться перед почти незнакомой женщиной, это было не по-мужски.
      По радио пел Александр Малинин:  ”Берега  берега, берег этот  и тот…”, и в его памяти вдруг всплыл давно забытый эпизод из его молодости. Включилась вдруг эта непостоянная подруга надвигающейся старости – память, то просыпающаяся не вовремя, то также не вовремя растворяющаяся в толпе неожиданно возникших мыслей. Там в том далёком летнем Крыму активную роль тоже играла женщина.
Он никогда не сомневался в том, что берега  счастья  есть у каждого:  у одних –  их несколько, у других – один и большой, а у третьих – совсем малюсенький. И все они, чаще всего, очерчены   молодостью, когда чувства и эмоции мало подчиняются  разуму, а проза жизни еще не купировала  ”души прекрасные порывы”. Вот и у него вдруг всплыл в памяти даже не берег, а маленький островок счастья, почти замытый рекой жизни.
      Четверо молодых людей совершают маленький поход от Биостанции до Коктебеля. Где-то внизу качается  море,  а над ними дремлет  бездонное небо с задумчивыми облаками. И между двумя этими   стихиями “зависли” они  в окружении  природных скульптур Кара-Дага. Болтают, шутят, рассказывают разные истории, тестируют на неординарность мышления, благо, что среди них есть специалист – психолог. Уже потом он жалел, что не спросил у неё (специалиста звали Таней), что же  случилось с ним всего через два часа после этого путешествия.

      За день до этого стройная девушка в белых шортах и белой блузке  настойчиво и чуть капризно уговорила его сопровождать их с подружкой Таней в прогулке по Карадагу.  Он долго не соглашался: так не хотелось прерывать ставшее уже привычным время препровождения на пляже с картами, купанием и другими обычными для этого места развлеченьями. В конце концов, он сдался. И теперь, по прошествии многих лет его окутала волна ностальгии по тем нескольким часам одурманивающей влюбленности в девушку в белых шортах и белой блузке, влюбленности, которой из-за его тогдашнего упрямства могло бы и не быть.
Что послужило толчком к тому взрыву чувств?  Взгляды, случайные касания рук, отдельные фразы – он не помнил, но, только спустившись в Коктебель,  они договорились встретиться  вновь через два часа на набережной. Был теплый мягкий вечер, и были они – немного уставшие, но жаждущие продолжения общения без посторонних, только вдвоём. Сейчас, когда река жизни оставила далеко позади тот островок, а детали его размылись, память сохранила лишь отдельные моменты этого мига счастья, по детски неконтролируемого разумом и воспринимаемого, как само собой разумеющееся, как то, что должно быть всегда.
      Были розы, которые он срывал в чужих палисадниках  и дарил ей.  Были очереди легких поцелуев, которыми он осыпал её лицо. Было тепло её рук, которые он не отпускал, боясь  в уже наступающих сумерках потерять это неожиданное счастье. Не было зова тела и жажды физического обладания. Были  только жажда общения, возможность смотреть на неё, держать её руки, слышать ее голос. Через несколько часов она уехала в Москву и увезла с собой этот безумный день.
Утром опьяненье прошло, снова начались пляжные будни, белое вино из бочек на набережной, вечерние танцы, и всё, что сопровождает молодого отпускника на отдыхе в Крыму, а встреча с девушкой в белых шортах и белой блузке осталась в памяти, как волшебный сон, какой хоть раз в жизни посещает каждого из нас.
По приезде в Москву он встретился с ней, но волшебства того  крымского дня не повторилось – была какая-то сдержанность  с его и её стороны и затаённое  ожидание продолжения того крымского чуда. Но, увы – осталась только дружба, чуть окрашенная обидным сожалением, что это всего лишь  дружба.
      По радио давно уже звучала другая музыка, а он  всё еще сидел с закрытыми глазами, погруженный в воспоминания о своём  размытым временем береге счастья. Наконец он открыл глаза и вернулся в реальность. Сегодняшняя знакомая не была той девушкой в белых шортах и блузке, а к новому берегу счастья,  как ему казалось, лодка его жизни уже никогда не причалит.
