Проклятие майской ночи

В майскую ночь 1959 года в деревне Большие Каркалы Миякинского района Башкирии случилось несчастье. Кто-то проник в дом к Рахматуллиным. В это время там спали хозяйка Сабира Рахматуллина, ее дочь Марьям и её подруга Асия. Нет, злодей их не убил, не. ограбил... Он порезал бритвой лица женщине и девушкам. Обезобразил их... Поначалу они ничего не поняли, принялись метаться по избе. Преступник скрылся.

Окровавленных, испуганных Сабиру, Марьям и Асию той же ночью отвезли в больницу. Лечились они долго, но на лицах все равно остались шрамы. Ну а по деревне на следующее утро поползли самые невероятные и зловещие слухи: такого здесь отродясь не происходило. Но уже в полдень из райцентра приехал наряд милиции и на глазах у всех арестовал Фаткуллу Исхакова - соседа Рахматуллиных.

Это событие вызвало новый всплеск пересудов. Да и как иначе: никто из селян Фаткуллу с этим злодейством не связывал.

Не было ему никакого резона учинять этакое. Было ему двадцать два года. Но он уже считался настоящим мужиком, потому как был женат и имел двухлетнего сынишку. А жил под одной крышей с родителями. Правда, он совсем недавно вернулся из лагеря. Там он отсидел два года за кражу колхозного сена. Он его уворовал вместе с односельчанином - Раисом Рахматуллиным... Сыном Сабиры, братом Марьям. У него тоже была семья, но жил он отдельно от матери. Мужики дружили. К тому же Марьям в ту страшную ночь бросилась за помощью в соседскую избу - к Исхаковым.

Тут бы дать возможность настоящему криминалисту поработать. Ведь ясно, что главное в этом преступлении мотив. Вот вы сами, читатель, рассудите: с какой стати кому-то кромсать двум девушкам и женщине лица бритвой? Да ведь, скорее всего, в отместку. За что? Надо полагать, за неразделенные чувства -  криминалистическая практика знает множество таких случаев. Вот вам и версия: злодея надо искать среди знакомых пострадавших - из тех, кто добивался от одной из них взаимности и не добился. Знакомых немолодой уже Сабиры надо исключить. Остаются девушки - Марьям и Асия. Стало быть, искать надо в их окружении. В деревне это проще простого.

Но милиция схватила Фаткуллу Исхакова. Его привезли в райцентр и били шесть суток кряду. Узника заставляли признаться. И грозили посадить в тюрьму его беременную жену и стариков-родителей. И Фаткулла верил, что посадят. А что вы хотите? Со смерти Сталина прошло всего шесть лет. Угроза посадить всю семью тогда воспринималась однозначно. Да и что еще мог подумать полуграмотный татарский крестьянин из башкирской деревни.

Во время одного из допросов его ударили рукояткой пистолета по голове. Хлынула кровь. И ее все никак не удавалось остановить. Палачи перепугались. Вызвали врачей. А потом состряпали акт о попытке самоубийства подозреваемого.

Жену и стариков в тюрьму не посадили, но на допросах издевались над ними крепко. Заставляли сказать, что Фаткулла той ночью дома не был, пришел только под утро. Жене его, Миниямал, грозили групповым изнасилованием, ее закрывали на несколько часов в холодной, сырой камере. Иногда она теряла сознание. Ее обливали из ведра холодной водой и снова требовали показать на мужа.

Ничто не помешало следствию отправить дело в суд.
Вот передо мной вынесенный этим судом приговор. Да... Этот документ смело можно считать памятником советской юриспруденции. Трудно представить себе более бестолковый вердикт. И ведь что характерно: казалось бы, с 1959 года прошла целая эпоха, но вы почитайте приговоры, которые нынче выносят районные суды - из российской глубинки. В общем-то та же околесица...

Перво-наперво суд признал Исхакова виновным в хулиганстве - дескать, он беспричинно обругал председателя колхоза и секретаря парторганизации. За председателя ему дали полгода. Потом его уличили в угрозе убийством секретарю партийной организации. Тем самым Исхакова сделали почти политическим преступником, подвели, так сказать, базу. За это он получил уже два года.

