63. II пол. августа-сентябрь 1380 года, Олег Ивано

Находясь между молотом (Мамаем) и наковальней (Дмитрием Московским), рязанский князь постоянно лавировал, пытаясь отвести угрозу от своей многострадальной вотчины. Нынешнее лето окончательно развеяло иллюзии Олега в том, что он на равных может тягаться с каждым из этих гигантов. Как же жалки оказались его возможности по сравнению с ресурсами Владимиро-Суздальской земли и племенами степняков!

Но Олег оставался Олегом. Падать духом, опускать руки он не собирался. Нет сил — бери хитростью, проявляй изворотливость. Только не сдавайся — иначе гибель! И Олег проявлял, благо данных качеств у него водилось в избытке. Он по возможности старался избежать непосредственного участия в столкновении Мамая и Дмитрия, убеждал того и другого, будто стоит именно на его стороне, а потом собирался примкнуть к победителю.

-Знать бы заранее, кто им окажется, - говорил князь, - так мы бы сей же час пошли под его знамёна и разделили триумф!

Впрочем, жаловаться пока не приходилось. Олег сумел втереться в доверие к Мамаю и договориться с Дмитрием о тайном сотрудничестве. Рязани обеспечивалась неприкосновенность, а её князь являлся ещё и посредником Мамая с Ягайлой, находился в самом центре событий. Олеговы воины были как в татарской армии, так и в русской. В зависимости от того, кто одержит верх, можно будет оправдаться перед победителем, что те его подданные, которые бились за проигравшего, ушли самовольно, поэтому Олег за них не ответчик.

Триумф Мамая представлялся более выгодным предприятием, ведь тёмник обещал отдать Олегу Коломну, Муром и Владимир. Дмитрий же сулил лишь обсудить проблемную полоску земли на общей границе, где главным объектом спора числилась Коломна. Сердце подсказывало, что московский князь лукавит: как только надобность в Олеге отпадёт, он сразу забудет о предварительных договорённостях.

Имея агентов во всех лагерях, Олег усиленно содействовал столкновению. Каждому он преподносил информацию в выгодном для себя свете. План вдруг застопорил Ягайла, остановившись близ Одоева.

-Он отказывается соединяться с Мамаем, - доложили рязанскому князю. - Хочет посмотреть, на чьей стороне окажется успех, чтобы действовать исходя из этих обстоятельств.

«И этот туда же!» - ругнулся князь.

Вызванная Ягайлой ситуация грозила опрокинуть все чаяния Олега. Он не хотел такого допустить и спровоцировал приблизившихся друг к другу неприятелей на столкновение. В татарский стан Олег послал весть, в которой говорилось, будто Ягайла ведёт с Дмитрием переговоры о союзе против Мамая. А Дмитрия уверял, что Мамай и Ягайла соединятся вместе в ближайшие дни.

На исходе 8-го сентября Олега уведомили о состоявшейся сече у впадения реки Непрядвы и победе русского войска над ордами Мамая. Новость переслали также и Ягайле. Тот, вернув под власть Великого княжества Литовского Стародуб с Трубчевском, ушёл обратно. Олег в свете узнанных подробностей проклинал про себя его поспешность.

«Да, витязи Дмитрия победили и преследовали татар до Красивой Мечи. Но битва была долгой и кровопролитной! Потери московитов огромны, а силы истощены! Вместе с Ягайлой мы могли добить их и стать подлинными триумфаторами! Вот дурак...»

Русичи восемь дней хоронили павших. По домам возвращались постепенно. Первыми разъехались знать, всадники. Потом потянулись на север обозы ополчения. Многие ехали по кратчайшей дороге, то есть через Рязанщину. Раздосадованный крахом планов Олег выместил на них весь свой гнев. По его негласному приказу его подданные и литовские отряды грабили беззащитных героев битвы, не боясь вражды обескровленной Москвы. Однако Дмитрий нашёл силы заступиться за тех, кто сражался в его войске против Мамая. Олег бежал на территорию Великого княжества Литовского, а на замирение с московитами отправились рязанские бояре.