      ; А не пора ли перестать думать о счастье?  ;  Ещё несколько часов назад там в кафе он думал о том, как и чем заполнить свою нынешнюю никчемную жизнь. И вот после встречи с женщиной в голову полезли мысли о счастье.  ;   Может я, старый дурак, ищу, сам не зная чего, а этот осенний день дарит мне простой и ясный ответ: заполни остаток своей жизни женщиной, которой ты будешь нужен. Может быть, в этом и есть цель и счастье: быть кому-то  нужным без усилий и с детской радостью с твоей стороны.
      Однако, с чего он решил, что Марии нужен вышедший на последнюю прямую жизни старик? Да, она хотела познакомиться с заинтересовавшим её в парке мужиком с фотоаппаратом. Познакомилась, узнала, всё, что её интересовало и  ;  прощай, а обмен телефонами  ;  не что иное, как интеллигентное, ни к чему не обязывающее действо, позволяющее культурно разбежаться.
Но Мария его зацепила, и ему хотелось, чтобы знакомство продолжалось, чтобы завтра или в ближайшие дни раздался телефонный звонок  и ещё не очень узнаваемый по тембру, но мягкий по интонациям голос произнёс: ;Егор, здравствуйте. Вы меня ещё помните?;  Сам он решил не звонить: стоит ли ставить Марию в неловкое положение при отсутствии у неё желания продолжать знакомство. Он снова вспомнил её улыбку у входа  в метро и улыбнулся, как бы ей в ответ. Уверенность в том, что она обязательно позвонит, почему-то окрепла в нём. Надолго ли?

      3. Два дня спустя.

      Она позвонила через два дня после их первой встречи. В трубке он услышал уже знакомый голос:
- Егор, здравствуйте. Это я Мария. Вы меня ещё не забыли?  Голос звучал уверенно. Заданный вопрос был скорее не проверкой его желания продолжить знакомство, а скорее приглашением к разговору.
- Нет, Мария не забыл. Здравствуйте.  Две эти короткие фразы он произнёс быстро и уверенно.
- Егор, я сегодня была в парке и надеялась встретить вас там. Знаете, работая в клинике, мне приходиться общаться с большим количеством людей: больных, врачей, посетителей. К концу дежурства устаёшь от разноголосицы поручений, капризов больных, дотошных вопросов посетителей и хочется уединения. Порой думаю: утром пойду в осенний парк, поброжу в одиночестве по золоту осенних листьев и сниму с себя напряжение прошедшего рабочего дня. Но вот прихожу в парк, и вдруг накатывает волна неуютного одиночества и снова хочется общения.
     Мне очень понравилось время, проведенное с вами. Поэтому и возникло  желание встретить вас сегодня в парке. Извините Егор за навязчивость  ;   мне сейчас немного стыдно за свою беспардонность в желании продолжить наше знакомство.
- Не бичуйте себя, Мари. Я очень рад услышать ваш голос и жалею, что мы с вами как-то разминулись сегодня в парке. У меня там тоже был прокол, если считать проколом наши прогулки по разным аллеям. Я сегодня мог сделать очень красивый, а точнее  ;   очень эмоциональный снимок, но по собственному недомыслию не сделал.
Сегодня на одной из лавочек парка, Мари, сидела симпатичная девушка с большим  красным персиком в руке. Её лицо в облаке тёмных волос так гармонично сочеталось с персиком, что захотелось её сфотографировать. В глазах девушки я как будто бы читал согласие, но услышал неуверенное "нет", а уговоры натолкнулись на категоричное "НЕТ" её подруги, сидевшей рядом с девушкой. Уже потом я понял свою сшибку: надо было предлагать съёмку обеим подругам. Тогда бы, не вызывая ревность подруги, я бы снял девушки с персиком.
