Глава 10. Мой миленький дружок

Дувушка. Аромат ананаса и цветка франжипани /18+/

/Присутствует обсценная лексика/


Глава Х. Мой миленький дружок

Вероятность произведения двух событий равна произведению вероятности одного из них на условную вероятность другого, вычисленную при условии, что первое событие уже наступило.

Алгебра и начала математического анализа


Анна открыла окно. Совершенно необыкновенный для марта воздух, сухой, теплый, с примесью запахов резины и машинного масла — как в московском метро — ворвался в комнату.

Анна обожала Москву — в отличие от Алекса, проклинавшего этот город, который жил за счет всей страны. Она с удовольствием уехала бы туда, предоставься такая возможность.

Сейчас эта вероятность стремилась к нулю, и Анна понимала, что уже прошла точку невозврата. Она побывала на самом дне, когда ты — никто и ничто, тебя как будто нет, ты даже ничтожнее дворника-мигранта, потому что у него есть хотя бы работа.

Она четко осознавала: подняться до того уровня, который был раньше, не удастся — выпавшим из системы вернуться практически невозможно, тем более после такого громкого ухода.

До недавних пор Анну не удавалось сломить до конца. Порой она гнулась на яростном ветру до самой земли, а после снова приходила в себя, и вновь верила в свои силы.

Последнее же падение и раздоры с родственниками подорвали организм настолько, что сложно было не только начать новый проект, а хотя бы восстановиться физически.

Но и этот рубеж был преодолен. Ее обманчиво мягкая внешность скрывала бойцовские качества, осознанные Анной лишь с годами.

Ее родители, сами того не понимая, делали все, чтобы раздавить свою дочь, считая ее никчемной и неприспособленной к жизни. Зачем интересоваться, что думает твой ребенок, о чем мечтает, каков его потенциал. Легче обругать, высмеять, запретить.

Действительно, с возрастом убеждаешься: детство — на самом деле первоисточник всех испытаний и всех побед.

А еще — пришла к выводу Анна — родители в большинстве своем раздаются детям неправильно.

Тупицам и бесталанным обычно достаются родители-локомотивы, тянущие вперед и толкающие вверх. Способным — наоборот. Их бьют по рукам, тянут вниз, пытаясь утопить в своем непролазном болоте, подогнать под собственные представления и стандарты. Даже самые добрые по сути — как у нее, Анны, но не желающие видеть дальше своего носа. Они почему-то считают, что имеют право определять потолок и решать, чего их ребенок достоин, а чего нет.

Если посмотреть объективно, по совокупности знаний и умений, приобретенных в семье, Анна годилась лишь в уборщицы. Даже готовить в том объеме, какой необходим для жизни с человеком, любящим вкусно поесть, ей пришлось учиться по кулинарным книгам.

Что уж говорить об обучении элементарным навыкам общения, задушевных разговорах и моральной поддержке. Только накормить-одеть-обуть. Затолкать в институт на специальность, о которой не имелось ни малейшего представления, и абсолютно противопоказанной такому впечатлительному созданию, как Анна.

Рутина — вот имя той жизни, которая ей предстояла. Гораздо позже Анна поняла, что самые загадочные и креативные профессии по большей части тоже ежедневная рутина, поскольку существует необходимость выполнять определенный объем работы, соответствующей стандартам. А самые яркие творческие всплески перемежаются с застоем и безысходностью.

В этом отношении заурядная специальность гораздо надежнее — к чему приходишь с возрастом, когда внутренний огонь уже не столь ослепителен и горяч, как прежде. Поняла Анна также, что большинство людей имеет унылую — по ее представлениям — профессию и такое же приземленное хобби, типа огорода, который у нас почему-то называется дачей.

В детстве хочется чего-то большего, нежели укрывать грязной протухшей полиэтиленовой пленкой недавно высаженные огурцы, если только ты не прирожденный фермер. Возможно, у некоторых это не вызывало отвращения. А уж по выходе на пенсию тем более.

Пятидесятилетняя дама на садовом участке — страшная сила. Это не женщина, это трактор-тягач, «впахивающий» в известной всем позе. Когда-то родители водили таких и на английский-французский-испанский, и на музыку, и на фигурное катание, и в художественную школу, и в спортивные секции.

