Научи меня прощать. Глава 171

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2022/11/30/1841

Судорожно поднеся к горлу руку, Соня остановила желающий вырваться наружу нервный всхлип и, пошатываясь, на негнущихся ногах, вышла в прихожую.

Увидев мужа, живого и невредимого, она мысленно перекрестилась, шумно выдохнула, почувствовав, как мелкая, противная нервная дрожь постепенно отступает. Потом, уставившись на Семёна воспаленными от слёз глазами, произнесла:

- Где ты был?!

Мужчина поднял на неё мутные, какие-то диковатые, глаза. Однако, спиртным от мужчины не пахло.

- Соня, я всё расскажу, хорошо? Только чуть позже. Главное, что я сейчас дома, верно? Я попал в серьёзную переделку, у меня очень сильно болит голова, до тошноты. Можно мне таблетку?

Соня, которая всю ночь провела в панических мыслях и терзаниях, кинулась на грудь мужу, она больше не могла сдерживаться и глухо разрыдалась снова.

Думать о сыне уже не было сил, хорошо, что в таком возрасте, в котором пребывал Павлик, утренний сон настолько крепок, что «из пушки не добудиться».

- Найдёшь мне что-нибудь от головной боли? – повторил просьбу Семён, и тут Соня заметила, что ему действительно плохо.

Его лицо было очень бледным, под глазами залегли темные круги, а сами глаза были воспаленными и красными, словно муж был болен каким-то жутким гриппом.

С трудом Семён стянул с себя куртку и положил её прямо на пол.

- Боже мой, как же ты доехал до дома в таком виде? Что случилось? – ужаснулась Соня и захлопотала вокруг.

- Всё потом, Сонечка, пожалуйста, меня мутит…

- Ты в состоянии идти в душ? – она уже стягивала с мужа мятую рубашку.

- Думаю, да… Только воду сделай чуть тёплой, хорошо?

Кое-как стащив с себя оставшуюся одежду, мужчина с трудом забрался в ванну и встал под душ.

От теплых струй воды, ударивших прямо  затылок, стало немного легче.
Предусмотрительная Соня не стала закрывать в ванную комнату дверь, просто стояла и смотрела, как Семён, набирая воду в широкие ладони, собранные в горсть, выплескивает её себе в лицо, закрыв глаза, слегка покачиваясь.

Она подала мужу чистое полотенце, но тот даже не стал вытираться. Он просто вылез из ванны и обмотал полотенце вокруг бедёр. Глаза его были полузакрыты.

- Дай, пожалуйста, руку, - попросил он.

Когда Соня протянула свою ладонь, Семён навалился на неё почти всей своей тяжестью.

- Извини, - пробормотал он, - мне, правда, плохо. Помоги мне добраться до кровати…

- Конечно…

Соня повела мужа в спальню.

Уложив Семёна на кровать, она укрыла его одеялом, чувствуя, что мужчину бьёт мелкая дрожь, словно от озноба, хотя температуры у него не было. Соня могла это определить сразу, как любой человек, у которого есть дети: стоило только коснуться  кожи тыльной стороной ладони.

- Выпьешь обезболивающее? – Соня уже не плакала. Погрузившись в заботы о внезапно заболевшем муже, она уже забыло про слёзы, хотя о том, что Семён впервые за много лет не ночевал дома, забыть не могла.

Но что может сказать ей сейчас муж, когда он в таком состоянии? Она обязательно поговорит с ним, но не сейчас.

Соня принесла Семёну стакан воды и таблетку.

Тот, с трудом приподнявшись, кинул белую «шайбочку» в рот, выпил сразу полстакана воды. Снова рухнул на подушку, нашёл руку жены, сжал её.

Видя, как вдруг позеленело его лицо, Соня опрометью бросилась в ванную комнату за тазом.

Она успела вовремя – Семёна вывернуло почти сразу, она едва изловчилась сунуть ему таз под нос.

Потом он уснул, но спал беспокойно, метался во сне, шарил рукой по кровати, что-то говорил, словно вел с кем-то яростный, жаркий спор.
Убрав в комнате, Соня вышла в коридор. Осторожно заглянула в комнату  к сыну.

Было около семи часов утра, скоро нужно будет собирать его в школу – занятия начинались в восемь тридцать.

В половине восьмого она разбудила Павлика.

- А папа уже уехал? – привычно спросил тот, направляясь в ванну.

