Бухтей

Продолжение. Начало здесь: http://proza.ru/2022/12/07/1382

- Вооон там, Лёх, видишь, светится? - сказал мне Андрюха, указывая рукой на кладбище. - Это Бухтеева могила!
- Ни фига себе! - удивился я. - А чё она светится то?
- А хрен её знает. Тут многие могилы только что похороненных светятся...

***

Жил в Слободке как-то мужичок один, звали его Петром по фамилии Бухтей. Не знаю, отчего у него такая фамилия смешная была, может, в его роду кто-то бухтел слишком много.

Была у него жена, говорят, - раскрасавица, но померла намного раньше его. И жил Петька Бухтей долгое время совершенно один на краю села, близ фермы. В колхозное время работал то пастухом, то конюхом, и... иногда подворовывал. Не у своих односельчан, конечно, и даже не в окружных деревнях, а ездил в Кашин - город такой в сорока километрах от Слободки. Там, говорят, его и поймали как-то.

Отсидел, Бухтей, вышел по условно-досрочному, и было, за ум решил взяться. Но что и с кем он не поделил - не знаю, а пырнули его как-то ножом в живот его дружки. Пырнули так, что всё пузо, говорят, разрезали - от сих до сих!

Долго в больничке Пётр валялся, осложнения какие-то были, однако всё же поправился и вернулся домой. Поправился, да не совсем - брюшина не хотела ни как срастаться, и внутренности норовили его покинуть при каждой натуге.

Тогда Бухтей стал подвязывать живот широким армейским ремнём. Вся округа знала этот знаменитый "ремень Бухтея", так как Пётр, никого не стесняясь, прилюдно его поправлял и перестёгивал. И когда он его снимал, то пузо Бухтея страшно выпячивало под драным свитером - аж жутко становилось, что кишки сейчас на землю вывалятся!

Петька Бухтей в последнее время сильно пил, прямо - спивался, и уже самым настоящим бухтеем стал. Помню, в магазин разливную сметану привезли как-то, и Бухтей, видно с огромнейшего бодуна, пришёл за ней с двухлитровой банкой. А в банке на дне ещё брага осталась. Он банку то продавщице протягивает, а та как понесёт на него:

- Ты баламуть сначала свою допей, зараза! Полбанки ещё! Чего пихаешь?

А он с балды-то и не заметил! Ох, и неловко же ему было перед собравшимися в магазине односельчанами!

Какое-то время у Петра собака жила, овчарка немецкая. Умная - жуть! Бим звали. И, вот, стоят однажды Бухтей с Бимкой возле магазина, ждут чего-то. А я мимо проходил, и решил с собачкой его поиграть. Подхожу, погладил её, за ухом почесал, слова нежные бормочу, а Бимка и счастлив, хвостом виляет, язык высунул от удовольствия.

Но, то ли Бухтей без настроения был, то ли ещё чего, но он мне и говорит:

- Отойди, пацан! Не надо с ним играть! Отойди, укусит!

Я не поверил и отвечаю:

- Не укусит, дядь Петь, он же меня знает!

И вдруг Бим меня хвать зубами за бок! Да так, что до крови даже! Я заплакал и побежал домой к бабушке. Та, увидев укус, долго причитала, охала, ахала, какими-то мазями мне рану обработала. А потом пошла с Бухтеем ругаться.

Лишь гораздо позже я понял, насколько умная собака у Петра Бухтея была! Конечно, подошёл ребёнок и стал играться, гладить - это, безусловно, собаке было приятно. Но её хозяин сказал ребёнку этого не делать, иначе пёс укусит. Если сказал, значит, тому есть причина, и в словах хозяина сомневаться нельзя. И, коли ребёнок хозяина не слушается, значит нужно сделать так, как хозяин и сказал - укусить. Укусил пёс меня, конечно, не по злобе, а в порицание, поэтому рана хоть и кровоточила, но глубокой не была.

Меня этот случай тогда научил многому, а особенно - никогда не подходить к чужим собакам, будь они хоть самые знакомые!

А ещё я помню, как мы с Генкой, другом моим деревенским, на ферму как-то раз пошли с утра. А на ферме в это время как раз кормёжка была, и Пётр Бухтей там на своей лошади подхалтуривал - корм скоту развозил. Загрузит телегу сеном или травой, и по всему коровнику от ворот до ворот едет, и направо и налево корм раскидывает в кормушки. Сложно ему одному было и лошадью управлять, и сено кидать, вот Генка и приноровился ему иногда помогать: Бухтей за вожжами, а Генка кидает. За эту помощь ему доярки молока давали ведро или два.

И один раз Генка меня позвал, говорит:

- Пойдём, поможешь! Там не сложно: ты направо кидать будешь, а я налево. Два ведра молока дадут, одно себе возьмёшь.

Мне то, конечно, только за радость!

И мы отправились. До полудня катались с Бухтеем на телеге, разбрасывали корм, разливали патоку, раскладывали соль, перевозили молочные бидоны из коровника в телятник и прочее. Блин, ну так интересно было!

