Белое проклятие

В первый же тёплый весенний выходной Данила решил пойти на нудистский пляж. Раньше начнёшь — раньше приобретёшь красивый ровный оттенок. Весьма помогает соблазнять юных прелестниц. Они уже начали открывать свои природные богатства взору, одеваясь полегче и будя воображение. Лето — самый благодатный сезон для любви, и молодой талантливый обольститель предвкушал обильную жатву.
Вселенная, как обычно, шла навстречу, и прямо на пляже он узрел обалденную длинноволосую блондинистую диву: невысокая, стройная ладная фигурка с огромными «буферами» такой формы, что сразу слюнки потекли. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не дать телу выдать свои чувства. Он даже проплылся, хотя изначально не планировал купаться так рано — море было ещё довольно холодным. Зато убил сразу двух зайцев: сосуды в ненужных пока местах сузились, а сам Данила после энергичного кроля, демонстрировавшего его отличную физическую подготовку, вышел на берег рядом с красавицей. Встал в эффектную позу, подчёркивающую его тщательно тренируемую мускулатуру, на расстоянии двух шагов слева и чуть впереди от блондинки, как предписывала наука соблазнения, дабы оказаться в поле периферийного зрения женщины. Дождался, пока она закончит набирать сообщение в телефоне, и помотал головой, стряхивая воду так, чтобы капли попали на девушку.
Это был его фирменный трюк, который мечтали узнать большинство приятелей, прошедших вместе с ним курс по пикапу, но так и не добившихся сравнимых успехов. Соль состояла в том, что нужно слегка надерзить, чтобы зацепить «жертву», вовлечь её в диалог эмоционально, а потом, пользуясь нарушением защитного покрова, залить ранку «бальзамом»... Получалось намного быстрее и продуктивней, чем всякие обычные «заезды» с шутками и комплиментами.
Однако дива оказалась толстокожей: лишь бросила на него непонятный взгляд из-под приподнятых бровей и снова взялась за тренькнувший смартфон. Ну что ж, придётся кольнуть посильнее. А для этого надо сперва подойти поближе. Данила включил свою «звёздную» улыбку, обозначавшую ямочки на щеках, которые умиляли многих девушек, и сделал шаг навстречу.
— Ой, прости, кажется, я тебя забрызгал.
— Ничего страшного, — дива подняла на него взгляд своих небесных глаз, лишь чуть запоздав для отправки очередного сообщения.
Отлично, зрительный контакт есть, теперь надо установить тактильный. Он присел, чтобы оказаться на одном уровне с девушкой и, сверкнул улыбкой ещё ярче:
— Я — Данила, — протянул руку.
Девушка перевела взгляд на неё, потом снова в глаза, даже не пошевелившись:
— Прости, Данила, но у меня правило: никаких телесных контактов на нудистском пляже.
Чёрт, сложный случай! Но именно для таких и предназначена его тактика, не раз бравшая всякие «неприступные бастионы». Он называл её «мёд с перцем». Сейчас была очередь мёда, который должен был попасть в эти прелестные маленькие ушки.
— Ладно, — он убрал руку, усмехнувшись как можно добродушней, — а знакомиться твои правила не запрещают?
— Смотря с какой целью.
Вот зараза! Данилой овладел охотничий азарт, и он опустился задом на песок:
— Меня сразила наповал твоя красота! — он картинно приложил руку к сердцу.
Выдержал паузу, но, видя, что «мёд» не проник сквозь антилапшичные «наушники» и девушка даже не думает называть своё имя, продолжил:
— Раз так, я буду называть тебя Ангелом.
При этих словах блондинка неожиданно широко и искренне улыбнулась. Не совсем понятно, почему так, но цель достигнута. Пора поперчить!
— Грудь у тебя просто божественная. Своя или купила?
Тепло во взгляде враз сменилось льдом — аж дух зашёлся! Даниле показалось, что его пронзили два лазерных луча. Он явно перегнул палку и готовился услышать гневную отповедь, однако девушка неожиданно спокойно спросила:
— Какой у тебя коэффициент интеллекта, Данила?
— Сто тридцать! — гордо ответил он.
На самом деле 129, но 130 не сильно отличается от правды, а звучит внушительней. Такой цифрой не грех и похвастаться. Когда их тестировали в выпускном классе, его результат оказался вторым после самого занудного отличника. Однако диву данные явно не впечатлили:
— Свой или купил? — с лукавым взглядом вернула она ему вопрос.
Вот тут у Данилы подгорело. Чтобы какая-то блондинка насмехалась над его умом?! Однако, вопрос намекал, что не всё ещё потеряно, поэтому Данила тоже взял небольшую паузу на незаметный глубокий вдох и выдох, скрыв вспышку раздражения за одним из разработанных для демонстрации себя в выгодном свете жестов — поправка пятернёй шикарной волны своего русого чуба, пусть с мокрыми волосами это выглядело и не так эффектно, но бритую подмышку всё-таки показывало.
— А у самой-то какой? — наконец парировал он.
— Как у Шэрон Стоун, — язвительно бросила девушка и улеглась на полотенце, накрыв лицо шляпой.
Данила понял, что диалог окончен, и, внутренне кипя, вернулся к своим вещам. Нечасто его постигали неудачи. Но эта грудастая дамочка, видать, совсем «зазвездилась». Вон, отбоя от сообщений нет. Небось, отвергнутые кавалеры наяривают. На курсах их предупреждали про таких «королев», которые считали, что могут вытирать ноги об мужиков за один только факт лицезрения своей красоты. Их квалифицировали как «хищниц», хотя и с оговорками в том плане, что всё это нездоровая история, в которую лучше не вляпываться, поскольку овчинка не стоит выделки. Советовали поберечь своё мужское самолюбие и окучивать менее балованных и более благодарных овечек. Короче, досадно, конечно, но ну её на хер.
На обратном пути парень принял «коктейль бодрости» — сделал пару кругов по местному турнику, поднимая в крови дофаминчик с тестостероном и каплей адреналина в качестве «противоядия». Надышался свежим воздухом, пройдя половину пути пешком по парковой зоне. И почувствовал себя снова «огурцом».
Однако, вернувшись домой, Данила поймал себя на том, что всё ещё возмущается грудастым «ангелом». Интеллект у той видите ли, как у Шэрон Стоун. Какой у этой горячей штучки может быть интеллект? И зачем он ей вообще? Она другим берёт. И хотя сиськи у пляжной дивы, конечно, повнушительней, но сравнивать себя с фигурой такого масштаба? Вообще попухла.
Тем не менее, ощущение подвоха в ответе продолжало зудеть, и парень включил ноутбук. Забил в поисковик запрос «IQ Шэрон Стоун» и с удивлением обнаружил цифру 154. Сто. Пятьдесят. Мать его, четыре! На двадцать пять выше, чем у него самого! А он свысока смеялся над Пашкой-Дуболомом, который имел среди девочек в классе больший успех за счёт своей дерзости, которую Данила и скопировал позже, получив после филигранной доработки свою фирменную тактику. У Пашки IQ оказался 108 — разница даже меньше, чем у него с этой девахой...
Наткнулся и на статьи о других знаменитостях. Выяснил, что IQ самого; великого Эйнштейна многие оценивают в 160, хотя некоторые дают и больше, но его на самом деле не мерили, а вот у Билла Гейтса точно столько же! Почему же тот тогда ворочает миллиардами, а Шэрон Стоун крутит жопой? На курсах их уверяли, что жопой и сиськами самки компенсируют нехватку интеллекта, чтобы устроиться в жизни, чем ловкому самцу грех не воспользоваться, и до сих пор всё свидетельствовало, что так и есть, но эти данные явно рвали шаблон... У одной дамочки вообще 228 зарегистрировали, как рекорд самого умного человека в «Книге Гинесса» на 1986 год. И даже среди других женщин-звёзд, в том числе секс-символов века, оказалось много сюрпризов: Джоди Фостер — 132, Мадонна — 140, Мерил Стрип — 143, Натали Портман — 145, Кейт Бекинсейл — 152!!! Да как так-то? Неужели все эти «дырки» умнее него?!
Мир пошатнулся, голова закружилась, на душе стало как-то муторно. Данила раздражённо захлопнул ноутбук и пошёл в кофейню, где они обычно собирались с корешами-плейбоями, прежде чем отправляться в ночной клуб. Ничего, что рано. Может, удастся немного поправить самочувствие.
И действительно, там он понаделал комплименты паре подружек за соседним столиком, немного с ними поболтал, познакомился. Обе девушки реагировали положительно и не успели задуматься о том, к которой из них Данила подбивал клинья, когда заявился Макс — его лучший соперник. Девушки засобирались куда-то в кино, и Данила с облегчением помахал им ручкой. Даже не взял телефоны, хотя обычно всегда это делал, независимо от степени заинтересованности — просто на всякий случай, так учили на курсах. Но сейчас не потянуло как-то. Будет ещё полно случаев.
К девяти собравшаяся компания парней переместилась поесть в любимую недорогую кафешку, а потом, по воскресному обыкновению, закатилась в ночной клуб. Заказав по коктейлю, молодые и рьяные любители женщин начали высматривать подходящих «жертв». Но Данила не ощущал обычного вдохновения. У него начинала болеть голова. Впрочем, привычка — вторая натура, и вскоре он заприметил у барной стойки одинокую девушку, которая нервно поглядывала на часы и время от времени строчила что-то в смартфоне. Кого бы она ни ждала, похоже, уже не дождётся. Разве что это подруга из тех, кто часами не может остановиться на нужном наряде. Но такой поворот делу не помеха — наверняка, кого-то из корешей обломят, и он будет только рад поддержать компанию. А вот если неявку устроил парень, то... сам дурак.
Девушка была худенькой, но отнюдь не плоской. Правда, слегка угловатой — не чета пляжной диве, хоть чем-то её и напоминала. Однако и не до такой степени тощая, чтобы бояться пораниться об кости. Просто природа была к ней не так щедра, как к некоторым. Белое платье в обтяжку, изящные ножки... Определённо, сойдёт.
Данила уже собирался подсесть к ней, импровизируя на ходу, как вдруг его остановила мысль: интересно, а какой у этой девушки IQ? Она даже не натуральная блондинка. И держится немного напряжённо, то есть сама не сознаёт до конца, зачем припёрлась в ночной клуб. Это может быть признаком повышенного интеллекта, и если он вдруг ляпнет какую-то глупость, то второе фиаско за одни сутки может серьёзно его подкосить. Парень предпочёл понаблюдать ещё немного, но так и не решился на действия, пока девушка наконец не ушла с явным сожалением.
— Что с тобой, мой друг Дэн Жуан? — спросил Макс, вернувшийся к столику. — Мы сегодня не в ударе?
— Да башка что-то разболелась, — поморщился Данила. — А сам что?
— А я уже!
— Как так?
