Роман часть седьмая глава десятая

       -Вчера в погребке вытеснили горестные мысли, и он продолжал жить по-прежнему:"шаляй-валяй",с тем благодушным, иногда ворчливым и немного туповатым фатализмом,который находил себе выражение в его вздохах:"Вот окоянство какое,черт возьми!"
   В письмах Вероники отныне неизменно слышались безнадежность,даже ропот;"Ах мама,-писала она,-что только на меня не валится! Сначала Бельский со своим банкротством,потом Переменедер и его уход на покой,а теперь еще мертвый ребенок!
Чем я заслужила эти несчастья?
   Стоял холодный ноябрьский день,мглистое небо, казалось,уже сулило снег.
  Войдя около полудня в маленькую столовую, Андрей Кремниковский застал свою мать с очками на носу,склонившейся над листом бумаги.
    -Андрей,-сказала она, взглянув на сына, и обеими руками отвела  от него листок.-Не пугайся!Какая-то неприятность...Я ничего не понимаю...Это из Бедаревска...Что-то видимо случилось...Это была депеша,гласившая: не пугайтесь. Я,Эмма будем транзитом.Андрей пожал плечами,уходя, схватившись за ручки двери. Андрей сказал:-что ж,мама, остается ждать ее приезда.
  Анастасия с часу на час ждала Веронику.Ночь она провела почти без сна. Утро тоже пришло в тревожном ожидании.Но за завтраком Андрей объяснил, что Вероника если и приедет сегодня, то только поездом в три часа дня.
    Она быстро обернулась к окну и протерла кружевным платочком запотевшие стекла у подъезда стоял автомобиль и кто-то уже поднимался по лестнице!
  Она обеими руками схватилась за, подлокотники кресла,желая подняться,но передумала,снова опустилась на место и с каким-то почти отсутствующим видом повернула голову к дочери,которая оставив в дверях Эмму,уцепившую за Юлию, почти бегом приближалась к ней. Вероника очень бледная и выглядела усталой:глаза ее были красны, а верхняя губка дрожала как в детстве, когда Вероника плакала.
    Она поднила руки вверх,потом уронила их,опустилась перед матерью на колени и,только жалобно вслипывая зарылось лицом в складки ее платья.
-Вероника-произнесла Анастасия,наконец, с ласковым упреком в голосе и обеими руками стала нежно и успокоительно гладить густые пепельные волосы дочери. В чем дело,дитя мое? Что случилось?