Даже от быка побегали! Он с привязи оторвался и в прогон вышел прямо за нами! Бухтей что есть мощи, дёрнул телегу к выходу, чтобы мы - дети не пострадали! А потом пошёл этого быка загонять обратно в стойло. Загнал. А бычара огроменный был, чёрный весь, лоснится, страшный! "Уголёк", помню, его звали.

Так-то добрый был дядька, этот Бухтей.

Мы не раз с Генкой и с другими ребятами приходили к его дому вечерами, и он, пыхтя махоркой, рассказывал нам разные истории, порой и страшные.

Например, рассказал Пётр нам один случай в Слободке. Дескать, зима однажды была лютая, морозище страшный, а у одной тётки по имени Валентина был День рождения аккурат в канун Рождества - 6 января. И она многих своих подруг и знакомых пригласила, в том числе бабу Нюру, что недалеко от Бухтея жила. До Валентины Нюре почти через всю деревню нужно было идти. Одинокая она была, а по сему - скука адская, вот и пошла. Мороз градусов тридцать был, если не больше - раньше суровые зимы были, не то, что сейчас - одна слякоть.

Пошла Нюра, значит, на дом свой замок повесила. Погуляла у Вальки допоздна, и уже за полночь домой, старая, поплелась. Хотя, Валентина её оставляла заночевать у себя, да на Рождество просила остаться. Не захотела, бабка, себе на беду.

А детки местные похулиганить вечерком решили, и облили бабе Нюре замок на дверях водой. Он и замёрз.

Ночь глубокая, Луна, звёзды, за деревней в лесу волк воет - яйца змерзли. Нюра к дому подошла, ключом в замок раз... а не вставляется. Тыкалась, мыкалась - никак. И что там дальше ночью случилось, почему она ни к Бухтею в дом, ни к Евдокии-соседке не постучала - неясно, но утром её нашли у своего же крыльца мёртвой.

Вскрытие показало - инфаркт. Сильно бабка чего-то испугалась в ночь перед Рождеством!
А Бухтей тогда ещё не пил совсем, даже с похоронами помогал.

Сам Пётр умер в 1994 году. Я в то лето приехал в деревню с батькой последний раз, после чего у меня был шестилетний перерыв: армия, прочие дела. Приехал, и мы с пацанами пошли поздно вечером к ферме, на силосную яму.

Мы на этой яме раньше частенько зависали. Она представляла собой две высокие косые стенки из бетонных плит, между которыми насыпают и утрамбовывают силос, где он и компостируется. Вот на одной из таких плит мы и сидели, на самом верху. Сядем, как куры на жёрдочке, и сидим, лясы точим, косячки дуем. Плиты возвышаются над уровнем земли метра на четыре, и с них всё хорошо видно, в том числе и кладбище - оно как на ладони всё.

Мы прошли с ребятами мимо заколоченного дома Бухтея. Я ещё спросил тогда:

- А чего это? А где Бухтей? Уехал?
- Умер, - мне отвечают. - Пару месяцев назад. Водкой, говорят, палёной траванулся. Он тут, в самом начале кладбища похоронен, ещё даже могилка свежая.

Жалко мне стало Петю. Даже как-то я погрустнел тогда. В те годы я не слишком был привыкший к смерти, уход человека из жизни, пусть и не близкого, но того, кого я знал живым, для меня был трагедией.

И, когда мы кучкой в пять человек: я, Рома, Вадя, Андрюха и Серёга забрались на плиту силосной ямы, то Андрюха, указав рукой на кладбище, сказал мне:

- Вооон там, Лёх, видишь, светится? Это Бухтеева могила!
- Ни фига себе! - удивился я. - А чё она светится то?
- А хрен её знает. Тут многие могилы только что похороненных светятся.

К тому времени я уже прочитал знаменитый роман английского писателя Брэма Стокера "Граф Дракула - вампир". Там есть сценка, где могилы, со спрятанными в них сокровищами, примерно так же светятся. Я высказал ребятам эту догадку, о чём вскоре и пожалел. Хорошо, что этой ночью мы не нашли лопату!

На самом деле, это светится фосфор, выходящий из человеческого тела, при его разложении, и пахнет здесь, увы, не драгоценностями. В любом человеческом теле имеется это вещество, но обычно его не настолько много. А Пётр Бухтей был заядлым рыбаком. И, поскольку, из-за пристрастия к выпивке он денег имел мало, то спасала его только рыбалка. Рыбы он ел много, а она, как известно, богата фосфором.

Вот фосфор из Бухтея и выходил на поверхность. Если не приглядываться к его могиле, а смотреть как бы боковым зрением, то свечение очень хорошо было заметно в темноте деревенской ночи - такое дымчатое, зелёно-синее пятно на полмогилы. А, если смотреть на то место пристально, то свечение пропадает. Интересное явление, хоть и результат весьма печального события.

Вот такой вот был этот Пётр по фамилии Бухтей, - интересный и загадочный! И эту серию своего литературного сериала я посвящаю именно ему.

С Богом!

Продолжение читайте здесь: http://proza.ru/2022/12/11/1472
_________________________________________________

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Слободка"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie

В качестве обложки использован рисунок Евгения Балакшина.