Тринадцатая планета. Глава 12

Глава 12

                Подготовка двух очередных зондов к отправке на сей раз изрядно затянулась. И причиной тому стало не только отсутствие обоих инженеров корабля в техническом отсеке, но и накапливающаяся усталость остальных членов экипажа. Сами космонавты постоянно ловили себя на мысли, что собственные действия и движения кажутся необыкновенно медлительными, непривычно неповоротливыми и неуклюжими, словно незадолго до этого они приняли изрядное количество горячительных напитков, а потом их подняли ни свет, ни заря. Но, как бы то ни было, накопившиеся проблемы требовали решения, поэтому члены экипажа продолжали выполнять намеченную программу.

                Примерно через шесть часов после того, как из технического отсека в лазарет перенесли обоих инженеров, подготовка зондов номер девять и десять была завершена. В рубке управления, на сей раз, дежурил сам командир, отправивший Дмитрия Чистова, отстоявшего три вахты подряд, на отдых. Против такого решения резко выступала Наталия Сосновская, готовая силой не пустить Протасова в рубку, мотивируя это тем, что тот уже тридцать шесть часов не отдыхал вовсе. В некоторой степени её поддержал и Пьетро Матинелли, попытавшийся уговорить Протасова дать возможность поработать Сорди и Бесселю хотя бы пару часов без командира. Аналитик после пары посещений малой обсерватории и усиленной накачки «озоновым тоником» несколько успокоился и пришел в относительную норму, поэтому вполне мог отстоять полноценную вахту со вторым пилотом.
                В глубине души Протасов и сам осознавал верность замечания руководителя научной группы, да и чувство усталости и еще какого-то странного недомогания висели, как ему казалось, этакими громадными камнями на шее. Тем более, он пропустил очередной анализ крови, в то время как там запросто могли возникнуть кардинальные изменения. Но, запуск двух зондов командир все же решил взять на себя, и лишь затем пойти отдохнуть на пару часиков.

                – Стартовая готовность – десять секунд, – голос стартового автомата, отсчитывающего последние мгновенья перед запуском зонда, казался каким–то необыкновенно пресным и сухим, – девять, восемь…

                После того, как зонд номер девять отделился от корабля и направился по длинной дуге вокруг центрального светила, Протасов обессиленно откинулся на спинку своего кресла. Сорди, отдыхавший перед началом новой вахты порядка четырех часов, выглядел несколько лучше, а вот Бессель, отдежуривший вместе с Чистовым последнюю вахту целиком, начал зевать и периодически делал упражнения для поднятия тонуса – его самочувствие явно оставляло желать лучшего.
                Теперь оставалось запустить зонд десятый зонд, коему предстояло пройти примерно таким же маршрутом, но облетать Калейдоскоп – ноль он должен был с другой стороны. Вонг и Нефедов, находившиеся в транспортном отсеке, доложили о готовности аппарата к вылету, и Протасов объявил минутную готовность.
Именно в этот момент в рубке появились Пьетро Матинелли и Бенджамен Кларенс, с невероятно серьезными лицами направившиеся к командиру.

                – Если Вы решили еще раз уговорить меня уйти на отдых, Пьетро, то зря притащили с собой еще и Кларенса, – с усталым видом покачал головой Протасов, бросив на вошедших ученых короткий взгляд, – запуск десятого зонда, а потом я даю себе два часа полноценного отпуска.

                – Это, наверное, одно из самых верных твоих решений за последние несколько часов, – на лице Матинелли появилась слабая улыбка, и он положил руку на подголовник командирского кресла, – но мы пришли поговорить не об этом.

                – Вот как?! – командир с искренним удивлением повернулся в сторону ученых. – А о чем же тогда?!

                – Готовность старта – десять секунд, – вновь начал бубнить голос стартового автомата, отсчитывающего последние мгновенья перед запуском зонда, – девять, восемь...

                – Понимаете, командир, последнее время мы оказались настолько занятыми решением сиюминутных проблем, что совсем забыли о своем главном предназначении... – В несколько необычной манере начал издалека Бенджамен Кларенс. – А ведь в задачу ученых входят не только консультации по исследованиям окружающего пространства или выдвижение ничего не значащих, отвлеченных теорий, чем, к сожалению, грешили почти все на этом корабле. Но, кроме уже упомянутого, имеется анализ полученных данных, и получение на основе этого анализа какого–то консолидированного решения.