— Прикинь! Удача улыбается смелым, — это он подколол, процитировав самого Дэна. — Дала прям в кабинке туалета! А потом выгнала нафиг, сказав что скоро её парень в клуб придёт!
Почему-то Данилу передёрнуло при этих словах, хотя такое событие считалось идеальной удачей, которая не каждый год светила любителям удовольствий: быстро и просто получить своё почти без вложений и без обязательств.
— А я, кажется, на солнце сегодня перегрелся.
— Тогда надо бахнуть коньячка! — радостно потёр руки Макс. — Для расширения сосудов. Раз уж лучший способ от тебя уплыл, — хохотнул он.
Опять подколка. Но петушиться настроения совсем не было, поэтому Данила вяло кивнул в ответ на предложение выпить. Потом вернулись обломанные Руслан с Денисом. Выпили ещё. Парочка «неудачников» пошла на второй заход, узрев свежеприбывших «курочек», а Даниле что-то совсем стало тошно, на этот раз физически, и он уехал домой.
Наутро голова не прошла, хотя он не много выпил и хорошо выспался. Идти на сходняк с корешами вечером совсем не хотелось. Те будут хвастаться своими победами, а Данилу весь день точили сомнения в том, что это подходящий предмет для гордости. Потому что каким-то образом раньше казалось, что такие победы — доказательство не только удали, но и ума, а в свете узнанной вчера информации получалось, что нет.
Быстро составив и сдав старшему менеджеру недельный план, в котором был хитро намечен «прогрев» старых клиентов, Данила решил ещё покопаться в Интернете. Так, обзвонил пару человек в промежутках, но не сильно старался. Времени-то впереди достаточно, чтобы к пятнице нагнать расписание. Языком болтать — не суточную массу выгорания урана-235 рассчитывать, как учили его в ненужном теперь институте.
Искал он сведения о том, как работает женский мозг, и на этот раз не на предвзятых мужских сайтах, а на женских. Правда, быстро обнаружил, что у тех тоже имеется предвзятость, только в противоположную сторону, так что решил поднапрячься и почитать хотя бы научно-популярные статьи. Получалось, что вся разница в большем влиянии гормонов на критическое мышление. А ещё в попеременной работе полушарий. То есть, мужчины могли переключиться на логику, заглушив эмоции, и не у всех легко выходило вернуться, а у женщин постоянно происходили частые скачки туда-сюда. Именно поэтому их речь часто казалась нелогичной — они просто перескакивали с одного на другое, так что собеседник банально терял нить разговора. Зато любые попытки маскировки мужчинами своих косяков часто била пресловутая «женская интуиция», подмечавшая мелкие детали именно благодаря комбинации данных.
При этом оказалось, что крайние проявления мужественности и женственности, то есть, постоянный избыток эстрогена или тестостерона, одинаково плохо влияют на интеллект! Хотя и косвенно — мешают задумываться над последствиями того, что делаешь, и учиться на своих ошибках. Да и вообще учиться — в погоне за быстрым результатом в виде бабла и девок. Так что стала понятной взаимосвязь между Пашкиным бо;льшим успехом у девчонок при худшей успеваемости. Также выяснилось, что нет чёткой границы между мужским и женским мышлением. Пройдя тест, Данила обнаружил себя где-то в середине правильной части шкалы. Что в целом было неплохо, поскольку давало ему определённую гибкость и чуткость при общении с противоположным полом. У того же Пашки количество побед «с разбега» сильно превышало способность к долгой осаде более утончённых объектов, да и завоёванное он быстро терял из-за грубости.
Всю эту новую информацию, слегка переворачивавшую сложившиеся ранее представления, надо было переварить, и компания плейбоев совершенно не подходила для данной цели. Тут нужна была Дашка, школьная подруга Данилы. Он списался с ней после обеда и договорился заехать в гости вечером.
Дружили они ещё с третьего класса, когда Дашкины родители переехали в город. Были лучшими корефанами до тех пор, пока девчонки с мальчишками не начали как-то явно межеваться. Пошли всякие симпатии-антипатии, их стали дразнить «женихом и невестой», так что пришлось дистанцироваться. Правда, только в школе. После они всё равно чаще проводили время вместе, чем с другими приятелями. Резались в одни сетевые игрушки в одном клане, читали одни книжки.
Дашка всё понимала и не обижалась за лицемерный игнор в школе. Она вообще с детства была пацанкой и не имела подружек, утверждала, что не понимает «этих дамочек» и лучше свяжет какую-нибудь «фенечку», чем будет перемывать косточки соседским парням. Которые к тому времени тоже выросли из совместных «пиратов и гвардейцев» на пустыре за домом. Только в своём политехническом институте она нашла парочку «сестёр по разуму», увлечённых компьютерами больше, чем противоположным полом, но у них и социальная активность была околонулевая.
Сама Дашка не красилась, не наряжалась в мини-юбки, не кокетничала, и потому Данила воспринимал её действительно как друга. Хоть они и потеряли девственность вместе в подростковом возрасте, но чисто из любопытства, чтобы не попасть впросак, когда дойдёт до настоящего интереса, так что дружба не пострадала.
Она даже помогала ему создавать неотразимый образ, когда «гадкий утёнок» — худосочный мальчишка с непропорционально большими глазами и ртом — принялся вдруг по-мужски хорошеть на подростковом тестостероне. Именно она затащила его на борьбу, которой тогда увлекалась сама, хотя позже их спортивные дорожки и разошлись: её — в айкидо, а его — в уличную гимнастику. Дашка давала ему советы по девушкам, помогала разобраться в их поведении, подсказывала, как повысить свою привлекательность (вроде тех же бритых подмышек и шикарной причёски волной), служила «зеркалом» для отработки фирменных жестов. В общем, ей он был многим обязан. И если подумать... Блин, она ведь отставала от него всего на один балл по IQ!
В последнее время виделись они нечасто — оба пошли работать, Данила  закрутился со своей плейбойской тусовкой, а Дашка неожиданно вступила в какую-то «школу магии»... Вот уж бред! Но спустя столько лет общения оба научились принимать свои различия и то, что казалось странностями в поведении. Ведь по сути не было на свете человека, который знал бы каждого лучше, и в главном они всегда соглашались, а остальное — незначащие преходящие мелочи. Поэтому он взял шаурму в определённом месте, специально сделав крюк по пути, свежий «Пражский» тортик и бутылочку лучшего местного шампанского — всё, как Дашка любила.
С тех пор, как Данила был здесь в последний раз, Дашкина квартира намного больше обросла всякими «магическими» атрибутами. Так, на полу в прихожей появился коврик с какой-то мандалой, ведущая в гостиную дверь сменилась «шторой» из стеклянных висюлек, а на трюмо взгромоздилась внушительная друза каких-то розовых кристаллов. Парень присвистнул:
— А заболевание, я погляжу, прогрессирует!
— Сам ты заболевание, — беззлобно огрызнулась Дашка, наряженная в яркий халат с золотыми драконами, хищно раскинувшимися по красному шёлку.
Она расставляла тарелки. Данила достал из серванта хрустальные бокалы. Шаурма с шампанским, конечно, представляла собой ту ещё комбинацию, но Дашка никогда не заморачивалась традиционными сочетаниями. Гребла в интерьер и одежду всё, что понравится, и называла это «эклектикой». Впрочем, в безвкусице её обвинить было сложно — всё «награбленное» каким-то образом гармонировало.
Уплетая сочные «роллы», друзья обменялись последними новостями, которых было не так, чтобы много. Ничего революционного. А по мелочи им было сложно всерьёз проникнуться текущими достижениями друг друга: Дашке количеством Данькиных побед, а ему — её посвящением в какую-то там ступень этой самой школы, которая оказалась не столько магической, сколько духовной, хотя для парня оба этих слова были одинаково эфемерны.
— Не надоело ещё экспансию вести? — спросила Дашка, облизывая пальцы перед тем, как взяться за бокал.
— Как это может надоесть? — Данила сверкнул одной из тех улыбок, которые подруга помогала ему шлифовать, а именно «победоносной».
Он тоже подхватил хрусталь, полагая, что последует тост за его победы, как это часто раньше бывало, вслед за чем он пожелает ей чего-нибудь хорошего...
Но Дашка вдруг выдала:
— Я всё жду, когда ты нарвёшься на королеву, которая обломает твои самцовые амбиции и прекратит эти бесконечные излияния семени. Ты, кстати, знаешь, что попусту разбрасываешься энергией, которую мог бы пустить на другие, более долговечные достижения? Типа карьерных или ещё каких-нибудь.
Данила вздрогнул на первой фразе из-за того, как она совпала с недавним происшествием и его мыслями об оном, поэтому дальнейшее пропустил мимо ушей. Дашка вскоре заметила, что он мысленно «выпал» из разговора и оборвала свою непрошеную лекцию:
— Что с тобой, Дэн? Я попала пальцем в точку? — она довольно хихикнула.
Это было отсылкой к её потрясающей способности с первого тыка находить синяки у него под одеждой. Дурная традиция пощекотать «корефана» при встрече повелась ещё с детства. Из-за таких попаданий «пальцем в точку» она стала доставлять проблемы в начале занятий на турниках, когда рёбра юноши постоянно сталкивались с железяками. А после их сексуального «эксперимента» пресеклась. Но видя, что друг помрачнел, Дашка тоже приобрела серьёзный вид и ещё раз спросила:
— Что-то случилось?
Данила вообще-то не собирался грузить её своей неудачей — Дашка когда-то сама его приучала «не жаловаться» по пустякам, чтобы не портить образ «примерного мачо». Просто хотел поговорить на общие темы из тех, что раскопал вследствие досадного эпизода. А потому скривился и «отбрехался»:
— Просто голова болит второй день.
Собственно, это было правдой, просто на воодушевлении от визита к старой подруге боль на какое-то время утихла, но при воспоминании про «облом» вспыхнула вновь. Поскольку мигренями парень никогда не страдал, Дашка забеспокоилась и потащила его в свою спальню, чтобы «диагностировать». А может, просто хотела блеснуть своими новыми «магическими» способностями, так что Данила не стал особо сопротивляться.
Дашка усадила его на подушечку на полу, а сама села на такую же напротив. На табуретку посередине она водрузила самый настоящий «магический шар», только не хрустальный, а из какого-то молочно-белого минерала. Зажгла между ним и шаром свечу, на комоде рядом — палки-вонялки, включила запись каких-то мерных колокольчиков и застыла, полуприкрыв глаза. Вскоре она начала издавать тихое гудение, постепенно повышая тон. Данила выждал минуту, вторую, собирался уж было что-то сказать, но вдруг, на очередной ноте, ему в мозг словно вонзился ледяной прут. Он невольно крякнул. Дашка загудела громче. В голове тоже что-то зазвенело. Дыхание перехватило. А потом вдруг всё прошло, включая боль.
