36. Последняя схватка с Тенью. Тот, кто отражается

… Филигранный чёлн скользил по глади Обители Плачущих, подёрнутой молочно-белым паром Поющей Дымки, так плавно и бесшумно, что казалось, он пар;т в облаках. Лодочник возвышался на носу с посохом в руке, устремив в даль взгляд тёмных глаз.

Стоя на корме, Оливер Флэминг задумчиво глядел вдаль: там, на далёком берегу остались его друзья.

«Вот и всё, – мысленно обращался он к ним с грустной улыбкой, воскрешая в памяти лица Чарли, Джека. – Провидение свело нас когда-то неожиданно; разве знали мы тогда, что нам будет суждено пройти вместе столь долгий путь?.. Я благодарен вам за самоотверженность и помощь, и чту ваш выбор. Но мне третьего не дано.»

Ладонь волшебника легла на эфес тонкого митрилового меча, украшенного защитными рунами.

«У каждого из нас своя цель. Но мы в ответе друг перед другом за то, как их осуществим. Номера первые...»

– Как во сне… – донёсся до Оливера шёпот Джейн. – А может, это всё — действительно сон, но для тех, кто находится в другом измерении. Для нас это явь…

«Удивительно, – подумал волшебник, – но здесь мне хорошо. Ни леденящей боли в плече, подкрадывающейся к сердцу, ни отвратительной дурноты. И зова душ не слышно… Мы будто в коконе…»

Джейн взяла его за руку. Оливер вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, заглянул в зелёные глаза подруги. Та улыбнулась, но ничего не сказала. Почувствовав, как дрожат её холодные пальцы, волшебник накрыл её руку ладонью.

Ричард отстранённо всматривался в туманную даль, чуть слышно мурлыча «Green Sleeves»…

Послышался тихий сдавленный вслип, обернулся. Скелла сидел на корме, сжавшись в маленький серый комочек. Взгляд его глаз, огромных как плошки был устремлён в непрозрачную глубину вод пр;клятого моря.

Оливер невольно усмехнулся: ни он, ни его друзья не заметили, как серый человечек пробрался на борт!

«– Долг Скеллы уплачен не до конца, – припомнил волшебник, глядя на тощую, скрючившуся в три погибели фигурку. – Скелла его вернёт! Скелла поплывёт с Воином!»

Чёлн Лодочника замедлил ход и замер. Друзья это скорее почувствовали, ибо в густом тумане едва ли возможно движение. Скелла вскинулся, как насторожившийся зверёк, голубые глаза-плошки широко распахнуты.

– Здесь преграда, – сказал Оливер, поднимаясь и вытягивая вперёд руку. – Похоже на плотную пелену…

Он осёкся, поражённый: когда-то, в своём видении, он побывал здесь!

– Это Врата, – промолвил Лодочник. – Сквозь них нет мне пути. Настало время нам расстаться. Вы отправитесь дальше, я вернусь на берег. Я верю: вы сможете осуществить задуманное!

Вскинув руку с посохом, Лодочник дотронулся светящимся концом до жемчужно-белой завесы Врат.

– Ступайте вперёд. – Пусть страх и сомнение исчезнут из ваших сердец. С вами — правда! С вами — Свет! Да хранят вас Великие Силы! – промолвил он. И исчез.

Друзья взялись за руки. Высокий изящно изогнутый нос челна пронзил туманную завесу Врат, отделяющую навь от яви…

«Кажется, это уже было со мной. Когда-то во сне… или в прошлой жизни…» – успел подумать Оливер Флэминг.

***

Бельчонок рисовал веточкой по песку: какие-то фигурки, домики, деревья… Пытался нарисовать лица… и размазывал ладонью, стирая черты. А потом вытирал глаза драным рукавом изношенной рубахи — и рисовал снова. У него даже начинало получаться; глаза, большие и печальные, длинные волнистые волосы, шрам, рассекающий левую бровь… Рядом ощетинилась чёрная пантера…

Вдруг юный хоббит вскочил и, приставив ко лбу ладони козырьком, принялся вглядываться в густой туман.

