Любите ли вы Брамса? Глава 12

Глава 12
Вопреки тому, что ожидала Поль, Симон не спал в их первую ночь. Он ограничился тем, что держал ее рядом с собой, неподвижный, слушая ее ровное дыхание и приноравливая к нему свое. «Нужно быть или очень влюбленным, или очень пресыщенным, чтобы притворяться спящим», - подумалось ему, и он, привыкший только ко второму варианту, чувствовал себя таким же гордым, охраняя сон Поль, как весталки, охранявшие священный огонь. Так они провели ночь бок о бок, следя за притворным сном друг друга, внимательные и растроганные, не осмеливаясь пошевелиться.
Симон был счастлив. Он чувствовал себя более ответственным за Поль, будучи лицом к лицу с ней, хотя она была на 15 лет старше его, чем чувствовал бы себя по отношению к 16-летней девственнице. Не переставая удивляться снисходительности Поль и впервые относясь к этим объятиям, как к подарку, ему казалось необходимым внимательно наблюдать за ней, как за своей подопечной, чтобы предупредить зло, которое мог принести ей день. Она сделает его счастливым, он будет счастлив, и он повторял себе это с удивлением от того, что он никогда прежде не давал таких клятв, даже при самых больших победах. Утром они сделали вид, что проснулись, что зевают и потягиваются, но не вместе. Когда Симон поворачивался или приподнимался на локте, Поль инстинктивно зарывалась в простынь, избегая его взгляда, этого первого взгляда при связи, более банального и более решительного, чем любой жест. И когда, потеряв терпение, она пошевелилась первая, Симон, с полузакрытыми глазами, так же внимательный и уже опасающийся потерять свое ночное счастье, сдержал свое дыхание. Наконец, она его удивила, он смотрел на нее с полузакрытыми глазами, и она застыла, повернувшись к нему. Она чувствовала себя старой и уродливой, она внимательно смотрела на него, чтобы он хорошо мог ее видеть, чтобы между ними, по крайней мере, не было этой двусмысленности пробуждения. Симон, все еще с полузакрытыми глазами, улыбнулся, пробормотал ее имя и скользнул к ней. «Симон», - сказала она, все еще пытаясь превратить эту ночь в каприз. Он прижался головой к ее груди, нежно обнял, прижимая ее к себе. «Ты мне снилась, - сказал он. – Теперь мне будешь сниться только ты».
Симон хотел отвезти ее на работу, уточнив, что высадит ее на углу, если она захочет. Она ответила немного грустным тоном, что ей ни перед кем не нужно отчитываться, и между ними на миг воцарилась тишина. Ее прервал Симон.
- Ты никуда не будешь выходить до 6? Ты обедаешь со мной?
- У меня нет времени, - сказала она, - я перекушу сэндвичем.
- Что я буду делать до 6 часов? – простонал он.
Она посмотрела на него. Она была обеспокоена. Могла ли она сказать ему, что им было бы вовсе не обязательно встречаться в 6? С другой стороны, мысль о том, что он будет перед ее дверью, нетерпеливый, в своей машине каждый вечер, наполнила ее настоящим счастьем… Кто-то ждет вас по вечерам, кто-то не звонит с небрежным видом в 8 часов или когда ему захочется… Она улыбнулась.
- А кто тебе сказал, что я свободна сегодня вечером?
Симон, который с трудом застегивал запонки, остановился. Через секунду он ответил ровным голосом: «В самом деле, никто». Конечно, он думал о Роже! Он думал только о Роже, он видел его готовым забрать свою собственность, он боялся. Но она знала, что Роже не думал о ней. Все это показалось ей ненавистным. Пусть она, по крайней мере, будет великодушной!
- Я свободна сегодня вечером, - сказала она. – Подойди ко мне, я помогу.
Она сидела на кровати, и он опустился перед ней на колени, вытянув руки так, словно манжеты были наручниками.
- Что я буду делать до 6 часов? – переспросил Симон упрямо.
- Я не знаю… будешь работать.
- Я не смогу, - ответил он. – Я слишком счастлив.
- Это не мешает работать!
- Мне мешает. Впрочем, я знаю, что я буду делать. Я буду гулять и думать о тебе, затем я пообедаю один, думая о тебе, затем подожду 6 часов. У меня нет ничего от активного молодого человека, ты же знаешь.
- Что скажет твой адвокат?
- Я не знаю. Почему ты хочешь, чтобы я тратил время на подготовку к будущему? Меня интересует только настоящее. И оно меня устраивает, - добавил он с низким поклоном.
Поль пожала плечами. Но Симон в точности выполнил то, что обещал, и в этот день, и в последующие. Он колесил по Парижу, улыбался всем встречным, по 10 раз в день проезжал мимо магазина Поль на скорости 10 км/час, читал, остановившись в первом попавшемся месте, иногда откладывал книгу, чтобы запрокинуть голову назад и закрыть глаза. У него был вид счастливого лунатика, и это не могло не трогать Поль и не делать его еще более дорогим для нее. Она производила впечатление и удивлялась тому, что это казалось ей почти необходимым.
***
Роже был в отъезде вот уже 10 дней, он путешествовал по ужасной погоде, и его деловые ужины сменялись один за другим. Время от времени он звонил в Париж, запрашивая 2 номера одновременно, и выслушивал жалобы Мейзи-Марсель, прежде чем пожаловаться Поль, или наоборот. Он чувствовал себя растерянным, ни на что не способным; его жизнь была похожа на эту провинцию. Голос Поль менялся, становился одновременно более тоскливым и более отдаленным; ему хотелось вновь увидеть ее. Никогда прежде ему не удавалось провести 2 недели вдали от нее, чтобы у него не возникало чувство тоски. В Париже, конечно, где она была готова видеть его, была в его распоряжении, он мог сделать их встречи более редкими, но Лилль сделал ее такой же дорогой для него, как в их первые дни, когда он жил в зависимости от нее, боясь ее завоевать, как теперь он боялся ее потерять. Когда наступил последний день его командировки, он объявил ей о своем возвращении. В трубке наступила тишина, затем она ответила решительным тоном: «Мне нужно тебя увидеть». Он не задал ей вопросов, но назначил встречу на следующий день.
Он вернулся в Париж ночью и оказался перед домом Поль в 2 часа утра. Впервые в жизни что-то останавливало его от того, чтобы подняться. Он не был уверен, что ее лицо будет счастливым – он боялся. Он подождал 10 минут, внутренне смущенный, ища неуклюжие оправдания: «она спит, она слишком много работает» и т.п, затем уехал. Вернувшись к себе, он снова замялся, затем внезапно развернулся и поехал к Мейзи. Он застал ее спящей. Она повернула к нему отекшее лицо: «Она засиделась допоздна с этими неотвязными продюсерами…она так счастлива… она как раз видела его во сне». Он быстро разделся и тут же заснул, несмотря на ее заигрывания. Впервые он ее не хотел. На рассвете он машинально подчинился, посмеялся немного над ее рассказами и решил, что все идет хорошо. Он провел у нее все утро и ушел за 10 минут до свидания с Поль.