Великая бабушка Мария Алексеевна

               ПАМЯТИ Марии Алексеевны Ганнибал.
 
    Всё (или почти всё) мы знаем о жизни Александра Сергеевича, о людях, которые влияли на него. Говоря о  детстве, вы скорее всего назовёте няню Арину Родионовну, низкий поклон ей!

     А что вы знаете о его бабушке Марии Алексеевне?  Вряд ли много, и –  зря!

     Эта поистине великая, мудрая женщина с добрым и чутким сердцем отдала его маленькому мальчику, отогревая  от родительского равнодушия, спасая от холода одиночества. Именно она учила его правильно говорить и писать по-русски, приохотив не к французским, а к русским книгам.

      По сути, заменила Саше  мать, подарив бесценное чувство любви, родственной близости и безусловной защиты, которые так много значат в детском возрасте.               

     "Там был я счастлив!" - восклицал Пушкин, вспоминая сельцо Захарово...
                ***               

      Нисходит тишайший вечер...

      Склоняясь к застывшей воде, раскаленный диск медленно  тает в волшебном закатном мареве удивительно нежного  цвета…

     Не шелестят листы могучего старого дерева, словно хочет оно  подслушать таинственный разговор...

     В кресле-качалке женщина в длинном салопе, с высокой причёской под тонким чепцом.
     Рядом, на стуле, притих её внук, внимая складной речи о боярах Ржевских, о сражениях и подвигах…
 
   Чу! зазвенели в роще призывные детские голоса, насторожился Сашка…

-  Беги уж, беги, пострелёнок! –  ласково машет рукою бабушка. – Потом доскажу, перед сном…

    И словно ветром сдуло мальчонку. Только пятки сверкнули в траве.

    Любуясь дивным закатом, задумалась Мария Алексеевна…

    Захарово… Как же удачно, всего за 28 тысяч рублей, купила она эту усадьбу: тринадцать крестьянских дворов с угодьями. Заботилась о крестьянах, говоря: «Своих крестьян надо любить, как собственных детей». И они тоже любили добрейшую барыню.

     Очень удобное сельцо! И от Москвы недалеко. И совсем рядом Большие Вязёмы, усадьба родственников, гостеприимных Голицыных. Их огромная библиотека Сашу заворожила сразу же! В 1694-ом году Пётр Первый пожаловал эту усадьбу князю в благодарность за поддержку во время стрелецкого бунта.

       Русская история жила здесь в каждом уголке.
 
      В Смутное время развлекались потешными боями Лжедмитрий с Мариной Мнишек. В белокаменном храме они устроили... конюшню. И, если бы остался на русском троне Гришка Отрепьев, это ожидало бы и все православные храмы Руси.

     Издалека виден деревянный барский дом с портиками, бельведером и двумя флигелями. С пригорка тенистый парк спускается к речке, к прудам.

     На берегу ставили стол, водружали пышущий жаром самовар, всем семейством пили чай, угощали гостей…
   
    А ведь никто не верил, что на покупку найдутся у Марии Алексеевны деньги. Слава Богу, удалось продать Кобрино, доставшееся от мужа по суду…

      Ох!... – еле слышный вздох плывёт  над зеркальными водами захаровского пруда.  Вспомнилось…

     Многое вспомнилось…

     Качнувшись, скрипнуло плетёное креслице. Мысли - печальные волны нестираемой памяти.
     … Она, дочь Алексея Фёдоровича Пушкина, воеводы города Сокольска, что в Липецком уезде, и Сарры Юрьевны из старинного рода бояр Ржевских, наконец-то  вышла замуж…  А лучше бы и не выходила!

     Осип Абрамович Ганнибал, сын знаменитого арапа Петра Великого, пошёл не в отца. Капитан морской артиллерии, «столичный щеголь и любезник» искал богатую невесту, чтобы оплатить долги.

       Нашёл. Очаровал. Сыграли свадьбу.

      Долги он оплатил, но жил по-прежнему разгульно, ни во что не ставя  несчастную жену. И через два года оклеветал её и выгнал, оставив у себя дочь...

     Слёзы на щеках Марии... Сочувствуя, шелестит над головою крона… И кажется, что солнце замедлило движение, чтобы разделить с ней страдания тех лет…

        Отважная женщина, защищая свое честное имя, она вынесла унизительную тяжбу с мужем, суд, нашла силы, чтобы добиться развода!