– Великая Светлая Королева! – шептал Бельчонок враз пересохшими губами, а сердце его готово было выпрыгнуть из груди. – Неужто… неужто вернулись?!!

Из похожего на пар облака Поющей Дымки выступила высокая фигура в белом одеянии. Ступив на берег Лодочник приблизился к Мери и, обняв, крепко прижал к себе.

– Нам остаётся лишь ждать, отважный и верный маленький хоббит, – проговорил он, гладя Мери по огненно-рыжим кудрям. – И верить в их успех.

Из пещеры вышел чёрный кот — Проводник-во-Времени — и, мурлыча, принялся ласково тереться о хоббичьи ноги.

– Да, я верю! – сказал Меригар Гольд. – И… ведь я дал ему талисман!

***

… Всё вокруг было белым. Как молоко. Джейн сделала шаг… ещё один… Какое странное ощущение: будто она висит в пустоте. Однако опора под ногами была — очень мягкая, как из резины, или губки. Опустившись на корточки, чародейка огляделась по сторонам.

«Где все? Или в этом странном месте я… одна?!»

– Нолли! Рич! Отзовитесь! – позвала Джейн, оглядываясь; звук её голоса «утонул».

Сделав попытку унять панику, начавшую распускать липкие холодные щупальца в её сознании, Джейн осторожно поднялась и, разведя руки в стороны, сделала несколько неуверенных шагов.

И вдруг замерла и прислушалась, затаив дыхание.

– Оливе-ер! Леди Дже-е-ейн! – донёсся до неё крик Ричарда, словно сквозь несколько слоёв ваты.

Волшебница двинулась наугад, и вскоре увидела их: Дика и Скеллу, мелко семенящего следом, цепляясь за мантию парня обеими руками.

– Слава Мерлину! – воскликнул маг, спеша к Джейн. – Ты как?
– Я норм. Где Оливер?!!
– Я думал, он с тобой…

Дик был совершенно растерян.

– Чары Эола разлучили Светлого Воина с его друзьями! – в отчаянии заламывая тонкие руки, пропищал серый человечек. – Скелла должен был находиться рядом с Воином! Скелла не может исполнить клятву!..

Малыш вдруг умолк и замер, сделавшись удивительно похожим на суриката. Бросившись куда-то в сторону, заколотил в пружинящую стенку, не производя ни малейшего шума.

– Он здесь, совсем близко, – промолвил Скелла, опускаясь на пол. Вид у него был крайне несчастный. – Я чувствую его.

Джейн и Ричард уселись рядом.

– Что мы можем предпринять… теперь, Рич? – чародейка поглядела на друга.
– Только ждать, – вздохнув, ответил Дик. – И молиться, чтобы с ним всё было хорошо.

***

«Жив!»

Мысль, словно луч света пробилась сквозь кромешный мрак беспамятства. Стряхнув остатки тяжёлого забытья, Оливер раскрыл глаза. Болело левое плечо; он воспринимал эту боль вполне реально.

«Значит, я жив! – подумал он, и невольно улыбнулся. – Всё-таки!»
Приподняв голову, Оливер огляделся. И увидел лишь себя — многократно размноженного в бесчисленных отражениях зеркальных граней огромного зала.

«Где мои друзья?! – подумал Оливер, поднимаясь и прилагая титанические усилия, чтобы хотя бы казаться твёрдо стоящим на ногах. – Ведь мы держались за руки, когда шагнули за Врата!»
«Полагаю, нам не нужны свидетели, – раздался в голове волшебника низкий голос. – Впрочем, из них тоже можно извлечь пользу. А заодно и получить удовольствие.»

Отражения Оливера заволокла тьма. Часть зеркал вспыхнула. Вскрик едва не сорвался с губ волшебника: он увидел их всех, подвешенных в заполненном ослепительным белым светом пространстве, спелёнутых путами, – три кокона, из которых виднелись лишь головы. В широко раскрытых глазах Джейн, Дика и Скеллы застыл ужас.

«Я мог бы погрузить твою свиту в сон, но… – Эала усмехнулся. – Так куда интереснее. Гляди!»

