Четвертая стена. глава xviii

Тьма. Беспросветная и бесконечная – она сама, как символ конца; окружает меня и заменяет свет мира. Но это не пустота. Нет, скорее наполненность чем-то давно умершим, но все еще живым во мне – моем бренном теле, что находится вне времени. Я уверен, что это не пустота, так как я знаю, как она выглядит. А знаю я, потому что всегда ее боялся. Пустота – это не тьма; это серая и объемная субстанция, но полая внутри. Она затягивает все в себя, а там оно исчезает на веки. Пустота, когда затягивает, душит тебя, и тебе самому душно и тяжко дышать. Но когда ты оказываешься внутри нее – ты перестаешь ощущать что-либо. А я… А я сейчас чувствую невыносимую боль. Именно эта боль заставляет меня находиться вне времени.
  И хоть сейчас я должен заботиться о своей жизни и о том, что я могу умереть в любой момент, от потери крови, болевого шока или сердечного приступа, меня волнует другое. Я пытаюсь прочувствовать боль того, кто меня сейчас пытает. Мой похититель и палач – Родосский, что ты чувствуешь сейчас? Я знаю о тебе немного: ты из неблагополучной семьи; твои родители, вроде как, были алкоголиками, и тебя воспитывала тётка. В школе тебя не любили, однако, со временем, ты смог завоевать их любовь, подкупая разными мелочами: вызывался сделать домашнюю работу, давал списывать ответы, стоял в очереди в буфете и покупал за свой счет еду на всю компанию людей, которые никогда тебя не принимали.
  Ты жил ненавистью и вечной борьбой: с обществом, семьей и даже собственной судьбой. Ты всегда что-то хотел доказать, в первую очередь, себе самому. Доказать, что ты не просто независимая личность, а человек с большой буквы. Чтобы удовлетворить свои желания и подойти под собственные высокие стандарты, ты не принимал места ниже первого. У тебя не было радостей в жизни, и тут появляется она… Та самая, которая бы позволила тебе самоутвердиться. Та, овладев которой, ты бы на веки доказал себе и всем вокруг, что ты стоишь большего. Ты хотел триумфа… А, может, я ошибаюсь…
  Может, на самом деле, тебе всегда было плевать на своих родителей, а вдова-тетка, направив всю любовь и заботу в воспитание, заменила тебе мать. Может, тебе не была знакома ненависть, и ты был ведом исключительно альтруизмом и желанием осветлить жизнь тем, кому, возможно, не хватало в жизни радостей. Может, ты всегда был самоотвержен и щедр, а посему судьба награждала тебя победами, подтверждая твое право сиять на социальном небосводе. Может, Настя была той звездой счастья, которая должна была упасть именно к тебе в руки. Может, она была именно тем, чего ты был достоин и искренне желал всю свою жизнь. Может, именно я – тот, кто тебе все испортил. Может, именно я помрачил твою жизнь, украв звезду, чей свет озарял тебя. Ты, тот, кто следовал за ней и был готов посвятить всего себя ей, оказался в кромешной тьме умерших надежд и былых радостей. Может, я был тем, кто погрузил тебя в пучину отчаяния и ненависти…
  Что, если я заслуживаю все эти пытки? И эта боль, на самом деле, является твоей болью. Ты говоришь, что хочешь, чтобы я страдал, как страдала Настя… А, может, ты хочешь, чтобы я познал конкретно твою боль? Ведь я отнял у тебя сам смысл твоей жизни. Что, если я сделал тебя этим бессмертным монстром, готовым убивать? Не оставил в тебе ничего, кроме вечно страдающего сердца…Твои страдания… Ее… Мои… Я породил, в итоге, лишь их. Столько информации получено… Но почему ты теперь оскорбляешь свою любовь? Я плохой психолог – просто ужасный. Я уже ничего не понимаю… Столько крови потеряно… Я уже ни в чем не уверен… И если судьба хочет, чтобы я умер сегодня здесь, то так тому и быть! Я смирился со всем…
  Но что это? Какой-то шум… Выстрелы… Знакомый голос… Это Алекс? Да, это точно Алекс! Алекс… Надеюсь, ты услышал, как я произнес твое имя… Тьма… Она становится будто бы прозрачной. Моему телу легче, словно сняли некий груз. И… Стало как-то тепло… Кто-то развел костер? Или это уже у меня начались галлюцинации? Сколько вообще времени прошло? Я ничего не соображаю…  Но так тепло… Этот жар – он как свет; уничтожает тьму вокруг меня. Кажется, я прихожу в сознание…
  - Алекс… – протяжно и тяжко я произнес.
