Четвертая стена. глава xxiii

Здравствуйте. Меня зовут… Впрочем, это не важно. Я частный психолог. Мой пациент Кирилл Еремеев. Он обратился ко мне неделю назад с жалобами на своего друга, который не дает ему спокойно жить уже около двух месяцев. В беседах он называет его Алексом; я не спрашивал его настоящего имени, да и это не столь важно в рамках наших с ним сеансов. Со слов моего клиента, этот друг пропал на несколько лет, а затем появился вновь, пытаясь навязать свой взгляд на их общение, которого давно уже нет, и, собственно, быть не должно. По крайней мере, с позиции моего клиента, так как он этого не хочет, и я его прекрасно понимаю. Да, я называю своих пациентов клиентами - профессиональная этика.
  Вопрос: «Почему Кирилл Еремеев обратился ко мне по такому поводу?» Дело в том, что он, несмотря на гипоманиакальное поведение своего приятеля, он беспокоится о его психическом благополучии. Он не хочет еще больше травмировать его, но и оставлять все, как есть, мой клиент тоже не хочет. Эти сеансы должны помочь моему клиенту выбрать нужную тактику, чтобы поставить все точки над «i» и разойтись мирно - это то, чего он желает. Также Кирилл Еремеев убежден, что Алекс уже находится в пограничном состоянии. По началу, я советовал не делать таких поспешных выводов, тем более, что мой клиент не специалист в данной области. Однако спустя несколько сеансов, по описаниям поведения Алекса, я понял, что Кирилл Еремеев прав. Но обо всем по порядку. И, да... вместе они не пришли ко мне по одной простой причине - Алекс не признает сферу моей профессиональной практики, и, скорее, сочтет меня за шарлатана, который пытается убедить его в том, что он псих.
  Все нижесказанное будет представлено в форме рассказов и монологов Кирилла Еремеева, которые он мне поведал в ходе наших с ним сеансов. От себя же я могу добавить, что мой клиент вначале стеснялся быть искренним и открытым и больше говорил о прошлом и о том, как именно они пришли к такому общению с Алексом. Но и там, я замечал, что он многое скрывает. Я могу предположить, что их знакомство стало следствием некой авантюры, а сами их отношения стали довольно близкими за короткий период. Это, в свою очередь, может говорить о возможной токсичности их союза.
…
  Алекс вернулся ко мне в конце осени. Это был ноябрь, если я не ошибаюсь. С его появлением время стало работать как-то по-иному, поэтому простите меня, если даты в моей голове будут не совсем точными или я буду путаться в числах. Он был воистину призрак прошлого. Живой мертвец – тот, кого ты не ожидаешь... И, по правде говоря, не ждешь. Поэтому я и не мог обрадоваться его появлению. Я считал, что он бросил меня. Ведь я ждал его. Не подумайте ничего плохого. Я не отрекался от Алекса. Я просто принял его, как человека, которого больше не будет. Не будет, потому что он так решил. А посему так и решил я. А тот факт, что он решил вернуться... Еще не означает, что этого захочу я.
  Мы вернулись домой. Ко мне домой. Я был мрачен, как туча, а он, напротив, был слишком радушным и взбудораженным. Да, Алекс всегда был эксцентричен, но это не то. Он вел себя, как щенок, который давно не видел своего хозяина. По дороге мы встретили соседа... Но это не так важно. И когда уже зашли в мою квартиру началось самое интересное. Бесцеремонно, сняв лишь свои тяжелые берцы он направился на кухню прямо к холодильнику. Открыв его, там он с воплями удивления в духе «Ничего себе!» нашел бутылку красного вина, взял ее и пошел обратно ко мне. Но резко остановился в комнате, которая раньше, условно, была его.
  - В чем дело? - я подошел к его застывшей фигуре, держащей бутылку, и спросил.
  - Тут же была тахта...
  - Да, но она же сломалась. Ты должен помнить это. Это случилось буквально...
  - Почему ее нет? - спросил Алекс, перебив меня.
  - Кого? - я решил сразу уточнить, чтобы избежать недопонимания.
  - Новой тахты. Где она? Она же... - понимая громкость своего голоса он, в итоге, он замолчал на мгновение, а затем резко и звонко, как ни в чем ни бывало, добавил, - Ну, что? Выпьем за встречу?
