Генерал Скобелев МД. Журнал Историк

Историк
Арсений Замостьянов

(И самому себе не объяснишь-почему меня так интересует судьба этого выдающегося человека. Всегда с интересом встречаю сообщения о незаурядной личности...)

Михаил Скобелев считал Москву самым русским городом. Неудивительно, что вскоре после смерти генерала москвичи задумались о памятнике ему — полководцу, которого глубоко почитали в народе.
Сбором денег на памятник генералу занялись в 1908 году газета «Русский инвалид» и Скобелевский комитет. Место установки стало предметом жарких споров. Предлагались Лубянский сквер, Театральная и Лубянская площади. В конечном итоге выбрали Тверскую площадь, по соседству с домом генерал-губернатора и неподалёку от гостиницы, в которой великий полководец ушёл из жизни. Конкурс на лучший проект памятника длился до 25 мая 1910 года. Жюри состояло из девяти военных и шести архитекторов. Из 27 предложенных проектов они остановились на работе скульптора-любителя подполковника Петра Самонова «За царя и Родину». Самонов не был самоучкой. Он — отставной офицер — в своё время был вольнослушателем скульптурного класса Императорской академии художеств. Памятник выглядел, пожалуй, слишком эксцентрично, по-московски расхристанно, зато в нём чувствовалась динамика. И ощущалось, что памятник создал военный человек, понимающий, что такое служба. Если угодно, единомышленник Скобелева.
На собранные по подписке средства в 1912 году, в тридцатую годовщину со дня его кончины, в Москве на Тверской площади, переименованной в Скобелевскую (затем Советскую), по проекту военного художника подполковника Петра Самонова была воздвигнута великолепная конная статуя генерала. Справа и слева её обрамляли скульптурные группы, изображавшие эпизоды боёв в Средней Азии и на Балканах. В нишах пьедестала находились одиннадцать бронзовых барельефов, на которых были отражены наиболее известные скобелевские победы. Через 30 лет после смерти его по-прежнему считали главным русским национальным героем. И памятник получился замечательный. Искусствоведы часто оценивали его критически, но москвичи, да и все русские люди полюбили всей душой. Возле этого монумента всегда можно было встретить старых солдат, пришедших поклониться «батюшке Скобелеву». Конечно, это были не только те ветераны, которым довелось сражаться под командованием белого генерала. Но его считали своим все русские люди, а в особенности все военные. Скобелев стал символом русской ратной славы. И отблеск раннего ухода, отблеск трагедии усиливал впечатление от этой величавой легенды.
До революции в Российской империи успели установить семь памятников Скобелеву — и грандиозных, и скромных. Кроме грандиозных скульптур в Москве и в Петербурге (в последнем — в составе памятника великому князю Николаю Николаевичу) это знаки памяти в Оранах Виленской губернии, в Фергане, которую, по существу, основал великий полководец. Бюст в деревне Уланово Глуховского уезда Черниговской губернии, установленный напротив солдатского инвалидного дома по просьбе и на деньги русского воинства. В Варшаве возле полковой церкви лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. В Белостоке на территории военного лагеря. Это был памятник двум героям. «Суворову и Скобелеву — 16-я пехотная дивизія съ ея артиллеріей» — гласила надпись на постаменте. Все эти памятники были истинно народными, почитаемыми в армии. Увы, простояли они недолго, ни один из них не пережил великой смуты и не выстоял до нач. 1920-х. А взаимосвязь белого генерала с Александром Суворовым понятна: Михаил Скобелев завершил плеяду русских героев-полководцев, каждый из которых был олицетворением воинской доблести народа.
Замечательный конный памятник Скобелеву установлен в болгарском городе Плевен (Плевна) возле Художественной галереи. Есть в этом городе и парк, посвящённый Скобелеву, — настоящий музей под открытым небом. Там можно увидеть и бюст полководца, и могилы русских воинов, павших под Плевной, за которыми бережно ухаживают болгары.  Славяне, за свободу которых сражался Скобелев, установили несколько памятников белому генералу. Кроме плевенских монументов отметим единственный памятник Скобелеву в полный рост, но не на коне — в городе Казанлыке. И бюсты генералу в Сливене и в столице Болгарии Софии. Имя Скобелева в современной Болгарии носят 312 улиц, бульваров, парков и площадей.