- Нет, Паша, папа немного приболел. Он вчера поздно вернулся, а сегодня остался дома, мне кажется, что у него температура.

- Эх… Я зайду к нему?

- Не стоит, - Соня погладила сына по голове, - он выпил лекарство и крепко спит. Думаю, что к тому времени, когда ты вернёшься из школы, он уже проснётся.

- Хорошо, - Павлик кивнул, - я помню, что болеть – это очень неприятно и иногда совсем не хочется, чтобы тебя трогали.

- Вот и умница. Беги умываться, потом завтракать и -  в школу!

- Разве ты со мной не пойдёшь? – удивился Павлик, -  мы ведь обычно всегда вдвоём из дома выходим?

Соня покачала головой.

- Я сегодня не пойду на работу, сынуля, попрошу отгул. Наш папа настолько редко болеет, что это можно считать чрезвычайным происшествием.

Павлик улыбнулся.

- Тогда за папу я спокоен.

Вскоре он уже доедал бутерброд с сыром, приготовленный матерью. Допив сладкий чай, поставил пустую кружку из-под чая в раковину, принялся одеваться.

Когда сын ушел, Соня кинулась к телефону.

- Марина Сергеевна? Доброе утро, это Соня. Я хотела попросить отгул на один день, это можно? Нет-нет, ничего серьёзного, просто заболел муж, мне нужно немного побыть с ним. Да, конечно, я помню, примерка назначена на завтра, я всё успею. Хорошо! Спасибо большое!

Решив проблему  с выходом на работу, Соня заглянула в спальню, где спал муж.
Дыхание его уже было ровным, лицо слегка порозовело, дрожь прекратилась, а руки стали тёплыми.

Слава Богу! Соня обрадовано улыбнулась. Но что же с ним случилось? Почему он приехал домой только утром, да ещё в таком виде?

Соня зашла в ванну, посмотрела на одежду мужу, которая так и осталась лежать кучей на полу. Подняла рубашку, осмотрела.

Рубашка была сильно измятой, да и брюки выглядели не лучшим образом. Машинально Соня сунула руку в карман брюк.

Нащупав хрустящий квадратик, вытащила, не глядя. Взглянув на предмет, который лежал на ладони, вздрогнула, бросила его на пол.

Сердце зашлось бешеным стуком.

Не может этого быть! Просто не может! Разумеется, Соня узнала знакомую обертку. В тумбочке, стоявшей у кровати в их спальне, лежали точно такие же квадратики, хотя она уже подумывала о втором ребёнке. Только зачем Семёну носить это в кармане?!

Соня похолодела от догадки, которая закралась в мысли. Ей захотелось сейчас же, немедленно, отправиться обратно в спальню, растолкать спящего мужа и устроить ему допрос, желательно – с пристрастием. Однако, вспомнив жалкий, нездоровый вид Семёна, она решила сначала дать ему выспаться. Но потом она точно узнает, что происходит!

В конце концов, нервная, бессонная ночь, проведенная на успокоительных, дала о себе знать.  Соня заснула, свернувшись клубочком, на второй половине кровати.

***

Она сидела рядом с мужем, опустив голову и еле сдерживаясь, чтобы снова не разрыдаться. Злополучный квадратик фольги лежал на самом краешке тумбочки, Соня поглядывала на него, как на нечто омерзительное, обычно так смотрят на страшное насекомое, скорпиона или паука.

Соня была измучена, изнурена, морально и физически. Она забылась сном всего на пару часов: утомленный стрессом организм требовал восстановить хоть немного сил.

Семён всё ещё спал, но уже ворочался во сне, значит, скоро можно будет узнать, как он, а главное - начать задавать вопросы. Неведение давило, словно большая каменная плита.

Пока он спал, Соня чего только не передумала.

Как уже было ночью, в голову лез всякий бред. Разница была в том, что тогда она боялась за жизнь мужа, а теперь уже боялась за их семью. Зачем женатому человеку носить с собой «это» в кармане? Она снова покосилась на тумбочку.

К сожалению, вывод напрашивался совсем неутешительный: если Семён взял пакетик с собой, значит, точно намеревался им воспользоваться. И точно не в постели  с женой, а где-то ещё.

Оставался один единственный извечный вопрос: почему? Ведь у них всё хорошо. В том числе и в постели, с этим никогда не возникало проблем. Для чего её мужу развлекаться на стороне? Что ему не хватает?

Когда Семён проснулся, Соня сидела на краю кровати в той же самой позе, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

Мужчина открыл глаза и ощутил во рту неприятный привкус. Хотелось пить.