  Я не стал продолжать этот диалог, так как я все сам понял. Он ожидал, что тут будет новая тахта. Я сам так раньше думал. Но, как понимаете, она мне стала не нужна. Однако, ответив так, я ожидал реакции в духе: «Но она была бы нужна мне!» Эгоистичное заявление, скажу я так... Но его, по факту, не было, а поэтому и судить не о чем. Мы сели у меня в комнате на пол, разлили вино по бокалам и, не чокаясь, начали пить. Причем этого жеста не было, не потому что я был против... А потому что Алекс сам не предложил. Нельзя сказать точно, почему: либо он был обижен отсутствием тахты, либо он с самого начала хотел выпить, а «за встречу» стало хорошим поводом. Слово за слово, он разговорил меня. Я рассказал ему про Максима, Аню, Катю, свою никудышную семейную жизнь и рабочий путь.  Я говорил много и пил много. Как потом выяснилось – больше него.
  - А что делал ты эти годы? – спросил я его, будучи уже совсем не трезвым, и голос мой был прерывистым и тяжелым.
  - Я? Ну, как бы так сказать…
  - Знаешь, Алекс, - перебил его я и протяжно продолжил, - Можешь, пожалуй, не объяснять. Я понимаю, почему ты так сделал. Или просто догадываюсь… Тем не менее, я полагаю, что… Что ты не хотел мне проблем. Чтобы полиция села мне на хвост… И… Так далее…
  - Джерри, я… - не успел Алекс закончить, как я снова его перебил.
  - Но! Но… Неужели не было иного выхода?
  - У меня не было иного выбора, друг… Я должен был уйти, но… Не только поэтому. Это не единственная причина.
  - Да? А какая еще есть причина?
  - Я должен был стать сильнее. Сильнее, чтобы суметь оберегать своих близких. Но и тут я провалился…
  - Вот как… Знаешь, Алекс. Чтобы оберегать своих близких не надо быть сильным; надо быть рядом с ними! Рядом со мной! Ты мне был нужен!   
  В этот самый момент я почувствовал некую слабость. Я думал выпить то, что было налито у меня в стакане, но тело подвело меня, и я пролил вино на себя. А затем заснул. Наверно. А когда пришел в себя, то к нам уже пришли гости. Моя подруга и ее… Мои подруги. Мы должны были что-то там делать на следующий день, но… Сами понимаете.
…
  - Кирилл, Вы неоднократно подмечали, что Алекс вел себя, как щенок, который соскучился по своему хозяину. И вы же упомянули, что у него была своя комната в вашей квартире, и, в целом, он вел себя в вашем доме фривольно, зная, куда и зачем идти, не спрашивая при этом разрешение.
  - К чему Вы клоните?
  - Подумайте... Разве это не ситуация из разряда "Мы в ответе за тех, кого приручили"? Вы дали ему дом. Причем не только физически. Вы впустили его в свое сердце и ваш с ним диалог тому подтверждение. И он все еще верит в тот дом и то сердце. И, соответственно, ведет себя так, как человек, которому вы важны. Вы не думали понять его позицию?
  - Алекс ведет себя так, как ему выгодно себя вести. Если бы ему был важен так дом этого сердца, как вы выражаетесь, он бы вернулся куда раньше, а не спустя два года. Более того, он же отказывается идти на контакт. Я спросил его, что он делал это время, а что он мне сказал? Вот именно...
  - Вы еще пробовали с ним общаться на тему того, что он делал эти годы без Вас?
  - Конечно. Но каждый раз одно и то же. Либо молчание. Либо взгляд в пустоту. Либо…
  - Либо что?
…
  Это случилось дома у Греты. Уже наступила зима. Но это определенно было до Нового Года. Возможно, в день Католического Рождества… Неважно. Грета пригласила нас с Алексом к себе в гости. Ага, все верно. Меня и его. Дело в том, что Алекс Грете приглянулся. Ну, как сказать… Он ей показался любопытным экземпляром с точки зрения психологии или не знаю чего там еще – не вникал. И сразу могу сказать: Алекс не жил у меня. Зависал у меня сутками, но уходил ночевать куда-то в другое место. Я один раз спросил, а он мне коротко ответил: «В дом». Даже не «домой». Тем не менее, это не мешало ему каждое утро приходить ко мне и звонить в дверь. Иногда даже так рано, что он становился моим будильником. Игнорировать его мне было неловко… Да, зная Алекса, он мог бы и в дверь начать ломиться.
