Где реки сливаются. Часть 1

                Мир оставляю вам, мир Мой даю вам
                (Евангелие от Иоанна)

ЩУКА В РУКАХ ОТЦА

Есть места, которые, как вехи на жизненном пути, будоражат ум. Такова Береща – край, что предшествовал волоку – низменность, богатая растительным миром. Сейчас ее нет – вычерпали, когда добывали торф.

Но осталась в памяти. Мы там пасли коров. Я помню, как отец, в свободный час, выловил щуку, да такую, что, оценивая ее размеры, сравнивал с моим ростом. Не помню, сколько мне тогда было лет, но рыбина поразила, и тот случай осел в памяти как показатель былого изобилия Берещи.

Сейчас она снова на слуху, но в другом плане. Береща стала ареной археологических добыч. Местный житель Василий Хацкевич случайно наткнулся на древние стоянки людей, нашел свидетельства. Повез найденные раритеты в Минск, и оттуда снарядили экспедицию. Не просчитались. Раскопки продолжаются и по сей день, а находок – как богатый «улов». Но самая важная – это, конечно, останки человека, которому не менее пяти тысяч лет!

Есть и другие места - словно «посылки» с глубины веков: дарованные свыше. Таков кусочек земли – небольшая возвышенность в окрестностях большого конгломерата: районного центра Лепель.

МЫС В ПРЕДМЕСТЬЕ ГОРОДА

Я обратил на него внимание, когда прочитал отчеты волостных старшин о лепельских землевладельцах за 1891 год. Такие отчеты хранятся в Латвийском государственном историческом архиве (объясняется это тем, что часть восточной Латвии входила в состав царской Витебской губернии). В числе доменов Франопольской волости упоминался Старый Изабелин. Откуда он там? Топоним ассоциировался со Старым Лепелем, и волновал происхождением. На современных картах его нет, и я никогда не слышал о нем.

Организовали экспедицию, благо в царском документе дана привязка. Это было несколько лет назад. Туда давно не ходили, и мы долго пробирались, устраивая пролежни-переходы через заполненные водой ярыки. Продираясь сквозь густые кусты, осторожно нащупывали твердое дно в заболоченных подступах, натыкались на деревянные настилы под ногами – гать.

Наконец выбрались, и ахнули!

Не зря мучились. Когда взошли, то поразились. Место уникальное. Высокий холм - в виде полуострова – в полукольце речных водоемов. Восточный склон обрывается, прильнув к Эссе, а северный, пологий, оторочен староречьем – тем, что осталось от притока, бывшей реки Гать. Мы оказались на необыкновенном мысе, в чудесном уголке.

Стояли и гадали: почему он не используется? Может, это и хорошо. Хорошо, что остался забвенным, изолированным от пристального внимания. А то превратился бы в исковерканное «доходное» место – как Репище в некогда царственном уголке при Плоской горе.

Ясно, что возвышенность была ранее жилой – виднелись остатки фундаментных устройств. А в прибрежье торчали из воды островерхие концы свай – значит, был мост.

ИВАН-ЗАРЕЧНАЯ, ГДЕ СТАРЫЙ ИЗАБЕЛИН

Мост разрушился, и дорога с противоположной стороны заросла, по ней никто много лет не ездил. Южные окрестности, откуда мы пришли, назывались Лугами. Это – обширная припойменная часть, и она запомнилась тем, что туда в советское время гоняли на выпас стада домашних животных - издалека, из неблизких Веребок.

Мы не подозревали, что Кулеши, деревня по другую сторону мыса, так близко – рукой подать. Оказывается, у тамошних жителей было другое представление о местности. Они называли приэссенский холм-возвышенность «Иван-Заречной».

Понятно, почему «заречная»: потому, что за Гатью - за бывшим притоком Эссы. Но в связи с каким «Иваном» его так нарекли, уже никто не скажет. Выходит, что Старый Изабелин был предшественником Иван-Заречной.

(Продолжение следует).

На снимке: в поисках Старого Изабелина - чрез Эссу на Иван-Заречную (фото Владимира Шушкевича).


09.12/22