- Соня…

Она повернула к нему голову.

Семён поразился, как изменилось её лицо за какие-то несколько часов. Обычно со здоровым румянцем на щеках, улыбающаяся, с лучистыми глазами, сейчас Соня выглядела донельзя измученной: бледная, не выспавшаяся, ещё не отошедшая от недавних слёз.

- Соня, прости меня…

Она не ответила, только посмотрела на него погасшим взглядом.

- Что это? – задала она первый вопрос.

- Ты о чём? – не понял Семён, приподнимаясь на подушке. Снова слегка замутило, но он знал, что это уже от голода, он слишком долго ничего не ел.

- Об этом предмете, который лежит на тумбочке.

Голос жены пугал. Он был тихим и… каким-то безразличным. Словно Соня уже всё решила и сделала выводы.

Семён перевёл взгляд на тумбочку.

- Презерватив, - ответил он осторожно. – Но в чем дело? Они ведь в тумбочке всегда лежат, ты сама знаешь. Наверное, один просто упал на пол. Где ты его нашла?

- Хороший вопрос. – Соня помедлила, но её голос и движения не изменились.

Привыкнув к вспышкам Сониного гнева за столько лет, Семён по-настоящему испугался.

Лучше бы она на него накричала. Лучше бы  побежала на кухню за скалкой, что ли, хотя это и выглядело бы, как сцена из заезженного анекдота. Лишь бы не видеть этих потухших глаз и не слышать спокойного, ровного голоса.

- Соня, я виноват… - начал Семён, но осёкся.

- Да, ты виноват, – Соня кивнула, – ты не пришёл домой ночевать, не позвонил мне, не предупредил, значит, у тебя точно были дела важнее, правда?

Семён помедлил, собираясь с духом.

- Я нашла это, - Соня кивнула в сторону тумбочки, -  в кармане твоих брюк. Кстати, не хочешь объяснить мне, отчего твоя одежда в таком виде? Твою рубашку жевали, что ли? Или всё гораздо прозаичнее?

Семён привстал со своего места, сев в кровати. Он вздохнул и начал говорить, стараясь, чтобы его слова звучали убедительнее. Получалось плохо.

- Соня, я понимаю, как всё это выглядит, но, поверь мне, пожалуйста, я действительно ни в чем не виноват. Вернее, виноват, конечно, но только в том, что не повёз Злату сразу в травмпункт…

Соня ошарашено уставилась на мужа, решив, что она сейчас ослышалась.

- Кого? Злату?! При чем тут она?

Семён прикрыл глаза. Будь, что будет! Придётся рассказать всё.

- Понимаешь… Я был в школе, написал заявление по поводу Павлика, собирался уже ехать домой, потому что быстрее закончил дела. Злата вышла из школы вместе со мной и на крыльце подвернула ногу. Она так сильно хромала, что я подумал, что стоит хотя бы довезти её до дома, тем более, что она меня ни о чем не просила…

- Но это было ошибкой, - машинально произнесла Соня, осмысливая услышанное и пытаясь выстроить в голове хоть какую-то логическую цепочку, потому что всё рассказанное Семёном походило на один большой знак вопроса.

- Да! – Семён попытался взглянуть жене в глаза, но Соня не смотрела на него. – Я довёз её до дома, даже не сообразив, что в таких случаях, прежде всего, обращаются в травмпункт. Дома Злата уже чувствовала себя лучше…

- Стоп. – Соня, наконец, посмотрела на мужа и повысила голос, - ты сказал, что довёз эту авантюристку до дома, так как ты оказался внутри него?!

Семён обрадовался. Это была уже какая-то эмоциональная вспышка, напоминающая ему его, прежнюю, Соню.

- Я помог ей подняться на крыльцо и войти, - убитым тоном произнёс он. – Не бросать же мне её было сразу у двери…

- И что было потом? – голос Сони уже не предвещал ничего хорошего.

- Потом я перебинтовал её ногу, а она угостила меня каким-то травяным чаем.

Соня усмехнулась.

- Зная тебя, не сомневаюсь, что так и было. Только как это помещало тебе добраться вовремя до дома, не объяснишь? Или ты этой цыганке черноокой всю ночь повязку накладывал? Всю перебинтовал, как мумию?!

- Соня, она меня опоила…

Женщина оцепенела. Потом, поморгала и даже потрясла головой. Оглядела мужа с головы до ног и её стал разбирать приступ истерического хохота.

