Сказка. Царь и царские дела

Сказка. Царь и царские дела
 
Жил-жил царь спокойно. Все хорошо в его царстве было. Поля широкие, желтые, яблоки красные, гладкие. В реках рыба, в лесах зверье. Народ трудится, потом веселится, песни поет, танцует.
- Что с тобой царь батюшка, - спросил министр его первый.
- Да заскучал я, - отвечает царь печально.
- А чего ты хочешь? – удивился министр первый, - Ведь все у тебя есть.
- Чего-то нового хочется, посмотрю на небо, птицы летят, посмотрю на реку, рыба плывет. Они малые да слабые могут плыть и летать, а я царь даже такую малость сделать не могу.
- Так позову мужиков, они тебе хоть что вмиг сделают.
- Наши не смогут, не учили их этому делу.
Думал-думал первый министр, да решил сказать мысль для дела важную.
- А давай батюшка из дальних государств мастеров позовем, так они пусть для тебя расстараются, Заплатить есть чем, не обидим.
- Хорошее дело, вези мастеров, не деньги не скупись.
Время прошло не большое. Привел первый министр мастеров заграничных. Стоят они перед царем гордые, красивые, бумаги, папочки в руках держат.
- Вот царь-батюшка лучших мастеров привел, так уж их хвалили, да не отпускали, но золотое обещание награды решило вопрос в нашу пользу.
- Хорош министр ты у меня, оттого и первый, и тебе будет почет и уважение, дам тебе грамоту почетную, на стену повесишь, все обзавидуются.
Обрадовался первый министр, что за работу его похвалили, не наказали, не поругали, на прежнем месте оставили.
- Этот батюшка с белыми кудрями и очками на носу крючком из аннглицких земель, плыл к нам, ехал и перед тобой стоит.
- Что делать может?
- Так штуку такую сделать готов, что в ней и ты лучше рыб плавать сможешь. Звать его Чарльз.
- Чудное дело. Пусть строит свою рыбу плавучую для меня.
- Этот батюшка в сапогах высоких, да при сабле, тоже большой умелец. У него даже мельница чуть в небо не улетела. Из германских земель вышел, да к нам пришел. Кличут его Генрих.
- Посмотрим, посмотрим, полетит ли в наших землях какое-либо чудо.
- А этот батюшка, тонконогий, да юркий, такое соорудил невиданное, что и лошадей не нужно, чтобы наше царство объехать. Хоть и молодой, но говорят, ум ловкий имеет. Французских кровей, прозывается  Жан.
Долго рассматривал царь молодцов заморских, странными они ему казались, не такие молодцы в его царстве были, но уж, если позвал, так и надобно их дела поглядеть.
- А знают ли они наш-то разговор, - обратился царь к первому министру.
- Нет, еще не могут лепетать по-нашенски. Так у тебя, вон какие дочки-то болтливые, вмиг научат их говорить как нужно. Что Мария, что Марфа, а уж особливо Матрена, та как начнет говорить, только к ночи и закончит.
- Ладно, пусть дочки их поучат, так и сами заморский говор поймут, может, и заморские дали поедут, полетят или поплыву.
Все дела порешали царь с министром, но одно еще дело осталось, нужно было и о помощниках подумать, чтобы дело быстрее делалось у заморских мастеров. Но и тут первый министр расстарался, царь и не успел еще ничего спросить, а тот уже и на вопрос ответил.
- Помощников подобрал. Ивана, Василия, да Степана.
- А справятся ли? – решил уточнить царь-батюшка.
- Куда денутся. Иван такую косу сделал, сколько не коси, не тупится. Василий такие колокольчики на коров повесил, что сами музыку играют, не надоедает никому их звон. А Степан бочку такую построил, в пруду поставил, карасей приманивает, ведрами таскает.
- Сравнил. Так другое дело нужно освоить, не о карасях речь идет, - высказал свое царское мнение батюшка.
- Расстараются. Я им по новой хате пообещал. Велика, конечно, плата, но справедливая.
- Так заморские за твои деньги хоромы построят.
- То заморские, а то наши, - отметил первый министр.
Задумался над мудростью первого министра царь-батюшка, но перечить не стал. Не скорое дело затеял он, на такое, и раскошелиться можно.
