Белая ворона

   Прошедшая ночь опять была тяжелой... Не то, чтобы я не спала совсем. После часа я уже не поглядывала на экран смартфона. В двенадцать в комнату, где я живу вдвоем с соседкой в инвалидном доме, заходил, как всегда, дежурный санитар,  чтобы поменять памперс соседке, почти обездвиженной старушке под 80, которая стонет и разговаривает во сне, кричит сквозь сон криком раза три за ночь, кашляет, храпит. Когда в полночь меняется памперс, обязательно включается верхний свет, бабушку будят, она спросонья выражает своё недовольство громким голосом, на языке, который я почти не понимаю. Действие происходит в Израиле, куда я попала из-за войны на Украине... В те благословенные ночи, когда я в это время сплю, я всегда просыпаюсь, так как у меня вообще очень чуткий сон. В эту ночь я все равно не спала... После ухода санитара я еще долго ворочалась с боку на бок, поглощенная своими бесконечными думами, навязчиво сверлящими мозг. Я, состоявшая на учете у психиатра еще до эвакуации по поводу Эндогенного заболевания с симптомами тревожной депрессии, годами страдала от недосыпания, принимала лекарства.
Но тогда я жила дома, в своей квартире, где и родные стены помогали. У меня был муж, друзья, круг общения. Бывали глубокие и стойкие ремиссии в течении заболевания, когда я могла проживать практически полноценную
жизнь и без " дебильных" препаратов.
   Теперь в мой 71 год, после многочисленных стрессов, всех вместе взятых, мечтать о ремессии нереально.
   Лежу... Наступила тишина на этаже. Спи! Кто тебе не дает? Но сна нет... Успокоительные таблетки, принятые за ужином в половине седьмого вечера, уже к восьми начинают разбирать "давить" на голову, сжимать её, как обручем. Сидеть в коридоре невозможно, хочется лечь. Но уснуть быстро удается не всегда. Пару ночей на неделе у меня вот такие и это уже стало нормой...
Во время бессонницы я то молюсь с мокрыми глазами, то повторяю раз 40 слово " сон". Уснуть необходимо, так как в пять- начале шестого утром опять начнется шум и грохот. Санитар прикатит специальное кресло на колесах, на котором купают беспомощных стариков, не способных стоять под душем на ногах. Соседку будут мыть, переодевать, причесывать, выводить на ходунках в столовую. И это делается ежедневно, уже месяцами, с того дня, как я поселилась в Бэйт Авоте( Дом отцов в Израиле). И до моего прибытия сюда было так, годами... Одни подопечные умирают, других привозят...
   В городе Нагария на севере страны, где население 56 тысяч, 7 частных Бэйт Авотов. У нас в Северодонцке Луганской обл, с населением 130 тысяч перед войной, не было ни одного дома престарелых. По всей области было несколько подобных заведений, в основном, - государственные. Старики досматривались по месту жительства при участии социальной службы, помощи родственников и частных сиделок, работавших в поте лица за весьма скромную плату.  В нищей стране расценки на услуги не могли быть высокими - клиенты не потянули бы...
   Счастливые старики, которых не лишают права умереть дома, в привычной обстановке, на своей постели;
 Разумеется, при наличии помощи со стороны. Брошенный на произвол судьбы немощный старик, (а с началом бомбежек многих  бросили) обречен... Но массово собирать не нужных родственникам, совершенно недееспособных людей в  "общежития"... Я категорически против!
Дома престарелых имеют свои плюсы, но и множество минусов. Тут "бабушка надвое сказала"... Ходячие и в здравом уме люди  становятся в  условиях рамок и порядков богодельни заложниками судьбы. В Израиле лучшего места для меня не нашлось.
    Но вернусь к прошедшей ночи...
Я перед войной пребывала в ремиссии, принимая только на ночь таблетку антидепрессанта со снотворным эффектом. Я была активна и трудоспособна днём. Муж у меня, правда, умер в 2020. Может, и хорошо, что не увидел этой чудовищной войны.
Но я жила! Я гуляла по городу, посещала магазины и рынок, готовила себе то, что хотела, смотрела телевизор, работала на компьютере, ходила в гости и приглашала к себе.
В Израиле я стала ограниченно дееспособной. Дозы психотропных препаратов врачи увеличили в разы да и лекарства другие, более сильные. Я ходячая, не агрессивна, имею в отличие от других обитателей БА какие- то интересы.  Лично мне в специфическом ообщежитии  психологически тяжело, временами -  невыносимо!