- Ты сейчас надо мной издеваешься?! – Соня ещё не кричала, но уже была близка к срыву, - ты обещал мне, ты давал мне честное слово, что всеми делами с этой змеёй подколодной будет заниматься только Сергей, а твоей ноги не будет с ней рядом! И что я слышу?! Ты везёшь её домой, да ещё и первую помощь оказываешь, альтруист наивный! Кто тебя опоил, эта выдра черноволосая?! Ты слышишь сам себя?! Кто она такая? Мата Хари*, что ли? Она обычная учительница начальных классов!

- Соня, честное слово, всё так и было! Она предложила мне чай, я его выпил залпом, только потом понял, что Злата что-то туда подмешала. Я же весь день на колёсах, Серёгины поручения разгребал, не ел толком весь день. Меня сразу развезло. Уснул я, понимаешь?

- Как уснул? – Соня в изнеможении опустилась на кровать, с которой только что вскочила, - в каком смысле уснул? Где?!

- В прямом смысле. – Семён мрачно посмотрел на неё. – Я выпил чай, потом уснул. А когда проснулся, то был раздет, а рядом лежала она. Но я точно знаю, что между нами ничего не было!

Соня была ошеломлена признанием мужа настолько, что теперь походила на рыбу, выброшенную на берег. Она чувствовала, что ей не хватает дыхания, в груди что-то тянуло, она отказывалась верить в то, что слышала. Но одновременна Соня осознавала, что верит. От этого было ещё больнее.

Не выдержав, она снова заплакала, уже в который раз за прошедшую ночь.

- Да как ты посмел?! Семён, ты же обещал! Ты говорил, что она ничего для тебя не значила, что ты любишь только меня… Ты провёл ночь в чужой постели, а теперь ещё и придумываешь какую-то бредовую историю, как в дешёвом сериале, что тебя опоили? Сам подумай, как это звучит?!

- Я понимаю, - Семён понуро сидел на кровати, снова держась за голову, - но всё так и есть.

- Нет, дорогой, это я тебе скажу всё, как есть. Ты, может быть, и привёз эту гадину домой, только потом никто тебя не опаивал. Просто ты не устоял. Она красивая женщина, это правда. Уж если дело дошло до постели, то я с ней вряд ли смогу конкурировать. Тебе просто снесло крышу. Хотя бы имей мужество это признать!

Семён мысленно застонал.

Какая же всё-таки стерва, эта  Злата Анатольевна! Ведь она и презерватив в его карман специально сунула, понимала, что в таком состоянии, у него даже мысли не возникнет карманы проверить.

- Одежду она специально измяла, - Семён уже не надеялся, что Соня поверит ему, но с упорством продолжат говорить, - принесла мне её уже утром, когда  я очнулся. Но это ещё не всё…

- Не всё?! – Соня вскочила и зарыдала, закрывая лицо руками, всхлипывая и чувствуя, как всё тело снова сотрясает нервная дрожь.

- Злата утверждала, что сделала фотографии. Сказала, что это её месть за то, что я много лет назад выбрал не её, а тебя. Поэтому, если я тебе не расскажу о том, как именно провёл эту ночь, она пришлёт тебе эти фотографии.

- Что?! – у Сони снова перехватило дыхание от унижения.

Семён говорил уже тихо, еле слышно.

- Злата уверена, что ты мне не поверишь в любом случае, чтобы я тебе не говорил. Она уверена, что теперь ты меня никогда не простишь.

Он помолчал. Потом с трудом выдавил из себя всего пару слов:

- Она права?..

Соня подошла к окну отдернула штору, с тоской посмотрев на яркий, солнечный день за стеклом. Ведь через какой-то месяц наступит новый год. Новый год, в который разрушится её семья?.. А как же Павлик?! Он же любит отца…

Она вытерла слёзы, посмотрела на мужа.

- Злата права, - отчеканила она, - я тебе не верю! В то, что ты, Семён, мне сейчас наплёл, поверит только либо полный дурак, либо святой. Дурой я себя не считаю, святой – тоже. С этого момента мы будем поддерживать хорошие отношения только на глазах у сына. Я не хочу тебя видеть!

Она всё же сорвалась на крик.

- Ненавижу тебя! Ненавижу! – Соня выбежала из спальни.

Закрывшись в детской, она обвела взглядом комнату: привычные глазу вещи, раньше радовавшие глаз, сейчас раздражали и делали только больнее.