     Порыв ветерка…  Чья-то тень опускается на стул, рядом с ней. Очень знакомый силуэт: смуглый профиль, густые бакенбарды. Проникновенный голос:

    ««Африканский характер моего деда, пылкие страсти, соединенные с ужасным легкомыслием, вовлекли его в удивительные заблуждения. Он женился на другой жене, представя фальшивое свидетельство о смерти первой. Бабушка принуждена была подать просьбу на имя императрицы, которая с живостию вмешалась в это дело. Новый брак деда моего был объявлен незаконным, бабушке моей возвращена трехлетняя ее дочь...».

      Соглашаясь с внуком, вздыхает Мария Алексеевна:

 - Всю жизнь посвятила я Наденьке, баловала и холила, сумела дать приличное воспитание. Лучшие гувернантки и учителя… французский язык, танцы. Светские знакомства и родственные связи помогли. «Прекрасная креолка» блистала в свете. А 28 сентября 1796 года – венчание!  Сергей Львович - достойный зять. Как радовалась я, глядя на счастье молодых! Всё сделала, чтобы быть рядом с ними.

     Тени… тени прошлого выходят из туманного марева одна за другой…
 Вот высокая, солидная дама:

   - Молодые жили весело и открыто, и всем в доме заведовала больше старуха Ганнибал, очень умная, дельная и рассудительная женщина. Она окружила материнским вниманием своего любимого внука и была его первой наставницей в русском языке. (Е.П.Янькова)

  - Ох, как же не по душе мне было, - поясняет Мария Алексеевна, - что детей воспитывают на французский лад, говорят меж собою лишь по-французски… Очень не нравилось, что гувернёры - иноземцы, а вспыльчивая Наденька обращается с Сашей слишком уж сурово. Видимо, смуглым обликом напоминал он ей нелюбимого отца. Представьте, иногда она по нескольку дней с Сашей в наказание за что-то не разговаривает! Или  сажает в угол, отгороженный стульями, сидит он там да ногти грызёт, бедняжка... А я жалею малыша. Нескладный он какой-то был в ранние годы, неуклюжий, часто терял платки носовые, обижался, когда над ним смеялись... Тогда прибегал ко мне, прятался в большую корзину с рукодельем, мамушкой меня называл… Вот... пришлось купить Захарово, чтобы хоть летом были в доме мои порядки.
 
    - Ваши? – переспрашивает с удивлением гостья. – Какие же?

    - А я запретила говорить по-французски, разогнала противных гувернёров, оставив няню Арину да дядьку-воспитателя Никиту. Тот его и плавать в реке научил, был грамотным, сказки сочинял... Дети, вместо парадных раутов и церемонных танцев, бегали свободно по всей усадьбе и с крестьянскими ребятишками играли. Ожил мой внучек, почувствовал себя счастливым, всё вокруг стало его интересовать. Из неповоротливого увальня превратился в озорника…

  - Да-да, - вспоминает другая  подруга: - В письме  вы даже пожаловались:  «Не знаю, матушка, что выйдет из моего старшего внука: мальчик умён и охотник до книжек… То его не расшевелишь, то не прогонишь играть с детьми, то вдруг расходится, что ничем его не уймёшь, из одной крайности в другую бросается, нет у него середины».

    Улыбается Александр Сергеевич:

  - Ах, мамушка! Это всё африканское наследство – характер! Однако Бог знает, кем стал бы я без Захарова, без дивной этой природы, без узорной берёзовой рощи, зеркальных прудов… Как часто в лицее вспоминал:
 
Мне видится моё селенье,
Моё Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
На холме домик мой; с балкона
Могу сойти в веселый сад,
Где вместе Флора и Помона
Цветы с плодами мне дарят,
Где старых кленов темный ряд
Возносится до небосклона...

  - А помнишь, милый, как к чтению пристрастился? Всё с книжкой пропадал…  Не позабыл, чай, как оплакивал гибель славных героев «Илиады»?

  - Нет-нет, отнюдь не забыл!... Помню, мамушка, и то, как приезжала ты ко мне в Лицей! Порядки там строгие, за шесть лет учёбы не отпускали по домам даже на лето… И только ты, единственная из семьи, ездила навещать меня. Как ждал я этих посещений, ждал твоих прекрасных нежных писем! Мой друг Антон Дельвиг всё восхищался ими!.. А знаешь, мою первую дочку я назвал как тебя – Марией!

      Струятся слёзы по щекам Марии Алексеевны… Руки нежно обнимают любимого внука!
      
    ...Её не стало через год после того, как Саша окончил Лицей, ей было 73 года.
 
      И сколько бы лет ни прошло, глядя оттуда, с Небес, она вновь и вновь переживала за внука, оберегая от бед...

    А в январе 1837-го не уберегла...
 
    Роковая дуэль состоялась 27 января по старому стилю (8 февраля по новому)...
                ***

     На иллюстрации памятник Марии Алексеевне в Захарово.