Красивое лицо Джейн побагровело, глаза полезли из орбит. Задыхаясь, она беспомощно ловила воздух ртом… Оливер инстинктивно вскинул руки, пытаясь дотянуться…

Раздался хохот. «Кортинка» исчезла. И вновь на волшебника глядели его всполошённые, бледные как полотно отражения.

«Не бойся, – сказал Эала. – Твоя охрана в безопасности… пока. Всё зависит от тебя.»
«Ты хотел сказать, от исхода нашего поединка», – уточнил Оливер, успевший овладеть собой.
«Охотно поясню. В случае моей гибели они возможно получат свободу. Но если погибнешь ты, мой заклятый друг, – что ж… тогда окажется, напрасным их горячее рвение пойти вместе с тобой путь до конца. У каждого из нас своё предназначение. Не так ли?»
«Вполне возможно», – холодно отвечал Оливер. Ладонь его легла на рукоять меча.

Эала блефовал. «Но даже из такой мелочи, как страх, в который ты сейчас пытался меня повергнуть, – подумал волшебник, тщательно блокируя мысли, – ты пытался извлечь что-то лакомое!»

Эала молчал. Возможно, пытался подглядеть, чт; на уме у того, кого он пытался уничтожить — с таким упорством и столь безуспешно.

С мечом в руке, Оливер медленно двинулся по Зеркальному Залу, с напряжённым вниманием вглядываясь в грани стен, пола, потолка…

«Долгожданный гость пожаловал персонально, и без охраны, – цинично заметил Эала. – А где же твоя волшебная палочка, смельчак? Хотя… О, я вижу какую-то железку у тебя на поясе! Неужто эльфийское серебро?»

Шаг… Ещё шаг, полуоборот… Где же?!..

– Так значит, ты ищешь путь ко мне, Светлый Воин?

Великий Эала, наконец, заговорил. Его низкий голос был отчётливо слышен в каждом уголке Зеркального Зала.

– Ты смелый человек.

Оливер ламер, глядя перед собой. Из памяти его вдруг всплыл отрывок из старого индийского фильма, который так нравился Джейн:

«Ты пришёл сражаться со мной один, Али-Баба? Ты один пришёл сражаться со мной — ты смелый человек! Ты хочешь меня убить, Али-Баба? Или, может быть, ты хочешь убить меня? Скажи! Кого из нас ты решил убить, Али-Баба? Кого из нас?!»

Губы Оливера искривились в злой усмешке.

– А ты, похоже, нет, – сказал он тихо. – Я принял твой вызов, и я не прячусь. Но ты, видать, трусишь?

Тишина.

– Я выступаю в открытую, Великий Эала. – голос Оливера отражался от тысяч зеркал. – Я не боюсь смерти. Если мне суждено погибнуть, пускай произойдёт это в открытом поединке. И — клянусь! — я заберу тебя с собой на тот свет!

В ответ раздался хохот, походящий на раскаты далёкого грома.

«Ты сражаешься с призраками! Настоящий Абу-Хассан тот, что отражается в зеркале!» В возгласе прекрасной Марджины из прошлого была подсказка для него, Оливера Флэминга из настоящего.

– Семена зла, которые ты посеял, дали чудовищные всходы, – волшебник говорил ровно, спокойно, как если бы он беседовал с душевно больным; в поисках той самой грани он продолжал своё медленное путешествие по Залу. – Ты слишком долго наслаждался плодами, живя за счёт страданий миллионов. Но, судя по всему, ты забыл о Законе?
– Очень интересно!
– Всё, что ни содеяно, возвращается сторицей.
– Вот как…

Эала сделал маленькую паузу. Напрягая все чувства, Оливер медленно ступал по зеркалам, пытаясь определить: которое? Голос его врага звучал отовсюду.

– Да, ты прав, вспомнив здесь о Законе. Но пускай ты убьёшь меня, Воин-эльф, что же будет потом? Займёшь моё место? Или ты не задумывался над этим?

Смех.

– Этот мир погибнет без твёрдой руки и холодного разума.

Ладанка на его шее завибрировала, от него в груди Оливера разлилось тепло.

– Этот мир вернётся к тем, у кого он был так подло отнят, – отвечал чародей, останавливаясь.