Коллекционные машинки на полке, которые Павлик с Семёном собирали вместе, старый торшер, недавно починенный мужем, фотография их троих на стене…

Почему человек, которому она верила безраздельно, предал её? Отчего не послушал, когда она говорила ему, что Злата – волк в овечьей шкуре? Отчего не поддержал, когда она не хотела, чтобы её сын учился в классе этой женщины?

Получается, что имел на неё виды? Или, по крайней мере, Злата всегда нравилась Семёну, как женщина, просто он умело скрывал этот факт? Ещё и фотографии какие-то приплёл… Не история о банальной измене, а прямо шпионский роман какой-то, хоть книгу пиши.

Для чего Злате такие сложности? Всего-то стоило мужика домой к себе затащить и прелести свои оголить – и готово. Опоила она его…

Соня вдруг вспомнила эпизод из комедии «Бриллиантовая рука».* «Не виноватая я!» - кричала героиня фильма в исполнении актрисы Светланы Светличной, - «он сам пришёл!».

Боже мой, она стала «Надеждой Горбунковой», которая в окружении посторонних людей застукала своего мужа с любовницей! Даже имена у мужей одинаковые! Но то – комедия. В фильме всё выглядело гротескно и смешно, но в жизни – совсем другое дело.

Соня почувствовала сильное желание выбежать из дома, направившись прямиком к школе. В конце концов, должна же администрация обратить внимание на моральный облик человека, который воспитывает маленьких детей? Чему она может их научить?!
Наверное, прежде всего, стоит поговорить с директором…

Хотя, нет, о чем это она…

Ведь в классе этой вертихвостки учится её собственный сын. Если такая история выплывет наружу, то плохо будет не только Злате, но, прежде всего, Павлику. Кем он станет для своих одноклассников? Посмешищем? Мальчиком, чей папа «гуляет» с его же учительницей? Разговоров хватит на весь их небольшой городок. Да и, если честно, учить Злата умеет. То, как она проводит время вне школы – её личная жизнь.

А вдруг Семён говорит правду? Ведь она, Соня, прекрасно знала, на что способна Злата. Всегда знала!

Однако история, рассказанная мужем, была настолько глупа, дешева и от этого – неправдоподобна, что Соня даже закрыла глаза. Просто абсурд какой-то…

Зачем Злате опаивать Семёна и устраивать весь этот балаган? Она же понимала, что Соня может устроить скандал, лишив её работы. Посчитала, что соперница не станет выносить сор из избы? Скорее всего, так. Но почему столько сложностей?

Соблазнила мужика и переспала с ним. Это понятно. Только к чему цирк с чаем и фотографиями? Кстати, фотографий Соня в глаза не видела, а значит, скорее всего, их вовсе не существует. Семён мог придумать фокус с фотоаппаратом, чтобы выглядеть в её, Сониных глазах, жертвой.

И тут Соня похолодела.

Она совсем забыла ещё кое о чём… Ведь Злата была беременна! Она же сама, Соня, ждала, что та будет собираться в декрет. Радовалась этому факту. Мама одного из учеников класса шепнула остальным «по секрету», как столкнулась с их учительницей у кабинета гинеколога, где та устроила большой скандал.

Злата! Была! Беременна! Соня почувствовала, как по её спине поползли мурашки. Выходит, что это был ребёнок Семёна?! Ведь больше ни с кем Злата не встречалась, так получается?

Так, стоп!!! Соня схватилась за голову, ощущая, как мозг уже отказывается реально воспринимать действительность.

Боже мой, как же теперь жить дальше?!..

***

В это же время в соседней комнате Семён постепенно приходил в себя, размышляя над тем, что сказала ему сейчас Соня.

О том, что она не верит ему. Больше того, теперь она его ненавидит.

Он застонал. Голова снова болела, боль сжимала виски толстым, пульсирующим обручем.

Неужели это всё? Неужели он потеряет то главное, что они создавали с Соней много лет? Как же Павлик? Придётся объяснять сыну, отчего их отношения с Соней теперь стали другими. Он в таком возрасте, когда дети тонко всё подмечают.

Потерять всё из-за поступка, которого он вовсе не совершал… Глупость какая…

Он встал кровати, посмотрел в окно. В его работе сейчас был один большой плюс – не нужно было ни перед кем отчитываться за так называемые «прогулы». Он сделал правильно, что всё-таки ушёл с постоянной работы, занимаясь теперь только «кожевенных дел» мастерскими, иногда позволяя себе возвращаться  к любимой работе автослесаря. Однако заказы он брал сейчас редко и лишь в исключительных случаях.