  - Прости меня, друг мой. Но я делаю то, что будет лучше для нас обоих, - сказал Алекс. Но… Что это значит? Алекс, объясни! О, нет! Я снова… Я снова…
…
  Меня зовут Кирилл Еремеев, но для друзей я – Джерри. И это моя история. На дворе сейчас ноябрь 2017 года. Мне двадцать восемь лет. Да, с того самого момента прошло более двух лет. Но обо всем по порядку… Когда я пришел в себя, я обнаружил, что лежу под капельницей в больнице. Вокруг не было никого. Я не мог встать и едва ли понимал, что вообще происходит. Но одно я ощущал точно – пульсоксиметр на своем пальце. А еще этот раздражающий пикающий звук пульса! Чтобы смягчить это угнетающее чувство, в моей голове заиграла песня «Kein Zur;ck» от немецкой синти-поп группы «Wolfsheim». Название песни переводится, как «Нет пути назад». Алекс когда-то включал ее, когда знакомил со своими музыкальными вкусами… Точно! Алекс! Где он? Я должен…
  Но на мои попытки подняться на ноги отреагировала только медсестра, которая тут же попыталась меня уложить обратно и убедить, чтобы я не дергался. И тут же позвала Максима. Он зашел ко мне в палату – он выглядел довольно спокойно; сказал, что я пролежал без сознания около суток. Возможно, он успел уже выплакать все глаза, а, может, даже и не думал об этом… Вскоре ко мне снова подоспела медсестра: она сказала, что у меня глубокие, но не смертельные раны. Я пойду на поправку, но для этого мне нужно время, и, скорее всего, я, как минимум, еще неделю пролежу в больнице. Максим попросил медсестру оставить нас наедине; он хотел о чем-то поговорить. Да и у меня самого было к нему много вопросов.
  - Макс, - спросил я его, - Где Алекс? Как я тут оказался?
  - Алекс рассказал мне про Родосского, и я помог ему отследить его номер. А потом, спустя довольно длительный промежуток времени, мне пришло СМС от него; тот звонил мне, но я разговаривал по другой линии. В общем, он мне написал, что за тобой едет скорая помощь, и что тебя, скорее всего, отвезут в местную больницу по району Ховрино. Это был мне сигнал отпроситься с работы и направиться к тебе. Благо, я приехал в нужную больницу сразу, так как мне позвонили сами врачи. Видимо, Алекс дал им мой номер для связи. Джерри, что с тобой произошло?
  - Тебе Алекс не рассказал?
  - Нет. Говорю же, я получил от него только СМС.
  - Родосский похитил меня и пытал. Резал ножом, бил чем-то, что-то еще делал… Я смутно помню… Это все из-за Насти… Он хотел отомстить мне за то, что я украл у него любовь…
  - Вот же больной ублюдок, - скаля зубы произнес Максим.
  - Нет, - перебил я его, - Он все правильно делал… Я заслужил это...
  - Черт, Джерри, что ты несешь? Видимо, ты еще не в себе… - сказал Максим, в чьем голосе прослеживалась одновременно злоба и желание меня успокоить. Однако я тогда действительно думал, что так мне и было надо. Спустя несколько секунд молчания он добавил, - К слову, я пытался узнать, в какой палате лежит Родосский. Но врачи мне сказали, что к ним такой не поступал. Видимо, Алекс сдал его властям.
