В гостях у осенних толстиков

      Ранняя осень, листья только начали желтеть. Две хорошенькие девочки Люба и Лариса гуляли во дворе. Навстречу им попалась толстая девочка, намного меньше Любы и Ларисы. Она жила в соседнем подъезде, у неё было какое то очень причудливое имя. Толстая девочка грустно окликнула хорошеньких девочек по именам:
    - Люба и Лариса! Вы не могли бы поиграть со мной, а то мне скучно!
    - Хорошо, — согласились девочки, они были не только хорошенькие, но и добрые, — Только мы забыли, как тебя зовут?
    - Меня зовут Фираэль, — ответила толстая девочка.

- Странное имя, — произнесли в один голос Люба и Лариса.
- Это потому что, моему папе нравится произносить «А что ты думаешь , Фираэль, вот по такому вопросу?», «Я думаю, Фираэль, что сейчас ты не права»… Или «Я восхищаюсь тобой, Фираэль!»
Толстая девочка произнесла это очень торжественно. Даже торжествующе.
- И что, Фираэль, мы будем делать? — спросила Лариса.
- Пойдёмте ко мне домой, там придумаем, — сказала Фираэль.
 
Дома оказалось всё как то осеннему тоскливо. У вешалки валялся толстый, чуть порванный, коврик, в который были воткнуты тапочки и шляпка. Люба с Ларисой не успели спросить для чего это — толстые мама и папа вышли из своих комнат встретить дочь. У папы была причёска, похожая на рога, а у мамы верхняя губы, точно бело-розовые усы.
- О, Фираэль! Ты пришла с подругами! Познакомь нас с ними!
Фираэль познакомила, Люба и Лариса синхронно сделали приветственный реверанс.Папа улыбнулся ещё шире.
- Ну, идите, играйте!
Проходя в игровую комнату, Люба и Лариса одновременно заметили, что дверь в туалет, находящийся напротив детской, отсутствует напрочь.
- А почему здесь нет двери? — первой спросила Люба.
- Дверь немного расшалилась, ей захотелось полетать, она увлеклась да и улетела через окно, — улыбаясь шире папы, ответила толстая мама.
Люба и Лариса переглянулись. Но тут Фираэль закрыла за ними дверь и они втроём оказались в детской комнате. Там было много всякого, но Любу с Ларисой интересовал один вопрос.
- Дверь туалета правда улетела в окно? — спросили они.
- Правда, — кивнула Фираэль, — только мама немного шутит. Дверь выломал папа и она случайно выпала в окно.
- А зачем он это сделал?
- На нас обиделась бабушка! Так обиделась, что не захотела больше с нами жить. Она заперлась в туалете и сказала, что теперь будет жить здесь.
- А вы?
- А мы спросили, куда нам теперь ходить в туалет?
- И куда же?
- Бабушка ответила «туда же, куда и котик!».
- А котик куда?
- Котик ходит или прямо в ванну, или в раковину, где умываются.
Люба и Лариса не знали что говорить. Обе думали, что им обоим может в ближайшее время понадобится и туалет, и ванна с раковиной. Может быть даже в самое ближайшее.
- Давайте играть! — напомнила Фираэль.
- Подожди, — остановила её Люба, — а если нам понадобится в туалет, то…
Люба неожиданно замолчала, не зная, какие подобрать слова.
- Нам туда, куда котик? Или туда, где нет двери? — закончила за Любу Лариса.
- А куда хотите! — улыбнулась Фираэль.
- Тогда мы туда, куда котик. Там дверь есть. Верно, Люба?
Люба кивнула. 
- Давайте бить друг друга подушками! — предложила Фираэль.
Люба и Лариса переглянулись. Они были причесанные и аккуратные. Им не хотелось, чтобы их били подушками, да и самим не хотелось бить толстую девочку.
- Не хотите друг друга, я сейчас позову бабушку и мы будем бить её! — по своему поняли их замешательство Фираэль.
- Подушками!? Бабушку!?
- Да! Ей теперь некуда от нас прятаться.
- Поэтому дверей в вашем туалете отныне не будет, — резюмировала Люба.
Бабушка могла бы укрыться от подушек, или ещё чего покрепче, в других комнатах, в ванной или на кухне, но тут выяснилось, что все эти помещения попросту не запираются. Из за бабушки. Запирался только туалет. В прошлом.
- Бабушку подушками мы бить не будем! — сказала Лариса, а Люба утвердительно кивнула.
- Тогда я даже не знаю… — начала Фираэль плаксивым голоском.
- А ты подумай хорошенько! Мы сейчас уйдём, чтобы не мешать тебе и ты обязательно придумаешь! А как придумаешь, найдёшь нас и будем вместе играть! — произнесла Люба.
- Я … не умею придумывать,.. — уж совсем разочарованно отозвалась Фираэль.
- А ты попроси папу! — вставила Лариса.
- А меня и просить не надо! — толстый сияющий папа появился в дверях, точно по волшебному мановению, — Я уже начал придумывать!
- Здорово! Мы погуляем во дворе, вы придумаете и нас позовёте!
С этими словами Люба и Лариса проскользнули в коридор, устремившись к выходу. По дороге они встретили ковыляющий в сторону туалета толстый рваный коврик с воткнутыми в него шляпкой и тапочками.
- Ой!!! — только и воскликнули Люба с Ларисой, но не остановились, очень быстро исчезли за входными дверями.
 