Данила удивлённо посмотрел на Дашку, а та точно так же уставилась на него. Вот только причина удивления была совершенно разной.
— Охренеть! — с чувством сказал Данила.
— Согласна, — задрала Дашка брови на середину лба.
— Боль прошла. А я думал, эта твоя «магия» — фигня.
— Угу. К сожалению, не прошла причина. И вот она-то мне очень интересна! Расскажи-ка, Дэн Жуан мой хороший, кого ты там умудрился «переперчить»?
Данила смутился. Конечно, Дашка была в курсе всех его приёмчиков. Но он не ожидал, что она снова «попадёт пальцем в точку». Неужели вся эта её «магия» и «экстрасенсорика» — не пустой звук? Блин, хотел поправить пошатнувшуюся картину мира, а она ещё больше скособочилась...
— С чего ты взяла, что дело в этом? — попробовал он «съехать». — Что ты там вообще такое увидела?
— Пробой ауры. Хороший такой, как будто тебе между глаз со всей дури воткнули кинжал. Сам понимаешь, от естественных причин такие аккуратные дырочки не появляются, как и на штанах от лазания по заборам. Тут нужен инструмент. Хорошо сформированный. «Тонкий». То бишь, невидимый. Следовательно, автор — маг или, учитывая твоё излюбленное развлечение, скорее магиня.
— Да ладно тебе. Я этим не первый год занимаюсь. И вдруг «пробой»?
— Ха! Зная твоё отношение к моим занятиям, я тебе просто не говорила, что каждый раз, когда ты соизволял почтить старушку-подружку визитом, она, то есть я снимала с тебя то сглаз, то порчу, то приворот. Но все такие — кустарные, любительские. А это прямо серьёзная дыра. Так что давай, колись.
Данила глубоко вздохнул и рассказал:
— Подкатил к одной диве на пляже — этакий ангел с грудью пятого размера, — при этих словах он не удержался и сглотнул. — Но с неё и «мёд» стекал, как по маслу, кроме вот этого слова «ангел», а в ответ на «перец» она и вовсе как зыркнула, словно лазером прошила... Постой, так это и есть тот самый момент?
— Угу, — Дашка сочувственно кивала, но губы при этом кривила довольная улыбка из серии «Я была права». — Ангел, говоришь? Ну что ж, это многое поясняет.
— Стой, ты же не хочешь сказать... — вконец обалдел Дэн.
Но Дашка его перебила:
— Да, ангелы и демоны иногда воплощаются в человеческом теле. Но она может сама об этом не знать. Условия для всех одинаковы — амнезия при рождении. Вот только способности при этом никуда не деваются. То есть ты попытался соблазнить ангела. Думаю, не станешь спорить, что результат закономерен?
— Да ну тебя, — рассердился Данила. — В эту вашу «экстрасенсорику» я уже почти готов поверить благодаря тому, что прошла голова, но такой чушью ты мне «чердак» не засоряй! Он и так уже готов отъехать вместе с «крышей» из-за того, что я узнал на этой встрече.
— И что же это такое ужасное? — Дашка явно забавлялась, театрально округлив глаза.
— Что у Шэрон Стоун ай-кью сто пятьдесят четыре... — признался Данила.
Он на самом деле совершенно не стеснялся Дашки — в каком только неприглядном виде она его не лицезрела. И ни разу их отношения от этого не ухудшились. Так что теперь, когда «образ» уже треснул по швам, вывалил всё, как есть.
Дашка заливисто расхохоталась, явно склоняясь покатиться по полу, так что чуть не смахнула головой с табуретки свой хрустальный шар. Продолжая угорать, она потушила свечу от греха подальше, отставила в сторону табуретку и ржала, похрюкивая, ещё минуты две. Данила, поджав губы, ждал. Потому что знал: отсмеявшись, подруга поможет починить и «чердак», и «крышу». Как всегда.
— А что тебя, собственно, в этом так поразило? — спросила Дашка, промокая увлажнившиеся глаза краешком рукава, когда восстановила дыхание.
— Ну, не знаю... — Данила задумался, как бы попроще это выразить. — То, что я пытался трахать всё, что с сиськами, не задумываясь о том, что там в голове?
— Ох ты, горюшко моё луковое! — с отголосками смеха в голосе протянула подруга. — Идём допивать шампанское. И тортик есть. Что-то я опять проголодалась.
Они снова переместились в гостиную, разрезали сладкое, хлебнули шампанского, и, видя, что смешинка наконец-то покинула Дашку, Данила спросил:
— А если серьёзно? Ты сможешь убрать этот «пробой»?
— Не, я не шмогу, — промямлила та с набитым ртом. Она всегда так аппетитно уплетала любимые лакомства, и вот — опять облизала пальцы. — Я таких пробоев ещё в жизни не видела. И дело даже не в его глубине и чёткости очертаний. Просто обычно дырка — это как тёмное пятно на светящейся ауре. А у тебя наоборот — из неё фигачит более яркий свет! И автора я разглядеть не смогла — его аура слепит. Вот поэтому я и сказала, что «ангел» многое объяснил... бы!
Дашка помахала рукой, пресекая возражения — она же, мол, показала этим «бы», что не будет настаивать на дальнейшем расшатывании его «чердака».
— Так а что тогда делать? — потерянно спросил Данила.
— Надо тебя моему Гуру показать.
— Да вот ещё.
— Ты хочешь с дыркой в башке ходить?
— Ну, не знаю. Может, дырка и лучше, чем в это ваше мракобесие вляпываться. Тем более, если она не чёрная, а светится. Это же не так плохо?
— Ну, походи, — легко согласилась Дашка и откусила очередной здоровенный кусок торта. — Набумаешь чичиться, швишни! — вечно она говорила с полным ртом, что впрочем, никогда не мешало Дэну её понимать.
Они ещё поболтали немного, заварили чайку, переместившись на диван, чтобы освободить набитым животам больше места, и вышли на интересующую парня тему. Он признался, что много перечитал за последние сутки, пытаясь разобраться, чем же мужчины отличаются от женщин на самом деле, кроме очевидного, и спросил Дашкиного мнения. Как-то напрямую они такие серьёзные вопросы раньше не поднимали:
— Ты прости, но без «засорения чердака чушью» я тебе честно объяснить не смогу, — ответила та.
— Ладно, чего уж там. Валяй. Я попытаюсь отфильтровать.
— Правильно! Представь, что это всего лишь версия действительности. Как в каком-нибудь фантастическом романе. Фантдоп.
— Ладно, — Данила кивнул. Сетературу читали оба.
— Ну вот, смотри. Души у нас у всех одинаковые. И они перерождаются. Причём, я могла быть в прошлой жизни мужчиной, а ты женщиной. Сохраняется только опыт, но человек о нём не знает сознательно. Это проявляется на инстинктивном уровне. Поэтому шудра от брахмана может отличаться намного сильнее, чем мужчина от женщины, какого бы пола ни были эти двое.
— Что? Какая ещё «шудра»?
— Это названия каст. Они тянутся ещё с Атлантиды, но сейчас сохранились только в Индии, хотя и прошли через период профанации. То есть стали как социальные классы вместо того, чтобы свидетельствовать об уровне духовного развития.
— Ну, про кастовое общество я помню ещё из школы. Только какое отношение они имеют к духовному развитию, что бы это ни значило?
— Классовые касты отражают или, по задумке, должны отражать стадии развития души. Шудры — это низшая каста, как правило, ничего толком не умеет, талантов не наработала, в морали не разбирается, поэтому годится только для чёрной работы с маленьким уровнем ответственности. Вайшья — торговцы, эти уже более-менее пронырливы, но пока только изучают все соблазны Сансары, ещё не имея чёткого понятия о добре и зле. Кшатрии — воины (это и мы с тобой, между прочим) уже понимают, что такое хорошо, а что такое плохо, и потому им позволено больше. Ведь они берут на себя ответственность за содеянное и обладают совестью, которая не даст им сильно накосячить. А брахманы — это высшая каста, их мирское уже вообще мало интересует, поэтому они могут быть вообще не приспособлены к жизни, часто терпят издевательства от малоразвитого сброда, тем самым возносясь ещё выше. Зато они являются проводниками духовного света для других.
— То есть, ты хочешь сказать, что эта дива — брахман? И я совершил какое-то духовное преступление, посягнув на неё? — скептически скривился Данила.
— Да нет же! Я объясняла тебе, чем мужчины отличаются от женщин. Ну то есть, по сути, только физиологией и воспитанием в зависимости от традиций места и времени в которое попали. Душа выбирает до рождения, где, как и кем ей лучше воплотиться для того, чтобы получить недостающий опыт. И начисто всё забывает, пока обрастает телом в утробе. Ещё говорят, что тело формируется по подобию души.
— И о каких же свойствах души говорят такие «буфера»? — заинтересовался Данила.
— Ой, мама! Снова-здорово! — картинно возмутилась Дашка. — Бедный, бедный мужчина, раб своего полового члена! Теперь эти «буфера» унесут к чертям твой «чердак» и «крышу» где-то тихо прикопают. Так что не смей винить мою «чушь»!
— Ты на вопрос ответь, — оборвал он актёрские выкрутасы подруги, разумеется, ни капли не обидевшись — знал ведь, что всерьёз та его не осуждает.
— Считается, что размер груди у женщины свидетельствует о широте её души. Не в пространственном смысле, а в переносом, конечно же!
— Хороша широта — дырку мне в башке сделать! — вот на пляжную диву Данила всё-таки был немного обижен.
— Ты слишком прямолинейно понимаешь, — возразила Дашка. — Подходишь к чужому плечу со своей меркой. А представь себе, что она могла бы так же легко башку твою, не на то таланты разбазаривающую, снести нахрен, вдребезги и пополам! При этом даже не отяготив свою карму, ибо ты сам полез!
Данила содрогнулся, хотя скорее от бредовости услышанного, чем от страха, но Дашка поняла по-своему:
— Вот, то-то же!
— «А мог бы и бритвой полоснуть?» — процитировал он старый анекдот про Ленина.
— Именно!
Друзья рассмеялись и стали по ассоциации вспоминать другие анекдоты, а потом забавные случаи из школьной жизни. Впрочем, недолго, ибо завтра обоим нужно было на работу.
Общение с Дашкой повлияло на Данилу, как всегда, положительно. Даже взрывавшая поначалу мозг теория с перерождениями чем-то понравилась. Особенно если он уже целый этот... Как его? Короче, на третьем уровне из четырёх! При том, что ачивки со смертью не обнуляются, но переходят на следующий. Короче, плюс-минус как в «Линейке» — некогда их любимой сетевой игре.
Исходя из этого, «ангел с буферами» должна была обладать высокими моральными качествами. Следовательно, уметь прощать. Что в корне противоречило пикаперской версии о злых и хищных «королевах». Но как выяснить, какая из них правильная? Разумеется, есть только один способ — проверить! Посему, хорошенько поразмыслив над тем, как следует себя повести, чтобы не вляпаться ещё глубже в обоих случаях, и еле-еле выполнив недельный план на работе, в следующую субботу Данила снова пошёл на тот же пляж.