  - А где сам Алекс? – задумчиво спросил я Максима.
  - Я не знаю.
  - Что? Как так? - его ответ обескуражил меня…
  - Вот так. Я же говорю, он только написал СМС. Я не знаю, где он.
  - Алекс…
  Как и сказала медсестра, я пролежал в больнице девять дней. За это время ко мне часто приходили в палату Максим и Аня. В тот день, когда Максим уходил, я попросил его в следующий раз принести из дома некоторые вещи – ключи я ему дал. Когда он пришел через сутки, помимо вещей он принес мне банковскую карту и бумажку. На ней был написан ПИН-код. Я сразу понял, что это оставил Алекс. Значит, он жив. Ну, мне хотелось в это верить… Так, раз за разом, я просил то его, то Аню что-либо делать для меня. В большей степени, я просил их разузнать о том, где мог бы быть Алекс: сводки новостей, его следы и так далее. В итоге, я выяснил, что дома не осталось его вещей, а про тот случай в Ховрино в новостях совсем ничего не писали. Будто бы ничего и не было. А, следовательно, про Родосского тоже никакой информации: ни в полиции, ни в морге. Ни ребята, ни я – никто не знал, что с ними двоими случилось. Они словно сквозь землю провалились.
  Прошло пару недель. На дворе середина августа. Я уже не помню, какой именно день это был, но прекрасно знаю, что я тогда делал – я решил проникнуть в ту заброшенную больницу, чтобы самому выяснить, что к чему. Я больше часа блуждал по разрушенным коридорам, от которых несло мочой, и совершенно случайно забрел в место, где запах кардинально отличался. Да, знаю, что метод звучит странно, но… Это был запах чего-то гнилого, словно протухшего мяса. Этот резкий контраст возбудил мое воображение. До чего же мерзко звучит все же! Среди кусков ржавой арматуры лежало уже разложившееся, частично поеденное крысами и прочими животными, тело. А одежда была, будто бы, сожжена от части; но при этом уже вся извалянная в грязи. Я бы ни за что не опознал труп, если не одна деталь: белые, слегка запыленные и немного испачканные в крови, кеды «Nike». Теперь вся картина сложилась воедино, и у меня не оставалось сомнений – это был Даня.
  «Боже… неужели Алекс убил его? Нет, не может быть! Он бы не стал! Я же знаю его: как бы он повел себя даже в сложнейшей ситуации. Тогда, когда на нас с Владом нацепили на голову мешки: он никого не убил… Тут должна быть какая-то причина!» - я рассуждал. Осмотрев место, я ничего не нашел рядом, однако додумался посмотреть наверх – в потолке была огромная дыра. Видимо, обвалились плиты и многое другое. Чувствуя себя неким Шерлоком Холмсом, мне хватило ума воссоздать картину происшествия и сделать выводы: я понял, что, скорее всего, это был несчастный случай, и Родосский сам упал вниз. «Возможно, Алекс хотел ослепить или вырубить Родосского, используя какой-то источник огня, но в конечном итоге, тот загорелся и, в панике, упал в пропасть. А сам Алекс… Он решил связаться с отцом! Точно! Оставил карту с деньгами, которыми бы он запросто расплатился, но Алекс выбрал отрабатывать долг и, заодно, защитить меня от проблем… Привлек связи Князя: он не хотел, чтобы смерть Родосского преследовала меня в роли мук совести или, куда хуже, правоохранительных органов. Он… Заботится обо мне… Пожертвовав собой…» - вот, что я тогда подумал.