А потом суд перешел к самому главному и обвинил Фаткуллу в попытке убийства. То есть, он хотел именно убить всех трех женщин. И он вовсе не резал им лица бритвой. Нет. Он бил их топором по голове! По два-три раза. И все потому, что хотел отомстить... Но не им, а почему-то своему бывшему подельнику Раису Рахматуллину. За то, что он через него страдал... Честное слово: именно так и записано. Посему Фаткулле "выписали" пятнадцать лет неволи... Мало того, первые шесть лет он должен был провести в тюрьме. А потом еше и пять лет в ссылке.

Он и провел. И шесть лет в тюрьме. И еще девять в зоне... Хорошо, что ещё в ссылку ехать не пришлось – её отменили.

Суд не озаботился объяснить как это так можно изрезать топором лица?.. И как это так можно не убить человека, коли врезать ему тем же топором три раза по голове?

А ведь в материалах следствия было записано, что Сабира и девушки проснулись (проснулись!) от резкой боли, будто их кто-то укусил. А потом сразу ощутили, что залиты кровью. Спросонья ничего не могли сообразить. Выбежали из дома. И, как уже было сказано: Марьям помчалась в дом к Фатку. И не случайно - ее там привечали как родную. Там-то она и оставила кровавые следы на одежде Фаткуллы. Семья Исхаковых, как могла, перебинтовала девушку, сбегали за деревенским фельдшером, разбудили шофера колхозной полуторки, который и отвез раненых в больницу. И во всей этой суматохе Фаткулла принимал деятельное участие...

Суду было на это плевать. Логика тут была простой,  большевистской: коли поднял Фаткулла голос против власти, против того же председателя и партийного босса, то он и же женщин готов был убить. Правда, потом в республиканском суде вместе со ссылкой отменили и обвинение в оскорблении председателя, но политику оставили.

Только и этого не было. Никого Фаткулла не грозил. Видать, решило начальство избавиться от строптивого мужика, видно, мешал он чем-то. А тут такой случай подвернулся. Договориться с милицией и тогда было просто...

Между тем, настоящий виновник сидел тут же - в зале судебных заседаний. Да и вся деревня к этому времени знала: Фаткулла здесь ни при чем. Догадывались люди, кто учинил злодейство. Но молчали. Боялись и молчали. Уж больно лихо было проведено следствие, уж больно лихо был проведен суд. К тому же виновник то выступал в роли главного свидетеля обвинения. Почти прокурор. Покажи на него, так тебя же и засудят.

Свидетелей же у обвинения было четверо. Назову трех: Зайнетдинов,
Асфандияров, Тимирбулатов. Четвертого оставлю без фамилии. Позже объясню - почему.

Эти четверо в 1959 году были совсем ещё пацанами - исполнилось им по шестнадцать-семнадцать лет. В ту проклятую ночь они выпили по два-три стакана бражки - тогда это был популярный самодельный напиток, что-то вроде дрянного пива. Самогон стоил куда дороже. Выпили, захмелели и готовы были отправиться на поиски приключений. А заводилой у них был - тот самый четвертый. И все знали, что пытался он покорить сердце своей ровесницы. Ровесницу - звали Марьям Рахматуллиной. От ухаживаний она уклонялась, а потом и вовсе стала избегать своего, воздыхателя. Так что насчет отвергнутой страсти мы были правы...

Мало того, этого парня и другие девушки почему-то не привечали. Что-то, видно, в нем было такое - отталкивающее. Хотя был он вроде парень как парень. Его потом и в армию призвали без проблем.

Поначалу эта четверка пыталась вызвать из дома знакомую девушку, но та отказалась. И тогда парни обложили дверь в ее избу дровами. Чтобы, значит, утром домочадцы девушки не смогли выйти во двор. Это они так шутили. И вот тут четвертый предложил — ребятам сходить к Марьям... То ли он давно уже вынашивал месть, то ли план злодейства родился у него внезапно. Гадать проку нет.

Трое не знали, что задумал четвертый. Пошли. У избы Рахматуллиных остановились... Зайнетдинов сразу отказался заходить во двор. Остался ждать на улице. Прочие пошли вместе с четвертым. Тот отрезком стальной проволоки откинул внутренний крючок на дверях. И они вошли в сени. Тут уже оторопь взяла Тимирбулатова и Асфандиярова. Не пошли они дальше. А четвертый пошел...

А потом выскочил обратно. А вслед сему раздался истошный крик... Они бросились наутек. Отбежали подальше от дома. И там четвертый сказал, что он бритвой порезал Марьям и ее подругам лбы и лица. В отместку, что они не замечают его. Вот он и изуродовал их. Чтобы знали... В темноте он не разглядел, что жертвой его палаческих устремлений стала мать Марьям. Ребята не знали, что ему ответить, как быть... И пока разошлись по домам.