Перед глазами Воина Света, будто в огромном калейдоскопе, замелькали тысячи, миллионы его собственных отражений. Копии его бледного измождённого лица, его ясных глаз… И лишь у одной — той, что глянула на волшебника из крошечной пятиугольной грани — в глазах плескался мрак. В следующий миг, вскинув эльфийский клинок, блеснувший словно яркая молния, Оливер вонзил его остриё в самую средину…

Не было вопля. Не было крови. Лишь тишина заполнила зал: абсолютная, глушащая. Казалось, само Время замерло, и миг растянулся в вечность… Мир содрогнулся… и вдруг осыпался мириадами мельчайших зеркальных осколков…

***

Стены, пол, потолок завибрировали, пошли множеством мелких и крупных трещин… и осыпались вмиг. Перед ними стоял Оливер Флэминг: бледный, с дико горящими глазами, похожий на призрака во плоти. В руке сверкнул меч.

– Всё кончено, – тихо проговорил он. – Эала больше нет.

И схватив за руку Джейн, опрометью бросился в зияющий чёрный провал…

***

Мир дрожал и трясся в конвульсиях, выворачивался наизнанку. Бежать без оглядки!

«Скорее, леди Джейн! Скорее!!! В никуда, сквозь свет и тьму! Позади — мрак Хаоса!»
«Я сплю. Сейчас мой сон прервётся.»

Однако это происходило на самом деле. Как странно: не было ни страха, от которого перехватывает дыхание, ни паники. Была лишь отчуждённость — будто и вовсе не с ней всё это происходит, а она — праздный наблюдатель…

Она видела себя стремительно несущейся вниз по спиральной лестнице, кажущейся нескончаемой, и холодные пальцы Оливера, сомкнувшиеся вокруг её запястья… Она слышала топот Ричарда и Скеллы, бегущих следом, и грохот рушащихся стен твердыни Великого Эала за спиной…

«Скорее! Скорее!!! Не оборачивайся, леди Джейн — иначе пропадём!»

«Не оглядываться назад, чтобы остаться в живых!» Это условие вдруг пришло на память Джейн, когда они бежали прочь из разваливающейся на куски твердыни Великого Эала, и Оливер стремительно увлекал её за собой. Удивительно: она могла спокойн мыслить!

Что-то было с ним не так…

…

… Она была так обрадована, когда стена, отделяющая её, Дика и Скеллу от Зеркального Зала, разрушилась, и она увидела его — живого и невредимого.

– Жив! – единственное слово, которое Джейн смогла выговорить в этот момент.
– Скорее! Не оглядываться назад! – быстро проговорил Оливер, хватая её за руку.

Что-то было с ним не так… Джейн это скорее чувствовала, чем видела. Что-то он оставил там, в Зеркальном Зале, разлетевшемся брызгами мельчайших острых осколков…

…

… Вот они уже на лестнице. Ступени её крутые и скользкие, будто сделаны изо льда, уходят под воду. Внизу покачивался пустой чёлн Лодочника.

– Скорее! – торопил Оливер друзей. – Прочь, прочь отсюда! Не оглядываться!!!

Он последним запрыгнул на борт. Чёлн медленно двинулся к призрачной завесе. Врата исчезли как туман, рассеянный яркими солнечными лучами, открыв друзьям, сидящим в хрупком судёнышке, путь в бурлящее море, ревущее тысячью голосов.

Оглушительный грохот и звон раздались за их спинами — то рухнула Твердыня, пристанище Великого Эала.

– Не оглядываться!!! – прокричал Оливер, пытаясь перекрыть вой бури, обнимая друзей, словно ангел крыльями. – Держитесь друг за друга!

Огромные волны захлёстывали маленький чёлн с вымокшими до нитки беглецами, вцепившимися друг в друга, мертвея от ужаса; стенания душ из Обители Плачущих сводило с ума. Вырвавшись, маленький серый Скелла вскочил на борт челна.

– Настал час Скелле вернуть долг! – пронзительно крикнул он. И канул в бушующую алчущую пучину.

И море утихло, словно Божество, удовлетворённое принесенной ему жертвой.