Почему всенародным героем стал в те годы именно Скобелев? Здесь задействованы такие тонкие струны национального самосознания, социальной психологии, что отчасти этот феномен навсегда останется тайной тайн. Но и факты, и гипотезы у нас есть, и говорить об этом просто необходимо. Слава Скобелева началась даже не в журналистских, не в писательских кругах, которые высоко ценили белого генерала, воспевали его. Первые творцы этой славы — солдаты и младшие офицеры, отметившие ещё в первых туркестанских походах Скобелева его отвагу и справедливость.
Безусловно, Михаил Дмитриевич обладал магнетическими качествами. Не было в армии второго генерала, чьи приказы исполнялись бы столь беспрекословно, всегда — с верой в командира, а нередко и с азартом. Это важный вывод: Скобелев был тем подполковником, полковником, генералом, в которого верили. Верили, потому что он никогда не подводил своих солдат, своих соратников. Не просто умел находить с ними общий язык (хотя это важная часть скобелевского полководческого таланта), но и объединял своих офицеров и солдат общей целью — выполнить боевую задачу, продвинуться вперёд, закрепиться, одолеть врага, победить.
Любил ли Михаил Скобелев славу? Рискнём предположить, что он, как и Александр Суворов, как и Михаил Кутузов, понимал высокое значение репутации полководца. И относился к своей известности и популярности как к действенному инструменту для подготовки войск, для решения самых сложных тактических задач. Любовь и преданность солдат помогали ему совершать невозможное, повторяя великие подвиги, о которых он читал в книгах о Петре Великом и Суворове, о полководцах Наполеоновских войн…
Немалую роль сыграла и идеология, которой следовал Скобелев. О ней, конечно, далеко не все знали, однако сотни тысяч людей чувствовали в нём не просто генерала, но и мыслителя. Скобелев жил в сравнительно счастливое для России время. Империя казалась могущественной. Хотя мировоззрение генерала сформировалось и во дни трагической Севастопольской эпопеи. Крымская война сбила благодушие с патриотов, и Скобелев понимал, что Родина входит в полосу кризиса. Как спастись, как уберечься от поражений и распада?
Генерал писал: «Мой символ краток: любовь к Отечеству, наука и славянство. На этих китах мы построим такую политическую силу, что нам не будут страшны ни враги, ни друзья! И нечего думать о брюхе, ради этих великих целей принесём все жертвы».
Он мечтал о возрождении «пришибленного русского самосознания», весьма глубоко, не отмахиваясь от противоречий, анализировал набиравшее силу явление революционного нигилизма.
В первые годы советской власти к Скобелеву относились враждебно. Сломали и замечательный московский памятник —  вскоре после прихода к власти большевиков на маёвке 1918 года. Годы спустя Скобелева не то чтобы вычёркивали из истории — его считали передовым генералом, продолжателем лучших суворовских традиций. И всё-таки он оставался на обочине парада героев истории. Вспоминали о нём гораздо реже, чем Скобелев того заслуживал. Правда, в 1954 году на экраны вышел фильм «Герои Шипки», в котором энергично и обаятельно роль генерал-победителя сыграл Евгений Самойлов. А в 1970-е Скобелев стал героем романа-эпопеи Бориса Васильева «Были и небыли», заново открывшего для многих из нас ту Русско-турецкую войну... Правда, герой явно заслуживал большего внимания — и учёных, и художников. Ведь в народе жила скобелевская слава!
Не померкла она и в наше время. Несколько лет назад в Москве наконец-то снова появился достойный памятник полководцу — на вздыбленном коне, как будто он по-прежнему в гуще боя. У патриотов России появилось ещё одно священное место в Белокаменной — в городе, который так любил Скобелев, в котором он провёл свои последние дни. Памятник, созданный скульптором Александром Рукавишниковым, установлен в парке «Никулино» неподалёку от Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил. На открытии монумента присутствовали тогдашний президент международного Скобелевского комитета, дважды Герой Советского Союза, космонавт Алексей Леонов, основатель современного Военно-исторического общества Владимир Мединский и многие другие замечательные люди. Это был настоящий скобелевский праздник. Конечно, не последний.