                – Хм, что–то подобное вступление начинает меня пугать, – с недоверчивым видом покачал головой Протасов, с некоторым сомнением поглядывая на обоих ученых, – создается впечатление, что вы собираетесь озадачить меня еще одной проблемой, которых у нас и без того хватает.

                – Не совсем так, – усмехнулся Матинелли, – хотя, поначалу нам и самим казалось, что оказались в очередном тупике, но вскоре поняли, что это единственно возможное решение многих проблем.

                – Так, я весь во внимание, – окончательно повернулся в кресле Протасов, замечая в этот момент, что Сорди и Бессель тоже прислушиваются к разговору, – эй, на вахте – не зевай, и не забывай следить за телеметрией с зондов!

                – Не забываем, не забываем, – поспешно ответил второй пилот, переведя на несколько секунд взгляд на информационное табло, а командир снова посмотрел на Матинелли и Кларенса.

                – Когда Наталия пришла к выводу, что частицы, напоминающие осколки некоего ДНК могут иметь этакого «зеркального собрата», Вы, командир задали вполне резонный вопрос о существовании некоего организма или объекта, присутствующего в двух мирах одновременно. – Немного помедлив, начал рассуждать Кларенс. – Ведь взаимодействие двух разных миров не происходит сиюминутно и постоянно, получается, есть нечто, что может связывать эти два мира. И немного подумав, я понял, что в данный момент мы видим перед собой именно то, что имеет практически одинаковую направленность в обоих мирах и воздействие на материю двух миров его также одинаково.

                – И что же это такое? – Протасов судорожно попытался понять, о чем хочет сказать пожилой ученый, но мозг его, видимо, оказался окончательно перегруженным событиями последних нескольких дней и отказывался решать аналитические вопросы.

                – Гравитация, вот что это такое, – с необычайно довольным видом ответил Кларенс, и на лице его появилась искренняя улыбка.

                – Гравитация? Хм, вы уверены? – покачал головой командир, и в голосе его звучало неприкрытое сомнение.

                – На все сто процентов, может, и нет, но... – Вступивший в разговор Матинелли многозначительно поднял вверх указательный палец. – В каком бы из миров мы не находились, однозначно определить присутствие той или иной планеты можно лишь используя гравиметрические локаторы. Плюс к этому, в обоих мирах имеется несоответствие видимой массы и той, которая фиксируется масс-анализатором, плюс к этому – постоянные возмущения в движениях планет по орбитам.

                – И не забудьте о том, что именно некая гравитационная аномалия открыла барьер, преодолев который мы попали в «зеркальный мир», – закончил за научного руководителя Бенджамен Кларенс.

                – Хм, но каким образом все это объясняет присутствие двух миров в локальном объеме пространства одновременно? – Протасову приходилось  напрягать все свои силы, чтобы поддержать научную дискуссию.

                – Мы полагаем... – Матинелли бросил короткий взгляд в сторону своего коллеги. – В системе присутствуют несколько объектов, которые находятся за еще одним барьером, мы назвали его квазигравитационным. Так вот, сей барьер не позволяет гравитационным волнам нашего мира и мира «зеркального» попадать в некое третье пространство. Но при этом сами эти объекты вполне могут воздействовать на большинство небесных тел в обоих мирах.

                – Понимаю, это выглядит совсем уж фантастично, но перед нами что-то вроде одностороннего гравитационно-пространственного барьера, – снова включился в разговор Кларенс, – а это, как сами понимаете, вновь наводит нас на мысль об искусственном объекте.

                – Ох, чувствую, не дает Вам покоя Сфера Дайсона. – Добродушно усмехнувшись, покачал головой командир, но через мгновенье его взгляд стал намного серьезнее. – Однако в данном случае не вижу оснований возражать против этого предположения – налицо немало признаков, говорящих об искусственном происхождении или, по крайней мере, вмешательстве разумных существ в естественное развитие в этом мире.

                – Что же, весьма разумная точка зрения, – после небольшой паузы ответил Кларенс, – по крайней мере, теперь мы сможем выработать некое относительно консолидированное решение, и можно будет все исследования вести уже в этом русле.

