Дерево и я

Оно тогда было тоненьким. Когда дул сильный ветер, деревце пригибалось к земле. Я часто отдыхал на его веточках. Уж меня-то оно выдерживало, ведь я был птичкой. Маленькой, щебечущей пташкой. Устав от хлопот, я садился на ветку и пел, пел, пел…
Зима в тот год выдалась холодной. Деревце выдержало суровые морозы, а я нет. Такая вот горькая участь выпала мне в первой жизни.
Через пятьдесят лет деревце стало высоким, статным дубом, который упирался вершиной в небо, а корнями ушел глубоко в землю. В сильный ветер крона шумно гудела, в жаркий день листва манила прохожих, изнывавших от зноя, но для меня не было большей отрады, чем кора. Я обожал кору, я ее грыз целыми днями – она была такая вкусная, такая аппетитная… Ведь я был жуком-короедом. Ирония судьбы – на дереве гнездилось много птиц, и жизнь свою я закончил в желудке одного из этих пернатых существ.
Триста лет спустя ствол дуба стал настолько обширным, что полдюжины людей не могли обхватить его руками, а под деревом располагался на отдых целый кавалерийский отряд. В это время развелось много разбойников, и правитель той страны отправлял вооруженные отряды на их поимку. Пойманных судили здесь же, под деревом. Приговор – смерть через повешение приводился в исполнение на этом самом дубе. Благо места хватало всем. Не знаю, каково было разбойникам, а мне приходилось туго – ведь в той жизни я был веревкой, а разбойники попадались упитанные. В-общем, я не выдержал такой напряженной деятельности и оборвался… Кто-то забрал меня: есть примета, что веревка висельника приносит удачу.
В последующей жизни я был зайцем, и моя нора находилась под деревом – уютная и надежная. До поры до времени. И хотя зла я никому не делал, если не считать набегов на близлежащие огороды, где росла морковь… Но попался на глаза рыжей плутовке.
Дерево было уже знаменитым. О нем слагали песни, посвящали стихи, упоминали в исторических хрониках. Бесплодные женщины издалека приезжали в надежде, что дуб поможет. И каждый раз судьба сталкивала меня с ним, только я был в разных обличиях.
В середине двадцатого столетия возле дуба провели скоростное шоссе. Я мчался, быстро перебирая колесами, и весело сигналя встречным автомобилям. Но этот идиот, водитель, не смог справиться с управлением, не успел нажать на тормоза, и я – почти новенький автомобиль – врезался в своего старого приятеля. Дубу-то ничего, а я превратился в груду искореженного металла. Про водителя и говорить нечего.
Сейчас я часто сижу под деревом и сочиняю рассказы.  А в будущем хочу стать маленькой металлической табличкой, на которой будет написано:
ДУБ. ВОЗРАСТ – 800 ЛЕТ. ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ.
Тогда уж, точно, я не расстанусь со своим другом. Ведь мы с ним прожили такие интересные жизни!