Денег хватало. Но зачем ему деньги, если Соня уйдёт? Зачем это всё, если он будет редко видеть Павлика?

***

Часа через два в комнату вошла Соня.

Семён уставился на неё, как утопающий, увидевший протянутую ему руку.

- Соня… - начал он, но жена перебила:

- Я хочу, чтобы ты жил в другой комнате.

Семён глубоко вздохнул. Что он ожидал? Что после всего, что он рассказал, Соня кинется ему на шею? Хорошо ещё, что не ушла, хлопнув дверью.

- Хорошо. – Он обречённо кивнул. – Но… Соня, я могу чем угодно поклясться, что не виноват.

Соня усмехнулась.

- Даже здоровьем сына?

Семён угрюмо покачал головой.

- Нет, этим я никогда в жизни клясться не буду.

- Значит, тебе есть что скрывать?

Семён неожиданно повысил голос.

- Нет! Мне нечего скрывать! Но подобные клятвы я считаю недопустимыми!

- Ты сам сказал: «Поклянусь, чем угодно». Хотя, конечно, ты прав. - Соня устало опустилась на стул. - Уходи, Семён. Мне нужно работать. Я взяла на сегодняшний день отгул, но это не означает, что заказ не должен быть готов вовремя. У меня мало времени, да и ругаться я больше не хочу. Мне уже и так всё ясно.

- Что тебе ясно? – взорвался Семён, - что тебе ясно? Ты же сама говорила, что Злата злопамятна и цинична, ты сама уговаривала меня не пускать сына в её класс, не желала, чтобы мы брали её в долю. Теперь я рассказываю тебе об обмане, и кому ты веришь? Ты веришь ей! Не мужу, с которым прожила столько лет, не отцу твоего ребёнка, а ей!

- Не кричи. – Соня устала спорить, - за последние два часа ты вылил на меня столько грязи, что я плохо соображаю. В любом случае, сейчас я хочу видеть тебя настолько реже, насколько это возможно. Поэтому ты переезжаешь в соседнюю комнату. Мне нужно всё обдумать, мне нужно время. Это понятно?

- Да. – Семён кивнул. – Это понятно.

- Павлик не должен знать о наших проблемах, согласен?

Мужчина снова кивнул.

- Для него всё останется, как прежде, по крайней мере, до тех пор, пока я окончательно не решу, как быть. – Соня подняла на мужа заплаканные глаза. – Что же ты наделал, Семён? Почему не слушал меня, зачем повёз эту женщину домой? Она же всю свою жизнь завидует нам! Завидует тому, что мы с тобой ладим друг с другом, что у нас растёт сын, что у нас семья. А она, такая красивая, такая раскрепощенная и аристократичная – просто никому не нужна, потому что человек она гнилой. А ты, как и все, повёлся на её внешность…

- Соня, ты не права, - Семён хотел подойти к жене, но она остановила его протестующим жестом.

Мужчина остановился, но закончил:

- Я люблю тебя и люблю сына. Другой семьи мне не нужно. Можешь верить мне или не верить, но это так. Я прошу у тебя прощения, но не за то, что ты там сама себе насочиняла, а только за то, что был глуп и наивен. Я допустил ошибку, но я не изменял тебе.

С этими слова Семён вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Соня села за разложенную швейную машинку, заправила нитку, положила под «лапку» машинки практически готовую юбку: осталось лишь аккуратно подшить край. Нажав на педаль и начав строчку, отстрочив сантиметров двадцать, она вдруг остановилась.
В этот раз ровный стрекот машинки не принёс спокойствия и не вызвал улыбки, что обычно происходило, когда Соня была довольна проделанной работой.

Уронив голову на руки, женщина зарыдала…

***

Элла шагала по аллее, радуясь выпавшему накануне снегу.

Она любила этот месяц, предпраздничный, полный каких-то новых надежд и волнений.
В школе затевалась новогодняя дискотека, и Элла была уверена, что она сама и её умопомрачительный наряд произведут фурор!

Она предвкушала, что теперь не только прилипчивый, как банный лист, Васенков, будет от неё в восторге, но и высокий, рассудительный Женька с пепельного цвета кудрями, которые он отбрасывает назад особенным, еле заметным жестом головы так, что сердце готово замереть и выпрыгнуть из груди, наконец, посмотрит на неё по-другому.

