Как Коко Брайс и Ирвин Уэллш ЛСД пробовали

                Моей любимой Андрее Пришакариу
     Вылезая на противоположный хладный брег Яика, легендарный Чапай, впервые (sic ! ) с первофевральского визита притчи во языцех не утонув, тихо молвил, просительно направив правый ус в искаженное яростью лицо белого казака, только что зарубившего шашкой Павла :
     - Захороните Петьку в Кремлевской стене.
     Незаметно подъехавший на кауром жеребце барон Дрейден, все так же гримасничая, саркастически расхохотался, возвышаясь над краскомом с высоты коня, что увеличивал рост обычного - пешего - человека, как минимум, вдвое.
     - Га ! Левее Марии Юрьевны, Митёк, не забудь, но правее Гагарина. Да ! - вспомнил, отъезжая к пыхающему паром бронепоезду карательного отряда, обернувшись в калмыцком седле. - Табличку еще : мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, сие есть место упокоения Пустоты, наконец - то оставившей мир сущего за ради чуйства прекрасного всех людей доброй воли этого мира.
     Казак серьезно кивнул кудлатой головой, соглашаясь с волюнтаристическим решением барона, а затем, выхватив саблю, одним резким маховым движением отсек буйну голову Чапая.
     - На, сука !
     - Уел, - признал Вишневский, уважительно поднося Неверову полный стакан водки. - И пей, брат, как тебе желается.
     Возвысившийся литературным творчеством над приятелем Неверов отпивал водку мелкими глоточками, с удовольствием наблюдая собирающиеся на лбу Вишневского морщины, чувствуется, ждал, когда не выдержит обученный Олешкой Толстым кандибоберам всяким эстетским товарищ, взовьется коршуном, обличая, давая тем самым излишний повод жахнуть ему по зубам новой поэмой Веселого, за ради такого случая хранимой в памяти. " Ништо, - ждал взрыва гнева Вишневского Неверов, - можно и прилгнуть разок, скажу, что мое творение, а Андрюхе с Заярой выставлю уважение, поясню важность ситуации, тем паче, что опустить Вишневского - благо ". Хитроумный функционер, обменявший Тиму Таллеру свой талант на усы Михалкова, почетно лежавшие в стеклянном саркофаге на столе когда - то писателя, не поддаваясь на провокацию Неверова, сам предложил, невыразимо ухмыляясь в густые бакенбарды Пошкина, распределенные Политбюрой по волоску среди приобщенных и достойных :
    - А нет ли у тебя в заначке, брат Неверов, какой стихозы Андрейки, скажем, Веселого ?
    Неверов, ставя опорожненный стакан на стол, зашатался, белея. Предусмотрительность Вишневского вопияла. Пришедший на ум баттл Войновича и Алешковского, где пострадал почему - то Солженицын, блистательная и матерая Дита фон Тиз, уложившая разбушевавшихся старичков в лукошко, огорошенные проявлением широты русского таланта парижане, все это, некогда упомянутое как бы между прочим коалой, пронеслось перед мысленным взором, требуя продолжения.
    - Банкет ? - кратко выстрелил Неверов вопросом, закуривая.
    - Зуб даю, - забожился Вишневский, тонко потворствуя беспризорному детству приятеля.
    Неверов, прикрыв глаза по обычаю российских пиитов, невнятно забормотал, раскачиваясь на гнутом венском стуле :
    - Захороните Петьку в Кремлевской стене,
    Дайте ему то, что не дали мне :
    Балдахон примадонны и Гребня козла,
    Макаревича рыло туда и сюда,
    У Каспарова место и время в жэжэ,
    Как дыханье и ку господина ПэЖэ.
    Предчувствие гражданской войны !!!
     - Эко экспрессивно - то, - заметила вернувшаяся из Парижа Галина, снова заглядывая в кабинет мужа, - и циклично, так сказать, прям как наше путешествие в кабак.
     Она поставила комод с таившимся среди простыней и ажурных лифчиков Растроповичем в угол и уселась за стол. Подбилась ручкой, опуская долу лукавые глаза, и вздохнула. Вишневский подмигнул приятелю, зырь, мол, щас петь будет. Действительно, предчувствия его не обманули. Через миг Галина Пална грянула, содрогаясь от радости за обретшую наконец покой Машку :
     - Горит и кружится планета ...
     Ну, и так далее.
     А я хочу просто поблагодарить Андрею Пришакариу, сумевшую достойно и в уровень продемонстрировать не только примитивную фанатскую привязанность, но и изящно поставить точку в несколько затянувшемся процессе избавления от остаточных флюидов красивой, успешной, сильной, обретшей супружеское счастье, родившей наследника женщины, лишь раз не угадавшей с играми разума коалы, чего вполне хватило для отмирания и - навсегда.