Зимним вечером

 К Грошеву подбежали и ударили ножом. Двое каких то. Подбежали, один что то выкрикнул, другой ударил. И тут же скрылись. Удар пришёлся под правое плечо. Грошев каких то десяти шагов не дошёл до подъезда. Больно, но Грошев не закричал. И на ногах устоял. Его было кому ударить вот так вот, в спину. Было за что. Поэтому Грошев не особо удивился. Вокруг никого не было, кроме мальчишки лет двенадцати, в спортивном костюме. Мальчишка вжался в стену, не зная, что ему делать. Впервые на его глазах человека ударили ножом. Грошеву почему то не захотелось говорить "Мальчик! Вызови скорую!". Не хотелось всей этой возни, суеты, заглядывания в глаза, вопроса "Вам хуже?". Нет, не хуже! Лучше! Потому что, когда ничего не происходит, когда ты в отставке от всего, даже нож от такой швали - событие. Грошев усмехнулся пацану, даже подмигнул. Пацан затрясся, не трогаясь с места. Грошев отвернулся и заковылял к подъезду. На утоптанный снег упали первые бурые капли.

   Дома Грошев скинул одежду прямо на пол. Ему не было дурно, не тошнило, но боль не проходила, наоборот становилась всё сильнее. Грошев сообразил, что не помнит, куда подевался нож - выпал из раны, или тот кто ударил с собой унёс. Хотя какая теперь разница. Грошев заглянул в окно. Снег на протоптанной дорожке и ступеньках был в бурых каплях, пацана нигде не было. Сбежал. И хорошо. Вообще никого, нигде. Грошев понимал, что надо немедленно звонить в скорую, в 02, но не делал этого. Разорвал рубашку, плохо слушающимися руками перевязал плечо. Стало чуть лучше. Отшвырнул ногой одежду в угол, плеснул на пол воды из графина, остатками разорванной рубашки вытер кровь. Просто неприятно, когда пол в крови. Сумел налить коньяка, не в рюмку, в стакан. И залпом. Ещё лучше себя почувствовал За окном начало темнеть. Грошев включил было свет в большой комнате, но лампочка тут же перегорела. В полутемноте Грошев рухнул на кровать. Что теперь? Кто его найдёт? Дочь захочет сделать сюрприз, приедет к папке без звонка, с пакетом пирожных? Не будет этого. Потому что дочь в Испании. На каникулах. А Грошев здесь, в пустоте и темноте. Если бы это чудо случилось - дочь с пирожными, сюрпризом, ему, может и жить захотелось, и суеты бы всю эту перетерпел, даже показания операм дал, на тех... Хоть они его и за дело. Только не будет никакого чуда. Грошева никто здесь не найдёт. Он либо выздоровеет к завтрашнему утру, либо помрёт. Сейчас ему хотелось спать... Точнее чего то среднего, между сном и настоящей смертью. Чтобы отключилось всё-всё, но не насовсем, просто побыть мёртвым какое то время. Без всего, без всех. Грошев уже почти ушёл туда, но тут раздался протяжный звонок во входную дверь. Кто то дверью ошибся. Нет, не откроет, он уже там... А звонок раздался повторно. Грошев выругался. Звонили не переставая.

- Что с вами приключилось?
- Ничего.
Сперва на пороге, а сейчас уже в коридоре появились врач и фельдшер "скорой помощи". Оглядели обстановку, куртку и шарф, валяющиеся в углу. Бутылку и стакан на телефонном столике.
- Да, он пьян в дугу, - произносит фельдшер.
- Ложный вызов, - кивает врач, - Ошибся, парнишка... У вас точно всё нормально? - это для очистки совести к Грошеву.
- Нормально.

 Что же получается? Мальчишка его таки до квартиры проводил, а потом "скорую" вызвал? Молодец! Сейчас наверное дома, матери и сёстрам рассказывает, как спас незнакомого дяденьку. Грошев улыбнулся, ему почему то хотелось, чтобы у мальчишки были только мать и сёстры, обязательно сёстры... Дальше додумывать Грошеву не пришлось - он почувствовал липкое, мокрое. Грошев сидел на полу в небольшой, но потихоньку увеличивающейся луже собственной крови. Зачем обманул врачей!? И не только врачей, но и мальчишку - тот то верит, что человека спас! Грошев попытался туже затянуть повязку на плече, вроде чуть-чуть удалось. Кровь остановилась. Возвращать "скорую" сразу же расхотелось. Грошев вновь готов был в мёртвые, на время, если повезёт, а может и насовсем. Но до кровати не дошёл - в дверь вновь позвонили, но уже не требовательно, скорее осторожно.

- Тебе чего, пацан? - спросил Грошев, почему то смутившись.
На пороге в самом деле тот пацан. В спортивном. Ясноглазый, встревоженный. Проверить решил, как там раненый Грошев?
- Вам совсем плохо... - не спросил, а утвердительно произнёс мальчишка.
- Не совсем... Шёл бы ты домой, парень!
- Я не парень.
С этими словами мальчишка снял спортивную шапочку. Грошев увидел девичью причёску с заколкой. Подивился, как мог девчонку за пацана принять? Из за спортивной одежды?
- Тебя как зовут? - спросил Грошев.
- Галя.
- Вызови-ка, Галя, "скорую".
Грошев не хотел умирать перед этой замечательной девчонкой с редким по нынешним временам именем. Грошев хотел жить. Жить для неё, только для неё, чтобы поверила в свою способность людей спасать.

  Грошев пришёл в себя по пути в больницу. Стал искать глазами девочку в спортивном костюме.
- Галя где? - спросил у медиков.
- Ваша дочь? Не захотела ехать...
Грошев не стал возражать, что то объяснять. Закрыл глаза. Но сознания не потерял. Вспомнил, что когда родилась его собственная дочь, хотел назвать Галей или Валей. Жена недовольно фыркнула, назвала Кристиной. В Испании сейчас Кристина, вряд ли узнает, что с её папашей.
- Кто вас ударил? За что?
Открыв глаза, Грошев увидел усача в форме, с лейтенантскими погонами.

- Не разглядел... Было за что...