Дива была на месте. Только что искупалась. Сразу увидела его и завернулась в полотенце. Ха, похоже на защитную меру, что не может не вдохновлять. Признак слабости противника, когда собрался в наступление — лучший знак.
Данила не стал излишне выделываться и подошёл напрямую к «ангелу».
— Здравствуй, я Данила, может помнишь...
— Да, конечно.
Блин, какая же она всё-таки красивая! Не только фигура, но и лицо. Линии, словно нарисованы фантазией Амура, чтобы покорять сердца. Точёная бровь выгнута в ожидании. Глаза — два колодца с родниковой водой... Парень сглотнул внезапно подступивший к горлу ком и мысленно пнул себя по плану:
— Я должен попросить у тебя прощения.
— За что? — теперь удивлённый изгиб брови, такой же шикарный.
— В прошлый раз я надерзил...
— Ну полно, если я стану обижаться каждый раз, как ко мне подкатывает очередная жертва спермотоксикоза...
Данила, потупивший было глаза, чтобы подчеркнуть «смирение», снова взметнул их. Это что, сейчас «перец» был? Но нет, голубые озёра сияют незамутнённой чистотой. И всё же...
— Ах, я должна попросить у тебя прощения. Я тебе только что надерзила... — в точности скопировала она его интонации.
Данила замер, непростительно часто моргая в усиленной попытке понять, что вообще происходит? Ядовито её слова точно не звучали. Но и на ангельское прощение не походили. «Ааа!» — закричал чердак, хлопая крыльями...
Девушка не выдержала марку и рассмеялась — заливисто, почти как Дашка, и так же искренне, не обидно. Разве что намного красивее, с каким-то хрустальным перезвоном. И не так неудержимо. Парень по прежнему не знал, как реагировать.
— Да брось ты свой тактический расчёт, — махнула девушка рукой. — Меня всё равно не просчитаешь. Уж сколько пытались... Хочешь общаться — давай по-живому.
Данила отмер, с усилием сбрасывая маску дамского обольстителя, хоть и покраснел непроизвольно от того, как легко его раскусили. Но, если вопрос стоял либо так, либо никак, выбор был очевиден. Иначе он точно кончит в психушке.
— Прости ещё раз, — на этот раз от чистого сердца повторил он. — Хоть имя-то скажешь?
— Лада, — девушка протянула ему руку.
Данила подчёркнуто удивлённо на неё посмотрел — мол, а как же правила? Лада в ответ поправила полотенце, которое придерживала на груди второй рукой, давая понять, что правило действует только в обнажённом виде. Больше не желая испытывать удачу, парень легонько прихватил протянутую ладошку, но его встретило довольно крепкое рукопожатие. При этом как будто слегка долбануло током, но приятно. Плакал его «чердак» вместе с «крышей»? Королева обломает амбиции? Никогда не влюблявшийся Дэн Жуан попался на крючок? Позор-то какой. Дашка его на лоскутки изведёт издевательствами, если окажется права... Но парень, как зачарованный, не мог не вступить на этот путь.
Он скинул одежду рядом с Ладой, пошёл искупался — вода и вправду прогрелась по сравнению с прошлой неделей, хотя до комфортной температуры было ещё далеко. Потом они пообщались немного, периодически прерываясь на переписку девушки в телефоне (интересно, кто это ей там постоянно строчит?). Впрочем, узнать ничего конкретного о ней не удалось. Дива отделывалась слишком общими ответами, а сама вопросы задавала не предметные, а о мнениях и предпочтениях. Например, за кого он играл в «Линейке», хотя сама в игре почти не разбиралась. Но ответом «воин эльфов» осталась довольна, тогда как признаться в подобном кому другому было бы стыдно со стороны «образцового мачо». Это ведь Дашка его тогда подбила... Заодно и про подругу выболтал, пришлось оправдываться, что они действительно всего лишь кореша. Но Ладе и это понравилось. Вот что там творится в этой прелестной головке?
Где-то на задворках мозга процессор продолжал попытки решить поставленную ранее задачу: определить, кто перед ним — добрый «ангел» или злая «королева», но не находил весомых доводов в пользу ни одной из этих версий. Она просто не вписывалась в шаблоны, а настоящего опыта ни с теми, ни с другими Дэн не имел.
Вскоре Лада засобиралась, сославшись на то, что повеяло холодом, и скоро станет пасмурно, может быть, даже дождь пойдёт. Данила не нашёл на небе ни облачка, но форсировать и «перчить» больше не смел. Только один пункт нельзя было упустить:
— Телефончик оставишь?
— Зачем?
Данила какое-то время укоризненно «сверлил» её взглядом. Разве такие вещи нужно объяснять? Но девушка стояла и ждала ответа, будто правда не понимала. Всё-таки «ангел» безгрешный? Пришлось выдать привычный текст, всегда прекрасно работавший, но под этим небесным взором слова просто падали замертво, едва вылетев изо рта, как жертвы аборта, словно он нёс какую-то адскую ахинею:
— Ну там, может сходим куда, посидим...
— Ты хочешь мной обладать, — перебила Лада. — Но так не получится. Уровни несопоставимы.
— Ты опять про интеллект? — скривился Данила.
— Нет, я про светимость. Так что ты мне можешь только служить. И тогда получишь благодать.
— Что?! Ты хочешь, чтобы я за секс стал твоим рабом?!
У него возникло чувство, словно он полдня чистился на глубину всех пор в бане, выравнивал тон в солярии, сделал стрижку, маникюр, педикюр, надухарил шею, влез в неудобный фрак — и всё только ради того, чтобы в финале его уронили в грязь. Нет, очевидно, что она злодолбучая «королева». Видимо, чувства Данилы отразились на лице, потому что от Лады снова повеяло вьюгой, она посмотрела на него с какой-то презрительной жалостью и, не сказав больше ни слова, ушла.
Данила полез в воду и плавал, пока ногу не свело судорогой, в попытке смыть отвратительное гнилое послевкусие от этого общения. Получилось. Но по выходу на берег оказалось, что солнце светит уже не так ярко. Согреться не вышло, потому что небо на глазах затягивалось тучами, образующимися прямо из ничего. Проклятая ведьма! Пришлось наскоро одеваться и бежать в ближайшее кафе за глинтвейном. Там было относительно пусто, и только симпатичная официантка, очарованная его улыбками, действительно изгнала горечь унижения из его души. Телефончик дала аж бегом, хотя Данила не был уверен, что позвонит. Вот так и только так, Дэн Жуан! Лучше не отходить от завещанных принципов: благодарные овечки и никаких королев!
Вечером он собрался снова с ребятами в клуб, выбросив Ладу из головы. Но там на него напала такая мигрень, что ни о каких девушках не могло быть и речи. И коньяк совсем не облегчил положение, от слова «вообще». Пришлось рано ретироваться, дома проблеваться и, выпив две таблетки анальгина, завалиться спать.
Как назло, ему снилась обнажённая Лада, за которой он бегал, изнывая от желания и боли в стоявшем колом члене. Та же упархивала от него на своих ангельских крыльях, заливаясь хрустальным, невыносимо мелодичным смехом. В результате Данила не выспался, а член и наяву продолжал болеть вместе с головой. Казалось, что он воспалён и распух, но быстрый осмотр показал, что это лишь «фантомные боли». Промучившись ещё два часа, он был вынужден кинуть Дашке сигнал SOS. Попросил приехать, поскольку сам «не в кондиции». Да, по той же самой причине.
Подруга припёрлась с небольшим саквояжем и пиццей. Дэну кусок в рот не лез — он только кофе выпил с булочкой. За которыми Дашку опять же пришлось гонять вниз, в ближайшую кофейню.
— Ну и жашем ты к ней опять полеж? — спросила та, наконец-то запихивая в рот кусок своей обожаемой «Пепперони». Позавтракать не успела, так спешила на помощь. Вторая половина — «Сальса» — была слишком острой и предназначалась ему.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, иначе тебе не стало бы хуже. А тебе стало. Верно? Я даже без шара вижу, что у тебя полбашки разворочено, да ещё и в паху какая-то бурая дрянь.
— Да, пах болит. Проклятая ведьма! А ты говорила «ангел»...
— Ты не ответил на вопрос.
— Да вот как раз пытался выяснить, то или другое. Ты ж меня почти уговорила. Но сдаться без проверки я не мог. Подлатаешь меня?
— Ща поем и попробую. Хотя про голову я тебе уже говорила. Не уверена, что всё так просто. Блин, ну вот кто тебя дёргал за язык? Уязвлённое мужское самолюбие? Не мог смириться с провалом?
Данила пожал плечами. Измученный болью, он готов был признать что угодно.
Наевшись до отвала и сыто срыгнув, Дашка приступила к раскладке своих инструментов прямо перед креслом, в котором обессиленно ждал облегчения незадачливый ловелас. Он больше не кривился и не смотрел на подругу скептически. Сейчас он был готов поверить хоть в чёрта, если бы тот избавил его от страданий!
Дашка на этот раз расставила больше кристаллов, взяла какой-то хитрый канделябр с семью свечами и полчаса мычала вокруг него на разных тонах, порой вызывая мучительные прострелы в голове. В конце концов боль в паху утихла. «Ворожея» подтвердила, что тёмную область удалось разогнать, а вот с головой она ничего поделать не в силах.
— Понимаешь, с пахом это ты как-то сам себе удружил, а вот в голове уже целый кратер образовался. Я бы туда заглянула, если бы так не слепило. Короче, пойдёшь к Гуру?
— Пойду, — согласился Данила. Пытки делают покорным...
На другой день пришлось рано утром сходить в поликлинику, чтобы взять больничный. Терапевт предположила раннюю стадию гриппа и щедро отсыпала целую неделю, а также рецепт на антибиотики, которые Данила не стал покупать, зная, что дело не в этом. Оставалось только ждать, когда его соизволит принять этот Дашкин учитель.
Пристроившись на диване так, чтобы боль не слишком мучила, и боясь пошевелиться, парень от нечего делать размышлял, что ещё могло иметься ввиду под благодатью, если не секс. Потому что, судя по прощальному взгляду, он понял Ладу как-то совершенно не так. Это было лишь ощущение, против которого отчаянно протестовали мозги, увещевая: «Что ты придумываешь? Ты с самого начала знал ответ. На курсах тебе объяснили, что от таких надо держаться подальше. Зачем ты терзаешь себя?» Однако, пока он думал о Ладе, воспроизводил в памяти её выражение лица, чтобы точнее понять, боль утихала, а когда голос разума начинал заглушать эти мысли, возвращалась. Весомый, надо сказать, аргумент.
