Грустная история

Карман серого пуховика представлял собой самую настоящую черную дыру. Стоило положить туда что-то, и уже на следующий день вещи там не оказывалось. Сначала это казалось Кате немного смешным и веселым. Но потом начали пропадать куда более значительные вещи. Не работало ничего – молитвы, спиритические сеансы, интернет, даже обряды жертвоприношений для домового. На пропадающие мелочи, такие как жвачка или платки, еще можно было не обращать внимания – они могли закончиться или выпасть. Но пропадали и более крупные вещи. К примеру, помада, наушники, массивные ключи от дверей офиса, флешка, случайно брошенная в карман, скидочная карта…

Дошло до того, что Катя начала бояться этого кармана. Это мог быть портал в другое измерение или даже черная дыра, которая может со временем вырасти до размеров всего пуховика и засосать саму хозяйку…
С наступлением апреля Катя вздохнула с облегчением и, на всякий случай надев на бесноватый пуховик чехол, убрала его в самый дальний шкаф. Теперь можно было класть в карманы одежды что угодно, не боясь лишиться необходимой вещицы.
***
Уже почти месяц пуховик висел в шкафу.
- Господа, как вы думаете, до этой курицы когда-нибудь вообще дойдет, что надо бы зашить дыру в подкладке? Или она так и будет думать, что вещи из кармана сами по себе исчезают? – спросила засохшая мандаринка – самая старая обитательница так называемой «черной дыры».

- Я так предполагаю, что никогда. Так и будем жить нашим профсоюзом провалившихся в дырку. – подхватила когда-то любимая красная помада, которая использовалась почти каждый день и была столь необходима, что убрать ее дальше кармана представлялось Кате невозможным. Именно поэтому одним просто замечательным днем несчастная девушка положила её, как и обычно, в карман, а вечером просто не обнаружила ее там. Помада исчезла.

Помимо мандаринки и тюбика в подкладке жили и менее разговорчивые типы. Например, целая семья пачек носовых платков. Они уходили по очереди, один за другим. И их популяция все росла и росла на протяжении бесконечно долгой московской зимы. Одним из жителей дыры было даже предложено запатентовать новый, ранее не известный способ бесполого со стороны размножающихся организмов, основной средой обитания которых стал карман, и безмозглого со стороны руководителя процесса способа размножения – проваливания. Но научное сообщество подкладки выступало категорически против этого названия. В ходе диспута единый научный институт раскололся на две враждующие части, не готовые принимать вероятную правильность позиции, выдвинутой оппонентом. Со временем научные споры столь тесно смешались с личными взаимоотношениями, что могли бы дорасти до чего-то более крупного, наподобие гражданской войны между обитателями дыры, ставшими таковыми против собственной воли.

 А они ведь жили своими мечтами долгие месяцы… Пачка носовых платков мечтала увидеть мир. Дурацкий брелок, по словам обладательницы формой напоминающий «хромого пьяного крокодила», хотел, чтобы его кто-то любил. Не просто носил с собой, использовал, а любил. Выстраданные, вымученные у автошколы водительские права искренне мечтали о появлении автомобиля у хозяйки. Зря что-ль на их получение был потрачен почти год, бессонные ночи и нервные клетки? Но на горизонте появление машины даже не маячило. В права все равно неизменно валялись в кармане! В этом заключалась их прямая обязанность, можно даже сказать, работа, вполне их устраивающая. А вот проходка от офиса своей трудовой деятельностью была недовольна по двум причинам. Первая – условия труда. Она висела на одной связке с тем самым страдающим брелком в форме недоделанного крокодила. Он, к слову, был неимоверно душным обитателем кармана. Ну как в таких условиях нормально функционировать, скажите, пожалуйста! Вот и проходка не понимала. Поэтому работала через раз. И в те дни, когда она устраивала забастовку и трудиться не хотела, несчастной Кате приходилось просить охранницу открыть шлагбаум, терпя при этом на себе взгляд, содержащий всю злобу и ненависть отравленной внутренним ядом дежурной Антонины Валерьевны, которая, к слову, за свою долгую жизнь разучилась не только искренне улыбаться, но и просто складывать мышцы лица в гримасу, хотя бы отдаленно напоминающую улыбку, ибо несчастной женщине в этом мире не нравилось ничего – от вкуса чая до цен на гречу. И она была не одинока в своей ядовитой злобе! Ее позицию полностью разделяла фиолетовая зажигалка – полоумная девица, страдающая синдромом жертвы, депрессией, постоянно пытающаяся совершить поджог, обладающая удивительным шовинизмом и вдобавок не общающаяся ни с кем и считающая себя эдаким «лишним человеком». Она категорично считала, что родилась не в то время, не в том месте и не в том облике. Именно поэтому держалась особняком, подозревая, что обрекает земных обитателей подкладки на вечные страдания.

Но на самом деле она делала их лишь только счастливее – ибо ничего не может быть лучше, чем сократить свое общение с вечно недовольной и ноющей личностью.
***
А жизнь меж тем оставалась неизменной, постоянной. Текли годы, как маленький ручеек, из вод которого с годами образуется большое озеро. Лето сменяло зиму, а спустя несколько месяцев вахта снова переходила холодам. Катя научилась не класть в карман проклятого, как она его окрестила, пуховика, ничего, а вещи, оставшиеся в подкладке, все так же жили, болтали, мечтали, старели.

Р.S. спустя 7 лет пуховик износился и был благополучно выброшен на помойку, дабы не осложнять жизнь больше никому. После его ухода квартира была освящена (от греха подальше). Дальнейшая судьба обитавших в дыре кармана неизвестна