  Поступок Алекса… Он, действительно, стал моим лучшим другом. За такой короткий срок мы сблизились с ним так, как я смог с Аней и Максом за всю свою жизнь. Да, они мои добрые друзья, но никто из них не пытался спасти мою жизнь. А хотя… Алекс же не в одиночку все это делал… «Боже!» - крикнул я вслух. Прозрение снизошло на меня, и я осознал то, каким гадом я был все эти годы… Я думал тогда: «Они… Максим, Аня – они спасают мою жизнь с тех самых пор! И тогда с наркотиками: да, меня спас Алекс, но он бы не смог это сделать, если не ум и техника Максима и добросердечность Ани. По сей день – спасают меня, от самого же себя. С того самого дня, как умерла Настя, они пытались убедить меня идти дальше и не зацикливаться на прошлом. А я… А мне казалось, что те банально успокаивают, не желая понять мою боль… Они всегда ее понимали; просто не хотели, чтобы я жил с этой болью вечно, а посему не нагнетали обстановку – двигали меня в будущее. Каждый делал это своим способом: Максим сохранял, присущее его характеру, хладнокровие, а Аня, со своим добрым сердцем, пыталась родить во мне любовь к новому человеку. А Алекс… Он хотел меня научить жить настоящим. Друзья мои… Простите меня!»
  После всего того, что я, дурак, наконец, осознал, я не мог позволить его жертве быть напрасной. Старания моих друзей и наши с Даниилом страдания – все это знак. Знак того, что я готов отпустить прошлое и жить настоящим. Настоящим, где меня окружают заботливые друзья. Настоящим, где я должен, наконец, принять ответственность за все самодурство и инфантильность, что от меня исходили. Решимость и стремительность наполнили мое сердце, и в тот момент в моей голове заиграла песня «Light Up The Night» от американской рок-группы «The Protomen». И хоть слова песни никак не были связаны с сюжетами моей истории, само звучание, побуждающие к действиям, отлично подходило для описания моего эмоционального подъема. Я понял для себя, что мне необходимо двигаться дальше.
  Первым делом, поговорить с Максимом и Аней. Извиниться перед ними за все те года, что я недооценивал их помощь. Затем перестать жить воспоминаниями и самому же себе навязанным чувством вины – похоронить Настю в себе. Нет, это не звучит цинично. Мне кажется, она бы сама хотела, чтобы ее дух упокоился внутри меня, и я научился жить своей жизнью. Собственно, меньше риторики – больше дела. Покинув место гибели Родосского, я сразу же отправился в Кузьминки к Максу, а затем к Ане. Да, к слову о Родосском: для меня смерть Дани стала иметь некое сакральное значение. Теперь, когда тот мертв, он может быть с Настей вечно. Теперь это их мир – не мой. Призраки прошлого больше меня не будут преследовать. Все оставалось позади.
  На следующий день я занялся «уборкой» квартиры. Выбросил все то, что было связано с Настей; правда, на ноутбуке не стал удалять фото и видео – просто заархивировал их и перекинул на флешку. А еще оставил лишь одну фотографию, где мы с ней вместе, и поставил в рамочку рядом с нашей совместной с Алексом, Максом и Аней. Да… Алекс… Говоря о нем, у меня было чувство, что он скоро вернется. Не знаю, может через пару месяцев, а может и через год – но он должен был вернуться! А я буду его ждать; ждать и жить своей жизнью. В моих планах было купить новую кушетку для него, чтобы он мог на ней спать, когда возвратится. И, в принципе, я был способен осуществить задуманное уже в тот самый день – на карте было достаточно средств. Но я решил поступить иначе…
  «На кушетку я заработаю сам!» - так я сказал себе. Вот такой подарок будет! Это приобретение будет отражать не только мою заботу о друге, но и демонстрировать мой личностный рост. Я, кто еще недавно отказывался работать во имя процветания общества потребления, устроюсь куда-нибудь и буду стараться честным трудом. Мне кажется, Алекс это оценит!  А большую часть тех оставленных мне денег я решил отдать Кате. Да, наверно, про нее все уже забыли. И я сам, честно говоря, не хотел ее вспоминать. Однако Катя тоже многое для меня делала. Если не ее, обусловленная любовью ко мне, доброта и щедрость, я бы давно умер с голоду или в долговой яме. А еще я портил ей жизнь… Эти несколько лет… Она – часть моей ответственности. И я должен был все исправить! Ну, не сразу, а постепенно. Мне тоже нужно было время адаптироваться. Я подумал, что я, как хотела Аня, мог бы попробовать пожить с ней вместе. В конце концов, она хорошая девушка, и она, наверно, нравилась мне в те времена; просто из-за мыслей о Насте и чувства вины я не мог этого полностью осознать. Думаю, это хорошая идея; была не была!