   По двору Люба и Лариса убежали очень быстро. Скрылись в Ларисиным подъезде, поднялись на её этаж, только здесь отдышались.
- Вот коврик в шляпке, который брёл в туалет… Ты поняла кто это? — спросила Люба, первая пришедшая в себя.
- Не-ет… — покачала головой Лариса.
- Это их бабка! — ответила Люба.
- Жуть!
- Жесть!!!
Люба и Лариса окончательно перевели дух, достали пудреницы с зеркальцами, стали прихорашиваться.
- Ё…, — вдруг произнесла Лариса, добавив ещё пару букв и слов.
- Чего такое? — повернулась к ней Люба.
- Я брелок потеряла… В той квартире!
- Ну и … с ним, — передёрнула плечами Люба.
- Мне его дедушка подарил. А через полгода умер. Это память у меня была. Он такой, в форме домика, с черепичной крышей, дверцей и окошком-сердечком.
- Я помню, — кивнула Люба, — Но возвращаться туда…
- Да, страшно не хочется... Но я тогда одна… Всё таки вернусь… 
С этими словами Лариса обречённо стала спускаться вниз по лестнице. Люба фыркнула, немного потопталась на площадке, но потом догнала подругу. Отпускать Ларису одну в такое место было не по товарищески.
 
 А в квартире в это время происходило следующее. Толстый коврик, он же бабка, уже хотела было шагнуть к унитазу, но её обогнала внучка.
- Й-о-У-ё! — произнесла бабка, но поделать ничего не могла — Фираэль уже взгромоздилась на унитаз.
- Вот и у-ё, бабушка, — засмеялся толстый папа.
Бабка снова стала ковриком, поковыляла к входной двери. Тут в дверь позвонила. Бабка отперла дверь. На пороге оказались вовсе не Люба с Ларисой, а маленький оранжевый петушок. Самый настоящий, живой.
- Пи! Ку! — сказал петушок, точно поздоровался с бабкой-ковриком.
В их подъезде многие держали живых петушков с курочками. Выращивали их, потом резали или продавали. Бабка улыбнулась петушку, отступила на полшага , давая тому войти в квартиру. Петушок осторожно сделал первый шаг, а потом очень быстро побежал по коридору. Бабка заковыляла ему вслед. Петушок, хлопая крылышками, пробежал весь коридор и остановился-замер у туалета. Двери там не было, как все помнят, поэтому петушок ошарашенно уставился на Фираэль, сидящую на унитазе. Та никак не отреагировала, ну прибежал петушок, смотрит испуганно, что-нибудь можно придумать для него, позвать Любу и Ларису, всем играть в петушка, как в живую игрушку… Между тем, рядом с петушком остановилась бабка.
- Вот петушок тебя увидел и сейчас побежит во двор! А там всем расскажет , кого видел, как видел!
Бабка засмеялась собственной шутке, а петушок, точно всерьёз понял сказанное бабкой, стремительно побежал обратно, к входной двери.
- Всё петушок расскажет! И всем расскажет! — продолжала похихокивать бабка.
- Нет!!! — завопила Фираэль, вскакивая с унитаза…
 А дальше,.. Дальше было нехорошее. Бабка перестала смеяться, всплеснула руками. Фираэль догнала петушка у самой вешалки и стала топтать его своими ножищами.
 
