Васо сбегает со свадьбы

Со свадьбы Васо сбежал. Он придумал правдоподобную причину и не стал оставаться на второй день. Он испугался. Когда утром после первой встречи с Софико он проснулся, первое, что пришло ему на ум – снова искать встречи. Это было для него необычно. Васо не подумал позвонить домой, поговорить с Лили, или с отцом, а главное, что заполнило его мысли – было желание снова увидеть её. Не закурить, не выпить кофе, а новая встреча. Но она замужем. Это никак невозможно, охлаждал свой пыл Васо, но рациональные доводы беспомощно разбивались о его темперамент и потому, чтобы не натворить делов, он сбежал. Сел на маршрутку, наполненную шумным и разнообразным народом и поехал домой. Всю дорогу он старался отвлекать себя всем, чем только мог придумать – разговаривал с попутчиками, что иногда выплёскивалось в маленькие споры, смотрел в окно, старался что-то читать, но голова его всё так же продолжала возвращаться мыслями к Софико. Это раздражало и сводило с ума. Это было похоже на помешательство. Порешив на том, что это временное помрачение рассудка, он немного успокоился.

Дома его ждала Лили, она сильнее разболелась и, вспыхнувшее было, желание позаботиться было естественным. Однако, Васо быстро заметил, как оно было не таким уж и сильным. Чтобы проверить, он занялся с ней любовью. Прямо как зашёл и обнаружил её хворой. Она какое-то время сопротивлялась, но быстро поддалась. И проверка не успокоила Васо. Что-то изменилось внутри. Непоправимо. Было приятно и хорошо, но не так. Он искренне старался заглушить серебряные колокольчики в голове, но они продолжали тихо и бессовестно теребонькать. Насытившись сполна, он отправился сразу в аптеку, чтобы купить для Лили лекарств. Но мысли, словно назойливые мухи, преследовали его. Что с ним происходит? Как это возможно? Что делать? Делать ли что-то? Ведь это мираж, который возник в его голове по отношению к чужой женщине. Какое право он вообще имеет думать о ней? Разум не давал надёжных ответов. Разум пасовал. Он будто закрылся в дальний чулан и велел его не беспокоить. Васо не торопился что-то предпринимать. Он старался продолжать жить обычной жизнью. Но ржавчина разъедала его изнутри. Утром он просыпался и первым делом запрещал себе думать о ней. Потому что мысли о Софико просыпались ещё раньше. Обычные радости утратили часть своих красок. Лили скоро выздоровела, но теперь ему приходилось каждый раз, общаясь с ней, напоминать себе, кто она и зачем в его жизни. Это угнетало его. Самое трудное было то, что это не становилось легче. Как будто он оказался под большим прозрачным колпаком, откуда постепенно выкачивают воздух. Лили, как и положено каждой женщине, чувствовала, что что-то не так. И это не делало ситуацию сколько-нибудь легче. Васо не мог, просто не мог открыться ей. Потому что сама суть, изложенная словами, становилась идиотской. Еда стала терять вкус, а южные краски природы – меркнуть. Общение с друзьями подернулось плёнкой. Васо казалось, что ему получается быть как обычно, но его то и дело спрашивали, что случилось. И не было слов, чтобы сказать. Замученный своими вопросами, он пошёл в церковь, ведь человек, отчаявшись найти ответы на экзистенциальные вопросы, обращается к непостижимому. Васо давно не был в церкви. Он помнил, как креститься, но к верующим себя не особо относил. Просто от отчаяния ты готов допустить что угодно.

Он зажёг свечу и поставил её перед иконой Божией Матери. Он знал, что если кто и может его понять и не спрашивать тех же вопросов, это обязательно будет она. Перед иконой стояло много свечей и в их неровном свете казалось, что лик с образа оживает. Васо молча спросил её. И она молчала в ответ. Её глаза не расширились от ужаса от молчаливого признания. Но и губы не шевельнулись, намекая на ответ. Тем не менее, на душе Васо за долгое время стало немного легче. Наверное, из шести стальных обручей, сковавших его грудь, пара лопнула. А это уже на полвдоха больше. Он ещё помолился перед распятием и четвертый обруч немного ослаб. Больше он не знал, что делать в церкви. Поэтому Васо пошёл на рынок. Надо было купить разных продуктов.

--Васо! – Прозвучал прямо внутри знакомый голос.

Это была она. Он замер на мгновение перед тем, как повернуться. Ещё он поправил стальные обручи на груди, которые, ослабнув, чуть не задушили его обилием кислорода в лёгких.

--Васо! Какая встреча! Как дела? – Продолжала она, подойдя ближе.

--О, Софико! Не ожидал тебя здесь встретить! Какими судьбами? – Стараясь звучать естественно, подхватил диалог Васо. Внутри у него всё сжалось, но мозг продолжал диктовать, что положено делать.

Её взгляд, искрящийся и тёплый, проходил насквозь, проникая в зрачки, рикошетя в затылке, пробегая по позвоночнику к животу и там, не останавливаясь, разворачивался и выходил наружу, лишая тело привычной подвижности. Она приехала к тёте. Она не часто здесь бывает и очень рада снова его встретить. Она говорила много чего ещё, а Васо старался всеми силами слышать слова, ведь перезвон серебряных колокольчиков в ушах был оглушительным. Они мило поговорили ни о чём, обсудили свадьбу, погоду, фрукты и что-то ещё. И всё время Васо старался услышать, что она имеет в виду на самом деле. Он чувствовал, что есть что-то, чего она не говорит, но нить разговора была правильной, нейтральной, местами забавной и уловить что-то никак не получалось. Проведя дозволенное время вместе, болтая о дозволенном, они расстались и Васо, совершенно забыв про свои покупки, отправился домой. Однако, глаз его наткнулся на цветы, растущие неподалёку. Обычные, полевые цветы. И, не осознавая, что именно он делает, Васо нарвал небольшой букет. А когда понял, что цветы есть, а кому дарить – нет, понял заодно, что так ничего и не купил на рынке. Поэтому в любом случае, придётся возвращаться. А уж встретит он Софико, или нет – тут уж как повернёт судьба. И судьба повернула так, что Софико встретила его как раз на выходе с рынка. Она смущённо приняла цветы и Васо на миг показалось, что второе дно проглянуло под её взглядом. Особенно, когда, удаляясь, она вновь бросила на него взгляд.