   Прошла весна теплая, уж и лето горячее к концу шло. Решил первый министр проверить, как у мастеров заморских дела идут.  Искал долго мастеров, никак не мог найти. Уж и за ворота вышел, решил, что устали мастера и на прогулку ушли. Но вдруг вдали у самого леса дремучего услышал веселый смех. Пошел туда и увидел на поляне скатерть расстеленную, а на скатерти этой каких только яств не было на блюдах широких. А по поляне бегали Мария, Матрена и  Марфа, а за ними молодцы в белых рубахах, цветами расшитыми.
- Батюшки мои, так это Чарльз, Генрих, да Жан, носятся, как угорелые, - удивился первый министр. – Притомились, видать, отдыхают.
Первый министр все же решил прервать утехи. И позвал заморских мастеров к себе. Те, разгоряченные, все же послушались призывного сигнала. Стояли тихо. Тут и девицы-красавицы подошли, веночки из цветов на пышных волосах поправляя.
- Что же дело-то вы не заняты? – грозно спросил первый министр.
- Так не уйдет дело никуда, - ответил высокомерно Чарльз.
- Времени у нас видимо-невидимо, - добавил гордо Генрих.
- Отдыхать-то как хорошо на таком-то просторе, - радостно воскликнул Жан.
Первый министр сразу отметил, что заморские мастера так хорошо новый язык освоили, что и не отличишь их по говору от других жителей царства-государства.
- Что заговорили по нашенски, так это отрадно, а вот, что дело оставили, то до беды не далеко.
- Так они дела-то не оставили, - включилась в разговор Мария, поправляя красную ленту в белых косах.
- Так у них помощники так работают, что ни дня, ни ночи не видят, - добавила Матрена, сняв венок с черных кос.
- Все бумаги отдали Ивану, Василию и Степану, а те рады стараться, - указала на помощников рыженькая Марфа.
- Хороши, нечего сказать. Ладно, подождем, что там у ваших помощников получится. А то меня по седой голове тоже не погладят, - решил первый министр.
Не успел первый министр отойти от полянки, как там начался смех и беготня.
- Не утихомирить, - подумал он с грустью.
Наступила осень золотая, да красная, птицы в дальние края стали собираться. Тут и царь вспомнил про заморских мастеров. Побежал первый министр за мастерами, привел их в царские покои. Ответ держать время пришло. Нужно было увидеть, за что отдавать деньги-то из царской казны.
Стоят перед царем заморские мастера загорелые, да крепкие, глаза блестят, уверенно держатся. За спиной Чарльзом стоит Иван, за Генрихом Василий, а за Жаном Степан.
- Вы, что с охраной теперь ходите? – спросил царь с усмешкой.
- Нам охрана не нужна, - гордо заявил Чарльз.
- Мы сами кого хочешь, завалим, - уверенно крикнул Генрих.
- Главное, чтобы хорошо было, весело, - произнес мечтательно Жан.
- Батюшка, так это их помощники, - хором заявили Мария, Матрена и Марфа, которые проскользнули в покои за заморскими мастерами и их помощниками.
- Ваши-то труды я вижу, - сказал отец-батюшка, - болтают они теперь здорово, но не для этого их из заморских земель приглашали и казну для них открывали.
Тут вперед перед заморскими мастерами встали их помощники. Гордо стояли. Смело смотрели, на царя, не пугались, знали они, что тот справедлив, хоть и строг.
- Не гневайся царь родной, - сказал Иван.
- Чертежи они нам приготовили, - добавил Василий.
- Мы все записи заморских мастеров разобрали, да и построили, что тебе хотелось в нашей земле иметь, - сказал свое слово Степан.
- Так, где же все увидеть можно и нужно? – спросил строго царь.
- Выйди царь-батюшка во двор царский, там и увидишь, что могли своими руками сделать, угодливо предложил первый министр.
Вышли все из царских покоев на простор. Для царя кресло резное поставили.
- И на что же мне смотреть? – позвал царь первого министра.
- Подожди царь-батюшка, сейчас Жан и Степан тебе покажут, что там сотворили, - ответил первый министр быстро, но и в его голосе неуверенность чувствовалась.
Оглянулся царь, и дочери его оглянулись вокруг, действительно, не было рядом с ними ни Жана, ни Степана. Вдруг на зеленое поле у царского дворца выехала карета металлическая, блестящая, с колесами широкими. А лошадей перед каретой не было, а она ехала. И сидели в карете Жан и Степан, который перед собой не вожжи держал, а колесо круглое. А уж как карета тарахтела, но ведь ехала.
- Не верится мне, что такое чудо увидел, - воскликнул царь-государь.
А дочери его так кружевными платочками размахивали, что остановиться не могли. Особенна Марфа.
- Кто же теперь свои чудеса будет показывать, -  спросил царь веселым уже голосом.