  Если уж решил двигаться вперед, надо убедиться, что не оставил хвостов позади. Первого сентября 2015 года я приехал к Кате. Та была удивлена меня видеть. Но не скажу, что рада. Ясное дело: решила, что я снова за деньгами пришел. Однако, вопреки ее ожиданиям, я отдал ей 100 000 рублей. «Наверно, этого будет недостаточно, если сравнивать со всеми своими микрозаймами, что я у тебя брал… Но просто, чтобы ты знала: мне стыдно за то, что я приходил и, наплевательски ко всему, просто брал у тебя деньги и уходил. Даже не думая о тебе… Прими это в качестве…» – не успел я договорить, как Катя в слезах бросилась ко мне в объятья. Кажется, ей было плевать, сколько я принес денег в качестве извинений; ей было важен сам факт, что я решил все исправить. Она разрешила мне зайти в дом, и… Долго рассказывать… В общем, мы с ней сошлись!
  Да, знаю, что звучит очень прерывисто и, возможно, оторвано от контекста. В конце концов, это было два года назад! Очень сложно рассказывать о событиях, которые сменялись более и более значимыми, и, одновременно, подчеркивать важность каждого описанного… Ну, так вот: Аня была безумно рада этим новостям. Максиму, честно говоря, было плевать, мне кажется, с кем я теперь. Главное, что отпустил прошлое и не гнию в каком-нибудь притоне. Я переехал к Кате, а мою квартиру было решено сдавать в аренду. Оказалось, что Катя – полиглот. И та работала фрилансером: переводила разные тексты с одного языка на другой; порой даже не было русского. Она зарабатывала с этого немного, но и немало: на ней висели кредиты. Но другого выбора у нее не было: она должна была заботиться о дочке, а оставить ее некому – вся родня жила в Ульяновске. Когда я это узнал, я почувствовал себя козлом, как никогда раньше. Оказалось, что груз моих грехов куда больше…
  С моим появлением ее… То есть наше… Финансовое положение стало куда более благим. Мы погасили кредиты, были обеспечены постоянным доходом с аренды квартиры, а еще я устроился на работу продавцом-консультантом в книжный магазин «Читай Город», который находился в «Звездочке». Да, тот самый торговый центр, где мы с Владом обсуждали всю эту тему с вейпом… Будь оно неладно! Три минуты на метро и пешком из дома и до магазина: в сумме выходит менее двадцати минут на дорогу. В общем, все было довольно хорошо и удобно. Я влился в семейную жизнь и даже как-то начал осознавать, что я отец… Хотя еще совсем недавно вел себя, как настоящий ребенок. Но, все же, что-то было не так. Мне казалось, что хоть и жизнь эта – новая, долгая и счастливая… Но не моя.