                – Согласен. – Немного помедлив, кивнул головой Протасов. – Однако возникает вопрос, каким образом проверить эту гипотезу? Ведь даже с помощью гравиметрических локаторов нам удается лишь установить факт наличия или отсутствия небесного тела на данный момент в конкретной области пространственно-временного континуума. Каким же образом мы сможем зафиксировать некие объекты, которые, по вашим словам, находятся за неким квазигравитационным барьером?

                – Сами объекты мы вряд ли увидим... – В разговор снова включился Матинелли, выглядевший необычайно утомленным, однако глаза его светились оживлением. – Но некоторый шанс у нас все же имеется... – Ученый помолчал немного, но встретив вопросительный и даже требовательный взгляд Протасова, продолжил. – Мы можем зафиксировать и в некоторой степени локализовать гравитационную аномалию, являющуюся своеобразным ориентиром, показывающим, где именно в данный момент может приоткрываться барьер между мирами.

                – Так, хорошо, но что же дальше? – все больше и больше заинтересовывался командир. – Что дает нам точное местоположение этой локальной гравитационной аномалии?

                – А когда мы будем точно знать её координаты в конкретный момент, сможем попробовать просветить её, образно говоря, с помощью гиперчастотных радаров. – Теперь с пояснениями вступил Кларенс. – Ведь мы не фиксируем никаких аномальных объектов с помощью электромагнитных волн, чей спектр лежит намного выше по частоте, нежели гамма-излучение, только потому, что не имеем возможности точного наведения систем локации.

                – Выходит, если мы сумеем подойти к аномалии на минимальное расстояние, а затем направим в неё излучение гиперчастотного радара, возможно, нам удастся обнаружить искомый объект? – задумчиво потирая подбородок, проговорил Протасов, внезапно обратив внимание на то, что оба вахтенных снова отвлеклись от выполнения своих прямых обязанностей. – А что у нас с телеметрией от зондов номер девять и десять?

                – А–а? Э-э... – Не сразу опомнился Филиппе Сорди, с несколько растерянным видом шаривший глазами по информационному табло, но все–таки быстро нашелся. – Зонд номер девять на дистанции около миллиона километров, все параметры в норме. Зонд номер десять... э-э... постойте-ка, десятый зонд самопроизвольно изменил курс!

                – Что значит – самопроизвольно?! – в голосе мгновенно посерьезневшего командира прозвучало неприкрытое недовольство. – И давно это случилось?!

                – Да, буквально несколько секунд назад, – быстро работая кистями рук в рабочем объеме пульта управления, Сорди пытался исправить ситуацию, – буквально минуту назад все было в норме, похоже, зонд наткнулся на какую-то гравитационную... аномалию...

                Последние слова второй пилот произносил уже совсем медленно, почти по слогам, а потом повернулся в сторону командира, но посмотрел не на него, а на Пьетро Матинелли, словно искал в лице руководителя научной группы подтверждение своих слов.

                – Вот теперь самое время опробовать нашу гипотезу! – быстро и решительно проговорил Матинелли, бросая взгляд на Бенджамена Кларенса, в который, в свою очередь, не сводил взгляда с Протасова.

                – Надеюсь, вы знаете, что делаете, – вздохнул командир, кивая головой вопросительно смотревшему на него Алену Бесселю, – разбрасываться зондами, как-то не хотелось бы, хотя у нас еще имеется некоторый зарас.

                – Думаю, необходимо попытаться локализовать зону гравитационной аномалии в направлении той области пространства, где находится сейчас десятый зонд, – с немалым воодушевлением произнес Матинелли, подходя вплотную к рабочему месту второго пилота, но тот даже не обратил на это внимания.

                – Гравиметрические локаторы перестроены, начинаем сканировать пространство по вектору движения десятого зонда, – доложил, тем временем Ален Бессель.

                – Не стоит ли развернуть корабль и подойти поближе? – немало волнуясь и потирая руки, поинтересовался Филиппе Сорди.

                – Думаю, предпочтительнее сохранять прежнее положение корабля, – спокойным тоном возразил Протасов, неожиданно почувствовавший, что появляется шанс прояснить многие обстоятельства нахождения в «зеркальном пространстве», а заодно и выбраться из него, – результаты сканирования гравилокаторами на обзорный экран!

                – Есть результаты на обзорный экран! – живо откликнулся аналитик, быстро, даже с какой-то яростью, манипулируя органами управления.

