Жизнь как день. Глава тридать восьмая

ЖИЗНЬ КАК ДЕНЬ.
Глава двадцать восьмая.

Попрощавшись с отцом,Сергей,перейдя старый железный мост над рекой с горячей водой,он,вместе со своими малолетними спутницами,начал подниматься вверх от реки к видневшемуся на верху каменному забору комбината,за которым,как солдаты в ряд,возвышались доменные печи.На ближайшей одной из них трепетал на ветру красный флаг.Внизу же ветра почти не чувствовалось.Сергей оглянулся на отставших от него сестрёнок-подружек,но ничего им не сказал,заметив,что отец всё еще стоит у здания больничного отделения,и помахал ему тоже рукой.Ему было жаль его.Бледность лица его не могла его не встревожить.
Он любил своего отца,особенно близко они сошлись с ним характерами в последние годы строительства их дома.Да и раньше он не отходил от него.
Время клонилось к вечеру.Сергей взглянул на свои командирские часы,подарок отца:было начало четвёртого часа.Сергей любил красивые вещи,и отец это знал.Но командирские часы,к тому же,они были не только красивы,но и практичны:не бьющиеся,непромокаемые и светящиеся в темноте.И Сергею это очень нравилось.
Солнце же,сейчас светило очень хорошо,правда в глаза,и он расстегнул свою, защитного цвета, ветровку.Дорога же,продолжала от моста круто всё время идти в гору и он,естественно,стал беспокоиться за своих малолетних спутниц:
-Не устали,сможете идти побыстрее в гору? На трамвае хотите прокатиться?
И опять дружное:
-Хотим,хотим!!
-Тогда вперёд!-улыбнулся Сергей,понимая их нетерпение.
"Вот и забыли про дедушку.Точно также и Света забудет меня."-грустно подумал Сергей.Он ещё раз оглянулся на больничный корпус,фигурка отца всё ещё виднелась на его сером фоне."Здоровья тебе,отец,-мысленно пожелал ему он,-ты всем нам ещё нужен."
Попрощавшись с отцом и прокатив девчонок на трамвае, Сергей шёл с ними через берёзовую рощу по правой её стороне, что прилегала к Крапиновке. От плотины нижнего пруда к верхнему. И размышлял над своей жизнью и словами отца. Солнце садилось почти прямо перед ним, чуть правее, цепляя за верхушки деревьев и освещая их своими лучами, наполняя рощу радостью бытия. Сергей часто так здесь ходил, чтобы не шагать по жаркому асфальту поселковых улиц, не дышать воздухом человеческого жилья и автомобильными выбросами, жизнедеятельностью комбината. Он шёл и никак не мог понять, что с ним сейчас происходит? Любит ли он сам Людмилу или нет? И что это за любовь такая, и какой она должна быть? Это же просто у него похоже на наваждение какое-то, безумие или гипноз? Иногда Сергей  спрашивал себя,  не мазохист ли он на самом деле, коли всё эти приключения  он  столь долго и терпеливо переносит?  Вроде бы, и  нет. Мучения ему особой радости не доставляют. Так  что же такое на самом деле это  любовь?  Неужели и вправду болезнь? Неужели не излечимая? И какое на свете существует от неё  лекарство? И за что же можно ему любить Людмилу? Он где-то вычитал, что если задаёшь вопрос: за что, то это уже и не любовь. Нельзя любить за что-то. К ужасу своему вдруг Сергей почувствовал, что совершенно её не знает, какой на самом деле Людмила человек! Эта мысль настолько поразила его, что он остановился. Заметив это, остановились и девчонки, шедшие впереди.
  – Дядя Серёжа, папа, – закричали они сразу вместе, была у них такая привычка, – можно мы к пруду подойдём?
– Нет, только со мной! – очнулся от своих дум Сергей,  – никаким другим образом. И поспешил за ними.   


Рассуждая, таким образом, Сергей вдруг  осознал, что влюблён-то он в воображаемый образ Людмилы, во внешний её облик, а не в человека, с кем он спит, ест, дышит, ходит в кино и театр, гуляет по улицам, катается на лыжах в лесу, разговаривает…  Кстати, о чём же они разговаривают? Так, ни о чём, о всяких пустяках. О чём же она думает, о чём мечтает? Красиво и модно одеться, в какой цвет перекраситься и кто обратил не неё внимание! Да, да, он же ни разу  не видел её с книгой в руках, они ни разу не обсудили с ней ни один фильм и ни одного спектакля! Как же этого он раньше не замечал? Даже, приехав к ним в Медуны, он совершенно не обратил внимания на полное отсутствие там книг. Или же был просто настолько ею очарован, что ему было не до этого? Нет, конечно, же нет, он обязательно подошёл бы к книжной полке, этажерке. К книжному шкафу и полистал бы их, поинтересовался их кругом чтения. Сергей был завзятый почитатель книги с детства, и с подросткового возраста начал их собирать, так что в их доме в каждом углу они были. Даже в встроенных в стены шкафах. А тут? Может, потому ему так было трудно найти общий язык с её родителями и всеми домочадцами? Особенно с её отцом. И ему казалось странным его какая-то сдержанность в общении, некая холодность, и он тоже обретал какую-то скованность  в общении. Его подавляли заслуги и звания её отца



Ему хотелось не только одной физической близости , а и душевной, духовной, а вот этого не происходило. С удивлением, он пытался как-то сейчас понять- осознать, про что же они с ней разговаривали,  рассуждали? И тут понял, что ни о чём?! Только лишь о будничных своих житейских вопросах: где, чего купить, как приготовить, как обустроить свое жильё. Он даже не знает об её увлечениях и пристрастиях, кроме еды и нарядах. Как же это всё раньше не пришло ему в голову? Правда, он постоянно тащил её куда-нибудь в кино, иногда в театр, в лес на лыжах. Но нравилось ли это ей, он не знал. К своему удивлению, он вспомнил, что ни разу он не видел её с книгой в руках? А он очень любил читать. Правда, всё это время ему, да и ей тоже, им было не до того. Большую часть их супружеской жизни они жили врозь- она с ребёнком в Медунах у своих родителе, он в Крутом Яру. где, почти круглосуточно, был занят  работой в газете, да капитальным  ремонтом их будущего жилья. По выходным, и то не всегда, он наведывался к ним в Медуны.