  Если бы можно было наложить какую-либо музыкальную композицию поверх того, что я собираюсь рассказать далее, то я бы выбрал «All alright» от исландской пост-рок группы «Sigur R;s». Она идеально бы передала настроение того, что, на самом деле, ничего не было в порядке… На календаре уже был март 2016 года. А от Алекса никаких новостей. Если бы он пришел на ту квартиру, то жильцы, которым я ее сдаю, давно бы меня оповестили. С Максимом и Аней он тоже не связывался. Да и я как-то начал о нем забывать, и планы о покупке кушетки откладывались в долгий ящик. Нет, я не пытался забыть его и оставить в прошлом: я хотел верить, что у нас с ним будет будущее. И мы снова будем вместе, как раньше… И все же, все шло совсем не так, как я думал… В конце месяца меня уволили из-за сокращения, у Кати практически не было заказов, и та квартира осталась нашим единственным источником финансов. Наступил кризис, но мы не бедствовали, скажу честно. Другое дело… наша семейная жизнь начала трещать по швам.
  Раньше было как: я уходил на работу утром и приходил только вечером. По выходным долго спал, гулял с друзьями или выходил в свет с Катей и Ксюшей. Да, так зовут нашу дочку. И как-то так получалось, что в быту я себя особо не проявлял, и Кате не доводилось со мной проводить много времени. А теперь я часто сидел дома: залипал в компьютер или валял дурака, иногда занимаясь дочкой, зачастую забывал бриться и даже подумывал отращивать бороду. И, видимо, моя супруга поняла, какой я лентяй и неумеха. Раньше ее грели образы и представления о том, какой я был в институтские года; да и возможности узнать меня лучше у нее не было. А теперь ей пришлось столкнуться с реальностью; реальностью, где я, еще недавний инфантильный парень, пытаюсь жить иначе, но не менять свое собственное нутро.
  Летом того же года она несколько раз моталась в Ульяновск и брала дочку с собой. Поначалу я не понимал, почему она так делает, а по осени я узнал, что та присматривала там недвижимость. И уже в начале осени я был огорошен новостью: она решила уехать с Ксюшей туда и просила меня ее не преследовать и не отговаривать. Да, это был шок для меня. Я не мог и двух слов связать. «Как? Почему? Неужели такое возможно?» – такие вопросы я задавал сам себе и несколько дней не мог найти на них ответа. Я смирился и, молча, наблюдал за тем, как та заказывала перевозку, оформляла продажу квартиры и прочее-прочее. Возможно, я надумываю, но мне казалось, что она стала смотреть на меня, как на жалкого и бесхребетного червя. И, одновременно, не хотела, чтобы я что-либо предпринимал и портил ее планы – я просто ей осточертел, и та не могла больше терпеть того человека, каким я оказался на самом деле.
  И знаете… Она права. Я действительно не изменился. И остался все тем же ленивым придурком, который, хоть что-то и может делать по хозяйству, остается небрежным и неумелым в быту. Я – прогнивший, схватившийся за горло, образ былых ошибок; ей было, мне кажется, тошно не только от меня, но и от всего, что ее связывало с прошлым и мной – его призраком. Она решила переступить через себя, отринуть прошлое и начать с чистого листа там, где будет ее и только ее жизнь. Да… Все сходится: мне было мало просто сказать себе: «Прошлое остается позади – теперь я живу новой жизнью!». Я просто отпустил воспоминания… И не более. Как говорится: «Начни с себя»; а я начал с чего только возможно, но не с этого…
  Однако лучше поздно, чем никогда. Я это все осознал уже в середине осени 2016, когда жил с родителями. Видите ли, у меня был договор с квартирантами до конца года, и я не мог просто взять и разорвать его. Пришлось вернуться в родное гнездо. А также все рассказать им: про Настю, про Катю, про мой образ жизни – про все… Как можно понять, они были очень недовольны мной, и если кратко, я получил от них следующий неприятный, но мудрый ответ: «Как новогодние праздники закончатся – уезжай в свою квартиру и начинай работать над собой. Не для того, чтобы мы тобой гордились, но для того, чтобы ты мог уживаться с самим собой».
