Из песни слова не выкинешь. Прод

К семнадцатилетию сестры, братья, с разрешения батька*, принялись искать достойного для неё жениха. Не дай Бог, пересидит в девках или «принесёт в подоле»!

Дважды девушка выносила сватам гарбуза.*  Хлопци свирепели: третьего отказа не потерпят. Она знала их дикий нрав. Надеяться на понимание было невозможно. Нужно бежать!

Осип слышал о реформах, проводимых Императором Александром ll. Казалось, настали новые времена. Согласно указам значительная часть евреев получила возможность беспрепятственно расселяться по территории России. Право свободного проживания получили купцы, ремесленники, врачи, юристы, выпускники университетов, их семьи.

Об этих новшествах в еврейской среде разговоры велись постоянно: «Всё, свобода! Живи, где хочешь, люби, кого желаешь! Работай на себя!»

Но находились скептики:«Никогда такого не будет! Всё останется как прежде. Как притеснялись иудеи, так и будут, и погромов станет больше!»

Уже пять раз совершались покушения на Императора. В газетах печатались подробности. Но Осип жил вне политики. Ему было неинтересно знать, кто такие «народовольцы», почему им непременно надо убить Царя!

Он своей чистой юной душой искренне верил в светлые перемены, в любовь, в нормальную человеческую жизнь. Каждый день на рассвете, произнося важные для иудеев молитвы, он заканчивал их одними и теми же словами;

- Готыню*, Ты Создатель всего!  Ты всё можешь!  Я не прошу о богатстве, только защити нашу с Маричкой любовь! Знаю, что она и я – разного вероисповедания, но ты ж Един для всех! Все мы- Твои дети из плоти и крови! Почему же мы не можем быть вместе?! Я буду любить и беречь её вечно, буду работать день - деньской, чтоб прокормить нашу с ней семью!-

Переходя на родной язык*, он неизменно добавлял:

- Гиб анд абиселэ мазель, гиб анд абиселэ  глюк! (дай нам немного счастья, дай нам немного радости!)


Часть вторая. Судьба

"…если лежат двое, то тепло им, а одному как согреться…" Екклесиаст.4.11

Заранее собрав нехитрый свой скарб, юноша написал записку тотэ* о своих намерениях.  Кто-нибудь в синагоге ему её обязательно прочтёт, потому что отец был неграмотным: с малолетства знал он лишь тяжёлый труд и нужду…
 
Тотэ* надсадно кашлял. Конечно, Осе было тяжело оставлять нездорового отца. Ну почему надо исчезнуть, чтоб просто жить и любить! Есть вопросы, ответы на которые никто не ждёт, потому что никто их не знает!

Влюблённые решили бежать в Одессу: город большой, можно затеряться среди рабочего люда, да и надежда есть уплыть в Америку. Они слыхали рассказы о счастливчиках, о тех, кто смог попасть в тот Рай на земле. Судьба должна к ним благоволить – в этом молодые люди не сомневались.

В намеченную ночь, прихватив свои украшения, Маричка неслышно выскользнула из хаты. Промелькнула тенью по двору и с размаху … оказалась в руках старшего из братьев.

Её заперли в амбаре. До замужества. Теперь только под венец! Больше Маричке не суждено было стать вольной, любить того, кто мил, радоваться наступающему дню, жить в предвкушении встречи с своей единственной любовью…

Никто из домочадцев не разговаривал с ней. Приносили еду, вместо отхожего места- ведро. Так и пробыла она в неведении до самого своего замужества: с тем, с кем придётся делить кров, постель, идти долгой жизненной дорогой, познакомилась на сговоре(полюбине).

Гарбуза не было. За неё давали большое приданое, и новоиспечённого жениха мало волновало согласие будущей жены.

Подталкиваемая братьями, приняла помолвочное кольцо. Молодых объявили женихом и невестой. Сговор состоялся. Определили дату свадьбы: решено было не затягивать с венчанием.