В какой-то момент ему удалось так отчётливо вспомнить прощальный взгляд Лады, что глаза её сами собой ожили и изменили выражение на иронично удивлённое. Как будто бы он заглянул в них прямо сейчас. Разумеется, голос разума отреагировал на это новой возмущённой тирадой о том, что от таких упражнений и влюбиться недолго. Хотя Данила был всё же уверен, что с ним этого не случилось. Слишком уж доходчиво разъяснила ему когда-то давно Дашка биохимию всей этой «романтики». Ещё при первых симптомах в старших классах. До «эксперимента» и не в неё. Проняло, похоже, на всю жизнь. Также из курса по пикапу он отлично усвоил, что нельзя много думать об объекте вожделения, чтобы не «протаптывать нейронную дорожку эмоциональных связей», нельзя фантазировать, и изо всех сил старался соблюдать «технику безопасности». Но что поделать, если боль отступала только так?
Наконец его метания прервал звонок от Дашки, которая осчастливила друга тем, что гуру примет его прямо сегодня в шесть. Она отпросилась пораньше с работы, чтобы заехать за Дэном, и вот перед ними маленький особнячок в тихом квартале с помпезной надписью «Школа Магии Атлантида», за квартал разящий теми же благовониями, которые Дашка поджигала при «работе» с ним. Сандал вроде бы.
Гуру Сатья Ананд ожидал их, расположившись на кучке расшитых золотом подушечек посреди пустой комнаты с расписанными в каком-то абстрактном стиле стенами и толстым ковром во весь пол. Имя было чудны;м, а сам глава школы — вполне обычным пожилым славянином, разве что неестественно загорелым для этого времени года. В меру грузную фигуру обтягивало голубое атласное платье с медным позументом, в боковых прорезях которого виднелись шафрановые штаны с голубыми же лампасами. С виду обычный шарлатан, обвешанный золотыми украшениями, как новогодняя ёлка. Но глаза... как будто светятся.
Только в этот момент Данила понял, почему неосознанно сравнивал глаза Лады с небом — они тоже светились, как солнце. А у этого всего лишь мощные лампочки типа софитов, и всё же...
Дашка представила Данилу. Его жестом пригласили присесть на подушки напротив. Девушка отошла в сторону и устроилась в уголке. Гуру какое-то время молча разглядывал парня. Казалось бы, впору занервничать в итак нелепой ситуации, но Дэн почему-то наоборот успокоился и перестал испытывать неловкость, разглядывая визави в ответ.
— Ты что-то видишь во мне необычное? — спросил наконец Ананд.
— Да так, — смутился Данила. — Показалось.
— Рассказывай, что именно тебе показалось.
— Что у вас глаза светятся, — гуру одобрительно улыбнулся. — А ещё... от вас как будто спокойствие волнами расходится.
— Наш человек, — бросил Ананд Дашке, и пояснил: — У тебя есть дар видеть невидимое. Ощущаешь ты Божественную Благодать, которой я наделён свыше в результате духовного подвига. Но это лишь слабый отголосок. В полной мере она нисходит только на моих учеников.
Это он его вербовать что ли пытается в свою школу? В Даниле поднялась волна скепсиса. Ананд тут же ответил, словно прочёл его мысли:
— Я не пытаюсь заманить тебя в Школу. Отношения ученика и учителя подобны любви или дружбе. Иногда и рад бы, но души не сцепляются, и послушничества не выходит. Тем более, что ты своего учителя уже повстречал, насколько я вижу.
— Что? Как? — только и мог выдавить сбитый с толку парень.
— На тебя наложено белое проклятие, — Ананд указал пальцем ему в лоб. — Это крайне редкое явление, которое мне лишь раз показывал мой гуру. Тебе повезло.
— Как может повезти с проклятием? — удивился Данила. — И что значит «белое»?
— Это значит, что твоё эго будет мучиться, но душа очистится. Как знать, может быть ты даже выйдешь за пределы Сансары. Поэтому и повезло.
Это слово Дэн уже слышал от Дашки, но не дал себе труда уточнить, что оно значит. Теперь было самое время.
— Какой такой Сансары?
— Проще говоря, перестанешь страдать, как все в этом мире, и прекратишь перерождаться.
— Окончательно помру что ли? — не поверил ушам Данила.
Как подобное кто-то вообще может считать везением?
— Сольёшься с Абсолютом, растворишься в Нирване, станешь единым с Богом, познаешь райское блаженство навеки — называй, как больше нравится, — пояснил Ананд. — Я сам над этим работал не одну сотню жизней, и все ученики моей школы надеются хоть немного приблизиться к Просветлению с моей помощью, а ты получил такую возможность в дар! Ну кто ты, если не счастливчик? Хотя, безусловно, поймёшь ты это только после того, как очистишься.
— То есть помучаюсь?
Гуру блаженно кивнул. Как будто его спросили: «Правда ли я выиграл миллиард баксов, остров в Тихом океане и гарем девственниц в придачу?»
Данила беспомощно посмотрел на Дашку, не зная даже, что ответить на подобный бред. Но та смотрела на учителя сияющими глазами и, похоже, искренне радовалась его, Данилы, беде.
— А отказаться можно? — осторожно спросил парень, опасаясь ненароком обидеть чокнутого старика, а то и лучшую подругу потерять. — Ну, вдруг я не хочу растворяться в Нирване? Мне пока и здесь интересно. Вы можете снять это проклятие?
— Нет, — ничуть не обидевшись, покачал головой Ананд. — Кто я, чтобы спорить с Божественным Провидением? А если бы даже мог, тебе стало бы только хуже, — он заговорщически понизил голос: — Признайся, ты ведь сам вляпался?
— Ну да, — кивнул Данила, и сразу же поправился: — Но она лежала голая на нудистском пляже с такими формами...
— А-та-та-та-та! — прервал его гуру, погрозив пальцем. — Скажи, ты мусор выбрасываешь в урны?
— Ну да.
— А видел ли ты когда-либо в урне недоеденный пирожок, гамбургер или другую еду?
— Конечно, много раз.
— Приходило ли тебе в голову взять их и доесть, даже если ты был голоден?
— Нет, конечно, — фыркнул Данила. — Мало ли какая зараза у того, кто его надкусил. А может, и сама еда несвежая — отравишься ещё.
— Вот! — Ананд назидательно поднял палец. — И если какой-нибудь бомж возьмёт и доест, рискуя остатками здоровья, будет ли в этом вина того, кто выбросил пищу в мусор?
— Нет, — потупился Данила, понимая, к чему клонил гуру.
Похоже, он был не таким уж чокнутым. К тому же, лицемерно, наверное, просить помощи у того, кого считаешь невменяемым. Он снова вгляделся в холёное лицо перед собой. И не увидел ничего, кроме доброжелательности и ума в ясных глазах.
— В общем, получается, я сам виноват, мне самому и расхлёбывать, да? — немного расстроился он.
— Я могу облегчить физические симптомы, — внезапно обнадёжил Ананд. — Но должен предупредить, что тогда методы принуждения могут перейти в психическую плоскость.
— Принуждения? — вскинулся Данила. — Так вы всё-таки признаёте, что я — жертва какой-то ведьмы, а вовсе не ангела, как Дашка сказала?
Гуру начал качать головой ещё на середине его тирады с выражением лица усталого учителя: «Сколько же можно втолковывать этим глупым детишкам?» А когда парень высказался, терпеливо ответил:
— Эта девушка — не ангел, а носитель Божественной Благодати. Вряд ли она осознанно ею управляет. Такие посланцы и сами проходят определённые испытания, притягивая мотыльков вроде тебя. Никто из вас двоих не властен изменить случившееся. За вас всё сделала Благодать, и именно она принуждает. Если можно применить это слово к магнитным полям, которые «принуждают» компас повернуться в определённую сторону. Поверить сложно, что кто-то так яростно сопротивляется когда Благодать стучится к нему в макушку!
Последнюю фразу он добавил скороговоркой с лёгкой усмешкой, как будто бы обращаясь сам к себе. И, видя недоуменный взгляд парня, продолжил:
— Это как если бы ты шёл по улице, спрятался от дождя под фонарным столбом с оборванным проводом — в нашем случае им выступает девушка — и тебя поразил разряд молнии. Да, вероятно, будет ожог и какие-то другие болезненные эффекты, которые со временем пройдут. Но представь, что в результате ты обретёшь некие магические способности, как в ваших любимых книжках, в конце концов! Разве оно того не стоит?
— И что же мне теперь ей служить, как она потребовала? — возмутился Дэн.
Дашка ахнула в углу — ей он этого не рассказал. А гуру расплылся в улыбке:
— Какая умница! И ведь я не вижу за ней никакого эгрегора, где ей могли бы это объяснить. Но она всё понимает. Я бы хотел перемолвиться с ней словечком, если вдруг выпадет возможность. Говорю же — счастливчик, а ты не веришь!
У Дэна внезапно появилось ощущение, что мозг распух вдвое, давя на череп изнутри, и он махнул рукой на весь тот бред, который услышал, решив, что поищет в нём рациональное зерно позднее.
— Ладно, я согласен на психические эффекты. Только снимите, пожалуйста эту боль, если можете.
Гуру вздохнул. Переглянулся с Дашей. И изрёк:
— Тебе придётся поклониться мне в ноги.
Возмущение сделало робкую попытку вскинуться, но сил на это у Данилы не осталось. Чёрт с вами со всеми, в конце концов, никто кроме Дашки не видит, а она не выдаст. Разве что подколет потом пару раз, но это несложно пережить. И он медленно склонил голову, почти упёршись макушкой в чудные тапки гуру с острыми загнутыми носами. Внутри всё, конечно, кипело бунтарским огнём, но мигрень — не тётка...
Ананд невесомо опустил на макушку Дэна свою закованную в перстни руку, и вниз по позвоночнику заструилось... нет, не тепло, а как будто бы свет. Ощущение чем-то похожее на то, которое он испытал, когда пожимал Ладе руку... Кайфово на самом деле. Лежал бы так и лежал, но увы, время сеанса ограничилось произнесённой нараспев фразой на каком-то незнакомом языке. Боль прошла, и облегчение резко улучшило отношение парня к забавному старичку, хотя бы из чистой благодарности.
— Спасибо, Сатья Ананд, — он впервые назвал гуру чуждым русскому уху именем, хотя бы так выражая уважение к его способностям, если не к убеждениям.
— Ступай, посиди в холле, — легонько махнул тот рукой. — Не уходи сразу. Может закружиться голова, так что выжди немного.
— Дашка, а ты?
— У нас сегодня практики в семь, — помотала головой подружка.
— Можешь присоединиться, если захочешь. Первое посещение бесплатно, — благодушно позволил Ананд.
И вот снова вернулись подозрения в мошенничестве! Ну как их всех разобрать? Ещё две недели назад мир был таким простым и понятным — знай ходи собирай спелые ягоды с кустов, а теперь сплошная неопределённость.