     Позже я вспомнил, про серовскую девушку с персиком. Не знаю, чья девушка с персиком была бы лучше: моя  или Валентина Серова, но, и в этом я абсолютно уверен, моя девушка была бы, одним из лучших моих портретов.
- Напрасно вы расстраиваетесь, Егор. Ведь этот нереализованный портрет в реальности мог получиться не таким, каким вы его мысленно представляли. Вспомните, сколько у вас было таких осечек: ожидали шедевр, а получалась пустышка.
- Ладно, Мари, забудем мою девочку с персиком.  Кстати, как вы относитесь к изобразительному искусству, любите ли посещать музеи? Это не праздный вопрос. Меня в последнее время тянет в Музей изобразительного искусства им. Пушкина. Не составите мне компанию? Я не большой ценитель искусства, но в тихих залах музея я как-то неосознанно приобщаюсь к жизни давно ушедших людей с их проблемами, радостями, печалями, и через эти замершие навеки лица и сюжеты вдруг понимаешь, что твои собственные чувства и переживания,  отнюдь не оригинальны. Все они  ;  данность любой человеческой жизни, а оригинальность их  лишь в силе их проявления, а порой, и в полном отсутствии некоторых из них. И это понимание неоригинальности собственных чувств и переживаний примиряет тебя с жизнью, делает мудрее.  Извините, Мари, я немного увлекся. Ну так как, идём в музей?
- Интересно, Егор,  ваше восприятие музея, да и предложение мне нравится. Но есть одно маленькое но: я люблю ходить по музеям одна. Мне кажется, только так  при восприятии произведений искусства можно отключить разум и подчиниться своему внутреннему голосу и его подсказкам, что здесь моё, а что – нет. Поэтому давайте встретимся в кафе музея после того, как мы побродим по его залам. Там и поделимся своими  впечатлениями. Как вам такое предложение?
Он согласился. Договорившись о дне и времени встречи в музеи, они еще несколько минут пообщались и распрощались. Положив трубку, он задумался: а играли ли посещения музеев какую-то серьёзную роль в его жизни?
Посещать их он начал рано, благо, что в те далекие времена его отрочества родители отпускали своих чад на улицу в свободное плавание, не очень беспокоясь за них. По крайней мере, так было в том рабочем районе, где он жил до двадцати лет. Что влекло его тогда в исторический музей или в Третьяковскую галерею? Конечно же – любопытство. А что там, чего я ещё не видел? И это действительно было любопытством, а не любознательностью. Последнее нуждалось не только в зрительном восприятии экспонатов  музеев, но и в их ;расшифровке; с помощью экскурсовода или с помощью книг или расспросов знающих людей. В его же памяти всплывало лишь то, что поразило эмоционально его детское восприятие.
      Он до сих пор помнил "Явление Христа народу" Александра Иванова за громадные размеры картины и "Голгофу" Николая Ге, за искаженное страданиями лицо Иисуса Христа, хотя увидел он эти картины почти 60 лет назад.
Он с улыбкой вспомнил, как шушукались они  десятилетние мальчишки, когда у входа в Останкинский дворец графа Шереметьева увидели обнаженного бога Аполлона. Для них, оберегающих от посторонних глаз свои интимные части тела, этот, выражаясь по-современному,  стриптиз лучезарного бога света как эмоциональный всплеск отпечатался в памяти и теперь, через много десятилетий согревает и делает его снова тем десятилетним мальчишкой, смотрящим на мир широко раскрытыми глазами.
     Во взрослые годы опять же любопытство заставляло его выстаивать длинные и долгие очереди в музей Пушкина, чтобы на несколько минут заглянуть в глаза Моны Лизы или приобщиться к сакральным таинствам древнего Египта через созерцание хранящей какую-то тайну маски Тутанхамона и тускло поблескивающих и отдающих в красноту золотых украшений  фараона в сочетании с непоблекшей за истекшие тысячелетия голубой смальтой.