Единственная проблема – это новая «классная».

Эта Вера оказалась «крепким орешком», наткнуться на подобный характер Элла не рассчитывала. А теперь вся её затея с новым нарядом на дискотеке и вовсе под угрозой: «историчка» вкатила ей «двойку» и сказала, что расскажет о её отметках на родительском собрании, которое намечалось в ближайший четверг.

Как назло, в этот раз на собрание решил идти Эллочкин отец. Если бы это была мама, она бы смогла договориться с ней, чтобы та «прикрыла» её мелкие учебные огрехи перед суровым родителем, но папа…

Отец был непробиваем. Он прочил дочери большое будущее, мечтал видеть её студенткой одного из московских ВУЗов. Более того, он уже напряг все свои знакомства, чтобы обеспечить ей место в одном из них, но было условие: Элла должна была предоставить в приёмную комиссию аттестат без «троек».

Схваченный в конце полугодия «неуд» грозил Элле домашним арестом, лишением дискотеки и карманных денег: минимум на месяц. Этого она просто не могла допустить. Что же делать?

Может быть, поговорить с матерью, пусть придумает важную причину, почему в этот раз на собрание нужно идти обязательно ей? Например, соврёт, что она член родительского комитета и они будут обсуждать новогодние подарки…

Тьфу, ты… Элла от досады даже притопнула сапогом на невысоком каблуке. Какие ещё подарки? Они же не второклашки какие-нибудь, в конце концов. Нет, этот вариант отпадает…

Её мысли прервал чей-то знакомый голос:

- Эй, Элла, мимо идешь и не здороваешься? Зазналась, что ли?

Девушка удивленно обернулась, наткнувшись на знакомый взгляд.

- О! Какие люди! Ромаааааан, - протянула она музыкально, - какими судьбами?

- Так, по делам к другу заскочил. Как делишки? Где думаешь новый год встречать, может к нам, в компанию?

Элла отрицательно покачала головой.

- Нет, максимум, куда меня предки отпустят, это на дискотеку в школу. И то – под вопросом, - девушка скорчила гримаску.

- Что так? Опять отец лютует? – поинтересовался Роман, пристроившийся к девушке и уже вышагивающий с ней рядом.

- Есть тут проблема… - Элла снова скривилась. – У нас в этом году «классная» новая. Вредная до невозможности! Сама только после университета, а гонора – хоть отбавляй. Не клеятся у меня с ней взаимоотношения. Теперь ещё «пару» влепила по своему предмету. А ты ведь знаешь моего отца, он с меня три шкуры спустит, если узнает про «двойку». Собрание родительское, как назло, как раз в четверг…

- Сочувствую, - голос Романа сочувствия выражал мало, но слова поддержки девушке польстили.

- Слушай, а она как, «классная» ваша, на лицо-то ничего? Смазливая?

Элла скривилась ещё больше.

- Ой, Рома, обычная она. Ничего особенного! Ну, правда, если ей макияж нормальный сделать, одеть прилично, то вполне приятная. Но не более того!

Парень задумался.

- Может, помочь тебе, по старой дружбе, - вдруг предложил он.

- Каким образом? – не поняла девушка.

- Встретим её где-нибудь, проведём воспитательную работу. Или ты не знаешь, как такие дела делаются?

Элла довольно улыбнулась, польщенная тем, что у неё вдруг объявился защитник.

- Ты с ума сошел? – она прикрыла глаза в притворном ужасе. – Что ты ей скажешь? Оставь в покое свою ученицу? Она же сразу поймёт, откуда ветер дует, мне только ещё одного скандала не хватает!

- Если не хочешь, чтобы твоё имя фигурировало, можно и без него обойтись. Просто поговорим с хорошим человеком. За это ведь не наказывают! А вот задуматься процедура заставит. Ну, как тебе идея?

Элла прищурилась, внимательно оглядела парня.

Высокий, крепко сложенный, с массивной нижней челюстью и  глубоко посаженными глазами, он действительно производил пугающее впечатление.

- А тебя с учёбы за такие подвиги не попрут? – Элла усмехнулась.

- Не попрут. Кто узнает-то? Ты не скажешь, а я промолчу. Только думай быстрее, пока я добрый! Потому что благотворительностью я занимаюсь в самых крайних случаях.

Девушка хихикнула.

- Если честно, мне бы хотелось этой зануде как-нибудь насолить. Без последствий.