- Пусть Генрих и Василий расстараются, - дал указание первый министр молодцам, которые просто вмиг исчезли с глаз.
Небо на царем-батюшкой было синим-синим, ни одного белого облачка, только солнце расплывалось желтым кругом. Дальние холмы были уже в убранстве золотом и красном, только зеленые свечи елей не хотели и не меняли свой густой зеленый цвет. Легкий ветерок был теплым. И вдруг вдали показалось облако, но не круглое, а словно половинка от него.
- К дождю, наверное, ветерок первое облачко посылает, - воскликнула Мария.
- Да, не облако это, а птица огромная,- уверенно сказала, присмотрелась к облаку, Матрена.   
-  Точно, орел, - подтвердила Марфа.
Птица же летела прямо к царскому двору, уже и снижаться начала. И все увидели, что в лапах птицы заморский Генрих и свой Василий.
- Это что ж такое? - воскликнул царь. – Где же таких гигантских птиц ловят?
- Да не птица это, а летает, как птица. Мастера такое чудо сделали, - радостно воскликнул первый министр.
Радовался он оттого, что полет получился и ветерок помог, что появился как раз к полету. Особенно радовалась Матрена.
- Ни у кого такого нет? – поинтересовался царь.
- Нет, царь добрый, только у нас, - воскликнули довольные Генрих и Василий.
Оставалось посмотреть, что же сделали Чарльз и Иван. Но первый министр что-то медлил, а Чарльза и Ивана рядом не было.
- Батюшка-царь, чтобы посмотреть, что сделали Чарльз и Иван нужно к реке спустится. Может быть, в новой карете поедете.
- Сами пока в ней катайтесь. Только я в карете с упряжкой лошадей поеду, - заявил строго царь.
Перечить ему никто не посмел. Двинулись кареты к реке. И безлошадная карета вслед за всеми ехала, сидели в ней гордые Жан и Степан. На высоком берегу кареты остановились. Царю кресло на берегу реки поставили.
Вода в реке была чистой и прозрачной. Вдруг что-то в воде забурлило, словно в глубине в самоваре вода закипела. И на поверхности показалась лодка, только перевернутая и с окнами круглыми. А в окнах видны стали лица Чарльза и Ивана.
- Лодку то зачем перевернули? – удивился царь.
- Так не простая лодка, а подводная, - стал объяснять первый министр. – Там не одна перевернутая лодка, снизу и другая есть. На дно опускается и все можно на том дне видеть. И вода в нее не затекает.
А когда вышли на берег Чарльз и Иван, то все радовались, а особенно Мария. Но больше всех радовался первый министр, так он был доволен, что все сделал, что нужно, и должность свою не потерял.
Все дружно вернулись в царский дворец. И встали перед царем и заморские мастера и работники старательные.
- Награжу вас всех щедро, - важно сказал царь. Не обижу. Из казны золото дадут Чарльзу, Генриху и Жану. А уж своим, Ивану, Василию и Степану не хаты новые поставим, а дома каменные.
- Спасибо, благодарим, готовы служить, - отвечали те дружно.
- А точно, что ни у кого таких чудес еще нет? – с хитрецой уточнил царь.
- Точно, не найти таких чудес нигде, - хором заявили мастера.
- А понравилось ли вам в нашем царстве-государстве? – поинтересовался царь.
- Очень понравилось, так бы и остались, уверенно заявили заморские гости.
- Так оставлю вас у себя. Имена только вам дадим новые, привычные. Чарль станет Александром, Генрих Андреем, а Жан Алексеем.
Тут уж так стали радоваться словам царя Мария, Матрена и Марфа, что их пришлось долго успокаивать.
- А вот Ивана, Василия и Степана пошлю в края дальние, в англицкие, немецкие и французские, - огласил свое решение царь
- Так сколько денег уйдет из казны, - высказал мнение свое первый министр.
- Не пропадут деньги, - уверенно сказал царь, - Вернуться на родину свои мастера, и будут здесь трудиться, сами чертежи и задумки делать.
- Не отправляй, батюшка, Ивана, - воскликнула Мария.
- Не отправляй, батюшка, Василия, - заплакала Матрена.
- Не отсылай, батюшка, Степана, - печально произнесла Марфа.
- Вернуться, вернуться, на то царская воля. Не печальтесь. Ждать научитесь, - ласково успокоил царь дочерей. . 
И потекла жизнь в царстве-государстве как прежде тихо и спокойно. Как и нужно царю и народу.