  Это наставление мне нужно было. Ибо оно шло в комплекте с пинком под зад. Пусть же вместе с ним еще будет играть группа «Electric Light Orchestra» и их «Mr Blue Sky». Идеальный мотиватор! И мой старый добрый музыкальный вкус! Вернувшись домой, в свой истинный дом, я немного поменял расстановку мебели, кое-что заменил, от чего-то избавился в очередной раз и побрился. Да, я отращивал бороду почти полгода. Честно, сейчас я понимаю, насколько некрасиво это выглядело. В общем, я решил взяться за ум на сей раз, как следует. У меня были деньги и свободное время – я решил и то и другое потратить на личностный курс. Несколько раз походил на тренинги, а также весной записался на курсы маркетинга. Именно! Я решил, что нужно пробовать себя в новой среде. Тем не менее, судьба меня снова занесла в литературный мир, и уже летом 2017 года я устроился работать в легендарный Торговый Дом «Библио-Глобус» на Лубянке!
  Это была удача. От станции метро «Коломенское» с одной пересадкой требовалось порядка двадцати минут на дорогу, согласно данным сервиса «Яндекс». Мое отношение к работе изменилось и мне стало нравиться то, что я делаю. И хоть я, по сути, был простым продавцом-консультантом, начальство меня хвалило, и мне светил карьерный рост. Я почувствовал, как перерос свои собственные стереотипы и пошел не просто дальше, но и выше! И все было прекрасно… До одного дня.
  10 ноября 2017 года. Пятница. Короткий рабочий день. Начальство попросило меня съездить на станцию метро «Белорусская» и отнести какие-то документы в банк. Я был прилежным работником и не задавал лишних вопросов – делал то, что сказали. На часах был обед, а на улице +3 градуса по Цельсию; тепло, но хмуро и пасмурно. Я управился с работой где-то за час и решил зайти куда-нибудь перекусить. И жуткое чувство ностальгии охватило меня. Ведомый какой-то силой я оказался возле рыбного ресторана «Boston Seafood & Bar» – того самого, куда меня притащил Володя в далеком 2015 году, и где я впервые встретил Алекса. Да, Алекс… Честно, я уже забыл про него и не хотел вспоминать. Я думал, что тот решил начать новую жизнь и, как говорится, флаг ему в руки. А не хотел вспоминать не из-за какой обиды или вроде того: просто стал понимать, что лучше сосредотачиваться на настоящем и не придавать значения тому, что было в прошлом. Это надо отпускать и жить дальше…
  И, как назло, я был одет в тот день ровно в ту же одежду, что и 24 апреля 2015 года. И хоть тогда было на порядок теплее, мне было вполне комфортно в своей коричневой куртке, песчаных брюках и голубой рубашке поло. Только одно отличалось: вместо легких кедов у меня были добротные осенние непромокаемые туфли. Зайдя внутрь, меня, почему-то потянуло к барной стойке, а не столику у окошка, как я хотел. И как вы думаете, кто там сидел? Это были Володя и Влад. Вот что-что, а такого дуэта я не ожидал! Обоих я не видел с тех самых пор, и, должен признаться, не увидев лиц, никогда бы их не узнал. Во-первых, Володя пил кофе, предположительно, американо. Во-вторых, Влад был одет в какой-то абсолютно бесформенный плащ, который ничем, кроме как одеждой, не служил. Не этого я ожидал от забулдыги и модника!
  - Влад! – окликнул я одного из них, решив завязать с ними разговор. Не знаю, мне кажется, я по ним соскучился.
  - Киря! – ответил мне Володя и тут же радостно вскочил с места и побежал ко мне.
  - Боже мой… Сколько лет! – откликнулся Влад.
  - Что ты тут делаешь? – спросил меня Володя.
  - Чисто проездом. По делам. Смотрю на часы – время обеда, вот и думаю: зайду-перекушу. Тем более, место значимое…
  - В каком смысле?
  - Ну, не важно. Просто, ты же мне показал этот ресторан.