Белый генерал /Скобелев. Ирина Ревякина
.
Покроется маковка церкви снежинками белыми.
Зима кружевные накидки вновь будет сплетать.
Здесь спит генерал, что прославлен походами смелыми.
Он жизнь не жалел и умел за страну воевать.
Он имя Архангела нёс и сражался неистово
За Хиву и Шипку, за Плевну, свободу Балкан.
Всегда впереди на коне цвета белого чистого
И в кителе белом - стратег, боевой генерал.
То жгло, то ласкало его красно солнышко
В далёкой пустыне иль в дивных болгарских краях.
Он сердцем болел за солдатскую кровушку
И строил атаку на меньших потерях в рядах.
За всех, кто погиб, он душою страдал в одиночестве,
Но в стане врага имя «Скобелев» значило смерть.
Прославлен победами был и умом полководческим,
Где он - там стояла незыблемо русская твердь.
Болея душою за Веру, Царя и Отечество,
О братстве славянском и славе России мечтал,
А честь, справедливость считал он догматами вечными,
Им следовал в жизни, за них от наветов страдал.
Любимец фортуны, а в жизни натура широкая,
Он пулям не кланялся, в битвах всегда побеждал.
Их семьдесят было, сражений, где знанья глубокие
В военном искусстве «лихой генерал» показал.
Ах, Скобелев, личность могучая, стойкая, сильная!
Орёл легендарный и русский народный герой.
Вся жизнь - эпопея, но, жаль, не такая уж длинная.
Любимец солдатского братства, для каждого свой.
Покроется маковка церкви слезинками-росами,
Иль солнца лучи будут крестик святой целовать,
Протоптаны тропы к могиле, что были заросшими,
Былинных героев России нельзя забывать.

Стремленье отречься от русских основ:
Быть честным и верным, простым и надёжным,
Таким же, каким встретить друга хотим;
И в этом, почти беспросветно тревожном,
Жить мире, давая жить людям другим.
Он знал: есть у русских прямая дорога,
Да многим по ней расхотелось идти -
Искусов подброшено разных так много,
Что смысл затерялся исконный пути.
Но сам шёл вперёд, презирая опасность,
На белом коне, впереди остальных -
Примера геройского ведал он важность,
И в доблесть соратников верил своих.
Сражал он и силой, сражал он и правдой,
Он был настоящий, былинный герой,
Шептались враги: «Он - Суворову равный!»,
Теряя пред ним на победу настрой.
И Бог лишь ему предназначил победы,
Где подвигов много, но мало потерь,
Где души солдат командиром согреты,
И мимо идёт неминучая смерть.
Он с войском пришёл ко вратам Цареграда,
Исполнить надежды славянства стремясь.
Бежал гарнизон. Город был как награда.
Но против была императора власть.
В несчитанный раз для английской короны
Принесены в жертву России сыны,
Зато Александру не будет урона
Его обещаний, врагу что даны.
Был тот император горазд на щедроты -
Отторгнул Аляску, не взял Цареград,
И как-то бомбисты, ура-патриоты,
Его покарали на собственный лад.
И царствовать начал другой император,
Который Россию и русских любил,
И кредо своё доказал многократно,
И этим завистливых недругов злил.
Такому царю да такой воевода -
И русское царство вовек не сломить!
Но есть негодяев-подонков порода,
Готовая лучших гнобить и убить…
Был срочно отравлен наш витязь былинный,
Чтоб русская сказка опять прервалась,
И слух поскорей был запущен глумливый -
Чтоб эту с царём не увидели связь.
Его хоронила почти вся Россия -
Живыми шеренгами, валом цветов
От самой Москвы до села, где родился:
Прощались словами и молча, без слов.
Прощались с живою легендой по-русски,
Души исправляя суетную суть -
Себе запретив по-английски, французски
Своей перестраивать Родины путь…
У нас, православных, не числится мёртвых
Среди жизнь отдавших во славу Руси.
Давайте же вспомним из памяти стёртых
Простыми словами: «Нас, Боже, прости!»