- Готов помочь хорошему человеку. Говори явки и пароли.

Вскоре странная пара рассталась: девушка зашагала дальше, а парень юркнул в стоявший у обочины автомобиль.

***

В воскресенье Вера задержалась у Зины. В гости пришли Валерия с мужем и малышами, потом заглянули Константин с Аней. Гости бурно обсуждали, как будут встречать новогодние праздники, делились идеями новогодних подарков.

Вера ушла домой не слишком поздно, но пришлось долго ждать автобуса, поэтому, подходя к дому, она понимала, что припозднилась и родители, наверное, уже беспокоятся.

Мороз крепчал, к вечеру столбик термометра за окном Зининой квартиры опустился до отметки «минус десять».

Немного съежившись от холода, сунув в карманы руки в тонких перчатках, Вера не заметила, как дорогу ей преградили двое.

- Куда спешим? На свидание?

Голос был молодой и незнакомый.

Вера невольно съежилась ещё больше. Только этого ей не хватало! Откуда взялись эти двое?

В тусклом свете фонаря черт лица невозможно было разобрать, тем более, что парень закутал шарфом едва ли не половину лица.

- Девушка, не желаете составить компанию двум интересным молодым людям? Отказы не принимаются, - сказавший это парень попытался взять Веру под руку. Второй зловеще молчал.

- Что вам от меня надо? – Вера уже успела испугаться.

Она одна, а их двое. Как назло, вокруг не было ни одного прохожего! Вера почти подошла к дому, осталось только завернуть за угол.

В это время один из молодых людей повлёк её куда-то в сторону.

- Не пугайся, мы только поговорим! – сладко пропел тот, высокий, в шарфе.

Вере стало по-настоящему страшно.

Вдруг чьи-то сильные руки ловко выдернули её из цепких лап похитителя.

Вера очутилась за широкой спиной мужчины в черной кожаной куртке.

- Какие-то проблемы, парни?

Вера, сердце которой от испуга колотилось где-то в районе горла, узнала голос.
Двое внимательно оглядели внезапно появившегося незнакомца и, замявшись, попятились.

- Нет, мужик, никаких проблем! Мы не знали, что это твоя девушка, просто познакомиться хотели. Но раз у неё есть парень, то – приносим извинения!

- Пошли! – тот, что был закутан шарфом, толкнул приятеля в бок. – Всего наилучшего! У тебя хороший вкус, мужик!

Подмигнув Вере, оба парня скрылись за поворотом.

- Теперь объясни, что тут происходит? Кто это? Ты их знаешь?

Вера благодарно посмотрела на спасителя.

- Нет, Борис, не знаю. Просто случайно встретились. Ты как здесь очутился?

Молодой человек улыбнулся.

- Тебя охраняю. – Он взял Веру под руку. – Айда к моей машине! Ты же замерзла!

- Борь, мне надо родителям сказать, что я с тобой, они уже беспокоятся, что меня долго нет. Подождешь? Или поднимешься со мной?

Мужчина подумал.

- Нет, Вера, с тобой не пойду, подожду в машине, если ты недолго.

- Совсем недолго! – уверила его Вера и побежала к подъезду…
______________________
* Мата Хари - настоящее имя: Маргарета Гертруда Зелле  — исполнительница экзотических танцев и куртизанка фризского происхождения, подданная Нидерландов. В первое десятилетие XX века стала широко известна в Европе как танцовщица «восточного стиля». Во время Первой мировой войны предположительно занималась шпионской деятельностью в пользу Германии. Расстреляна по приговору французского суда за шпионаж в пользу противника в военное время. Судьбе Маты Хари посвящено множество документальных и художественных книг, фильмов и произведений других жанров.

** «Бриллиантовая рука» - советская эксцентрическая комедия, снятая в 1968 году режиссёром Леонидом Гайдаем. Сценарий написан Морисом Слободским, Яковом Костюковским и Леонидом Гайдаем. В основе картины — история о том, как зарубежные контрабандисты ошибочно приняли советского туриста Семёна Семёновича Горбункова за агента-перевозчика Геннадия Козодоева. Сюжет раскручивается вокруг настойчивых, но безуспешных попыток злоумышленников вернуть себе бриллианты, спрятанные в гипсовой повязке. Образ главного героя создавался сценаристами с учётом актёрских данных Юрия Никулина, который попал в съёмочную группу без кинопроб.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2022/12/14/1853