  Но ближе к делу. Я сам не был свидетелем – мне эту историю пересказала Грета. Услышав я такое от кого-то другого – никогда бы не поверил. В общем, мы оставались на ночь у нее. У Греты была довольно просторная квартира, и она могла себе позволить такое. Была глубокая ночь, а я крепко спал. Грета рассказывала, что встала попить воды. Идя на кухню она заметила, что в гостиной комнате стоит фигура напротив синтезатора, на котором она играла время от времени. А точнее – редко. Это оказался Алекс. Стоя, он включил прибор, настроил минимальную громкость и начал наигрывать какую-то мелодию сходу – без всяких проб. Создалось впечатление, что он сам ее сочинил. Это предположение стало очевиднее, когда Алекс полушепотом запел.
  Зеркала… Зеркала повсюду.
  Руки восходят… Некуда деться…
  Некуда деться от собственных глаз!
  Зеркала… Зеркала вокруг нас.
  Кто ты такой? С ухмылкой пугающей…
  Или ты эхо моих собственных глаз?
  Мне кажется, мне стало легче.
  Подобно ей…
  У Греты не оставалось сомнений – Алекс сам придумал эти слова и музыку, соответственно. Она ничего подобного раньше не слышала, а после ее пересказа я решил посмотреть текст в интернете и ничего не нашел. Однако я не думал, что Алекс пишет песни и, в целом, что он творческая личность. Ведь сколько я помню его, он критиковал литературу, живопись и искусство в целом, как что-то ненужное, признавая лишь некоторые песни, которые, по его мнению, были витком развития мирового жанра. Или что-то вроде того. Тем не менее, факт остается фактом: «Алекс играл на синтезаторе и пел. И пел в очень трагической грустной манере. Это была какая-то мрачная лирика обреченности и отчаяния – крик о помощи в пустоту», – так сказала мне Грета.
  - Сам сочинил? – спросила она Алекса. Того словно током ударило – он был удивлен и испуган одновременно. Видимо, он не хотел, чтобы его услышал кто-либо, а тем более видел, как он играет. Однако, зная Алекса, он, наверняка, приметил синтезатор еще днем, и весь вечер вынашивал план ночных действий. Ведомый страстью…
  - Нет, - Алекс ответил коротко и четко.
  - Ох, жаль. Я уж думала тебя похвалить и сказать, что у тебя талант. Музыка необычная, и она хватает за душу. Да и слова весьма метафоричные… Кто же автор, если не секрет.
  - Скажем так… Эта песня человека, без которого меня нет, - сказав это, Алекс отключил синтезатор и направился к выходу из комнаты, в котором стояла Грета, перегородившая ему путь.
  - Этого человека больше нет? – она спросила его. Я не понимаю, зачем она решила задать такой бестактный и грубый вопрос. Хотя… Это же Грета, и она могла так. Алекс ничего не ответил… Прикусил нижнюю губу, потоптался на месте и вышел из комнаты; Грета больше его не держала. Выйдя в холл, он вернулся в комнату, где мы с ним спали. На разных диванах, если что… Ну, так… К слову. А еще… Когда я проснулся, Алекса не было дома.
…
  Начиная с этого момента, мой клиент еще не раз рассказывал о подобных эксцентричных выходках Алекса. Уже во время нашей следующей встречи, он поведал мне, что после того случая его друг не выходил на связь вплоть до 31 декабря. А затем, без каких либо предупреждений, заявился в квартиру. Правда, это, скорее, был приятный сюрприз. Алекс пришел с мандаринами, двумя бутылками шампанского и пачкой бенгальских огней. Он был очень весел, но не «навеселе». Судя по всему, у Алекса было хорошее настроение, и он решил поделиться им с остальными. А, возможно, оно было таковым, так как он хотел и ждал повода, чтобы вместе со своими приятелями провести время.
  Со слов Кирилла всю ночь Алекс был трезв и из всего обилия алкоголя лишь под бой курантов опрокинул один бокал игристого. Он определенно хотел душевно повеселиться. Но суть в том, что такие перепады характеризуют его эмоциональную нестабильность. И то, что мне после рассказал Кирилл Еремеев, подтвердило мои предположения.