Впрочем, Данила побывал на занятиях — чисто из любопытства к тому, чем занимается Дашка. Группа состояла из пятнадцати женщин и пятерых мужчин различных возрастов. В зал, застеленный бархатными матами, пускали только босыми, так что Даниле тоже пришлось разуться и участвовать во всей веселухе. Сначала пять минут прыгали, потом пять минут беспорядочно дёргались, как припадочные, затем стояли с поднятыми руками, что неожиданно оказалось тяжелее всего, а в конечном итоге рухнули навзничь на маты и медленно задышали под звуки «поющей» чаши.
Данила уснул и разбудили его только высокие ноты хоровых вокальных экзерсисов, похожих на звуки, которые издавала Дашка, когда «чистила» его. Кажется, это называлось вибрационным пением. Парень шёпотом извинился и сел, как остальные, в позу полулотоса. Петь не рискнул, чтобы не нарушить гармонию. А потом «практики» закончились, и они с Дашкой пошли домой.
Подруга спросила, как ему понравилось. Но Данила, который до занятий имел два вагона разных замечаний, вопросов и едких шуток, неожиданно почувствовал себя таким вымотанным, что лишь вяло пробормотал:
— Ничего так релакс. Но повторять это трижды в неделю я бы заскучал. Главное, что голова прошла. Спасибо тебе. И твоему гуру.
Он чмокнул Дашку в непокрытую макушку, и они разошлись.
Спал Данила в ту ночь, как младенец. А потом началось. Те самые психические эффекты. Или попросту — наваждение.
Стоило парню закрыть глаза, он видел обнажённую фигуру Лады, возбуждался до такой степени, что необходимо было устроить себе разрядку, но как только он нацеливался это сделать, перед мысленным взором вставали её глаза, и он понимал, что не может её трахнуть, даже в мечтах. Что это просто кощунство какое-то. И не потому, что он поверил в слова Дашки, что Лада — ангел, или её собственные, что ему это «не по рангу». Просто, как вначале его непроизвольно охватывало вожделение, словно поднимающееся с приливом море, точно так же потом волна уходила, заменяясь эфемерным ощущением... благоговения? Чёрт, слово-то какое громкое! Но более подходящего он не знал.
Разумеется, о том, чтобы сбросить напряжение с какой-нибудь другой покладистой цыпочкой, в таком состоянии не могло быть и речи. У Данилы началась паранойя. Ему казалось, что Лада за ним действительно наблюдает. И хотя это был полный абсурд, он не решился бы под её взглядом заняться чем-то подобным. Сгорел бы со стыда. А то и не вышло бы ничего. Будь ощущение хоть трижды вымышленным. В этих вопросах рулит воображение. Которое его нынче предало...
Кое-как дожив до конца недели, Данила поплёлся на пляж. Лада была на месте, писала сообщение в телефоне. Прикрывая свой срам сумкой, он подошёл и бухнулся перед ней на колени:
— Я готов служить. Только вынь свой кинжал из моей головы.
Глаза девушки, судя по звуку, как раз нажавшей «отправить», округлились в изумлении. Она отложила телефон, толкнула его в плечо и прошипела:
— Ты что творишь? Сядь нормально. Что про меня люди подумают?
Данила огляделся. Была его очередь недоумевать. На пляже присутствовало некоторое количество народа, кое-кто с любопытством на него поглядывал. А он даже не подумал о наблюдателях, наплевал на свою репутацию! И при этом Лада опасается, что подумают о ней?! Он сел на задницу, не отрывая сумки от позорящей его сейчас части тела, и беспомощно воззрился на неё.
Девушка задорно рассмеялась. Явно над ним. Но почему тогда не обидно? Как у неё это получается? Каждый раз сбивать его с толка. «Может, она всё-таки коварная королева?» — услужливо подсказал ум. Дэн смахнул эту мысль в никуда, как заплесневелые объедки со стола, когда внезапный важный гость на мгновение отвернулся. К тому моменту он был замучен сомнениями настолько, что готов был всерьёз предполагать, будто дива, как и гуру, умеет читать мысли.
— Заставь дурака богу молиться — он и лоб разобьёт, — пояснила своё веселье Лада. — К сожалению, так ничего не выйдет.
— Почему?! Что тебе от меня ещё нужно?!
— Позволь напомнить, что это ты ко мне в третий раз подходишь, так что нужно явно тебе, а не мне.
На это было нечего возразить. Хотя очень хотелось. Чувствовалась в таком выводе некая глобальная несправедливость. Дэну было вполне комфортно в предыдущей жизни. Прежний Дэн плевать хотел на всяких див. Не нужны они ему были с таким геморроем, будь у них сиськи хоть десятого размера. Впрочем, десятый — это уже перебор... Так, он отвлёкся. Господи, что с ним стало? А ей всё мало...
Видя, что парень сильно желает что-то сказать, но не может собрать мысли до кучи, Лада смилостивилась:
— Смотри, ты пришёл служить, но при этом ставишь условия. Так благодать не потечёт. Ты должен снять всякое сопротивление. Воистину сдаться.
— Тебе?
Данилу начинал разбирать первобытный ужас. Кажется, он уже не удивился бы, разверзни та ноги и откройся между ними хтоническая зубастая пасть.
Влада кашлянула, будто и правда читала мысли, поперхнувшись от такого образа и подавив смех. Впрочем, кто поручится, что и это не выбрыки его собственного вконец распоясавшегося воображения?
— Не мне, глупенький, — неожиданно мягко, почти ласково ответила она. — А тому в тебе самом, что влечёт тебя ко мне. Не нужно себя бояться.
— Да я вроде и не боюсь, — ответил Данила, отмечая при этом, что начал стучать зубами, но всё же искренне поспорил бы, что не от страха.
— Ты в панике! — засмеялась девушка. — Только сам этого не понимаешь. И пока не разберёшься, не дашь дорогу себе настоящему, а не вот этому придуманному мачо с отточенной техникой пикапа, — ай, всё-таки она точно телепат! — никакого служения у тебя не выйдет. Ты должен отдаться этому до конца.
— И надолго? — голос внезапно охрип.
— Пока не попустит.
Лада пожала плечами. Как-то обречённо. Мелькнула слабая мысль о том, каково ей-то с таким медоедом, вцепившимся в ботинок, словно в старой комедии, возиться? Но этот проблеск альтруизма тут же затмили переживания за себя родимого.
— Я спать не могу, — посетовал Данила, засунув гордость в задний карман, но жалобного тона всё равно не вышло — просто констатация.
— Ладно. Ложись головой вот сюда, — она сдвинулась и указала на пёстрый валик, терявшийся на фоне подстилки. — Попробую помочь. Хотя гарантировать ничего не могу. Ты сам себя терзаешь. Понимаешь?
Данила неуверенно кивнул и опустил голову на указанное место, продолжая судорожно сжимать сумку у паха. Валик источал слабый аромат каких-то трав. Но в следующий момент на лоб легла ласковая ладошка и всё остальное перестало существовать.
На его измученную душу полилась... та самая Благодать? Да как бы ни называлось правильно это ощущение, эта энергия, этот чистый свет, он впитывал их, как губка. В какой-то момент проснулась жадность, но как только Данила попытался «хлебать», а не просто пассивно «подставлять рот», поток начал прерываться. Лада легонько ткнула его в бок другой рукой, и парень, поняв посыл, заставил себя расслабиться. Целительная струйка снова набрала силу и продолжала литься, пока страх, что она вот-вот кончится, не пропал.
Данила не сказал бы, что прямо насытился, но Лада сдвинула ладошку ему на глаза и предупредила:
— Не открывай. Тебе хватит. Просто полежи немного, пока не поймёшь, что сумку можно выпустить, — лёгкая улыбка в голосе, — а потом уходи. Я пока поплаваю. Лучше тебе со мной не сталкиваться снова, пока не созреешь. Чтобы опять не «перекосило». Понял?
— Да, — одними губами ответил Данила, всеми фибрами ловя последние моменты её прикосновения... и контакт прервался.
Стоит ли говорить, что компания плейбоев так и не досчиталась одного «бойца» полового фронта? Макс звонил узнать, в чём дело. «Дэн Жуан» (какое пошлое прозвище!) невнятно промямлил, что заразился «пикантной болячкой» и на лечение уйдёт немало времени. Просто не имел сил расставлять точки над «ё». Всё равно не поймут. Да и как подобное объяснишь? Когда сидишь по полдня и борешься с жаждой чего-то совершенно нематериального, да такой, что аж руки трясутся. Он бы сам посмеялся первым ещё месяц назад, не вкусив этого блаженства. На работе начал отставать от графика, запарывать планы, получать нагоняи... Того и гляди уволят.
Зато он стал чаще бывать у Дашки. Подолгу молчал. А когда заводил разговор, то всегда об одном, хоть и ненавидел уже себя за это. Подруга, против обыкновения, не подкалывала. Наверное, понимала, что ему не до шуток. А может, сказалось то, что к делу приложил руку её драгоценный гуру. Она объяснила, что Благодать от учителя всегда начинает поступать именно так — через сдачу. И про молнию был хороший пример. Сопротивление сгорает под большой нагрузкой, а сверхпроводнику хоть бы хны. И вообще, это обычный процесс принятия в ученики. Мол, иначе невозможна передача того, что никак не выразить словами.
Тем не менее, они пытались, хотя бы потому, что в какой-то момент Данила обеспокоился: вдруг Дашка точно так же подсела на этого старпёра Ананда, как он на своего Ангела? Ведь нормальным такое отношение точно не назовёшь. Это зависимость какая-то, сродни наркомании. Говорят, их точно так же колбасит.
Однако выяснилось, что у подруги совсем другие ощущения, намного более мягкие и менее яркие. Да и в школе изначально проговаривалось, что это только помощь на время, чтобы быстрее развиваться, приближаясь к Божественному плану. Но рано или поздно им всё равно придётся отправиться в большой мир «на своих двоих». Это удивило Данилу, потому что не походило на типичную схему сект, к которым он всё-таки мысленно причислял данную организацию. Но с другой стороны, можно не переживать. Если правда. Впрочем, ложь выяснится как-нибудь позже, когда у него, наверняка, будет больше сил. Если не слетит совсем с катушек. Но вообще, Дашка умная, не глупее него — сама разберётся в конце концов. А может, её и не обманывают вовсе. Вон она какая стала уверенная в себе. Порчу снимает, разбирается в вещах, над которыми он недавно смеялся, а теперь увяз по уши, так что отрицать далее невозможно, и дрожит от ужаса перед неизвестностью, как осиновый младенец во дворце Ледяной королевы (один из их совместных школьных абсурдизмов — ещё одно фирменное словечко по аналогии с афоризмами).
— Ну и что тебе терять? — резонно замечает Дашка, в очередной раз пытаясь уговорить, что ничего страшного в сдаче нет.