- Страшно, да?
- Ой, страшно… Но я им свой брелок не оставлю.
- Правильно.
Люба и Лариса всё ближе и ближе подходили к подъезду, дрожа , будто в двадцатиградусный мороз. А на улице была тёплая осень.
 
    Войдя в подъезд, Люба и Лариса отчётливо услышали, как грохнул мусоропровод. Грохнул зловеще, при этом, кажется, на этаже, где была квартира Фираэль и родителей с бабкой. Люба и Лариса замерли, а потом всё же поднялись наверх.
- П-и-ии! Па- у -пиии!
Люба с Ларисой уже собрались звонить в звонок, как вдруг услышали это со стороны мусоропровода. Не сговариваясь, девочки подскочили к нему и открыли.
- Вот это ужас!!! — вскричали они, с трудом удерживая слёзы.
Растоптанный маленький петушок прилип к стенке мусоропровода и жалобно пищал. Люба и Лариса боялись к нему прикоснуться, чтобы окончательно не додавить. На этаже ниже маляры оставили свой инвентарь — вёдра, кисти, маленькую лопатку-совочек под названием мастерок. Лариса быстренько спустилась, взяла этот мастерок. А Люба достала собственный носовой платочек. На этот платочек девочки мастерком стали счищать со стенок мусоропровода раздавленного петушка.
 
- Бабушка, назад!
Коврик вновь стал бабкой. Усмехнулся, гыкнул и обратно стал ковриком.
- Надо бежать из квартиры! — вопила толстая мама, — Эти мерзавки подбросили нам бомбу! Наверное, даже, химическую!
- А может это обычный брелок? — хныкала Фираэль.
- Просто брелок мерзавки не оставляют в гостях! Они захотели нас взорвать! Никто просто так в гостях ничего не оставляет!
Маленький домик-брелок с черепичной крышей и сердечком-окошком лежал на полу в детской. 
- Ползком, не подниматься! — скомандовал папа.
Фираэль, вслед за родителями, медленно поползла к дверям. Со стороны могло показаться, что по коридору двигается караван мешочков разного размера, наполненных  каким-нибудь навозом. Бабушка стала похихокивать, а потом неожиданно быстро, буквально двумя прыжками оказалась рядом с домиком-брелком, схватила его и выбросила в окно.
 
- Почему ничего не взорвалось? — не переставая хныкать, спросила Фираэль.
- Потому что твои мерзавки-подружки решили над нами поиздеваться, напугать, чтобы мы ползали, как какие то червяки. Они подбросили нам бомбу, которая совсем не бомба, а брелок, но мы решили что это бомба, а это…
- Червяки худенькие и быстрые, — перебила толстого папу бабушка, — А вы все трое как мешки дерьма…
После этих слов бабка вновь стала ковриком, лежащим у вешалки. Папа с мамой пробормотали что то вроде «спасибочки вам!», поднялись, стали отряхиваться. Папа всё стряхивал на коврик, а потом два раза пнул его.
 
- Вот это да!
Прямо у Ларисиных туфелек приземлился потерянный дедушкин подарок — брелок в виде домика. Подруги спешили к ветеринару, спасать петушка, проблему с памятным брелком хотели решить после, но домик с черепичной крышей сам нашёл свою владелицу.
 
    В ветеринарной клинике петушка прооперировали. Он не умер, но остался раздавленным, жалобно пищащим, не способным кукарекать. Зато его стали показывать по телевизору, фотографировать, рассказывая при этом, как одни злые люди изувечили его, но другие люди, незлые, а даже очень добрые, спасли. Петушок так и остался жить в ветклинике. Любе и Ларисе было весьма приятно, что их называли очень добрыми девочками. Фираэль перестала выходить гулять, потому что во дворе бродили мерзавки и валялись бомбы. Толстый папа купил и установил для дочери компьютерную игру «Убей лучшую подругу!». Там надо было отыскать самую красивую девочку, а потом как то казнить. Или топором, или утопить, или даже посадить на кол. Фираэль очень полюбила эту игру, ей совсем не хотелось никаких подруг. Двери в туалете по прежнему не было, а бабушка продолжала лежать ковриком у вешалки.