…
  Уже 1 января Алекса как будто подменили. Все разошлись в ночь, а он остался ночевать у меня. Причем спал он прямо на полу. Ну, так вот: я проснулся где-то в районе обеда. Проснулся из-за шума. Даже не так... Это скорее был истошный вой. Зайдя на кухню, я увидел Алекса, сидящего в окружении различных бутылок. Среди них была водка точно. Но все остальные... Какие-то ликеры или... Не знаю, я в этом не разбираюсь. Судя по всему, он делал коктейли. Но суть в другом: пока я спал, он успел накупиться этим добром, намешать его и выжрать. Причем немало. Ах, да, Алекс постоянно, вне зависимости от места, был в одежде с длинным рукавом. Мне кажется, ему есть, что скрывать…
  Алекс был в сознании, но едва что-либо соображал. А тот вой издавался из его телефона. Оказывается, это была музыка. Я привык, что Алекс слушал агрессивный панк-рок и ню-металл, но это было... Я даже жанр не могу определить. И даже описать. Песня «Deserted dreams» от группы «Flesh and Space» – лучше послушайте сами. Первое время мне было как-то все равно. Ну, напился, и ладно. Не мое дело и все в таком духе. А затем я стал чувствовать какую-то ответственность и... Вину. Словно это из-за меня он в таком состоянии. Я принялся его толкать и приводить в чувства, повторяя: «Эй, Алекс, просыпайся. Вставай, Алекс, надоел, трезветь пора». И в какой-то момент Алекс резко очнулся, крепко схватил меня за руки и потянул к себе. Я упал на него, и он меня обнял. На доли секунды мне даже привиделось, что он думал меня поцеловать. Но это вряд ли... Мы лежали, он меня не отпускал и издавал странные звуки: что-то между истеричным смехом и затяжным плачем. А затем... Спустя минут десять... Он уснул.
  Подобные случаи не были единичными. На новогодних праздниках Алекс частенько был пьян. И пил он немало. Но при всем при этом, он пил только в одиночку. Большую часть времени он приходит ко мне уже «под дудкой». Еще от него постоянно несло сигаретами. А один раз, мне показалось, даже мочой. Но это не точно. И все это время он носил повязку на глазу, которую ему, якобы, врач прописал. Только вот иногда она оказывалась у него на другом глазу. Я всегда принимал Алекса в дом, потому что на улице холодно, и, хоть он жутко меня бесит теперь, я не хотел, чтобы он умер на морозе. И… В конечном итоге, я решил обратиться к специалисту за советом.
…
  - Знаете, Кирилл, такое чувство, что у Вашего друга пограничное расстройство.
  - Что это?
  - Куда важнее то, о чем это говорит. Я полагаю, что Ваш друг склонен к гипомании, а также допускаю вариант, что он находится в затяжной депрессии. Он постоянно стремится оказаться в гуще событий и не хочет оставаться наедине с собой. По идее, ему бы хватило только лишь Вашего общества, то так как Вы, скажем, не отвечаете ему взаимностью, он пытается заполнить пустоту в себе и другими людьми. В противном случае, ему ничего не остается, как заниматься саморазрушением.
  - Ну так почему он не найдет себе новых друзей?
  - А это уже вторая сторона медали. Его депрессия подразумевает фрустрацию и страх двигаться вперед. Он зациклен на прошлом и в нем ищет спасение. В каком-то смысле, у Вашего приятеля ничего не осталось.
  - А спасение от чего он ищет?
  - От себя самого. Из Ваших рассказов понятно, что Алекс боится оставаться с самим собой. Возможно, с ним случилась какая-то беда или он успел получить психологическую травму. Это не дает ему ни заводить новые знакомства, но и в одиночестве оставаться не позволяет. Сложно ему.
  - И что мне делать?
  - Попробуйте с ним поговорить напрямую. Не резко, а постепенно, но чтобы основная тема была ясна. Алекс должен понять для себя, что ваши с ним пути разошлись уже. Ему надо дать толчок для перемен. Не будьте с ним жестоки и грубы. Но при этом настаивайте на своем. В противном случае, это будет длиться вечно, а сам Алекс превратится в паразита по типу червя, с которым больной делит тело. Тот не спешит наружу; он зреет в  сколькой темноте, как плод, который Вам не нужен.
  - Хорошо, я Вас понял. Спасибо!
…
  Прошло два дня. Сейчас на календаре 24 января 2018 года. Сегодня в 19:00 ко мне должен придти Кирилл. Я думал спросить у него, каков прогресс. Мой клиент вошел в мой кабинет, и вид его был подавлен. Не дожидаясь, когда тот сядет на кушетку, я спросил его: «Кирилл, что случилось?». На что мной был получен короткий и исчерпывающий ответ: «Алекс покинул меня».