— Самоуважение? — с долей сомнения отвечает Дэн.
— Ага, как же! — фыркает подруга. — Это называется гордыня вообще-то. Смертный грех, между прочим.
— Ты же не христианка.
— Да неважно. Гордыня — она как очки из говна: вроде глаза защищает, но вид через них унылый, да и со стороны так себе смотрятся.
Данила не выдержал и расхохотался. Наверное, впервые за последний месяц. Так-то он ходил по стеночке и дышал через трубочку, опасаясь, что вернётся либо боль, либо наваждение. Вот это отмочила подружка! Очки из говна! И ведь права!
Смех затягивается, становится уже скорее истерическим, чем весёлым. Дашка молчит, нижет свои занавески из бисера, только посвёркивает на него глазами после каждой порции бусин. И Данила благодарен ей за это. Вот поэтому она его лучшая подружка, с которой никогда не сравняются никакие кореша. Пусть времяпрепровождение у них совершенно разное, но когда нужен человек для души, «свой» человек, никому её не заменить.
После этого страх волшебным образом пропал. В самом деле, что ему терять? Очки из говна? Тоже мне потеря! Пусть на их создание в виде образа «Дэна Жуана» и ушло несколько лет кропотливой работы. Тем более, он уже созрел то ли убить, то ли умереть за глоточек этой самой Благодати. На таком фоне подобная жертва кажется смехотворной. Тогда чего ждать? Пока его не уволят или «крыша» не отъедет окончательно? Не лучше ли сдаться всё-таки в рабы к Ангелу? Однозначно.
Ощутив готовность, Данила отправился на пляж, даже не задумавшись о том, какой сегодня день недели — от греха подальше он взял отпуск за свой счёт. Но Лада лежала на месте. Он тихо подошёл и встал рядом — не в предписанном курсами месте, а так, чтобы не загораживать солнце. Что характерно, даже при взгляде на её шикарную грудь, у него ни жилка не дрогнула. Это была чистая красота, как у Джоконды. И видеть ли в ней объект похоти или любоваться, как полотном величайшего художника — его выбор. А может, «крыша» таки сказала: «Прощай, не жди обратно», — и славному бабнику больше никогда не соблазнять юных дев, мечтающих, возможно, лишь о таком же блаженстве...
Эта мысль была неожиданной, однако, её прервал восход двух океанов неба на лице его госпожи. Вслед за которыми на них засияло слепящее солнце улыбки. Но Данила не зажмурился, просто едва заметно склонил голову в глубоком почтении.
— Ты действительно готов отдавать, ничего не получая взамен? — Данила решительно кивнул. — Только так Благодати откроется путь в твоё сердце. Если ты не будешь её ждать. Не будешь тянуть на себя. Понимаешь? — до конца ясен такой механизм не был, но Данила всё равно кивнул — он запомнит. — Это не от меня зависит. Я только носитель. Такой же принимающий, как и ты, только в большем объёме и от другого источника, а потому ещё и передающий, — новый вопрос не прозвучал, но Данила всё равно кивнул, в третий раз.
Лада поманила его вниз и велела раздеваться. Данила подчинился.
— Если хочешь, иди поплавай.
— Спасибо. Если ты не против, я тут посижу.
И он сидел, впитывая почти неразличимое, но такое насущное ощущение Благодати, похожее на простую уверенность, что вот теперь-то душа его на месте. А до этого он просто гонялся на самом деле за ней, а не за плотскими удовольствиями. Схожесть между ними имелась, но не более, чем у крабовых палочек с настоящим крабовым мясом.
Лада оказалась прекрасным пловцом, освоившим даже самый сложный стиль «баттерфляй», правда не спортивный, а какой-то свой собственный, не менее эффектно смотрящийся, зато требующий меньших усилий. Позднее она и его научила. В тот день Данила так и не полез в воду. А в последующие дива звала его иногда плавать на дальние расстояния, «чтобы не скучно было».
Всё вообще оказалось не так страшно, как рисовалось в воображении до сдачи: в основном, парня просили либо помочь по дому с чем-то не очень сложным вроде выноса мусора или забивания гвоздей, либо составить компанию на различных мероприятиях, где он мог лицезреть кучу таких же «петушков», как и он сам, истекающих слюнками по пышному бюсту Ангела. Аж противно стало, когда Данила узнал в них вчерашнего себя.
Тех, кто вёл себя поскромнее и искренне старался угодить, Лада одаривала маленькими клочками Благодати, и со временем парень стал различать в облагодетельствованных ту же жажду единения с собственной душой, которая двигала им. Разумеется, неосознанную. Попадались даже девушки, приходившие по сути за тем же самым, но в другом исполнении. Они жаждали стать таким же источником Благодати, но не ради отдачи, а ради беспрецедентного внимания, которое привлекала к себе Лада. При этом лица их прятались за фальшивыми улыбками, а сердца полнились завистью. Разумеется, с таким отношением, им ничего не перепадало. Среди «прихлебателей» оказалась и та нервная крашеная блондинка, к которой он так и не подкатил в день знакомства с Ангелом. Вот неловко могло бы выйти! Зато эта Нина действительно пыталась скопировать своего кумира («похожесть», замеченная в клубе, не была его горячечным бредом), то есть, страдала не завистью, а подобострастием.
Однако случилось и несколько действительно сложных испытаний.
Первое — когда Лада велела ему уволиться с работы с концами. Откровенно говоря, Данилу взволновало лишь то, что он не сможет оперативно являться по её вызову и достойно выглядеть без средств. При повторении просьбы, однако, он смирился и пошёл писать заявление. На его место уже нашли временного работника, которым были довольны, так что трагедией это ни для кого не стало. А потом оказалось, что Лада решила платить ему за эскорт, раз уж он постоянно за нею таскается. Звучало слегка унизительно — для прежнего Дэна Жуана, но новый Данила растрогался чуть ли не до слёз и пытался отказаться, уверяя, что служит исключительно из преклонения перед её величием. Дива закатила глаза, велела принять зарплату, и он повиновался.
На самом деле у неё было ещё две помощницы — та самая Нина занималась организацией расписания, а другая девушка поскромнее, Лера, чем-то напоминавшая Дашку и не пытавшаяся подражать неподражаемой, — всякой компьютерной мелочёвкой, вроде постов в соцсетях, дизайна флаеров и складского учёта.
Лада оказалась администратором небольшого благотворительного фонда, в штате которого значилось теперь четыре человека, включая его, как «разнорабочего». Конечно, помогал Данила по хозяйству и там. А сам поражался, насколько искусно организована в общем-то довольно активная деятельность, оставляя при этом время и на пляж, и на всякие «процедуры красоты». Косметикой дива не пользовалась, но любила тайский массаж, фруктовые маски, лито- и ароматерапию. Посещала маленькие частные салоны с узкой специализацией, стоившие значительно дешевле больших и раскрученных, да ещё и получала огромную скидку за «сарафанную» рекламу среди своих обширных контактов. А то и вовсе вызывала массажиста на текущее место работы. Которое могло оказаться вообще где угодно, в том числе, на пляже. Вот почему она постоянно строчила сообщения. Оставалось лишь удивляться её способности мгновенно переключаться между различными делами и так же быстро расслабляться, выбрасывая их из головы, как только наступало затишье на пару минут.
Кстати, массажистом оказался довольно интересный парень, которого Лада называла Сан. Было это именем, кличкой или причудливым «крещением», как у Сатьи Ананда, Данила так и не разобрался. Но, впервые услышав, как дива договаривается о встрече, её личный раб чуть не приревновал к той особой теплоте в голосе, которую слышал впервые. А тут ещё и такой блат, как доступ к телу. Неужели «бойфренд»?
Словно в наказание за тень крамольных чувств, Лада не отослала Дэна на этот период, как обычно. Наоборот, познакомила их. Потом, нимало не смущаясь, скинула одежду прямо в подсобке магазина, с которым перед этим договаривалась об акции на скором открытии, и забралась на широкий стол, избранный в качестве массажного, лишь подстелив под себя пляжное полотенце, которое повсюду таскала с собой.
Конечно, магазин к тому времени закрыли на ключ, предоставив в их распоряжение. Кроме того сама подсобка запиралась изнутри на щеколду. Но Данила всё равно сознавал, насколько неловкая сложилась ситуация: два мужика и нагая грудастая дива в тесном помещении! Однако невысокого подтянутого парня с лицом и причёской, словно срисованным с кино-афиш шестидесятых годов, это ничуть не смутило. Кивнув Дэну, он включил медитативную музыку на портативной колонке, зажёг палку-вонялку, сам разделся до трусов, взгромоздился на Ладу сверху(!), намазал руки маслом и принялся разминать ангельскую спинку. Состояние Данилы к этому моменту было близким к кататоническому. Однако новых команд от госпожи не поступало, и поэтому он сидел, застыв, как изваяние, на стоявшей буквально в двух шагах скамейке для посетителей.
Постепенно до его сознания начало доходить содержание неторопливого разговора, свидетелем которого он невольно (или по воле Её?) оказался. Они обсуждали Свет. Тот самый, который Данила видел в её глазах, который безудержно манил его и тучи других «мотыльков». Вот так запросто, напрямую! Это грозило разочарованием на грани раскрытия любимого фокуса детства. Если бы Дэн хоть что-нибудь понял кроме того, что массажист счастливо женат.
Однако он уловил, что Сан давал Ладе советы из собственного опыта. Раб присмотрелся внимательней к тому, кто так фамильярно обращался с его госпожой. Чёрт, а он старше, чем кажется, просто очень хорошо ухаживает за собой. Сан словно почувствовал спиной внимание и на миг обернулся, отправив короткую, как SMS с одним смайликом, улыбку. Но этот взгляд чуть не ослепил Данилу. В хорошем смысле. Тот же Свет. Или почти тот же. Немного другой. Но почти такой же яркий. Сатья Ананд и рядом не валялся. Выходит, это учитель Лады?
Уже устоявшийся дивный новый мир в голове опять грозил поломаться. Но Дэн нашёл спасение в воле своей госпожи. Которая велела ему сидеть рядом и больше ничего не делать. Можно даже не думать. Просто слушать в надежде, что и его осенит некий отблеск ве;домой этим двоим Истины.
Откровения за оставшийся час так и не случилось, даже когда Сан развернул подопечную с живота на спину и стал массировать эту божественную грудь. Без малейших признаков возбуждения, что отлично просматривалось благодаря неглиже. Это решительно выходило за пределы понимания Данилы, несмотря на всё его смирение, новый взгляд бескорыстного ценителя чистой красоты и тому подобное. Он попросту не был уверен, что, его тело не обзавелось бы собственным мнением, отличным от хозяйского, окажись он сам в таком тесном контакте с этим... Источником Благодати?