Утром они ждали, что за ними придут. Сидели по избам - тише воды, ниже травы. Но взяли Фаткуллу. Впрочем, добрались и до них. Ведь многие односельчане видели четверку парней, шатавшуюся той ночью по улицам. Но следствию они понадобились только в виде свидетелей. Поэтому парни должны были в один голос сказать, что сидели на лавочке возле дома Рахматуллиных и видели, как мимо прошел Фаткулла. Дескать, ночь была лунной, вот они его и разглядели. Так они и сказали в суде. И суд счел их показания "обстоятельными". Так они и стали проклятием майской ночи.

Нет, нет, я не фантазирую. Я даже не реконструирую события той ночи. Я все это написал со слов очевидцев. В том числе и свидетелей обвинения. Спустя много лет они признались, и их признания были зафиксированы нотариально.

Вот что написал Ахат Асфандияров: "Но все эти годы меня не покидала мысль о том, что мы тогда давали неверные показания, и Исхаков из-за этого пострадал... Теперь я уже зрелый человек и многое понял в жизни. Готов понести ответственность, если я в чем-то виновен".

О невиновности Исхакова пишет Раис Рахматуллин. Марьям Рахматуллина (она вышла замуж и теперь ее фамилия Хайруллина) утверждает, что Фаткулла никак не мог совершить это преступление... Наоборот, он часто защищал ее от приставаний того самого четвертого. О пересмотре дела просят односельчане Фаткуллы и прямо указывают, что четырех пацанов милиция заставила оговорить невиновного человека.

Написал заявление даже один из народных заседателей, который  рассматривал дело Исхакова, Каюм Баянов. Вот отрывок из этого документа: "Прошли многие годы, и я понял, что какую грубую ошибку допустил в жизни. Я настоящим заявляю... Исхаков не виновен". И далее: "Когда пришли на заседание, судья Даминов нам говорил, нельзя его не судить, судить будем обязательно и начал судить, ну а „мы просто сидели".

Наконец, к выводу о невиновности Исхакова пришел прокурор Миякинското района Р. Сафиуллин. Он подписал заключение, в котором посчитал необходимым войти с протестом в президиум Верховного Суда Башкирии с тем, что незаконный приговор был отменен, а Исхаков реабилитирован.

И что же? Да ничего! Ему отменили только обвинение в угрозе партийному секретарю. А пятнадцать лет за несовершенное преступление оставили. И куда он только за эти годы не обращался. Ни одна российская правоохранительная — инстанция (кроме, разумеется, районной прокуратуры) и ухом не повела. Оно и понятно: признают Исхакова невиновным... И получится, что надо ему платить компенсацию за все пятнадцать лет. А наш чиновник, известное дело, удавится, но обездоленного так обездоленным и оставит.

Домой он вернулся в 1974 году. Седым, через огни и воды прошедшим, усталым человеком. Он уже знал, что возвращается по существу в никуда. Сначала от торя умерла мать. Потом отец. У жены осенью 1959 года случился выкидыш. Какое-то время она держалась. Ждала. Потом надломилась и тихо умерла, Сына Фаткуллы взяла его старшая сестра. Как могла, выходила, воспитала. Отца сын встретил как чужого человека. Иначе и быть не могло, сын и не мог помнить Фаткуллу.

Но он выдержал и это. Сейчас Фаткулла Исхаков живет в Уфе. И все у него нормально... И квартира есть неплохая. И семья новая у него со временем появилась. Он теперь уже дважды дедушка. Ему уже стукнуло 68 лет, а он все еще работает водителем в одном из научных институтов.

И тридцать лет пытается перебороть нашу судебную систему. Эх, ему бы адвокатов пошустрее нанять. Эти, может, и подсуетились бы, пробили. Да откуда у простого шофера деньги на адвокатов. Так что сражался в одиночку. Сейчас понял - не достучаться. Вот я и решил написать о нем и его беде. Пусть хоть люди знают...

Ну а фамилию-имя настоящего злодея я не сообщу, потому как в отличие от нашей юриспруденции понимаю, что есть презумпция невиновности... Как сложилась судьба этого человека - не знаю. Только сдается, что гнев Божий не миновал его. Что воздалось ему по делам его.