Девушка повязала рушниками сватов и будущего мужа, раздала гостям платки.  И не проронила ни единого слова, ни единой слезы: эх, кабы знать, где сейчас её Ося!

А Ося, избитый до полусмерти, валялся на полу в подполе её же дома. После заручин сестры, хлопцы отвезли покалеченного парня к его жилищу и бросили там, словно это был не человек, а куль с отходами.

Три месяца провёл Осип между жизнью и смертью. А к жизни вернулся совершенно иной человек, как будто не рёбра, ноги и руки ему поломали, а безжалостно вырвали сердце…

Много позже понял, как же оно вышло, что побег сорвался. Виной всему была записка, оставленная отцу. Тотэ, боясь за жизнь сына, передал её раввину, а тот, тоже из благих намерений, сообщил братьям о влюблённых.

Но Осипу было всё равно. Он узнал о заручинах, о зажиточном женихе, о венчании, о пьянках её родни по поводу удачного замужества сестры. Он даже пытался отыскать женщину в Житомире, но так и не нашёл. Потом дошли до него вести, что Марички больше нет на этом свете: то ли муж забил до смерти, то ли сама что-то сделала с собой. Но правда  ничего меняла: Осип жил по инерции и без души, какая же это жизнь!

На отца зла не держал. Всё, что было раньше важным, нужным, всё это ушло с Маричкой в могилу. Теперь, если бы он точно мог знать, что там они воссоединяться, он ни секунды бы не мешкал, но и в этом ему его Судьба не дала преуспеть: отец чах, долги росли, их надо было отдавать. Пришлось повременить и с этим...


Тотэ уже не вставал с лежанки. Исхудал. Осип старался заработать на юх*, чтобы горячий наваристый куриный бульон хоть как-то облегчил страдания угасающего человека. Ничего не помогало. Тишину убогого домишки нарушали непрерывный кашель страдальца да едва слышное бормотание: «Вейзмир, вейзмир…*»

Через несколько месяцев Ося похоронил отца по традициям еврейского народа на специальном кладбище.  Раввин местной синагоги собрал для прощания миньян.*

«И вернётся прах в землю как изначала, а дух вернётся к Богу, Который его дал» Екклизиаст.12.7

Ося отсидел положенные семь дней(шиву*). Приходили соседи: и евреи, и русские, и украинцы. Приносили, как это положено, еду. Он кивал головой в знак признательности. Говорить, принимать соболезнования не было сил. Через месяц, согласно иудаизму, поставил на могиле скромную плиту. Деньги собирались всем миром…

Раввин зачастил к Осипу. То просто поговорить о дальнейшей жизни. Но иногда приводил женщин якобы для пошива одежды. А на самом- то деле, чтоб пригляделись они к неплохому парню – не шлимазлу*. К человеку спокойного нрава, не пропивающего в шинках последние бебихи.*

Ося ничего и никого не замечал. Жил по инерции. Ночью был рад забыться сном. Не думать, не вспоминать, не чувствовать.

Пролетел год. Теперь раввин Ицхак настойчиво убеждал парня жениться:
 - Нельзя жить одному. Нужна добрая женщина, помощница, да и детки нужны – всё будет веселее!-

Известно, что вода точит камень! Осип согласился на знакомство с той, кого выберет сам Ицхак!

 

 


* Батько - отец. Укр.

* Гарбуз- тыква. Укр.

* Готыню- Бог. Идиш

* Идиш


*Тотэ- отец. Идиш

*Юх -наваристый бульон. Идиш

*Вейзмир – горе мне. Боже  мой. Идиш

*Миньян- десять или более мужчин от 13 лет и старше, нужных для присутствия у могилы при прочтении молитв.

*Шива- сидят родственники на полу или на низких скамьях семь дне после погребения близкого человека. Принято приносить в дом усопшего еду, напитки

*Шлемазл - Неудачник, неумеха

Бебихи – скарб, пожитки.







Продолжение http://proza.ru/2022/12/16/1171