   Я гуляю два раза в день. Я сыта и в чистоте. Получаю 14 разных таблеток в три приема в сутки. Часто измеряют давление, сахар крови, вес. В БА  есть врач- гериатр, которая бывает два раза в неделю. Раз в месяц приходит психиатр. Но эта энергетика болезни и смерти, исходящая от окружения, - для впечатлительной "инопланетянки" в тягость! Здесь не живут, а доживают и осознание этого факта обескураживает. Ведь я еще не такая, как большинство жильцов, которые еле передвигаются с ходунками, на колясках, не выходят месяцами из помещения, давятся едой, трясутся в Паркинсоне, теряют ум и память в деменции, их  "колбасит", их забирает Скорая(Амбуланц) Их надо снимать с унитаза, укладывать и поднимать с кровати, тк самостоятельно они этого не делают.
   Единственная дочь вызвала меня в Израиль, когда началась война. Я была для неё мамуля дорогая, когда находилась под бомбами. По приезду стала никчемной биологической матерью, которая ничего хорошего не сделала ни для неё, ни для внуков, и не заслуживаю их любви...
О, если бы я знала, что дочь определит меня в инвалидный дом, то лучше бы осталась в Украине, переехав в Днепр или Львов...
   У меня мучительная депрессия уже около года, столько времени, сколько длится война.
Никакие врачи мне существенно не могут помочь, так как не медикаментами едиными лечится душа. В больнице меня подержали две недели по приезду. Больше в стационар не кладут. А все попытки психиатра поменять лечение приводят к ещё большему ухудшению, приступам возбуждения и тревоги. Какая- то  получается у меня неадекватная реакция на псих препараты. Получить консультацию частного психиатра даже за свои деньги, живя в БА,  нереално. Хозяева заведения против и  местный врач не имеет права выполнять назначения частных специалистов. Снять отдельную комнату без посторонней помощи в иноязычной стране да ещё под препаратами, я не могу. Подставить плечо некому...
   Ни убить себя, ни уморить голодом я не готова - слабохарактерна, да и грех большой перед Богом. Так и проходит день за днем. В стране я уже 8 месяцев, в БА - 7. Молю Господа укрепить, дать силы все перенести, достойно пройти предназначенное мне поприще, вернуть меня домой в Северодонецк! Мой дом целый, хоть и изувеченный, без отопления и света на сегодняшний день. В моей квартире  из окон вылетели стекла. Соседи, с которыми поддерживаю связь через Ватсап и Скайп, которые ездили в город осенью проведать свои квартиры, сообщают, что моя - заперта...
   Вот отчего у меня плохой сон и моя давняя болезнь приняла безремиссионное, прогредиентное течение... Мысли, мысли...
   Красивая, богатая южная страна Израиль с началом крупномасштабного военного конфликта между Украиной и Рф  вывезла многих, имеющих право на репатриацию лиц. По ходатайству дочери вывезли и  меня, оформили гражданство, начислили выплаты, дали место в Бэйт Авоте.
А я ещё и недовольна... Прости, Господи!
За всё благодарю Бога и еврейское государство! Израиль спас мне жизнь.
Израиль не виноват в том, что я не нужна родственникам, тк у них свои интересы, что я не могу жить там, где живут другие. Кому какое дело, что я намного чувствительнее к стрессам, чем коренные израильтяне и прибывшие 25- 30 лет назад, свободно владеющие ивритом, которые, как рыба в воде, в среде себе подобных. А я, как белая ворона...
   С дочерью совсем не разговариваем больше месяца. Она запретила мне отравлять ей жизнь. А отравление, как я заметила, начинается всякий раз, как только мы вступаем в контакт, даже виртуальный. К сожалению, у дочери мои гены и признаки депрессии в рудиментарной форме..
   Но у неё хороший муж, с которым они уже 20 лет вместе, две прекрасные девочки 15 и 12 лет. Поэтому заболевание не проявляется так тяжело... И не дай Бог ни ей, ни внучкам  повторить мою судьбу!
   А я хочу только одного - вернуться домой. Историческая родина оказалась в моем конкретном случае - чужбиной.
И еще я поняла, что мне на еврейку учиться надо. Я по характеру, по внутреннему складу души, по менталитету совсем не такая, как израильтяне. И дело не только в языке. Я - белая ворона среди черных и пестрых. Хотя в Израиле только пестрые с серо- черным оперением вороны.
   Шумит Средиземное море в 200х метрах от БА. Колышатся пальмы на ветру. Зимой трава более сочная, яркая, пышная, чем летом. Летом безжалостное солнце субтропиков выжигает травяной покров. Землю закрывают ковриками с искусственной зеленью. А в декабре вот цветут розы на высоких кустах. Много очень ярких южных растений с красными, фиолетовыми, желтыми, белыми цветами. Необыкновенно красив закат вечером, между 16ю и 17ю часами. Огромное кроваво-багровое солнце всё ниже опускается за линию горизонта. На  него наплывают узкие, с неровными краями темно- синие облака, расчленяя солнечный круг на причудливые сегменты. Они уменьшаются в размерах и наконец солнце покидает небосклон, оставляя ненадолго вдали над водой ориол розового свечения. И пестрые вороны прыгают по песчаному берегу...