  - Я? – удивился Володя, потупил глаза и добавил, – А когда?
  - Ай, ладно, забудь! Влад, а ты почему тут? И почему вы вместе? Вы знакомы?
  - Я работаю тут неподалеку в банке с женой. Она помогла мне сюда устроиться. А с Володей мы познакомились летом. Он у нас в банке проходил практику. И теперь часто видимся тут в обеденное время.
  - О, так ты, все же, женился на ней? Поздравляю!
  - На ком? – решил уточнить Влад.
  - Ну, у тебя же была девушка в 2015…
  - А! – тут же он меня перебил, - С ней я давно расстался. После нее еще девушек пять было… Неважно, короче.
  - Вот как… А ты, Володя, я смотрю, решил бросить пить?
  - Да… - ответил Володя, скрестил руки на животе и продолжил, - Год назад проблемы со здоровьем начались. Понял, что это был «звоночек». Вот, потихоньку, перехожу на здоровый образ жизни. Животик еще остался, но я себе говорю так: «Это мой стаж и опыт».
  Наша беседа растянулась где-то на полчаса. За это время я узнал, что жизнь обоих молодых парней кардинально поменялась и, вроде как, идет в гору. Я искренне был рад за них, учитывая то, как те себя вели тогда. Но мне надо было спешить; я попрощался с ними, пожелал удачи и поехал обратно на работу. Где-то еще пару часов пробыл в торговом зале, а затем босс отпустил меня домой со словами «Ты сегодня хорошо поработал». И я, с приподнятым настроением, оделся и вышел на улицу. На часах 17:20. Обычно я заканчивал в районе 20:00. Решил провести появившееся время с пользой: на термометре все еще плюсовая температура, и дождик, что шел порядка часа, уже прошел. «Пройду-ка я пешком до Большого театра!» - подумал я. А там бы потом сел на «Театральную» и домой!
  Пасмурно и темнело. Но мне было весьма комфортно прогуливаться по центру. Вокруг царила некая романтическая атмосфера, как мне казалось. А, может, все дело в моем списке песен на телефоне, который я прослушивал по дороге. Я обычно включал его в случайном порядке, и этот раз не был исключением. Просто друг за другом шли весьма мелодичные и бодрящие композиции, делая мне настроение таким, каким оно должно было быть. Но…
  Когда я уже вышел на площадь с фонтаном перед Большим театром, в ушах заиграла композиция «Such Small Hands» от постхардкор-группы «La Dispute». И в этот момент стало происходить что-то странное… «I think I saw you in my sleep, darling»… Во-первых, эту песню мне включал Алекс, и мне казалось, что я ее давно удалил. «I think I saw you in my dreams you were stitching up the seams on every broken promise that your body couldn't keep»…  Во-вторых, куда-то стали уходить все люди, и я понял, что стою на площади один. «I think I saw you in my sleep, oh»… Резко пошел дождь, и слова песни начали сливаться с мыслями в моей голове. Все стало казаться в серых тонах, и я упал, потеряв сознание… Так резко, но, будто бы, в замедленной съемке.
  «Просыпайся, это не сон, мой дорогой друг» - раздался голос в темноте. «Кто это сказал?» - подумал я и медленно начал открывать глаза. На улице уже окончательно стемнело, а дождь прошел. Я лежал в луже, и у меня до сих пор кружилась голова. «Ты видел меня в своем сне?» - снова раздался голос. Но я никого не увидел. Я моргнул. И когда мои веки поднялись вновь, надо мной склонилась фигура. Фигура широкоплечего мужчины: у него была борода, длинные взъерошенные темно-каштановые волосы и повязка на левом глазу. Последнее на что я обратил внимание – черная, как одинокая смерть, рубашка, поверх которой была красная, как истинная страсть, кожаная куртка… Нет…   
  - Почему так… Почему именно сейчас… Почему именно ты?
…