                В объеме обзорного экрана появилась глубокая воронка с вогнутыми краями. Стенки воронки переливались оттенками серого цвета, при этом, чем глубже они уходили в сторону дна, тем темнее казался цвет, а само дно выглядело почти черным. По всему пространству серых стен периодически прокатывались концентрические волны, перетекающие от жерла воронки к её донной части. Именно так в створе гравиметрического локатора выглядело пространство, в котором не обнаруживалось никаких массивных объектов по всей длине сканирования.
                Но вот, неподалеку от темного провала дна воронки появилось нечто, напоминающее этакое вспучивание на стенке. Поначалу это вспучивание казалось похожим на некую соринку, чуть более темного цвета, с неровными краями. Но затем, по мере того как искусственный интеллект подстраивал параметры гравилокатора, изображение начало меняться. Через некоторое время вместо соринки локатор высвечивал нечто напоминающее небольшой купол, в центре которого имелось углубление конусообразной формы. А затем купол превратился в трехмерный объект сложной формы, в котором, казалось, имелось сразу несколько сфер, причем две встроены одна в другую, и обе они еще и в третью. И все три сферы, словно перетекали одна в другую, меняясь местами, периодически меняя размеры и в некоторой степени форму, превращаясь из шарообразного объекта в эллиптический.

                Объект не стоял на месте, а перемещался по довольно сложной траектории, одновременно и, двигаясь в сторону корабля, и смещаясь несколько вверх, по отношению плоскости орбиты Калейдоскопа – десять, в ту сторону, куда двигалась сейчас и сама планета. Правда, теперь было совершенно непонятно, в каком же из миров находился сам «Крузенштерн», однако аномалию они, наконец, смогли рассмотреть.

                – Похоже, гравитационное поле внутри объекта имеет сразу две направленности, – не отрывая глаз от объема обзорного экрана, пробормотал Кларенс.

                – Да, думаю, это так, – вторил своему сотруднику Матинелли, также уставившийся на странное изображение, – при этом векторы направленности гравитации внутри объекта периодически меняются местами, вероятно, таким образом, осуществляется связка между двумя мирами, имеющими разные физические принципы существования.

                – Гиперчастотные радары готовы, – на всякий случай напомнил о своем присутствии и готовности работать Ален Бессель, – можем попробовать просканировать эту штуку.

                – Полагаю, лучше начать с мягкого излучения с широким углом захвата, – сосредоточенно глядя на постоянно меняющиеся диаграммы под изображением в обзорном экране, произнес Матинелли, – мало ли, какие возникнут последствия взаимодействия гиперчастотного поля с этим необычным объектом.

                – Запускаю, – коротко ответил аналитик, увидев утвердительный жест командира, после чего нажал нужные клавиши.

                По всему пространству серой воронки с плывущими стенками промелькнуло что-то вроде очереди светлых, едва видимых трассеров, словно рассыпавшихся веером ближе к дну – так в гравиметрическом локаторе отобразились гиперчастотные лучи. Часть этих лучей достигли необычного объекта, который, как показалось в первый момент, никак не отреагировал на это.

                – Что там, на радаре? – чуть хрипловатым шепотом, видимо немало волнуясь, спросил Бенджамен Кларенс.

                – Один момент, – снова заработал руками в объеме управления пульта Ален Бессель, – даю картинку, но, похоже, она нестабильна и далеко не лучшего качества.

                Все присутствующие в рубке немедленно обратили свой взор на малый обзорный экран – так называли область главного экрана, находившуюся в нижней части и использовавшуюся для просмотра кадра в кадре. Там, на светло-салатном фоне, по всему полю которого поднимались и опускались невысокие столбики, в самом центре пространства виднелось нечто вроде воронки или даже точнее – некоего тоннеля, вглубь которого заглянуть не удавалось. Самым неприятным было то, что при приближении к воронке изображение становилось значительно более мутным и расплывчатым, не давая рассмотреть каких-то мелких деталей. А из-за того, что сам объект, состоящий из нескольких сфер, постоянно смещался в сторону, «зацепиться» за него оказалось чрезвычайно сложно, и пресловутый тоннель время от времени вообще смазывался и исчезал, превращаясь в обычное углубление с пологими краями. И Протасов подумал, что этот тоннель может являться ничем иным, как искомым переходом между двумя мирами. Спустя несколько секунд стало ясно, что подобная мысль пришла в голову не только ему.