Ааа!!! Вот оно озарение. Бюст — Душа — Свет —Благодать. И хотя у мужчин это проявляется, очевидно, как-то иначе, но прямая взаимосвязь в случае женщин налицо. Не поддаётся подделке. Хотя обмануть видимостью можно. И обманывают. Но воспроизвести оригинальный эффект не получится. С этим надо родиться. Данила мысленно спустил себя ещё на ступеньку, признавая, что даже на шаг не сможет приблизиться к такому сиянию в этой жизни. Оставалось лишь верить в учение Сатьи Ананда и надеяться на следующие.
Потому как мысль о неограниченном потреблении чужой благодати, которого он неизвестно за какие заслуги сподобился, уже давно смутно беспокоила Дэна. И он потихоньку начал размышлять о том, как бы самому зажечь в своей душе хоть искорку. Ведь не голодать по этому свету казалось невозможным. Но...
Ой, что это? Данила опустил голову и увидел на своей белой футболке мокрое пятно. Откуда-то скатилась капля жидкости. Поднёс руку к носу — сухо, к глазу — влажно. Охренеть! Он прослезился. От умиления. Глядя, как незнакомый в сущности мужик бесстрастно, но бережно мнёт богатство, которым сам он некогда мечтал завладеть. И это даже не её сексуальный партнёр. Расскажи ему кто такое, ни в жизнь не поверил бы. Даже, пожалуй, первым плюнул бы «вралю» в глаз.
«Крыша» с радостным криком взмыла в небо. «Чердак» сладко потянулся, как сытый кот, и довольно зевнул, отворачиваясь спиной, чтобы как следует вздремнуть наконец. Дэн удивлённо повертел ставшей невесомой головой, чтобы убедиться, что она на месте, и внезапно увидел себя в висевшем сбоку узком и пыльном зеркале. Точнее увидел ту самую заветную Искорку в своих глазах. «Не ждать и не тянуть на себя, а только принимать? Помню. Постараюсь», — подумал он от сердца. И крошечный огонёк разгорелся капельку ярче.
Позже, когда они, оставшись вдвоём с Ангелом, ехали в такси на очередную встречу, Данила дерзнул спросить:
— Это твой гуру?
Ладу что-то развеселило, но после короткого взрыва звонкого хохота она пояснила, что это не насмешка, а радость от того, что Дэн понял несексуальную природу их отношений. И от крошечных Искорок, которые она успела заметить в его глазах, прежде чем вопрос с налётом уязвлённого самолюбия их погасил. Но это не страшно. Теперь Дэн знает, как это происходит. Пусть тренируется, и со временем он научится поддерживать в себе непрерывный Божественный Огонь.
От этих слов в груди разлилось такое тепло, что Данила почувствовал потребность отблагодарить Ладу за всё терпение и мудрость, не говоря уж о щедрости в раздаче самой Благодати. А в особенности за этот миг — за укрепление веры в то, что у него всё получится. Но не мог подобрать слов, поэтому сполз на пол прямо в салоне и трепетно поцеловал обе её руки по очереди.
— Ну что ты, Данила, — взъерошила она ему волосы (первый контакт за всё время служения не ради какой-то физической помощи!) — Это ведь твоя Искорка привела тебя ко мне, чтобы зажечься. А я всего лишь проводник. И ты таким станешь однажды. Пока же горящая Искорка — это намного больше, чем есть у многих. Помни об этом и не жадничай. Будешь делиться — она разгорится ярче. Что отдал, то твоё, что утаил, то потерял. Понимаешь?
Данила энергично кивнул, стукнувшись лбом о колени Лады и, кажется, впервые от души заржал в её присутствии. Дива поддержала его коротким смешком и потянула сесть обратно на место, чтобы не пугать водителя, который косился на них во второе зеркало заднего вида. А потом вдруг решила ответить на уже забытый вопрос:
— Сан — это моя Дашка.
Какая-то горячая волна толкнулось в рёбра слева, и Данила внезапно понял, что его «попустило». А ещё, что Дашке нужно уделить больше внимания. Ведь без неё у Дэна Жуана не было бы ни единого шанса правильно пройти этими странными невидимыми, нематериальными и необъяснимыми обычной логикой джунглями Духа. Да и гуру её в итоге тоже оказался прав, пытаясь объяснить, что такое «белое проклятие». Так что перед старичком стоит извиниться, хотя бы мысленно.
Лада тоже почувствовала его освобождение. Оказалось, что компания ей была не так уж повсеместно нужна, то есть таскалась она с Дэном больше ради него самого. Конечно, он продолжал помогать в фонде, даже взяв на себя более активную роль. Пригодились и прежние наработки обаяния, которые не так уж сложно было переложить с «цыпочек» на клиентов, особенно когда последними выступали женщины. Только без злоупотребления. Мягко, беря пример с Лады. Она ведь вела себя всегда совершенно корректно и не давала никакого повода. Просто широта души выпирала — не спрячешь, а бедные «жертвы спермотоксикоза» интерпретировали на свой лад как её природный дар, так и свою потребность в нём.
С Дашкой они спустя год поженились. Оказалось, что та по нему сохла с самого «эксперимента», потому и не гуляла по мальчикам, а вовсе не из-за отсутствия интереса, хитрюга! И гений маскировки. Но как же Данила был рад! Просто счастлив! Ведь когда он понял, что это самый близкий и родной ему человек уже много лет, лёд на сердце впервые растаял, и плевать на все коварные гормоны — Искра при виде неё разгоралась ярче. Значит, это не влюблённость, а самая настоящая Любовь. Отличающиеся примерно так же, как свет лампы от Солнца.
А понял он эту простую, всё время лежавшую под носом истину, когда Дашенька сообщила, что так и знала — из дырки во лбу сияет его собственный свет, скрытый под «очками из говна». Просто не хотела их утолщать. Эх, Дашка — такая Дашка!
И единственной тенью печали на свадьбе стала мысль о Ладе. Как же так? Сан, уже несколько лет как нашёл себе партнёршу «по рангу», он тоже нашёл, а она всё сама.
— Тебе не одиноко? — спросил Данила.
— Ох, насмешишь тоже, — ответила дива. — Ты как будто не таскался за мной по пятам несколько месяцев. Сам же видел — люди постоянно тянутся к моему дару.
— Всё-таки, это другое, неравный обмен.
— Разве нам судить, что равно, а что неравно? Во Вселенной действует закон сохранения, так что никому не по силам взять больше, чем отдал. Другой вопрос, что многие люди не задумываются, чем платят, а если бы узнали, то предпочли бы деньги.
— Ты про плохую карму?
— И про неё в том числе. Но на самом деле последствия корыстных поступков формируют ад для человека ещё при жизни, просто он его не осознаёт.
— Понимаю, — согласился Данила. — Как я не осознавал, к чему именно в тебе тянусь на самом деле. А расскажи мне кто, не поверил бы. И Дашку мог бы проворонить. Почему люди такие долдоны?
— Они не долдоны, просто ещё неумелы и многого не понимают, как дети. Вообще, человеком рождаются не для того, чтобы кайфовать, а чтобы учиться. Раз я пока не встретила свою пару, значит, и мне ещё есть, в чём поднатореть Например, знаешь сколько лет у меня ушло на то, чтобы смириться с пониманием, что люди тянутся именно к Божественному Свету, а не ко мне как к личности? Согласись, в какой-то момент, можно решить, что такой дар — проклятие.
Данила кивнул, пожимая плечами. Почём ему знать? У него ещё всё впереди.
— Конечно, я хотела бы встретить равного партнёра. Но он мог родиться на другой планете. Или оказаться мои отцом, дедом, сыном. Разве это повод гасить божественный дар? Тем более когда он фигачит в таком количестве, что грозит разорвать меня изнутри? Так что для меня на самом деле отдавать его — облегчение. И пока этот поток кому-то передаётся, я не могу быть одинока. Мы все связаны, как клеточки одного организма. Освещая путь другим, я делаю мир светлее и для себя. А представь себе Солнце, которое только и занимается тем, что дарит нам жизнь? Это ведь тоже сознание подобное нашему, только неизмеримо более развитое. Как же нам дойти до такого состояния, если жалеть и считать? Особенно с нашим ограниченным сознанием, которое неспособно проследить причинно-следственные связи больше, чем на пару шагов вперёд и назад. Как знать, может быть, следующий, кому я помогу, запустив его в небо, пусть даже за ошейник и с пинка, однажды тоже согреет целую планету...
И она бросила мимолётный взгляд в сторону Макса, который, словно живая иллюстрация её слов, пускал слюни в двух шагах слева и чуть впереди — строго «по учебнику». Но в тот день даже приятель-плейбой не вызывал у бывшего «Дэна Жуана» отвращения, ибо он понимал, на что парень на самом деле нарывается. И почему.
Лада в обтягивающем белом платье из мягкого трикотажа с распущенными длинными локонами, как никогда, была похожа на богиню Любви, лично спустившуюся с небес, чтобы благословить их супружество. Дашенька несказанно радовалась знакомству и публично признала её роль в образовании сегодняшнего союза. Прямо так и сказала, подняв за диву четвёртый тост: «Если бы не эта волшебная женщина, мы могли бы так и остаться друзьями». Половина гостей переглянулась друг с другом, кое-кто покрутил пальцем у виска, но что они понимали? У Дашули же и своя Искорка прорезалась, так что её мнение было важнее. А тем более — Сана с женой, которые хлопали громче всех, как будто и сами были обязаны чем-то похожим тому же лицу.
Ну и Сатья Ананд, также присутствовавший в качестве духовного отца невесты (свой-то погиб давно), наконец дождался своего счастливого часа. Данила, походивший немного на эти их практики ради Даши, когда начал подтаивать (оказалось, что платить можно не только деньгами, но и работой), ожидал эпохальной встречи с большим любопытством. Но ничего особенного не произошло. Аананд и Лада просто поклонились друг другу очень почтительно и, обменявшись всего парой фраз, разошлись. Когда же жених спросил посажённого отца, почему тот не воспользовался удачей, тот ответил: «Я воспользовался, дорогой зятёк, просто... Ты ещё слишком юн в духовном смысле, чтобы оценить, как много я получил. Но я тебе безмерно благодарен. Отныне можешь приходить на все практики бесплатно! До скончания жизни. Моей».
Данила рассмеялся в ответ, кажется, смирившись, наконец, окончательно с тем, что к таким людям нельзя подходить с обычными мерками и судить их, сравнивая с другими. Ведь они часто лукавят или просто играют — не с целью обмануть или получить какую-то выгоду, а попросту для того, чтобы «порвать шаблон», который удерживает большинство сознаний, способных творить Свет, в узких рамках привычных, навязанных, затхлых мирков.
И откуда-то из памяти вылез девиз родного физфака: Per aspera ad astra! «Через тернии к звёздам». Да будет так. Раз уж иначе никак.

--------------------------------------------
Идея пришла и записана 5 декабря 2022 г.
Написано 6-7 декабря 2022 г. (28 часов как на духу)