А теперь эти кадушки по осени таскают ведрами помидоры, как Валентина. Хотя, не похоже, чтобы ее обучали менуэту. Если только минету. И это тоже под большим вопросом. Но даже не упертая хозяйственность жены Рустама бесила Анну — на грядках возились многие ее ровесницы — Валентина отождествлялась в ее представлении с худшим из возможного.

Рустам по простоте душевной однажды обмолвился про иглинских родственников супруги. Иглино — скверная рекомендация!

— Эти иглинские!!! — чуть не матом кричала по телефону продавщица, устроившаяся перед входом на рынок «Юрматы». На ее столике были разложены мужские и женские трусы. Мужские — хорошие и много, а женские так себе и мало.

«Иглинские» — олицетворение гопоты из предместий, олицетворение всего, что так люто ненавидела Анна. И угораздило же Рустама жениться на женщине с такой родней! Они кого хочешь прогнут под себя.

Скоро его день рождения, сам он ничего не говорит, надо бы потормошить. Пожалуй, несмотря на все нюансы, лучше веселиться в неидеальном обществе, чем сидеть дома.

К вечеру похолодало. Воздух стал восхитительно свеж и прозрачен, ультрамариновое небо украсилось сияющей луной. Алекс предложил прогуляться. На озере было тихо, и самые шумные его обитатели, утки, прекратили браниться и гоняться друг за дружкой, отнимая добычу. Где-то далеко, на другом конце водоема, почти у самой Уфимки, залаяла собака. Ее гавканье подхватила другая, третья, а вскоре их заливистый хор оказался совсем рядом и так же внезапно стих.

— Будто в деревне, — улыбнулась Анна и повернула к дому. Алекс последовал за ней.

Рустам был в сети. Анна начала издалека, красочно описав прелести совершённого променада.

— Хорошо вы прогулялись. Я сегодня из дома не вылазил. Телефон написал — прошел всего 313 шагов.

— У тебя тоже шагомер стоит? — она полагала, что шаги считают только фанаты здорового образа жизни, к коим никак нельзя было отнести Рустама, работающего до часу, а то и до двух ночи.

— Да, было уже в телефоне, — на такие безопасные вопросы Рустам отвечал уверенно и достаточно правдиво.

— Новую программу сегодня писал?

— Не, у меня одна большая старая… Наращиваю и наращиваю.

Дальнейший разговор был не то чтобы беспредметным, но не позволял перейти к делу. Чувствовалось — Рустам чем-то расстроен. Выяснилось, его матери назначили операцию.

— Совсем плохо?

— У ней принцип такой — раз врач сказал, значит надо. Придется лететь туда.

Похоже, празднование отменялось. Анна хотела написать, что именно потребуется от родственников после такой операции, но Рустам вышел из сети. Через несколько минут зелененький огонек загорелся снова.

— Что за манера исчезать! На очередную прошивку мозга, что ли?

— Звонила сестра. Операцию перенесли.

Анне показалось, что она услышала в его голосе облегчение, если это вообще можно сделать, читая сообщения.

— Понятно. Хочешь посмеяться? Алексу песню прислали.

— Давай.

Анна не стала уточнять, что это переделанный дуэт Прилепы и Миловзора — и так поймет.

— Сказали: «Это навскидку, можно и лучше. Пушкин свое помногу раз переделывал».


Мой миленький дружок,
Еб*чий пастушок,
О ком я воздыхаю
И по*бстись мечтаю,
Ах, не пришел еб*ть,
Ах, не пришел еб*ть.

Я здесь, но скучен, томен,
Смотри, как исхудал!
… Вообще не буду скромен,
Я всех бы у*бал!

Давно тебя любя,
Дрочу лишь без тебя,
А ты того не знаешь,
Пи**ёночку скрываешь
От взора моего,
От зайки моего.
Не знаю, не знаю,
А х**-ли так страдаю?
Не знаю, не знаю, для чего!


— Вот это песня!

— Сама угорала.

— Подожди, не удаляй, я завтра в гости иду, там буду петь.

Ну, все в порядке. Развлечения ей обеспечены. Она нажала на значок «Очистить историю сообщений».


Продолжение http://proza.ru/2021/03/02/1103