                – Обратите внимание на исчезающий и появляющийся вновь тоннель, – все тем же хрипловатым шёпотом произнес Кларенс, указывая рукой в центр изображения, – вероятно, именно так в лучах гиперчастотного локатора выглядит переход между пространствами двух миров.

                – Да, очень может быть, – немного помедлив, согласно кивнул головой Матинелли, – жаль, не получится заглянуть внутрь этого тоннеля, разве что попробовать развернуть зонд и задействовать его локаторы?!

                – На десятом зонде нет гравиметрических локаторов, – нахмурившись, с недовольным видом покачал головой Ален Бессель, – и гиперчастотный радар всего один, да и тот игольчатого типа.

                – Вот и попробуем развернуть его в сторону центральной части аномалии, – с немалой настойчивостью проговорил руководитель научной группы, – зонд намного ближе к ней, нежели корабль, с его места больше шансов что-то рассмотреть.

                – Филиппе?! – командир выразительно посмотрел на второго пилота.

                В первый момент Протасов хотел было остановить эксперимент, но потом подумал, что хуже уже вряд ли получиться и решил дать добро.

                – Попробую, – опустив на мгновенье глаза, вздохнул Сорди, – связь нестабильна, да и сама аномалия как-то влияет на аппарат, его все время отклоняет в сторону.

                – И, тем не менее, – скорее просительным, нежели требовательным тоном произнес Протасов, и второй пилот кивнул головой.

                На несколько секунд в рубке повисло напряженное молчание, нарушаемое только легким шуршанием от набора команд, производимого вторым пилотом. Затем визуальное изображение девятого зонда на информационных табло начало медленно поворачиваться, и через какое-то время заняло положение почти перпендикулярное направлению движения аппарата. После чего Сорди кивнул головой Бесселю, и аналитик запустил гиперчастотный радар, установленный на борту зонда.
                Изображение с него поступало на главный обзорный экран, и в первый момент выглядело этаким вспученным воздушным шариком, в центре которого красовалось нечто вроде веретенообразного вытянутого тела. Но в следующее мгновенье странное образование, напоминающее старинный ткацкий челнок, внезапно повернулось торцом в сторону зонда и тотчас же весь объем обзорного экрана, отображавшего изображение с локатора автономного аппарата, оказался залитым ярким светом.

                А в следующую секунду пространство вокруг корабля как-то странно мигнуло, как будто некто на несколько секунд выключил все освещение, после чего все вернулось на свои места. Но длилось странное состояние совсем недолго.
                Через несколько секунд второй пилот с немалым удивлением доложил о полной потере связи с обоими зондами. А еще спустя несколько мгновений, буквально на один миг перед изумленным командиром в обзорном экране промелькнуло нечто похожее на небольшое мерцающее облачко. Появление этого облачка, как две капли воды напоминавшего видение во внутреннем коридоре, совпало с еще одним миганием пространства. Командир посчитал, что видит это облачко только один, поскольку никакой реакции от других членов экипажа не последовало, а через пару секунд необычное образование пропало.
                Однако еще через пару мгновений по всему пространству словно прошла некая невидимая волна, исказившая все визуальные образы, но почти тотчас все успокоилось. Однако связь с зондами не восстановилась, зато Ален Бессель обратил внимание на сигналы зонда, оставшегося на орбите Калейдоскопа – двенадцать, но на орбите планеты в другом, обычном мире.

                А еще через мгновенье, Пьетро Матинелли, с напряженным вниманием смотревший на обзорный экран, тяжело вздохнул и произнес обреченным тоном:

                – Посмотрите на Калейдоскоп – десять, он находится слева от нас, хотя до этого располагался справа.

                – Мы снова попали в зеркальный мир?! – на лице Филиппе Сорди возникло выражение искреннего недоумения.

                – Или, наоборот, вернулись в свой, обычный мир?! – с ничуть не меньшим удивлением спросил Ален Бессель.

                Протасов бросил пристальный взгляд на Пьетро Матинелли, но руководитель научной группы только покачал головой, а затем тяжело вздохнул и развел руками. Бесконечные переходы между двумя мирами окончательно сбили с толку членов экипажа.
 
 
Продолжение - http://proza.ru/2022/12/10/1271